Made you think that he's the one

Первая встреча наедине после происшествия в тёмном коридоре ничуть не приятна. Чонсон ощущает себя если не смущённым, то как минимум не в своей тарелке, а это плохо. Зона комфорта у всех разная, но не всегда стоит выходить из неё и испытывать на прочность нервы. Джей не железный — не может выбросить из памяти некоторые особенные моменты. Чонсон не имеет вредной привычки целоваться даже со всякой симпатичной девушкой, не говоря уже о парне. В Чонвоне, как ни старался зацепиться за что-либо, не было ничего изнеженного, женского. Ян раз за разом сводит с ума. Потому что Пак наступает на знакомые грабли и держит руку, чтобы не ударило по лицу, — он пялится. Бессовестно, хотя и украдкой, смотрит на чонвоновы губы и не в состоянии не представлять былое. То, как сладко целоваться с ним и вдыхать знакомый аромат парфюма, каково будет чувствовать на языке соль, стоит коснуться ямки меж ключиц. (если он и море — связь, так почему бы и нет?) — Значит, тебе нужна машина. Озвучивать реальные вещи глупо, но по-другому разговор не начать. Джей действительно мог похвастаться тем, что, вопреки образу золотого ребёнка, который просто обязан являться несамостоятельным и способным разве что разбрасываться деньгами, кое-что смыслил в машинах. Отец тоже начинал не с дорогущих люксовых иномарок — факт. Да, папа унаследовал маленький, но бизнес от своего родителя, однако научился плавать в данной среде, чтобы открыть нечто более глобальное, не сразу. В фотоальбоме остались снимки древнего «Volkswagen Passat» и типично американской тачки, название которой бессовестно забыл. Но что самое главное, невзирая на полученную роскошь, отсутствие некого «прибеднения» и проживания с максимальным комфортом и удобствами, в семье не забывали о главном. Отец мог сам сделать кран, если происшествие возникало тогда, когда он находился дома; мама практически всегда готовила сама. И пусть Джей пробыл в Америке сравнительно мало лет до совершеннолетия, кое-чему успел научиться в отнюдь не благоприятных кварталах. Кажется, тренироваться на парковках вскрывать машины линейкой, как какие-то первоклассные бандиты, не такое уж достижение. Но копаться со старыми автомобилями и после университета зависать в гараже одного из парней, кто поступил в отличный университет отнюдь не благодаря деньгам, а уму, было клёво. Есть неведомая привлекательность в, казалось бы, непривлекательном. — Да, хочу перемен. — Перемен? — Бывает, несколько недель в году я активно путешествую. В другой стране мне также необходима машина — это чертовски дорого, но нужно. Следует набить руку здесь, не считаешь? Джей согласно кивает. — Разумно. Если права будут пылиться, ничего не получится. Вот оно что. Ещё одна информация в копилку под названием «Ян Чонвон». Не терпится рано или поздно заполнить её до краёв, невзирая на убеждение, что придётся потратить много времени (и нельзя утверждать, что оно принесёт свои плоды). Джея мучает множество вопросов, начинающихся с банальных «почему», «откуда», «как», — нет вразумительных догадок. Сознание — чистый лист. Периодически локти дотрагиваются, и возникает бешеное желание нарушить гнетущую тишину. Пожалуй, впервые Чонсон испытывает это — необъяснимая смесь, что буквально выдёргивает из нормальной для существования среды. Чонвон смотрит в окно, подперев кулаком щеку. Честно, своим показательным (или вовсе нет) равнодушием не помогает ни на йоту. — Ничего, что ты едешь со мной? — Я же говорил, что всё в порядке, хён, — будто бы лениво произносит Ян. — Не думай слишком много. Тем более, что я совсем не твоя забота. Отголоски обиды или констатация факта? Попытка залезть в чужую голову и узнать, что на уме у человека, закончится крахом. Сонхун прав (как и остальные): они похожи. Своей неочевидностью и также предсказуемостью, что успешно сливается в нечто общее. — Верно. Но если тебе есть, что сказать, то говори. Боковым зрением удаётся увидеть, как он поворачивается и удивлённо выгибает бровь. Не ожидал откровенности? Впрочем, Джей и сам начинает поражаться самому себе, отчего осадок в душе остаётся противоречивым. Влечение к представителю своего пола беспокоит не из-за какой-то паники в плане непринятия собственной нетрадиционной ориентации, что внезапно даёт о себе знать, или ненависти. Упаси все боги мира — нет. Суть всё ещё иная: Чонсона никогда и ни при каких обстоятельствах не привлекали парни, но явно привлекает он. Пак никогда не смотрел соответствующее порно, не предполагал, что когда-нибудь окажется в постели с приятелем, а не с красивой знакомой. Не будь рядом Чонвона, но узнай он об отношениях лучшего друга и Ким-булочки-Сону, остался бы самим собой. Не смешно и не грустно — целая катастрофа. — Уверен? — Да, — твёрдо и обжалованию не подлежит. А внутренний голос и смутные догадки услужливо подсказывают, вступая в игру: «Ты сам напросился». Зато лучше расставить точки сейчас, чем позже или не делать ничего. Чонсон случайно (может, на самом-то деле, специально) едет прямо вместо того, чтобы свернуть на съезд, и даёт им минут пятнадцать. Разговаривать в полутьме, сидя в автомобиле, гораздо проще и атмосфернее, чем неловко топтаться по салону и не слыть… Кем-либо. — Неужели у тебя не было такого опыта, м? — прожигает правую половину лица взглядом. — А почему обязан?.. — Ты не кажешься чересчур консервативным, правильным. Окей, стоит не принимать близко к сердцу. Только не совсем понятно: радоваться или обижаться? Чёртова эстафета в том, кто и кого заденет/спровоцирует? Воистину — безупречный тандем. — В каком смысле? Осматривает с кончиков чёрных волос до линии бёдер. По-хорошему, Джею бы не отвлекаться и внимательно следить за дорогой, а не покрываться мурашками. Если у Чонвона цель номер один — смутить, у него вышло на славу. Чонсон ставит локоть на подлокотник — снова мимолётная близость тел. Обращать внимания на — по сути — сущие мелочи не нужно, но не получается. Похоже, с появлением Чонвона в его судьбе оказался нарушен какой-то незримый баланс. Всем приходится выбираться из трудностей, преодолевать их, сцепив зубы, однако почему он? Зрительный контакт на долю секунды. — Как много у тебя было партнёрш? Ты ни разу ты не пробовал заняться сексом с парнем, ведь «лишь раз не считается», — кривит губы и показывает знак кавычек. — Давай начистоту, ладно? Я возвращаюсь к этому, потому что ты сам начал. Итак, ответь мне честно. — У меня просто никого не было — таков ответ. Ты хорошо целуешься, и мы оба были пьяны. Ложь. Кристально чистая, безукоризненная в своём совершенстве ложь. Чонсон поражается наглости или внутреннему самообману, что внезапно выпрямляет спину и исполняет роль того, кто подсказывает неправильные фразы. У Джея есть голова на плечах и достаточно мужества, но тема, поднятая Чонвоном (или же самим), не располагает к тотальному спокойствию. Теряешься: что он чувствует?; намерен ли мстить, искусно издеваясь и загоняя в угол? Вероятно, внешняя ранимость Чонсону отнюдь не свойственна. Важно знать: под коркой несокрушимости, несгибаемого характера и амбиций плавно плещется ранимость. — Да ну? У тебя почти встал. «Почти — не считается», — в данном случае неуместно. — Я честен с тобой: гетеро до мозга костей. Нам необходимо забыть о произошедшем, договорились? Я… Я повёл себя, как придурок, а потом извинился. Ты мои извинения принял, да? — попытка фальшиво улыбнуться не заканчивается полным провалом. — Ага, забыли. Наверное, не стоило выдвигать свою кандидатуру, когда выяснилось из-за Сону, что Чонвону потребовалась помощь. А если добавить конкретики, чтобы после глядеть на своё отражение в прихожей и винить исключительно «я»: не надо было палиться и писать ему в социальных сетях первым. Или наоборот — хорошо.

***

Джей начинает думать. Не так — а думать в запредельно больших масштабах, когда следует остановиться и переключиться на что-нибудь кроме. Когда инстинкт самосохранения требует притормозить и перевести дыхание, спрятаться в надёжном укрытии и собраться с силами. Долой Ян Чонвона — прочь из черепной коробки. Он не считает, что интернет — кладезь безукоризненно правильной информации. Слепо доверять сомнительным сайтам, мнению посторонних, которые и не факт, что разбираются в данной области, наивно до предела. Но всё равно единственным «скрытным» товарищем способна оказаться именно строка поиска. Немаловажно прислушиваться к собственным ощущениям. Взрослые люди, как бы банально то ни было, имели достаточно опыта и могли ориентироваться на реакцию тела. Так, ясно как белый день: Чонвон сексуальный, причём даже очень. Вовсе не значит, что Чонсон хочет завалить его и взять на любой горизонтальной (и пригодной) для этого поверхности. Не грубо, не грязно и уж тем более не дико, как в каком-то второсортном переигранном порно, где нет ничего красивого — нет. Это должно было быть атмосферно — чтобы приглушённый свет или его отсутствие, чтобы перед близостью состоялся нормальный разговор. Захлопнув крышку ноутбука, Пак испытывает горечь. jay: «как ты понял, что сону — тот, кто нужен?» Никоим образом не в обиду лучшему другу или Киму, но тяжело принять и понять, как такие пары вообще начинают отношения. Джей чётко понимает, насколько в неком роде оскорбителен и абсурден интересующий его вопрос, потому что механизм одинаковый (разве нет?): знакомство, лёгкость в общении, взаимная симпатия и логичное продолжение. Предрассудки — в них Джей начал тонуть примерно с момента, как подал ему пиццу. Когда завязался непринуждённый разговор, а чонвонов смех забился в уши плотной ватой, что не вытащить. И все его заумные фразы, проницательные взгляды, наполненные чем-то тёмным, влекущим. sunghoon: «с чего вдруг?» jay: «ладно, забудь.» Джей имел доселе классную привычку удалять ненужных людей из жизни навсегда. Бывшая девушка — никаких «останемся друзьями» или скупых переписок. Да, в общей компании или при случайной встрече нет ничего зазорного в том, чтобы поздороваться, завести непринуждённую беседу. Но не больше, потому что прошлое обязано оставаться в прошлом, как в реальной, так и в виртуальной жизни. Однако он — не бывший, не полунынешний и не будущий на девяносто девять процентов. Жалкая единичка — фора на исправление. Паршивее всего, что удалить его из списка друзей в социальной сети равносильно признанию проблемы, а у Чонсона, как известно, проблем вообще нет. Намеренное избегание или поиск встреч под немыслимым предлогом — будущий психоз. В перспективе на бессрочно дышит бешеное желание избавиться от грязи в голове. Джей до сих пор, потратив около часа на бесполезную информацию и пересмотрев кучу фотографий мужчин, приходил к неутешительному выводу: исключительно и бесповоротно Ян Чонвон. Как в дурацкой шутке: «Я не гей, зато мой парень — да». Тему ориентации можно мусолить сколь угодно, но условности ничуть не помогают. Вода никуда не уходит. Татуировка на животе, солёные капли на подёрнутой загаром коже и мокрые волосы — это Чонсон хотел бы рассмотреть внимательно. Чтобы младший стал ненадолго кем-то вроде экспоната и молчал, не заставляя покрываться мурашками или закрываться родной скорлупой, куда не проникнут морские волны и, конечно же, сам Ян. jay: «у меня нет проблем с геями.» Сожалеет ли об отправленном сообщении? — да. Сердце переходит на бег, и маячащая на горизонте насмешка от Чонвона простреливает затылок. Они практически никто друг для друга — жалкие знакомые, имевшие неосторожность заступить за черту — и разорвать нити не составит особых усилий. По крайней мере, прямо сейчас настоящее принимает форму чересчур простого, но. Нихера не просто. С более сложной задачей Чонсон не сталкивался лбами ни разу. Чонвон будто бы является воплощением того, кто действительно может сломать и вынудить переосмыслить многое, включая самого себя. Прочитано. Когтистые лапы скребут изнутри дикой кошкой. Чонсон поднимается с постели и лениво плетётся на кухню, дабы утолить жажду. Ноги не слушаются, а смутное предчувствие чего-то важного также не позволяет успокоиться. Словно тебя вот-вот отошьют или болезненно обманут, хотя ты заранее знаешь истину. До встречи с ним жизнь протекала ровно. Настолько безукоризненно и правильно, что порой Чонсон с удовлетворением садился на диван перед телевизором и откровенно смелся над судьбами героев дорам или зарубежных фильмов. Уведомление. Дрожащие пальцы рук. jungwon: «рад за тебя.»

***

— И всё начинается с самого начала, — жалуется Джейк. — Сперва симпатия, бешеная любовь и клятвы, а потом ненависть… Хорошо, что она его ножом пырнула не в печень, а то был бы труп. Весело. Касса самообслуживания — персональный ад, когда у тебя больше, чем два продукта. Постоянно что-то заедает, дисплей слишком долго загружается, но лучше так. Чтобы усталые кассиры не видели твоё унылое лицо, пусть ты одет с иголочки — в костюме от Тома Форда, — а выбившиеся из укладки отдельные пряди волос точно к месту. Пиликанье, когда пробиваешь продукты, вновь раздражает и успокаивает. Чонсон не привык отвлекаться от навязчивых мыслей настолько яростно, заткнув уши наушниками, в которых продолжает свой рассказ Джеюн, и абстрагируясь от людей. Палка о двух концах — трудно быть непредвзятым. С другой стороны, почему нет? Неужели взаправду раздражает сам факт того, что кто-то тычет носом в очевидное? Проклятый «метод от противного». Скажи мне, как надо, а я намеренно сделаю наоборот. Как упрямые подростки, зная, что ничуть не правы, гнут собственную линию, в глубине души признавая вину и испытывая жгучий стыд. Язык озвучивает не то, что на сердце или в уме. — М, прикольно, — подаёт признаки жизни Чонсон и пробивает пакет. Сомнительно, что он выдерживает все десять килограммов, потому что кажется уж очень тонким. Тоже не соответствует действительности, пока Джей старается убеждать себя: никакой тлеющей страсти или зарождающегося желания обладать Чонвоном нет. Самообман — полезная и опасная штука, что рассчитана на глупцов. Может, видеть символизм в насущном неправильно. — Ты меня слушаешь? — ноткой недовольства задаёт вопрос Шим. — Я как будто для тебя фоновый режим, чтобы не скучать. Не совсем, но практически попал в точку. — Слушай, а у Чонвона кто-нибудь есть? Я имею в виду, — прочищает горло и начинает складывать продукты, — в отношениях ли он? — По-моему, нет. А почему интересуешься? Хорошо бы самому разобраться в причине, без колебаний. Полтора месяца с момента знакомства вживую не дало ровным счётом ничего, за исключением потерянного времени и привычного ритма. Джей споткнулся или упал, так что надо либо ускоряться, либо сворачивать и идти по иному пути. — Просто.