Случайный роман

Гермиона чувствовала, как каждый кирпичик в стенах подземелья стремится вытянуть из нее жар так же эффективно, как поцелуй дементора. — Ты собираешься зажечь огонь? — Она плотнее закуталась в пальто, жалея, что не взяла с собой шарф. Снейп стоял к ней спиной, быстро перемешивая что-то желтое и маслянистое одной рукой, а другой делая широкие плавные штрихи на куске пергамента.  Он писал целую минуту, прежде чем ответил голосом, который только еще больше охладил комнату. — Я не ожидаю, что ты задержишься надолго. Уже раздраженная, Гермиона закатила глаза.  Желание постучать ногой росло, и не только для того, чтобы согреться.  После инцидента в музее они только дважды обменялись свиной почтой, но уже было ясно, что им вряд ли удастся найти замену «Магии секса».  Несмотря на то, что она отправляла все свои просьбы и вопросы ночной совой, на получение ответов ушел еще целый день. — Мы уже потеряли достаточно времени.  Я предлагаю продолжить. — Нужно начинать писать немедленно.  В противном случае у нас не будет шанса закончить книгу вовремя. Морщина на его лбу стала глубже, когда он подошел к ней, опираясь на стол перед ней. — Боюсь, вы ошибаетесь, мисс Грейнджер.  Хотя я отрицаю какую-либо ответственность за то, что произошло, у меня есть сотня галеонов, чтобы покрыть мою часть восстановительной стоимости.  Все, что вы решите сделать с этого момента, меня не касается.  А теперь прошу уйти. На последнем слове он отвернулся от нее, вернувшись к скамейке, где взял графин с чем-то зеленым и светящимся, откинул крышку, чтобы понюхать. Гермиона сидела в немом шоке.  Это было совсем не то, чего она ожидала.  Хотя вариант написания был, по общему признанию, довольно экстремальным, она действительно не думала, что у него завалялись такие деньги.  И, к несчастью для него, ее планы очень его беспокоили. — Как я уже объясняла ранее, у меня нет денег. Он взболтал жидкость и снова понюхал, не обращая на нее внимания. — Если мы не найдем замену книге, я потеряю работу.  Тогда мне придется покинуть это место.  И когда я это сделаю, я гарантирую, что мистер Дули заставит вас раскошелиться на мою долю.  Вы готовы заплатить двести галеонов, чтобы вытащить меня из вашего офиса, или вы поможете мне написать это, чтобы мы могли разойтись навсегда и сделать вид, что этого никогда не было? По его сжатым губам она могла сказать, что ее слова дошли до него, но он продолжал вести себя так, будто ее здесь не было. — Профессор? Он отвернулся и снова начал писать. — Профессор? — Она поднялась со своего места и тихо пересекла комнату, касаясь его рукава. Он поймал ее за локоть, крепко зажав его пальцами, похожими на тиски.  — Не... Смей... Меня... Трогать... Пока он смотрел на нее, ржавые колкости в его голосе и преднамеренное презрение в его черных глазах поразили ее, пронзив ее такой дрожащей неуверенностью, что ей захотелось повернуться и бежать.  Но она не могла.  Ее средство к существованию.  Ее жизнь, как она знала, была поставлена ​​на карту. — Я не буду трогать тебя, профессор, — ответила она, ее голос удивительно сильна, несмотря на то как ее сердце бешено стучало. — До тех пор, пока вы мне помогаете. Нам нужно написать эту книгу. Он выпустил ее локоть с презрительной усмешкой и отвернулся. — Ты пишешь. — Нет времени. Нам придется разделить главы — по половине каждый. В конце концов, это была и твоя вина, помнишь? Он тяжело вздохнул и потер рукой щетину, которая, как сумерки, выступила на его лице. — Если бы у меня были деньги, я бы с радостью заплатил, чтобы никогда больше тебя не видеть, — пробормотал он себе в ладонь. Она не сомневалась. Ей совершенно не хотелось проводить в его присутствии больше ни секунды, но делать было нечего. — Принеси эту стопку пергамента, — фыркнул он, покорно указывая на дальний угол. Она сделала, как было велено, и он сразу же применил беспалочковое разделяющее заклинание, чтобы разделить длинные рулоны на листы размером с книгу, прежде чем достать пузырек с чернилами из ближайшего ящика. — Эти чернила не являются постоянными, пока не будет наложено фиксирующее заклинание. При необходимости его можно изменить. — Издав низкий хриплый звук в глубине горла, он поставил пузырёк на стол, качая головой, как будто для этого потребовалось все его самообладание. — С чего вы хотите начать? — Он плюхнулся на стул и бросил пергамент на стол между ними. По какой-то причине Гермиона впервые осознала реальность того, что они собирались сделать. Это слово, вылетевшее из его уст, было похоже на Невилла Лонгботтома, говорящего на парселтанге. Это потрясло ее. Она не была ханжой ни в каком смысле. У нее был большой сексуальный опыт. Большинство из них были пьяны, и многое из этого она не могла вспомнить особенно хорошо. Но с ее Мастером Зелий, мужчиной, который, скорее всего, намочит от её слов штаны, чем от чего-либо еще, с легкостью произнося такие слова, заставил ее внутренности извиваться, как будто они были заражены личинками Флоббер-червя. — Гм... — она колебалась. — Давай, — прорычал он. — Это была твоя дурацкая идея. Так должно было быть, не так ли? Она вышла из транса и схватила стул, перетащив его, пока не села напротив него. Гриффиндорская смелость. Гриффиндорская смелость. Гриффиндорская смелость. — Соблазнение, — сказала она. Он посмотрел на нее и что-то пробормотал себе под нос, прежде чем проползти что-то вверху страницы. Она наклонилась вперед. — Магия соблазнения? Снейп закатил глаза. — Разве вы не считаете, что такое банальное название, как «Магия секса», будет сопровождаться такими же скучными названиями глав? Гермиона пожала плечами. Вероятно, он был прав. Хотя теперь это была их книга, и в реальности они могли писать все, что, блядь, хотели. — Следующий. — Он посмотрел на нее со скучающим выражением лица. — Я не буду тебе все диктовать. Он вздохнул. — Тебе нечего добавить? Или если каждый вечер злиться, соблазнение становится устаревшим? Она моргнула. Что ж, он явно отказался от своего обычного красноречия в пользу грубой целесообразности. — Наоборот, — ответила она, намеренно пытаясь подчеркнуть отсутствие у него вежливости. — Я не только не злюсь каждую ночь, у меня есть несколько приемов, которые работают на удивление хорошо. Выглядя явно не впечатленным, он щелкнул пером между пальцами. Она почувствовала, как смущенно сжалось горло. Если считать последние несколько минут, весь этот процесс будет мучительным. Отбросив волосы, она сосредоточилась на серых кирпичах над его головой. Она не хотела столкнуться с его пристальным вниманием. Он фыркнул. И она могла бы поклясться, что он пробормотал «твои лодыжки», но когда ее взгляд остановился на его, он смотрел на пергамент, совершенно невозмутимо. Нахальный гребаный ублюдок. Он явно был полон решимости лопнуть ее метафорические яйца при каждой возможности. — У меня кокетливая улыбка, которой я пользуюсь. Иногда я немного занимаюсь сексуальными танцами. Или даже умной шутки может быть достаточно, если у них есть половина мозга. Она рискнула взглянуть на него. Он пососал зубы, прежде чем бросить перо вниз с унылым щелчком. — Звучит заманчиво. Правильно, так и есть. — А какова, скажите на милость, твоя безотказная техника соблазнения, профессор? Беспричинное взмахивание волосами? Его хмурый взгляд усилился. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь. — Действительно? Значит, ты отрицаешь, что намеренно откидываешь волосы на лицо, чтобы выглядеть сексуально? — Это нелепо. — Он скрестил руки. Она глубже уткнулась подбородком в пальто. — Все знают, что ты это делаешь. С треском вытянув шею в сторону, он поджал губы и устремил на нее смущающе-черный взгляд. — Не уверен, что ты знаешь об этом, но я чуть не умер. Она затаила дыхание и громко сглотнула. — Да, я знала это. Он прервал зрительный контакт и взял перо. — Это приближается к этому событию вплотную. Так что, если мы сможем поторопиться и покончить с этим, я буду очень признателен. Она чуть не задохнулась. Это было невозможно. Но потом она вспомнила, что на карту поставлено нечто большее. Гораздо больше, чем она показала. Она глубоко вздохнула. — Нам нужен рассказ. Рассказ. Или серия коротких эпизодов; какие-то описательные виньетки во всех главах. Он раздраженно бросил перо на стол. — Разве это не учебный текст? — Что ты имеешь в виду? — Кто-то по имени Уолтер П. Уиффл вряд ли будет писать книгу, полную порнографической прозы. — Откуда вы знаете? Он закрыл глаза и потер переносицу. — Что ты собирался делать? — Она наклонилась к нему. — Напишите кучу: Поместите часть А в часть Б и немного встряхните ее, пока... — Не будь смешной. Она резко села. — Чтение должно быть сексуальным. — Почему? Никто не будет это читать. — Они могли бы. И если они это сделают, это должно иметь что-то стоящее чтение. Вы можете поместить несколько рецептов зелий в конце каждой главы, а я напишу соответствующие заклинания, чтобы закончить их. Его глаза оставались закрытыми. Она смотрела на него, пока он сидел неподвижно. Возможно, он был подавлен. Она попыталась придумать что-нибудь ободряющее, чтобы сказать. — Твой голос не всегда раздражает. Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить. Когда он это сделал, он был почти тектоническим в своей инерции, его пальцы медленно разворачивались от лица, как листья папоротника. — Извини? — Он остановил ее испепеляющим взглядом. — Твой голос. Возможно... при правильных обстоятельствах... вроде... соблазнительный. Он так долго смотрел на нее, что она подумала, не попал ли он под действие каких-то стазисных чар. — Что ты сказала? Повествование?" — Извини? Он откинулся на спинку сиденья и скрестил руки на груди, бормоча заклинание, от которого перо подпрыгнуло на острие, автоматически записывая, пока говорил: — Она пришла из-за дождя. Светящееся видение в белом. Пропитанный до нитки. Ее взгляд блуждал по комнате, ничего не ища и соблазняя... все, падающее на меня и мой огонь — или, по крайней мере, на каминную полку, которую я выбрал для опоры в одном…тлеющем... уголе. Она подошла, глядя мне в глаза, очарованная и чарующая, руки небрежно скользили по бокам, мокрые окна плоти цеплялись за ее прозрачную одежду, когда она перемещалась по ее телу с каждым преднамеренным шагом. Гермиона взглянула на пустой камин. Нет, внезапное повышение температуры исходило не оттуда. — Я не двигался, заставляя ее стоять близко, чтобы поглотить жар, исходящий от огня, смешанный с медленным жжением в моей идеально расположенной промежности. Только дыхание от влажного бедра, которое покачивалось. Ближе. Ближе. Пламя было так же пленено, наклоняясь к ее полупрозрачной форме, плескаясь в ней, пытаясь... трогать... ее. Гермиона почувствовала, как воздух ускользает от нее медленно. Его глубоко звучный голос был не просто соблазнительным, он был гипнотическим, намазывая ее большими заботливыми мазками. Она поняла, что кусает губу. Жесткий. — Я перекинул плащ со своих плеч на ее. Она взяла его не раздумывая. Как будто это было ожидаемо. Как будто мы не были незнакомцами, касаясь рук, покалывая кожу; каждое прикосновение нежного, влажного обмена. Она спросила, всегда ли я предлагал незнакомкам свое имущество, ее похотливый взгляд скользил по моей груди; губы раскрылись от внезапного тепла, заливаясь красной капелькой росы. Я сказал ей, что обычно предлагаю больше... энергичный... согревающий раствор. Она проследила за моим взглядом, когда он следил за волнующую струйку крошечной капельки воды по ее декольте. Я представил, как слизываю её, захватывая кончиком языка, прежде чем углубиться дальше. Она наклонилась ближе, коснувшись меня бедром, прежде чем прошептать: «- Полагаю, я приму ваше предложение». Гермиона посмотрела на свои ноющие суставы, раздувшиеся, как попкорн, из-за того, что она так крепко сжимала куртку. Она откашлялась. — Гм... Да, это... это идеально сойдёт... Она глубоко вздохнула, пытаясь восстановить самообладание. — Я сейчас пойду домой и... напиши остальное... введение и... мои части. Когда я позабочусь о своих главах и частях, с которыми я должна буду иметь дело, я постараюсь закончить это побыстрее... — пробормотала она. Она вскочила со своего места. — Вернусь завтра. На мгновение ее глаза метну лись к нему, прежде чем она схватила пергамент и флакон с волшебными чернилами и бросилась к двери. Она не заметила, как уголки его рта дернулись от удовольствия, когда она, спотыкаясь, прошла через темное отверстие и прочь.