Мой идеальный брак

Первичный пол: мужчина. Вторичный пол: альфа. Возраст: 38 Кого ищете: женщина, омега. – Вот любишь ты выёбываться, дружище. Трахай себе омежку, рожайте детей, живите, как природой заложено. Чего ты так любишь кичиться своей бракованностью? Даже беты менее гордятся принадлежностью к бетам, чем ты. — Но я не хочу, как природой заложено, не привлекает меня это. Если мы хотим перемен, Серёг, то необходимо отходить от этого алгоритма. Не считать деторождение высшим предназначением каждого. Мы — индивидуальности, личности, мы — это огромный набор характеристик. Например я: холерик, бизнесмен, кошатник, старый рокер, веган, зелёный... — Остановись. Я не хочу перемен. Я не верю, что они приведут к чему-то хорошему.

* * *

Впервые Арсений увидел Антона на большом ужине топ-менеджеров с партнёрами и подрядчиками. Поскольку парень был как раз в числе руководства фирмы по производству эко-буков, поставщиком-монополистом деталей для которых была именно компания Арсения, то не было сомнений — он бета. Последние годы лишь они дорастали до высоких должностей, званий, премий и наград, свергнув старострой из альф, думающих исключительно мошонкой и выстраивающих жизнь вокруг бурления собственного гормонального фона. Теперь альфы, бывшие цари мира, занимали по большей части должности, в которых можно найти применение их физической силе и крепкому здоровью: грузчики, тренеры, строители. На второй план ушли именно они, уступив первенство чётким, разумным и талантливым бетам. Мир изменился, и Арсений эти изменения очень одобрял, мало того, был автором множества петиций и участником митингов против алфячьей доминанты. — Что пьёшь? — Антон опускается на соседний стул-вертушку перед барной стойкой. — Вис... — Мне того же, а молодому человеку повторить, — он действует, как дружелюбный, но на лице — полнейший ноль, эмоции не читаются совсем, разве что небольшая усталость. — Спасибо, но я мог и сам. И вообще, дела порешали, можно и домой. — Ты правда уже собирался уезжать? — Нет... — Тогда как я и сказал, — Антон, придерживающий бармена до получения ответа, машет тому отбой. Арсений изучает одного из пяти своих партнёров, он явно новенький тут, но не новичок в бизнесе, на встрече был довольно жёсток и максимально в теме, но то, что пока оборачивается на коллег — очень заметно. А ещё заметен его запах. Кофе, очень крепкий кофе и миндаль. Прямо как любимый Арсом в прошлом раф, вот только это запах альфы. Как обидно, а парень казался таким приятным.

* * *

Наталья, 30, альфа. Свайп влево. Танюша, 26, бета. Свайп влево. Ариэль, 32, омега. Свайп вправо. Кэти, 35, бета. Свайп влево. Геля, 21, альфа. Свайп влево. Тома, 38, бета. Свайп влево. — Арс, куда катится этот мир? Скоро у баб члены отрастут, альфы станут не нужны даже для осеменения, мне такое не нравится. — Серёнь, часть людей останется староверами, ты посмотри на протесты и на то, какую позицию заняла страна. Но жизнь в современном мире в роли животных нужно потихоньку искоренять, уж прости. — Простить, что ты воюешь фактически против меня? Сложно... — Не против тебя, а за противоположные убеждения, за новую систему мира. Ты же пользуешься всеми благами цивилизации, твоей сестре недавно на 3D-принтере напечатали кусок аорты, чёрт возьми! И ты, и твоя семья приняли это с радостью, эту часть развития, да? Так и другую прими, друг. Если человечество движется вперёд, то во всех сферах, нельзя в науке и медицине перемен жаждать и принимать с воодушевлением, но останавливаться на союзах исключительно между АО. — Сложно мне... Всё это прям коробит, против шерсти... — Ну ты же нашёл Ариэль. Хорошего свидания!

* * *

Вторая встреча Арсения и Антона произошла в поезде Москва-Челябинск, увозившем их на сделку с уральскими партнёрами. — О, привет! — Антон шваркает на столик между их койками паспорт, чипсы, бутылку пива и полувыпитый стаканчик кофе, благо, что без пластиковой крышки. Следом кладёт айфон вниз экраном, уже гораздо аккуратнее, и падает сам, вытягивая ноги в сторону купейной двери. Слишком смазливый и слишком дрыщ для альфы, думает Арсений, приветствуя лишь двумя поднятыми пальцами. У него в наушниках звуки птиц Канар, поэтому попутчик особо не трогает. Но вот его телефон... — А сам не с эко-фоном, не стыдно? — это планировалось, как шутка, но Антон немного розовеет щеками. — Куплю, куплю скоро. Я только недавно пришёл на должность... Арсений понимает, что вопрос-то задавал риторический, но парнишка действительно решил ответить, поэтому вытаскивает наушники. Птички разлетаются, стандартный шум перрона через приоткрытое окно возвращает в противную реальность. —... но бук у меня из твоих материалов, да и телик тоже... — Лет двадцать не смотрю телевизор, — бурчит в ответ Арс. — Но спасибо, что эко. — Не думай, что я дебил какой-то, я пришёл в эту фирму всего пять месяцев назад, но я прям хотел, резюме слал трижды, не только, чтоб жопу свою пристроить и бабки получать, а мне близка прям концепция. Короче... Ну, туда было сложно устроиться... — Когда ты не бета, сейчас везде сложно, — Арсений просто констатирует факт, а Антону кажется, что тот бахвалится своим вторичный полом. — Это да. Просто не считай меня случайным чуваком среди «зелёных». Сколько нам ехать, кстати? — Двадцать два часа. — Блять! Я мало еды взял, да? — Антон смеётся, кивая на свой скудный сухой паёк. — Вагон-ресторан, плюс несколько длительных остановок, переживём. Арсений открывает окошко чуть пошире, потому что в их купе странный запах выпечки, будто ему снова шесть, а бабушка кричит с кухни, что пора дегустировать пирог, её фирменный пирог «пряная груша» с анисом и корицей. Звуки ожидаемо становятся по-противному сильнее, но он снова вставляет эко-наушники, природа, птички, все дела. Поездка обещает быть долгой, но дай бог, не тягостной. Главное, чтоб спутник не подвёл. Сергей «Выпить сегодня не хочешь, приятель? Часиков в 7» Арсений «Прости, друг, еду на Эко-экспо, у нас там стенд, интервью и крупная сделка» Сергей «В Че? Только не говори, что на поезде🤦🏻‍♂️» Арсений «Да, конечно, наше руководство не летает» Сергей «Ваше руководство ебанутое! Надеюсь, к тебе подсядут дембеля, хавающие варёные яйца!» Арсений «Какой ты неприятный! У нас выкуплено купе на двоих» Сергей «Тогда надеюсь, что с тупоголовым альфой, каких ты не любишь. Чтобы опомнился и летать начал» Арсений «Как же я вас не люблю, если с тобой дружу уже 10 лет? 😜» Сергей «Подъёб засчитан. Приятной дороги» Арсений переслушал, кажется, все возможные звуки природы, попытался почитать, повторил речь для интервью, поиграл в скраббл на трёх языках и выиграл у искусственного интеллекта, но оказалось, что они в пути всего лишь час десять. — Ненавижу поезда, — мужчина отложил и наушники, и телефон, просто прикрывая глаза и пытаясь смириться с ещё двадцатью одним часом дороги. — Думаю, вы скоро доберётесь и до авиации, — Антон закрывает игрушку, в которую резался весь этот час, и тоже откладывает айфон. — Неееет, не выходит пока, мы уже несколько лет ищем эко-материалы, которые бы заменили уже имеющиеся неэкологичные. Но... — Они небезопасны, да? А он не такой уж и простак, с интересом думает Арсений, молча соглашаясь. Этот запах бабушкиной выпечки до сих пор в их купе, несмотря на устроенный сквозняк. Он приятно обволакивает нос и, кажется, даже сердечко укутывает самыми радостными воспоминаниями. О деревне, о содранных коленках, о самодельных рогатках и шалашах из всего, что нашлось в сарае, о настоящей дровяной печи, в которой груша так пропитывалась корицей, гвоздикой и бадьяном, что откусывая кусочек, можно было познать истинное счастье. Поебота какая-то! Мужчина стряхивает с себя минутное наваждение. Надо бы позлить своего сокупейника, чтобы он своим горьким ореховым кофе убрал эти воспоминания. «Течка начнётся через два часа тридцать минут» — оповещает телефон гугл-голосом. — Блять! — Антон хватает его и начинает что-то нервно сверять в приложении. — Что? — Арсений настолько опешивает, что даже забывает про такт. — Что? — Я думал, ты альфа, ты там, в баре, пах как альфа... — У меня синдром Клайнфельтера, ясно? — Гормоны с собой есть, я надеюсь? — второму становится тоже не по себе, он аж испариной в секунду покрывается и теребит волосы на темени. Хотя что это за синдром и какие последствия влечёт за собой — он не ебал в душе. — Нет, блять, нету! Течка должна была начаться через два месяца, — Антон издаёт страдальческий стон, зло втыкая наушники. — По пути должны быть аптеки, решим проблему, — Арс успокаивает уже не только попутчика, но и сам себя, потому что запах пряной груши в помещении четыре квадратных метра нарастает. — Не решим, у меня особые гормоны и специальные дозировки, моя мама — генетик, она для меня их создала и она же выписывает. Больше дурацких предложений Арсений решает не делать, прикусывая язык. Лишь решая сам за гормонами сбегать на ближайшей же остановке, которая увы, только через три с половиной часа. Нет, он на течных омежек обычно реагировал не слишком остро, а иногда и не реагировал вовсе, это всё чёртов пирог бабушки Капы! Спустя два часа нахождение в купе становится немного невыносимым. Антон свернулся калачиком от боли в животе на верхней полке и насупился на стену. Арсений же погулял по тамбуру, три раза сбегал до туалета вхолостую, лишь бы глотнуть воздуха без аромата груши, нарушая все возможные правила проезда, затянулся несколько раз эко-электронкой на стыке вагонов, но снова вернулся на место, потный от возбуждения и злющий. — Ты можешь пахнуть менее интенсивно? — Как, блять??? — Я не знаю... — Это из-за тебя! — Но у меня нет запаха! — Арсений возмущён и почти зубы в порошок стирает. Ему хочется царапать стену, биться головой о косяк или погрызть плинтус, лишь бы это прекратилось. — Скажи это моей жопе! У меня внеурочная течка, значит мой организм отреагировал на тебя! — Антон обвиняет, это бы повод дать пизды, да такой он мученик сейчас сам, таким несчастным голосом бурчит всё это, что хочется только пожалеть. Арсений отходит переговорить с проводником по поводу свободных мест, он готов ехать оставшиеся двадцать часов хоть сидя в экономе, лишь бы им обоим это принесло облегчение. — Я уточню у начальника поезда, но мне кажется, у нас полная посадка, — извиняющимся голосом лепечет девушка. Он благодарит и берёт чай с лимоном и сахаром. Это единственное, что у него сейчас есть. — Выпей хотя бы обезболивающее, — ставя стакан на столик, мужчина ещё и две таблетки выдавливает. — Спасибо, — парень не перечит, выпивает их и снова скрючивается в стенку. — Ты пытаешься усмирить течку, просто не смотря на меня? — Отвали, не смешно. — Я и не смеюсь. А чем я пахну? — Я бы назвал это мохито. — Ром или лайм с мятой? — Скорее, второе. Арсению странно это всё, он никогда не попадал в подобные ситуации. Большинство его половых партнёров были бетами, именно потому, что все эти животные проявления организма он презирал. Он никогда не пах, даже в периоды слабенького гона, это говорили ему все как один партнёры. То ли у Антона так хлещут собственные гормоны, что он чудит, то ли хуй пойми что. Но мохито — это приятно, он не раз, в юности, по большей части, фантазировал, каким запахом мог бы обладать. И такой вариант, пусть он только и в течной голове омеги, ему импонировал. — Таблетки чуть помогли? — спустя какое-то время тишины, Арсений осведомляется осторожно, втайне надеясь, что его сосед задремал. — Если только чуть... — Могу ещё чем-то помочь? — Покрой меня. — Нет. Чучух-чучух, чучух-чучух, чучух-чучух делает поезд, а Арсений пытается восстановить дыхание после такой откровенной просьбы. Почему эко-поезд звучит точно так же, как все не-эко столетия до него? И почему он такой новый и почти безвредный для окружающей среды, но ехать быстрее в долбаный Челябинск не способен? Мужчина ковыряет заусенец, который сам только что и образовал, и вытягивает рандомные вещи из своей памяти, лишь бы забить мозг чем-то другим. Так, президенты США: Вашингтон, Адамс, Джефферсон, Медисон, Монро, Адамс, Джексон, Бюрен, Харрисон, Тайлер, Полк... Да в пизду! Антон по-прежнему на верхней полке, из-за роста почти в два метра ему приходится сложиться пополам, дабы уместиться там. Задница ещё чуть-чуть и свесится с лежака. Арсений подходит бесшумно, но, видимо, он и вправду чем-то пахнет, потому что парень даже не дёргается, когда тот проводит двумя пальцами между ягодиц, нежно, через трусы и тонкие штаны. Антон лишь выгибается в пояснице и неосознанно тянется вслед за рукой, чтобы она не прекращала. — Через пятнадцать минут остановка, аж на сорок минут... Я погуглил, там есть аптека... — Я же сказал, что моих гормонов нет в обычной аптеке... — Я о презервативах. Сбегаю за ними. Тебе взять ещё обезболивающего? — гладить по заднице продолжает, лбом же уткнувшись в спину лежащего. Запах сладкий, терпкий и просто невыносимый, от него мурашки стоят дыбом на руках, потеет спина и кровь в висках бьёт набатом. Хочется стянуть одежду, вдохнуть этот аромат и вылизать каждую капельку смазки. И он это сделает, но сперва необходимы резинки, ведь если он начнёт — остановиться будет практически нереально. Он вообще себя не узнаёт, с чего его так размазало? — Да, захвати, пожалуйста... А мне для облегчения нужна полноценная вязка: не просто чтобы трахнул, но чтобы и кончил в меня, — как-то виновато осведомляет Антон, дыша более расслабленно от ласк, которые ему неожиданно предоставили. — Могу предложить только с презервативом. — У меня гипоплазия матки, я не залечу, если ты об этом, — Антон тем временем не прекращает тереться о гладящую его ладонь, хочет скулить, но с большим трудом сдерживает себя, лишь дышит тяжелее. — Не только. — Я сдаюсь на ЗППП каждые полгода, могу показать последний анализ, он в телефоне... — Нет, Антон, я сказал нет, я не готов и не буду кончать в человека, которого вижу второй раз в жизни! Тем более, в своего коллегу! Либо так, либо никак, — Арсению это даётся тяжело и самому, но он резко прекращает гладить по жопе и возвращается на свою койку, желая снова вставить наушники со звуками эндемиков Австралии, проклиная себя, что дал слабину. — Ладно, ладно, я согласен... Когда Арсений возвращается с покупкой, Антон уже раздетый и готовый, разве что раком не стоит. Лежит под простынёй на нижней полке, лоб в испарине, глаза безумные слегка. — Тебя всегда так... кроет в течки? — щёлкая замком, Арс кидает на столик упаковку эко-кондом XL и блистер обезболивающего. Начинает раздеваться с ремня. — Нет, со школы такого не помню, меня мама сразу на терапию посадила и я за пару дней до течек тормозил эту поеботу, — Антон откидывает простыню, приглашая. Ему настолько припёрло, что ни о смущении, ни о робости и речи уже не идёт. — Задница классная, — Арсений аж облизывается, глядя на стройного длинноногого парня, оценивая то, что ему предлагают. Освобождение от одежды протекает медленнее, чем хотелось бы: то нога в штанине джинсов застряла, то футболка воротом за цепочку на шее зацепилась. Но вот уже презервативы распечатаны, мужчина оставляет один в доступе и только было желает прильнуть к течной, блестящей от смазки и призывно откляченной заднице, как Антон протягивает раскрытую ладонь. — Мне тоже дай. Арсений протягивает и чуть поворачивает на себя паренька. У него член, вполне альфячий, не меньше, если только совсем чуть-чуть, собственного, и он стоит уже как камень. — У тебя член. Не рудиментарный член. — Ты спрашиваешь или отвечаешь? — тот быстро раскатывает гондон и ложится обратно. — Я просто... удивлён... Течка и член? Ты кто? — Я гамма, а это так важно? — Нет... Я не знаю... А можно его задействовать в процессе? — Мы тут вроде меня спасаем от гормонального сбоя, а не удовольствия ищем, нет? — Антон будто чуть насмешлив, но как-то по-доброму. — Я тебе помогаю, но мне же положен какой-то бонус? — Любишь хуи? — Да. — Хорошо, можешь подрочить мне в процессе. Давай уже. Умоляю! Арсений понимает, что вёл диалог полностью обнажённый, с мощнейшей уже эрекцией прямо перед окном стоящего поезда. Благо, что перрон пуст. Он нажимает кнопку спуска жалюзи и, наконец, подтягивает попутчика за бёдра к себе. Тот пахнет так, что крышу уносит, как домик Элли. Вязкая жидкость блестит уже и на ягодицах, и на бёдрах, парень просто сочится. Арс смотрит как пришибленный: нет, это невозможно, это не из-за него, это точно просто сбой организма. — Арсений! — Да... Да... — тот опоминается, кое-как пристраивается одним коленом на койку и впивается губами во влажное отверстие. Да, не так он представлял их первый поцелуй. Да и вообще он не представлял никаких поцелуев после того, как тот пахну́л на него своим альфячьим кофеином. Антон жаждет всем своим существом, чтобы его уже насадили, но не может припомнить ни одного бету, кто бы был заинтересован в его члене и предварительных ласках, поэтому тает под напористым языком, как последний бесправный омежка. Да, он осознаёт, да, ему, возможно, немного стыдно за это, но настолько на задворках сознания, что он позволяет всему происходить. Он просто... отдаётся. Когда Арсений вылизывает всё до капли и меняет язык на два пальца, их впускают сразу же, без сопротивления, с влажным гостеприимством. — Я не сухой бета, меня не нужно растягивать, покрой меня уже... — Антон в нетерпении, он открыт и снова изливается на собственные бёдра новой порцией секрета, которая бьёт в нос грушевым пирогом. Быстро надевает защиту и, подтянув партнёра к себе, Арс сразу же засаживает до конца. Он знает, что омеги любят жёстко, глубоко и без тормозов, но совсем не знает Антона. Тот на гормональной терапии с юности, у него действующий член, но недействующая матка, он какое-то загадочное явление и хрен пойми, как он любит и хочет. — Можно прям жёстко, прям выдрать меня. Сейчас — можно... — Антон практически молит, о том, что это вообще не похоже на него, старается не думать. Тело требует, а без совокупления он не только работать не способен будет, но и доедет ли вообще в нормальном состоянии — под вопросом. — Хорошо, — Арсений услышал, Арсений и сам этого хочет, Арсений поднимает торс парня на себя, перехватывая его налитой стояк, Арсений ощущает, как к запаху пряной груши примешивается запах мохито — и ему кажется, что разум покидает его. Он — брак современного мира, он не имеет запаха. По крайней мере, не имел до сегодняшнего дня... Антон принимает его до самой шлёпающей по жопе мошонки, он истекает, обволакивая своим фантастическим запахом, он стонет от каждого напористого толчка и дрожит от ласкающей его ствол руки. Арсению нравится трахать его, нравится его запах, его член и его покорность, вообще, нравится он весь, весь этот парень. Чего не было настолько давно, что уже и имя последней влюблённости не припомнить. Нет, чёрт, это всё запах, который триггернул больше, чем предполагалось. Какая влюблённость, когда они совершенно не знакомы, а он просто помогает с гормональным сбоем. Флоренс Найтингейл недоделанная! Кончает Арсений внезапно, полностью запутавшись в лабиринте своих мыслей и, что страшнее, чувств. Кончает обильно, давно не разряжался даже собственноручно, ощущает, что сперме тесно на конце презерватива. Но оставить паренька за шаг до оргазма непозволительно: поэтому не вынимает пока, подключает вторую руку, сжимая маленькие яички, а первой уже ласкает непосредственно малиновую головку. Он терпеть не может презики, и эко, и хуеко, но в данный момент лучше так, они и без того перешли все черты сегодня. — Арсений... — Антон кончает в свою резинку и намеревается упасть ничком на подушку. Он мокрый насквозь, но пахнет лишь более и более привлекательно. — Это было лишнее, но было круто... Отпустишь? — Я не могу... — Арсений это осознал всего за пару секунд до того, как озвучил. Он нежно толкает собой партнёра на постель и ложится сверху. — Какого хуя? У бет же нет узла! — А я и не бета... Но это долгая история... — Кажется, у нас как раз есть время для историй, — Антон принимает сцепку смиренно, даже расслабляется. Для него это всяко лучше, чем через час снова лезть на стену и истекать в собственные штаны. А вот Арс бесится, у него набухал узел всего единожды, и это была мука, он кончал безостановочно и боялся стать отцом после такого конфуза. Вот и сейчас сперма уже переливалась через края гондона, ещё не хватало, чтоб он лопнул внутри. — Я слушаю тебя. Ты меня всё равно не отпускаешь, так что я могу спрашивать, что хочу. — А я, конечно же, на всё отвечу, ведь залог честности — мой член в твоей заднице, — мужчина раздражён, но выхода нет, на ближайшие полчаса они — единое целое. — Ладно, я дельта. — Вы правда существуете? От мамы слышал про относительно новый пол. Как так вышло? Арсений пережидает новую волну судорог парня под ним, отчётливо ощущает, как непроизвольно сжимается сфинктер вокруг его члена. Это природа, это инстинкт выдавить всю сперму для стопроцентного оплодотворения. Как хорошо, что омегу и альфу бог создал для размножения, а гамму и дельту — видимо, дьявол и видимо, просто для их удовольствия. — Мой отец был помечен другим альфой и подчинялся ему всю свою жизнь, даже женившись и сделав маме меня, он принадлежал тому. У них была связь даже без личных встреч, это был сильный альфа, он покрывал папу даже на расстоянии, через метку, и обновлял её ежедневно. Поэтому и я бракованный, — Арс еле договорить успевает, как его переёбывает следующим оргазмом. Антон тоже начинает ощущать внутри распирающий презерватив. Вот бы он не выдержал... — То есть ты всё же альфа? — Нет! — Принимаешь это, как оскорбление? — Я. Не. Альфа. — Хорошо-хорошо, только у бет нет узла и запаха... Прости, — Антон как-то выворачивает шею, чтобы посмотреть в глаза. А глаза у него безумно красивые: зелёные и будто с солнышком внутри. — Я не пах ни разу в жизни, клянусь! — Да я верю, чего мне не верить... Просто удивительно, что разбудил твои феромоны такой же брак, как и ты сам... — Расскажи, что это за синдром твой? — Арсений немного простора даёт, чтобы парень презик стянул, завязал узелком и откинул пока под столик. — Член-то у тебя вполне рабочий, большой, красивый... Последнее он добавил явно от себя, к делу это не относилось. — А я улитка в нашем мире. Двухметровая ахатина. — Как это понимать? — Гамма, Арс, это гермафродитизм. — Оу... Не встречал таких. Но это же вроде неплохо, звучит неплохо, по крайней мере. — Только звучит. Иногда мне кажется, что я вообще никто, невидимка, брак, отброс, ведь зачем я альфе, когда есть плодовитые омежки, зачем я бете, ведь они брезгливы к физическим проявлениям и выбирают в пару себе подобных, зачем я омеге, ведь гон у меня проявляется слабенько, да и сам я слабенький, не с альфачами мне тягаться. Был даже забавный случай, мама аж в своей научной работе его описала. Я попробовал однажды с девушкой, понадеялся, что хоть тут-то смогу как альфа реабилитироваться. Но, ты прикинь, у меня рядом с её течкой не начался гон, а синхронизировалась моя течка... — парень как-то грустно смеётся и тянется за остатками чая на столике, чуть не сшибая всё остальное. Арсений галантно подаёт, только сейчас поняв, что поглаживал плечико и кусочек спины, слушая рассказ. Но его даже не оговорили за это, что странно. — То есть ты изгой в плане построить отношения? — Да, мне по сути подходят лишь такие же гаммы, а мама говорит, что их в мире всего около шестисот. А ты что? С кем дельты строят? — Ни с кем. Максимум с бетой. Я не считаю свои гены достойными размножения, — Арсений как-то даже будто смущается, снова ощущая оргазм партнёра, следом за которым кончает и он сам. — Практически одновременно, — Антон хмыкает, но что он заложил в это замечание — хер пойми, а понять бы хотелось. — Обидно, конечно, что размножаются те, кто как раз не сильно достоин плодиться, по моему мнению. Но я вклад в генофонд страны тоже не сделаю... — Жаль, что так, по природе ты мог бы сделать аж с обеих сторон... — Не жаль. И не мог бы. С одной из сторон у меня недоразвитая матка, с другой — я слабый альфа, вероятно, что и сперма моя не жизнеспособна, мама как раз взяла изучать. А с третьей, я чайлдфри. Планета перенаселена и так. — Какие правильные слова, а ты мне нравишься, парень! — Ну слава богу, я бы не пережил, что противен человеку, который меня покрыл. — Я имел в виду твои мысли, твой подход, видимо, не зря ты на руководящей должности... — Арсений не понимает, зачем сам уводит тему от той, которую хотел бы обсудить, пока они оба в столь затруднительном положении и их прорвало на откровенность. Но соскочив на симпатию как к человеку, разговор про симпатию иного рода был погребён на корню. — У меня есть канал с видео и статьями, подпишись, узнаешь про меня больше. — Расскажи немного, о чём он? — Арсений затёк уже весь, поэтому потихоньку переворачивается на бок, переворачивая, соответственно, и товарища по несчастью. Оба длинные мужики с длиннющими ногами, места им на койке нет совершенно. Поезд поехал дальше. А Арс обнял Антона под живот, но только лишь из практических соображений: чтобы он не свалился в проход. — Ну, там про всех староверов и почему это необходимо искоренить. Истинные — как тотальная манипуляция патриархального общества, метка — как изживающий себя знак, сродни рабовладельческому строю и всё в этом духе. Основная идея — отход от животных инстинктов, призыв думать, решать и выбирать головой и сердцем, а не членом и жопой... И... Я понимаю, как нелепо это всё звучит от меня в тот момент, когда я сам в замке... — Антон сводит на нет пламенную речь. — Чуть спадает, да? Чувствуешь? — Чувствую, — Арсений не хочет быть многословным, да и нечего ему сказать, кроме как то, что ему понравилось. Когда узел опадает, обоим резко становится неловко. Антон в глаза не смотрит, трусы натягивает под одеялом, пытается было вести нейтральный диалог, но каждая фраза не к месту, поэтому быстро от этой идеи отказывается. Находит в бардаке своего рюкзака тампон и обильно опрыскивается резкой туалетной водой, настолько сильной, что у обоих в глазах резь и приходится снова открыть нараспашку окно. Чтобы ни груши, ни мохито в купе не витало. Арсений же теряется от столь внезапных перемен и всё же прибегает к помощи звуков обитателей мирового океана. Три дня «Эко-экспо» прошли на ура: десятки важных встреч с заделом на будущее, сотни полезных знакомств и обменов контактами, блестящая презентация Антоном эко-табло для дома с режимами «молодая продвинутая пара чайлдфри», «наши любимые родители староверы» и «традиционные пары с несовершеннолетними отпрысками», аж четыре контракта Арсения с крупными уральскими компаниями на поставки эко-деталей, лекции о будущих технологиях и много что ещё. Мужчины почти не пересекались по работе и совсем не пересекались вне её, Арсений даже не знал, где ночует его коллега, в том же отеле или в другом экологичном, но в противоположном конце Челябинска. Ладно, у них будет двадцать два часа обратного пути, ещё поговорят. Хотя бы не о случившемся в поезде, а о достижениях на выставке. Хотя ему, признаться, хотелось говорить лишь о поезде. Арсений «Где мой попутчик???» Босс «Откуда мне знать, он из компании покупателей, я ему не нянька. Наверное, психанул и полетел самолётом» Арсений «А так можно было???» Босс «Если бы ты настоял или допустим, у тебя позвоночная грыжа или геморрой, что нельзя сидеть. Я бы поменял тебе билеты на авиа. Но ты же хороший мальчик» Арсений «Можешь узнать? У нас с ним дела важные, я думал, как раз обсудим по пути» Босс «Узнаю. Это который? Длинный альфа, Антон?» Арсений «Он» Босс «Плохо себя почувствовал, улетел ещё днём. У него там какое-то то ли аутоимунное, то ли генетическое заболевание, его не стали держать, в экспоцентре ни у кого не было необходимых ему лекарств» Арсений «Ясно, спасибо» Арс устало и разочарованно откладывает эко-фон. Его жрёт изнутри ревность: кому этот долговязый позволил себя повязать на этот раз? Ведь бет на форуме было пруд пруди, и даже парочка альф мелькали.

* * *

«Истинность в наши дни? Существует ли? Что это: фатальность вселенной или пережитки прошлого, которым не место в современном мире? Мы изучаем космос, конструируем роботов, воссоздаём искусственные органы для трансплантации, но при этом верим, что свою пару можно найти, понюхав его промежность? Серьёзно? Вы выбираете не того, от кого ёкает ваше сердце, не того, кто разделит ваши интересы и стремления, кто вас дополнит, сделает сильным и цельным, а того, кто пахнет лимоном, когда вы пахнете коньяком? Того, кто пахнет горьким шоколадом в то время, как вы — клубникой? Эти и другие глупости в сегодняшнем выпуске». Арсению нравится этот парень. Нравится его канал. Нравятся его высказывания и его позиция. Он пропагандирует абсолютно то же, с одной лишь разницей: не на аудиторию в полмиллиона подписчиков, а в кругу их анонимного сообщества бет, которое за глаза всё равно каждый участник называл союзом бракованных. И да, Арсений врал всем вокруг, проживал не свою жизнь, затесавшись среди бет и безоговорочно сойдя за своего. С ними было легче и приятнее всего, даже отношения, если он когда-либо в будущем на них снова решится, будут исключительно с бетой. Так он думал всего несколько дней назад. А сейчас долбаный эко-поезд везёт его двадцать бесконечных часов обратно в Москву, мужчина коротает это время за просмотром роликов Антона, и этот привлекательный гамма никак не выветривается из его головы. «Когда мы делаем физическую работу в жару — мы естественно потеем. И чтобы не вонять, мы используем дезодорант, дабы устранить или предотвратить запах. Так почему от одного мы избавляемся и считаем его постыдным, а другой выпячиваем и руководствуемся им, чуть ли не жизнь свою строя? Мы лицемеры с двойными стандартами. Долой запахи! Включите, наконец, мозги!» — Антон в своих видео довольно агрессивен. Арсений дослушивает последнее, уже подъезжая к дому Сергея — в текущем настроении ехать к себе и оставаться одному хотелось не очень. «Беты — лицемеры, бог лишил их индивидуальности, запаха, поэтому они возомнили себя особенными, создали некий параллельный мир, пытаются продавить нас, приверженцев традиционных ценностей. Да, они другие, но они — не будущее, как им кажется, гордиться тут нечем, они — инвалиды, неполноценные, болячка на теле, ненужные нашему обществу выскочки и революционеры. Если кто и погубит этот мир — то это сделают они, беты». — Серёж, что за чушь ты смотришь? — Арсений агрессивно жмёт на кнопку «выключить». — Это сейчас чуть ли не на всех каналах, ну, кроме ваших альтернативных, конечно... — Федеральные каналы как были пропагандой угодной государству информации, так и будут, ничего не меняется. Через пару лет свергнем старого альфача и выберем президентом бету. Наконец-то... И ты тоже проголосуешь за него, ясно? — Я посмотрю ещё, что он мне предложит, — Сергей хмыкает, протягивая пиво. — Я-таки подцепил Ариэль, правда, она оказалась Аней, но омежка что надо, течёт, как животное... — Фу! — Арсений морщится, хотя на кресло с пивом падает, желая расслабиться и поболтать с другом. — Рассказывай, только без этих мерзких подробностей! — Так в них весь и смак! И они не мерзкие, когда вы совпадаете, это... Я неотёсанный чурбан, да, ты и сам меня таким не раз называл, но скажу, что это — прекрасно... Если бы влюбился в омегу, понял бы! — Возможно...