Случайный роман

— Какого хрена он здесь делает?  — пробормотала Гермиона, глядя через комнату на черную фигуру, приближающуюся широкими гулкими шагами, словно этюд с надменным самообладанием.  Без предупреждения профессор Снейп повернулся на месте, ближайшие ученики чуть не вонзились ему в грудь, которую, как отметила Гермиона, он все еще держал со всем напряжением человека, пытающегося не пукнуть. — Мерлиновы бредни, — прошипела она сквозь стиснутые зубы, когда его голос зазвенел, как угрюмый колокольчик с особенно большим хлопком. Ее хмельной мозг протестующе отпрянул от ушей. — Я ожидаю, что вы все будете вести себя с максимальным приличием. — Он поднял голову в конце фразы, как будто дирижировал оркестром своим выдающимся клювом. — Не трогайте артефакты. Гермиона громко фыркнула.  Он явно все еще злоупотреблял драматической паузой. — Вы должны будете написать эссе на два фута* об этой экскурсии, поэтому убедитесь, что вы используете это время с умом. — Теперь он опустил нос, отказываясь от одностороннего разговора. Студенты постепенно разошлись, как будто только что обнаружив, что они не окаменели физически от его слов.  Гермиона слишком хорошо помнила тот сильный дискомфорт.  Ее сердце провело большую часть времени в сырых подземельях. Так что с некоторым удовлетворением она обнаружила, что теперь чувствует гораздо больше раздражения, чем страха перед ним.  Она изменилась со времен Хогвартса.  Реальный мир ожесточил ее.  А бедность и почти вечное похмелье означало, что она тратила больше времени на работу над своим едким остроумием, чем на попытки умилостивить людей, которые почти всегда были совершенно незаслуженными. Она стояла очень неподвижно.  Если повезет, она сможет удержаться между двумя деревянными шкафами, как какой-нибудь слегка взлохмаченный элемент инсталляции, и полностью избегать взаимодействия с ним, пока он бродит по комнате, вглядываясь и высматривая, как какая-то злобная ворона.  Даже если он чуть не погиб, пытаясь спасти волшебный мир, он был и, вероятно, оставался колоссальным мудаком. Какого хрена? Он, казалось, остановился на полпути и теперь тайно отступал назад к одному из фрагментов.  На самом деле он, казалось, почти стоял на постаменте, его темный плащ зловеще развевался, как крылья летучей мыши-вампира.  Перешел ли он черту?  Она была потрясена.  Он, из всех людей, должен знать лучше, чем переходить черту. Гермиона шагнула вперед, пытаясь пригладить свои волосы, которые, как она чувствовала, вились, как одержимая ловушка дьявола.  Официозно маршируя, она подошла и остановилась прямо перед ним. — Профессор Снейп, прошу вас отойти от этой статьи. — Она обнаружила, что приняла необычайно надменный вид, пытаясь отплатить лишь небольшой частью запугивания, которому она подвергалась от его рук за семь лет обучения.  — Вы заметили, что на полу была нанесена линия, указывающая соответствующую близость к каждой части.  Пожалуйста, всегда оставайтесь за линией фронта. Он уставился на нее, блестя черными, как жуки, глазами — Мисс Грейнджер. — В его голосе звучала усмешка, даже если его призрачное лицо этого не делало.  — Могу я спросить, на какие полномочия вы здесь претендуете? — Мне посчастливилось здесь работать, поэтому я претендую на полномочия сотрудника, которому доверено охранять эти артефакты.  Боюсь, вы обнаружите, что мой авторитет превосходит авторитет навещающего учителя средней школы. Его бровь почти незаметно шевельнулась, и по ледяным голубым пылинкам в глубине его глаз она могла сказать, что он явно не впечатлен. — Я понимаю. — Он резко вдохнул, закончив недовольным фырканьем.  —Тогда я перейду.  Но только когда студенты готовы будут уйти.  Еще несколько минут. Настала очередь Гермионы быть ошеломленной.  Ей никогда не бросали вызов, когда дело доходило до соблюдения правила «не пересекать черту».  Это был основной принцип музейного этикета.  И вообще, кем, черт возьми, он себя считал? — Боюсь, профессор, — она слишком громко произнесла почтительное обращение, — что я не могу этого допустить.  Вы немедленно отойдете, или я уполномочена удалить вас силой. На этот раз он усмехнулся.  И скрестил руки. Она ждала.  Потом вытащила палочку. Его ухмылка исчезла.  Ясно, что он помнил, какой искусной она была, даже когда была студенткой. — Мисс Грейнджер. — Его голос был едва слышен шепотом, когда он закрутился вокруг ее имени.  Она чувствовала, как взгляд и слух каждого ученика были устремлены к ним.  — Я думаю, это было бы крайне неразумно, не так ли? Ее глаза остановились на глубокой складке его бровей, впитывая знакомый парадокс его примирительного и в то же время явно угрожающего тона.  Она пренебрежительно фыркнула, решив продемонстрировать, что больше не боится его присутствия.  Затем она подошла на шаг ближе. — Профессор Снейп, — пробормотала она. — Вы будете уважать мою власть здесь, или будете подвергнуты последствиям. Он изучал ее тем же испепеляющим взглядом, который породил такие памятные фразы, как «невыносимая всезнайка». Она была слишком с похмелья, чтобы обращать на это внимание.  Она просто хотела, чтобы он ушел. — Можно представить, — его голос стал невероятно низким, как нижняя клавиша старого пианино, скрипучим и неприятным, — что нахождение на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения может означать некоторую форму нарушения гигиены труда и техники безопасности. Ее челюсти сжались, когда она задержала дыхание, пытаясь убрать пары от вчерашней вечеринки, несмотря на то, что они явно уже проникли в его раздражающе опытные, явно напыщенные ноздри. Сжав губы, она внезапно подняла к нему палочку.  Рука дернулась в ответ.  Как только его пальцы коснулись дерева, с конца вылетела синяя стрела, взорвав объект позади него. Вздохнув, она оттолкнула его, чтобы показать изодранные остатки, хрустящие и дымящиеся книги.  Под ним лежала карта, невредимая и презрительно белая. Магия секса Уолтера.  П. Уиффл.  Единственная известная копия, пережившая правление лорда Барнаби Чистого. — Посмотри, что ты наделал! — воскликнула она. — Я ничего не сделал, вообще, — прорычал он.  — Это полностью твоя вина. Внезапно древняя дубовая дверь распахнулась.  В комнату ворвался невысокий мужчина в круглых очках и с длинной седой бородой, а за ним высокий мужчина в костюме. — Что тут происходит!  — спросил маленький человечек, хлопая в ладоши, чтобы привлечь их внимание. — Мне очень жаль, мистер Дули.  Гермиона подошла к нему.  — Боюсь, произошел несчастный случай. Мужчина протиснулся мимо нее и встал, глядя на дымящиеся руины, разинув рот и медленно сжимая кулаки. — Уведите отсюда этих детей, — прорычал он, не отводя взгляда от обугленных останков. Когда мужчина в костюме вывел студентов из комнаты, их тихое бормотание сменилось неловкой тишиной, Гермиона подошла к противоположной стороне постамента.  Она не хотела быть замешанной ни в чем со Снейпом.  Он коснулся ее палочки.  По его вине она разрядилась, таким мощным потоком магии. — Что случилось? — Мистер Дули повернулся к Гермионе, его усики плотно сжались, как резиновая лента. — Хорошо... гм... Я пыталась... гм... обеспечить соблюдение музейных правил относительно близости к... артефактам... но профессор Снейп... он решил не следовать моим инструкциям и... хорошо... Я предупредила его.  Но потом он коснулся моей палочки и... гм... книга получила прямое попадание... — Профессор? Нос маленького человека раздраженно дернулся, когда он посмотрел на высокую темную фигуру. — Боюсь, мисс Грейнджер была заметно пьяна.  Когда я сообщил ей, что ей нельзя доверить эту драгоценную коллекцию в таком состоянии, она стала угрожать мне.  Ее палочка разрядилась, и это печальный результат. Глаза Гермионы вытаращились, и она глубоко вдохнула, готовая взорваться. Мистер Дули поднял руку в ее направлении.  — Мне не интересно больше ничего слышать ни от кого из вас.  Возможны два варианта действий.  Либо штраф по сто галеонов, с каждого за этот кусок.  Или найти замену копии.  У вас есть одна неделя.  И мисс Грейнджер... — Он повернулся к ней, подняв обрубленный палец, — Если вы не выполните эти требования в течение семи дней, ваша должность здесь также будет прекращена.  Добрый день. Он развернулся, размахивая мантией, и вышел. Голова Гермионы гудела, когда она пыталась обработать его слова.  Прекращено?  Но как ей выжить?  Ей едва удавалось заплатить за свою жалкую квартирку.  Она проработала в музее почти три года и всегда была надежной.  Он даже не дал ей возможности как следует объясниться.  Сто галеонов?  Где, черт возьми, она могла найти такие деньги?  И запасной экземпляр?  Что ж, это было смехотворно.  Очевидно, книга была такой же редкостью, как зубы Кокатрис.  Или, возможно, даже не существовало теперь, когда единственная копия превратилась в тлеющее месиво.  Это было невероятно несправедливо.  Она почувствовала, как слезы щиплют края ее налитых кровью глазных яблок.  Потом она вспомнила.  Она была не одна. Ее взгляд медленно переместился с половиц у ее ног на мужчину, который неподвижно стоял у постамента, скрестив руки на груди и бесстрастно глядя на нее.  Шарик раскаленной ярости забурлил внутри нее, пока перед глазами не поплыло. — Удовлетворены, профессор?  — она закипела. — Надеюсь, у вас солидный счет в Гринготтсе.  Он понадобится тебе, чтобы заплатить за то, что ты сделал. — Я не собираюсь платить ни единого кната, — усмехнулся он.  — Это результат твоей ошибочной работы палочкой, и ты это знаешь. Ты чертов ублюдок. — У меня нет и никогда не было проблем с неправильным обращением с палочками, — кратко ответила она.  — Сомневаюсь, что вы можете сказать то же самое, профессор.  Она многозначительно посмотрела на него сверху вниз, намеренно задерживаясь на его промежности. Снейп закатил глаза.  — Такие неуклюжие инсинуации совершенно не к лицу вам, мисс Грейнджер. — Весь этот беспорядок произошел из-за твоей нелепой попытки скрыть секс-книгу.  У вас явно есть какие-то... вопросы. Он залился безрадостным смехом.  — Едва ли.  Скорее, я посчитал содержание этой конкретной публикации неподходящим для первокурсников. – Действительно? — Гермиона зашаркала по доскам, скрестив руки на груди, когда оказалась достаточно близко, чтобы почувствовать исходящий от него гнев. — Но вы сочли уместным демонстрировать им неуважение, женоненавистничество и издевательства?  Как галантно с твоей стороны. — Женоненавистничество?  Думаешь, я ненавижу женщин? — Мне еще не удалось сузить круг людей, которых вы явно презираете. — Она посмотрела на него сверху вниз. — Я уверена, что женщины — всего лишь одна из несчастных частей общества, которые не получают вашего одобрения. Он повернулся, пренебрежительно взмахнув рукой.  — У меня нет времени потворствовать таким глупым обвинениям.  Добрый день, мисс Грейнджер. — Вы должны понимать, профессор, — повысила она голос на его удаляющуюся фигуру, — что, когда я потеряю здесь работу, я буду вынуждена отказаться от своей квартиры. — Это не моя проблема. — Он продолжал шагать к выходу. — После этого я исчезну — покину это место навсегда.  Я была неуловима прежде, и я сделаю это снова.  Некому будет платить за эту книгу, кроме вас.  Уверена, у мистера Дули не возникнет проблем с поиском вас в Хогвартсе.  Вам придется оплатить всю сумму.  Как я уже сказала, я бы проверила ваш банковский счет, просто чтобы убедиться.  Мистер Дули очень... настойчивый. Профессор Снейп остановился, его широкие плечи напряглись, а спина выпрямилась. Когда он повернулся, темные пряди волос скользнули по его бледному лицу.  Гермиона затаила дыхание во время его медленного возвращения, каждый шаг отдавался эхом в метре злобного метронома.  Он стоял слишком близко. — Даже если бы ты не потеряла работу, я сомневаюсь, что ты смогла бы найти деньги, — мрачно пробормотал он.  — Не похоже, чтобы у тебя было два кната, которые нужно тереть друг о друга. Ее попытка пренебрежительно откинуть свою впечатляющую гриву была менее чем успешной, поскольку она не могла позволить себе ее подстричь, вместо этого она обходилась своим лучшим приближением к Снейповской ухмылке.  — У меня возникает соблазн предположить, что ваша одержимость клеветой и запугиванием связана с тем, что у вас нет двух орехов, которые можно было бы потереть друг о друга, — ответила она, отказываясь поддаваться запугиванию.  — Тем не менее, это правда, что я не богата.  Я поддерживаю своих родителей, которые живут за границей, и проживание в этом городе вряд ли можно назвать «недорогим». — Возможно, если бы вы потратили меньше денег на алкоголь, вы могли бы не оказаться в таком затруднительном положении. — Сейчас я нахожусь в затруднительном положении, и дальнейшее обсуждение такого рода не принесет пользы.  На самом деле мы оба.  Нам нужно найти еще один экземпляр этой книги в течение недели, иначе мы оба в полном замешательстве.... финансового разорения. Она, конечно, говорила сама за себя.  Он мог быть полным толстосумом, настоящим «галеонным жеребцом». Он определенно не тратил много денег, если судить по его скучному гардеробу. Его глаза, которые были сфокусированы вниз, теперь скользнули к ней, переходя с одного вызывающего карего глаза на другой. — И как бы вы предложили нам найти еще один экземпляр незаменимой книги?  — спросил он презрительно. — О, я не знаю... книжные магазины, библиотеки, музеи... Я составлю список.  Ты можешь отправить половину, свиной почтой, а я другую. — А если мы не сможем найти копию? Вопрос повис между ними.  Она уставилась в пол, к тому времени её нижняя губа роспухла от закусываний, когда она ответила: — Тогда не с чем будет сравнить. — Мисс Грейнджер, пожалуйста, постарайтесь придать своим утверждениям немного больше смысла, — раздраженно вздохнул он. Она наклонилась ближе, понимая, что, вероятно, травит его своим дыханием. — Если других копий нет, то точное содержание книги, скорее всего, неизвестно.  Его можно было бы переписать. — Переписать?  — фыркнул он. — Кем? Она многозначительно подняла брови. Его лицо вдруг стало более оживленным, чем она когда-либо могла вспомнить. — Это самое нелепое предложение, которое у меня когда-либо было...