Sleepless angel, Sundance kiss

«Вернись. Даже как тень, даже как сон»

---

— Ты пытаешься сказать мне, что он что? — недоверчиво спрашивает Субин. Его брови взлетели прямо к линии роста волос, глаза выпучены. На самом деле это было бы довольно комично, если бы Бомгю сам не был так ошеломлен. — Прекрати издеваться надо мной, Гю. Неудивительно, что его друг ему не верит, но это все равно так же бесит. Бомгю даже сам не поверил в это в тот момент, а он был там. Но ошибки быть не могло — он почувствовал прикосновение Тэхена, и хотя оно было не таким твердым, как у живого, дышащего человека, оно было таким же реальным. — Он тронул меня, как будто, на самом деле тронул, — плачет Бомгю, с тревогой вырывая траву вокруг своих скрещенных ног пригоршнями. — Клянусь твоей могилой, я говорю правду. Субин закатывает глаза, но выглядит не менее скептически. — И это тот парень, которого вы нашли прошлой ночью? — Ага, — энергично кивает он, заламывая руки в бешеном ритме, чтобы унять дрожь (после той ложной тревоги в два часа ночи он накачался тем, что должно быть незаконным количеством red bull). — Кан Тэхен. Я предполагаю, что он умер совсем недавно, потому что, похоже, он понятия не имел, что происходит. — Души не могут взаимодействовать с миром на физическом уровне, — осторожно продолжает Субин. — И ты это знаешь. — Вот почему я говорю тебе, что я никогда раньше не встречал такой души, — разочарованно стонет Бомгю. — Может быть, он какой-нибудь… мутант? — Мы не люди Икс, Бомгю, — категорично говорит Субин. — Мы просто люди, которые мертвы. Субин прав, но не похоже, чтобы Бомгю не пытался придумать лучшее объяснение. Он практически весь день провел в своей комнате, стараясь не думать так много. Наконец, исчерпав всю свою энергию, он потащился во двор подышать свежим воздухом. В конце концов, Субин присоединился к нему, приходя и уходя случайным образом, как он всегда делал, и теперь Бомгю наконец-то может выложить все, что у него на душе, тому, кто не будет пытаться его осуждать. Он откидывается назад, позволяя своему телу прислониться к стволу дерева, и отстраненно наблюдает за студентами, слоняющимися по тротуарам, строя обычные планы на выходные. Не мучаются из-за причудливых дел с призраками. — Да, ну, — наконец предполагает Бомгю, — может быть, он просто лучше умеет быть мертвым, чем ты. — Он инстинктивно резко отклоняется в сторону, чтобы избежать удара, который Субин не сможет нанести (Ха. Ирония судьбы). — Что ты с ним сделал? — с любопытством спрашивает Субин. — Он все еще бродит где-то поблизости? — Я поселил его в комнате Кая, так как его сосед по комнате все равно ушел. — В его комнате? — Субин хмурится, очевидно, задаваясь вопросом, какого черта душе, которая не спит и не ест, может понадобиться постоянное жилье. Сам он тоже не торчал у Бомгю все время. (— Было бы жутко смотреть, как ты спишь, — настаивал он. — Я не собираюсь изображать гребаного Эдварда Каллена. — Я думаю, ты просто неромантичен, — поддразнивал в ответ Бомгю, а затем хрипло смеялся над оскорбленным выражением лица Субина.) — Я знаю, — вздыхает Бомгю. — Но я думал, что это придаст ему какое-то подобие нормальности. Он упрям и, похоже, не хочет смириться с тем фактом, что потерпел неудачу. — Ну да, но разве Кай… эм, не будет ли непризнание его существования чем-то противоположным утешению? — Сначала это будет неприятно, но потом он поймет, что я был прав с самого начала и что он никогда больше не должен сомневаться в Чхве Бомгю, — торжествующе говорит он. Субин издает пронзительное фырканье. — Я не думаю, что кто-либо когда-либо приходил к такому осознанию. Кто угодно. Субин предвзят. Против него. Но, несмотря на сомнения души, Бомгю думает, что его план сработает хорошо. Каким бы восторженным ни был Кай по поводу всего этого дела с призраками, на самом деле он их не видит и не слышит. Чем меньше он реагирует на присутствие Тэхена, надеюсь, тем быстрее мальчик осознает правду и начнет принимать тот факт, что ему действительно нужна помощь Бомгю, в конце концов. К счастью, Тэхен не возражал против его предложения прошлой ночью найти ему место для ночлега, иБомгю воспользовался возможностью, чтобы не стоять без дела в ожидании прибытия пожарных машин, и вместо этого направился в общежитие Кая. — Боми? — Мальчик открыл дверь после доброй минуты стука, сонно протирая глаза. Бомгю почувствовал укол вины за то, что разбудил его так рано. — Что ты делаешь здесь? — Пожарная тревога, — объявил он. — Или настоящий огонь, я не знаю. Не мое дело. Но мне нужна твоя помощь кое в чем. — Все, что угодно, — легко согласился Кай, оживляясь, и, боже, Бомгю захотелось обнять его. — Кай, это Тэхен, —перешел он к делу, указывая на место рядом с собой. — Ты не можешь его видеть, но он довольно милый. Тэхен, это Хюнин Кай. Как ты можешь видеть, он еще симпатичнее. — Перестань говорить, что он меня не видит, — фыркнул Тэхен, скрещивая руки. — Это действительно больше не смешно. Не то чтобы это когда-либо было так. Бомгю просто закатил на него глаза. — Он потерянная душа, которая нуждается в нашей помощи, — драматично прошептал он, наклоняясь, чтобы говорить прямо в ухо своему другу. — Считай, что это твое первое задание, вице-президент. Глаза Кая расширились. — Правда?! — взволнованно спросил он. — Он злющий, — предупредил его Бомгю. — Повеселись. — Отсалютовав напоследок, он развернулся и оставил двух мальчиков (одного озадаченного и раздраженного, другой внезапно стал ужасно энергичным), чтобы отправиться на поиски Ёнджуна, пока его сосед по комнате не подал заявление о его пропаже. С тех пор Бомгю еще не видел ни одного из них, хотя периодически получал сообщения от Кая с обновлениями. Кай <3 Он все еще со мной в целости и сохранности :) У него все хорошо! Насколько я могу судить: 3 Чего я не могу, но — В конце концов, я собираюсь достучаться до него, — говорит Бомгю Субину. — Никто не может вечно избегать правды. — Ммм. — Субин звучит неубедительно, но не пытается спорить с ним дальше. Что ты имеешь в виду, ммм, он собирается сорваться, прежде чем что-то привлекает его внимание за плечом Субина. — О, — Бомгю моргает, потому что вот они. Через лужайку на другой стороне дороги он отчетливо видит Кая и Тэхена, идущих вместе. К его удивлению, Кай, кажется, оживленно болтает, погруженный в беседу. — Что? — Субин следит за его взглядом. — О, ты хочешь поздороваться с Каем? — Это Тэхен с ним, — говорит Бомгю вместо ответа. Субин смотрит на него, потом снова на них. Его рот слегка поджимается, как это бывает, когда он в замешательстве. — О чем ты говоришь? — Тэхен, — медленно повторяет Бомгю. — Душа, о которой я говорил все это время? — Бомгю, — Субин качает головой с раздраженным смехом, — Кай гуляет один. — Что ты вообще— Подожди. Бомгю дергает головой взад-вперед, пытаясь подтвердить, что это не его глаза обманывают его. Но нет, Тэхен очень четко присутствует, легко поспевая за длинными шагами Кая. — Ты хочешь сказать мне, что не можешь его видеть? — Я понятия не имею, на кого ты указываешь. Там никого нет. — Как это возможно? — Сердце Бомгю сейчас бешено колотится, хотя он и не знает почему. Ему не нравится, что теперь возник еще один слой путаницы, не хватает еще одного кусочка головоломки. — Я думал, ты прекрасно видишь другие души? — Да. — Субин, кажется, понял, потому что раздражение исчезло с его лица и сменилось той же самой неуверенностью, которую испытывает Бомгю. — Но я говорю тебе, там никого нет. Хорошо. Ситуация становится все более и более странной. — Я собираюсь докопаться до сути этого, — заявляет Бомгю, вскакивая на ноги. Он смотрит вниз на Субина, который все еще сидит там с ошеломленным видом и не делает никаких движений, чтобы встать. — Разве ты не идешь? — Ты иди вперед, — говорит Субин с легкой улыбкой. Его глаза выглядят усталыми. — Скорее всего, меня все равно никто из них не увидит. — Хорошо, — хмурится Бомгю, оглядываясь на приближающуюся пару. Сейчас они выходят на пешеходный переход, направляясь прямо к ним. Ни один из них еще не заметил Бомгю. — Увидимся позже? — спрашивает он, поворачиваясь обратно к Субину. Но призрак уже исчез. Бомгю вздыхает, прежде чем развернуться и подойти к паре. Глаза Кая загораются в ту секунду, когда он замечает его, и Бомгю быстро опускает руку, чтобы взъерошить его волосы, прежде чем перевести взгляд на Тэхена. Докопаться до сути, думает он, а затем, по—видимому, вообще перестает думать, потому что следующее предложение, которое он выпаливает, — это: — Не хочешь прогуляться со мной? Хюнин Кай издает смешок, слегка испуганный вскрик. Бомгю в замешательстве смотрит на него, когда он начинает нервно болтать. — Я… я имею в виду, — заикается он, — я польщен, Боми, правда, но я просто думаю, что Ён… — О чем ты говоришь? — Бомгю перебивает. — Я разговаривал с Тэхеном. — Ой. — Кай быстро моргает. — О да! Конечно, да, я уверен, что это прекрасно. Бомгю все еще удивленно приподнимает бровь, когда Тэхен заговаривает. — Со мной? — скептически спрашивает душа. Бомгю вытягивается по стойке смирно. — Да, с тобой, — подтверждает он. — Нам нужно поговорить. Или у тебя есть дела поважнее, чем торчать рядом со мной? Он терпеливо ждет очевидного ответа, в то время как Кай зачарованно оглядывает пространство рядом с ним. — Я думаю, что нет, — бормочет мальчик, когда на его лице появляется серия выражений, каждое из которых более неохотное, чем предыдущее. — Хорошо, — говорит Бомгю. — Тогда пойдем.

➴➵➶➴➵

Прогулка к месту с баббл-ти тихая и неловкая, Тэхен смотрит прямо перед собой немигающими глазами. Он часто так делает, замечает Бомгю. Это нервирует. Он тоже почти ничего не говорит, просто тихо сидит, пока Бомгю болтает обо всем и ни о чем, в основном о том, как проходят его занятия. Он приберегает настоящий разговор для того момента, когда они действительно сядут лицом к лицу, и когда они наконец подъезжают к месту назначения, Бомгю пронзает одновременно облегчение и нервозность. Он без необходимости придерживает дверь открытой, чтобы Тэхен мог войти, внимательно следуя за ним. Странно, что приходится напоминать себе о необходимости выполнить этот жест. (Субин всегда проходит сквозь стены или двери, когда у него есть такая возможность. Это его любимая часть всей истории с призраками.) — Эм, — говорит Бомгю, нерешительно поворачиваясь к душе. — Ты… хочешь чего-нибудь? Тэхен качает головой. — У меня нет аппетита. Конечно, у тебя его нет, хочет сказать Бомгю, но он этого не делает. Он быстро просматривает меню на стене, прежде чем заказать свой обычный тайский чай. Только когда устройство для считывания карт выжидающе поворачивается к нему, он хмурится и шарит по карманам в поисках бумажника. Черт. Должно быть, он каким-то образом оставил его валяться дома. Обычно к этому моменту он бы уговорил того, с кем он был, заплатить за него, но… Он застенчиво улыбается кассиру, вытаскивая свой телефон, чтобы воспользоваться Apple Pay. Тэхен прячется прямо за его плечом, молча наблюдая. Когда он, наконец, получает свой напиток и они устраиваются в мини-кабинке на двоих у окна, Бомгю начинает светскую беседу. — Итак. Как Кай с тобой обращался? — с надеждой спрашивает он. Конечно, к настоящему времени Тэхен понял, что такой живой человек, как Кай, может лишь очень мало обращать внимания на неживого человека. — Он милый, — неожиданно говорит Тэхен. — Он много разговаривает со мной, рассказывает о своем дне и все такое. Бомгю хмурится. Хорошо. Возможно, чрезмерная снисходительность Кая имеет неприятные последствия. — Он действительно по какой-то причине взбесился, когда я случайно толкнул одну из его плюшевых игрушек на землю, — добавляет душа, подумав немного. Бомгю изо всех сил старается подавить смех в ладони. — Это здорово, ты должен продолжать это делать, — говорит он Тэхену с невозмутимым лицом. — Тебе следует постучать по некоторым шкафам, пока ты можешь. Или поиграй с выключателями света. — И тут до него доходит. — Подожди — ты сделал что? — Что? — Тэхен невинно моргает. — Ты… ты передвинул его плюшевую игрушку? — Я не хотел, — он смущенно хмурится, как будто в этом-то и проблема. — Я не знал до тех пор, пока он не отреагировал, что он как-то странно привязан к ним или что-то в этом роде. — Ну да, он такой, но, — бормочет Бомгю, задаваясь вопросом, должен ли он сказать Тэхену, что Кай, вероятно, был не так сильно расстроен тем, что его вещи были испорчены, чем он просто был напуган своим первым паранормальным явлением. — Однако он быстро справился с этим, — продолжает Тэхен, явно все еще находясь в режиме защиты. — Он мне нравится. Кажется, он не возражает против моего присутствия там. — Нет, конечно, он не против, — бормочет Бомгю. — Он милый, и, кроме того, не похоже, что ты занимаешь много места. — Ты выглядишь смущенным, — замечает Тэхен. — Ты можешь… перемещать вещи, — тупо говорит он. — Прошлой ночью ты… ты прикоснулся ко мне. Ты опрокинул невинные мягкие игрушки Кая, и вдобавок ко всему, по какой-то причине Субин не может тебя видеть. — Почему все это так важно? И кто такой Субин? Бомгю игнорирует вопросы, его мысли кружатся по кругу. Субин был прав. Не он был странным, а Тэхен. Это было ненормально для души — быть способной делать все эти вещи. Но что это значило? Что он был в чем-то особенным? По какой-то причине эта конкретная возможность вызвала у него неприятное чувство в животе. Он пока отложил это в сторону. Прежде всего, он должен был направить Тэхена на правильную страницу. — Ты продолжаешь настаивать на том, что ты не мертв, и все же ничто в твоей ситуации не имеет смысла, — указывает Бомгю. — Итак, скажи мне, что именно, по-твоему, происходит? Резкость его голоса удивляет его самого. Обычно он более терпелив, чем сейчас. Если не терпеливый, то, по крайней мере, более понимающий. Так почему же он чувствует раздражение, тянущее его тело во все стороны, когда раньше он был совершенно дружелюбен и полон энтузиазма по отношению к душе… До того, как он сделал что-то, чего не должен был делать. — Я не знаю. — Резкость в голосе Тэхена вернулась, отвечая на напряженную энергию. — Это как будто есть ментальный блок, как будто все просто размыто и недосягаемо. Я… я помню свою жизнь, я помню все — до тех пор, пока не перестал. Я ничего и никого не знаю. — Отчаяние просачивается внутрь, и Бомгю чувствует острую боль в груди при звуке этого. — Я не знаю, что делать. — Ты знаешь, что можешь доверять мне, верно? — Он пытается вложить в свои слова веселье. Каким бы расстроенным он ни был, он действительно хочет помочь Тэхену. Иначе он не смог бы усидеть на месте. — Я здесь ради тебя. Я здесь, чтобы помочь. — Я даже не знаю тебя, — говорит Тэхен, его лицо искажено. Не с упреком, просто настороженно. Любопытное. — Ты меня не знаешь. Почему тебя это вообще волнует? Бомгю замирает. Почему тебя это вообще волнует? Стены магазина тают, и на смену им приходит свежий, открытый воздух, окрашенный в цвет мрака. Вдалеке виднелась сгорбленная фигура. Бомгю закрывает глаза. — Почему тебя это вообще волнует? Мальчик смерил его взглядом, стараясь выглядеть устрашающе. Его глаза были явно красными от слез, но в его лице была мягкость, которую даже горе не могло превратить в острые углы. Бомгю подумал, что он похож на кого-то, кого он увидит на улице и сразу же захочет подойти. Но они встречались не на улице. — Почему мне должно быть все равно? Ты плачешь, — указал он. Мальчик все еще стоял на коленях в траве перед отмеченной могилой, сжав руки в кулаки на коленях. Он поспешно вытер лицо, пытаясь скрыть влагу. — Почему ты здесь? — он спросил. — Кто-то… кого ты знаешь? Он не пытался отрицать, что плакал, и не привлекал к этому внимания. Он просто смотрел на Бомгю с нескрываемым любопытством, все сомнения, казалось, растаяли. — Какие-то родственники тут и там, — пожал плечами Бомгю. — Но в основном я здесь для того, чтобы завести друзей. — Заинтригованное выражение лица мальчика превратилось в недоверчивый взгляд, который, как он полагал, был справедливым. — Я могу видеть призраков, — уточнил он. К его удивлению, плечи мальчика сразу же расслабились. — О, — сказал он. — Я уже начал думать, что ты сумасшедший. У Бомгю отвисла челюсть. — Ты… так не думаешь? — Я не верю в привидения, — пожал он плечами. — Но я так же никогда их не видел. Если ты веришь в них, то у тебя должна быть на то веская причина. Бомгю на мгновение прищурился на него, прежде чем расплылся в болезненно широкой улыбке. — Как тебя зовут? — Чхве Субин. — Чхве Бомгю, к твоим услугам. Субин взглянул на надгробие перед собой, затем снова на Бомгю. — На что похожа смерть, ты знаешь? — Его губы слегка подрагивали. Он хорошо скрыл это, прикусив губу, прежде чем слезы смогли хлынуть обратно. — Это легко? — Я предполагаю, что смерть варьируется от человека к человеку, — сказал Бомгю, тщательно подумав. — Как и жизнь, это то, что ты из нее делаешь. Ты либо отдыхаешь спокойно, либо застреваешь, зацикливаясь на вещах, которые ты оставил нерешенными, что является препятствием для твоего спокойствия. — Ты можешь видеть мою маму? — Тихо спросил Субин. — Нет, — сразу ответил он, ожидая этого вопроса. Он с самого начала мог сказать, что того, кого навещал этот мальчик, с ними не было. Субин заметно сдулся. — Ох. Как ты думаешь, почему это так? — У нее не осталось ничего недосказанного, ничего, что нужно было сделать, — пробормотал Бомгю. — Единственное, о чем она сожалела, покидая этот мир, был ты, и она знала, что вырастила сына, о котором ей не придется беспокоиться. — Она тебе все это рассказала? — Рот мальчика мило скривился. — Я думал, ты не можешь ее видеть. — Я не могу. Просто предположение.- Бомгю улыбнулся. — Но мои догадки обычно точны. Субин снова посмотрел на свои колени, нервно хрустя костяшками пальцев. — Я увижу тебя снова? — пробормотал он себе под нос, как будто стеснялся спросить. (Как будто он действительно, очень хотел бы этого.) — Да, — легко ответил Бомгю. Его охватило одно из его чувств: подозрение, что он будет видеть этого ребенка снова и снова, что этот незнакомец станет кем-то, о ком он будет заботиться, может быть, даже слишком сильно. И он был прав. Сует свой нос, куда не следует. Это была привычка, которая была у Бомгю, и ему часто говорили, что он должен ее исправить. Но в тот день это принесло ему Субина — к лучшему или к худшему. Тэхен все еще смотрит на него, ожидая ответа, и что-то в выражении его лица кажется Бомгю слишком знакомым. (Широко раскрытые глаза, искривленный рот; почему тебя это вообще волнует— ) — Я просто занимаюсь этим, хорошо? — он огрызается. — Я слишком сильно забочусь, все время, и это заканчивается тем, что кусает меня за задницу, но единственное, что нужно делать, это продолжать заботиться, потому что иначе какой, черт возьми, смысл? После этой вспышки наступает короткая тишина, как будто словам нужно время, чтобы раствориться в воздухе. — Ты хороший человек, — кажется, решает Тэхен. — У тебя добрые намерения. Бомгю стонет. — Спасибо за анализ характера. Я чувствую, что есть одно «но». — Но я не тот, о ком ты должен заботиться. Я ценю, что ты приютил меня, предоставил мне комнату и все такое, но у тебя, похоже, какое-то извращенное представление о том, что здесь происходит, и это просто неправда. Господь. Возможно, это просто самая упрямая чертова душа, с которой когда-либо сталкивался Бомгю. — Я серьезно не знаю, почему ты так себя ведешь. Когда Субин умер, он не был таким… — он обрывает себя, его лицо пылает. Мальчик вопросительно смотрит на него. Он продолжает сравнивать Тэхена с Субином, но это ни к чему его не приведет. На самом деле, это толкает его скорее назад, чем вперед, подталкивая к мыслям, о которых он предпочел бы не думать. Субин сразу понял, что он мертв. Он понял это раньше, чем это понял Бомгю, и он точно знал, что произошло и почему это произошло. Возможно, это было даже немного необычно, как быстро он смирился со всем. Может быть, именно поэтому им было так легко продолжать жить как обычно. Субин и Бомгю, Бомгю и Субин. Ничего не изменилось, ничто не должно было измениться. Но это изменилось. Независимо от того, как яростно Бомгю пытается загнать это в угол, притвориться, что все просто отлично, теперь они в буквальном смысле разделены мирами. Несправедливо, что Бомгю должен оплакивать кого-то, кого он все еще может видеть и слышать, несправедливо, что он — выгребная яма назревающего горя и вины, из которой нет выхода, чтобы сбежать. Что ему еще остается делать? Чтобы начать процесс прощения самого себя, он сначала должен возненавидеть себя, и он даже не может сделать это должным образом, потому что объект всех его стремлений — это тот, кто все еще находится в пределах досягаемости. В пределах досягаемости, но за пределами прикосновения. Возможно, это худшая часть всего этого, потому что Бомгю всегда так сильно полагался на прикосновения. Играя с подолами одежды, баюкая пальцы, проводя руками по волосам людей. Не было лучшего способа отвлечься, не было лучшего способа выразить себя, чем через прикосновения. И вот однажды его любимый человек исчез. В каком—то смысле он все еще был здесь — но только для того, чтобы его видели, а не для того, чтобы его держали. Каждый раз, когда он тянется к руке Субина только для того, чтобы ни за что не ухватиться, это как новая пощечина. Повторное открытие раны. Бомгю любит через прикосновения — а не иметь возможности прикоснуться — все равно, что терять и проигрывать снова и снова. Глядя на душу напротив него, Бомгю приходит в голову, почему он ведет себя так странно. Какая-то мелкая часть его хочет ненавидеть Тэхена. Ненавидеть его за то, что он другой, за то, что он способен верить, что он все еще может дышать, за то, что он действительно все еще способен чувствовать. У него есть все, чего нет у Субина, и это только помогает ему в его заблуждениях. Бомгю понятия не имеет, почему Тэхен может делать то, что он может. Он не уверен, хочет ли он знать. Но вот факты: 1. Тэхен, должно быть, мертв. 2. Субин определенно мертв. 3. Бомгю не может заставить себя ненавидеть эту душу за то, что она находится в отрицании, когда он сам тонул в этом последние два года. — Просто попытайся вспомнить. — Теперь он практически умоляет. — Пожалуйста. — Я не хочу. Тэхен стискивает зубы, выглядя измученным. — Я имею в виду — тут нечего вспоминать. Если бы я умер, ты действительно думаешь, что я бы забыл? Я просто занимался своим делом, как и все остальные. Ничего особенного. — И что? Ты действительно думаешь, что это что-то значит? Несмотря ни на что, раздражение Бомгю снова растет, пламя раздувается тем фактом, что что—то в этой душе — эти глаза, его губы, изгиб его челюсти — кричит о защите, в то время как все остальное в нем заставляет Бомгю просто хотеть вбить в него немного гребаного здравого смысла. — Если я умер, то для этого должна была быть причина, — подчеркивает Тэхен, продолжая заламывать руки. — Какой-то катализатор, какое-то великое дело. Это должно было быть что-то значительное. Бомгю больше не может терпеть это. Он с оглушительным скрежетом отодвигает свой стул, ударяя руками по столешнице, когда выпрямляется. В одно мгновение он чувствует, как все взгляды устремляются на него. — Смерть не всегда имеет смысл, — кричит он, чувствуя, как кровь приливает к его лицу. Он задается вопросом, как он выглядит — вероятно, пугает всех вокруг, выглядит невменяемым и повышает голос на самого себя. Но с него хватит. — Иногда ты делаешь какое-нибудь глупое дерьмо и получаешь необратимые последствия, и ты, блядь, ничего не можешь с этим поделать, — выплевывает он, тяжело дыша. Тэхен пристально смотрит. Вот он снова, этот взгляд оленя в свете фар. Не смотри на меня такими глазами, Бомгю хочется кричать. Перестань заставлять меня хотеть оберегать тебя. — Ты ведешь себя так, словно уже умирал раньше, — шепчет Тэхен. Бомгью вздрагивает, как будто ему дали пощечину. Его ноги внезапно теряют всю свою силу. Откидываясь на спинку стула, как марионетка с перерезанными нитками, он позволяет всему гневу и энергии покинуть его тело. Следующий вдох, который он выдыхает, — это что-то вроде вздоха облегчения. Все это слишком много. Слишком, слишком много. — Может быть, мне следовало это сделать.

➴➵➶➴➵

Когда Бомгю возвращается в квартиру, он сразу же пугается, увидев, что Ёнджун сидит на диване в их гостиной и смотрит прямо на него. — Какого х… — он почти ругается, ударяясь локтем о дверной косяк и вздрагивая от неожиданности. Ноги Ёнджуна скрещены, обе руки покоятся на подлокотниках. Его поза напряжена, все его поведение почти комично. Если бы слова «Добро пожаловать домой, изменщик» были размазаны по их стене губной помадой, это не выглядело бы слишком неуместно. — Где ты был? Что-то в атмосфере в комнате кажется не так. Лицо Ёнджуна непроницаемо, там, где обычно оно было бы открытой книгой. Бомгю не нравится, что это непривычно, завеса опустилась на место, скрывая внутренние мысли его друга. — Эм. На свидании, — говорит он, потому что это самое простое объяснение. — Ох. — Лицо Ёнджуна тщательно непроницаемо. Его голос по-прежнему болезненно нейтрален, в его подъемах и падениях не скрыто ни малейшего намека. — Думал, ты зарекся любить? — Это было дружеское свидание, — нервно смеется он. Почему это похоже на допрос? — Ты знаешь, платоническое. Конечно, Бомгю заметил, что его друг в последнее время стал немного более властным, но, конечно же, он не сделал ничего, что могло бы вызвать такую драматическую реакцию? — Ты оставил свой бумажник дома, — наконец говорит Ёнджун, резко вставая. — На самом деле, ты, наверное, уронил его. Я нашел это за диваном. — Он достает указанный бумажник из кармана, протягивая его Бомгю. — О, точно. Спасибо, — Бомгю берет его у него, нахмурив брови. Выражение лица Ёнджуна немного оттаяло, открывая что-то под ним, что выглядит смутно измученным. Ответ приходит, когда мальчик снова лезет в карман и достает оттуда предмет поменьше — маленький квадратный листок бумаги. — Когда я поднимал его… это выпало. Воздух снова меняется: от жесткого до горького. Холод заливает его тело, а дыхание становится слышимым. Ему не нужно смотреть на это, чтобы знать, что нашел Ёнджун. Бомгю до сих пор помнит все о том моменте, когда они это сделали, точно помнит, как они выглядели. Как их руки были закинуты друг другу на плечи, как ветерок слегка трепал их волосы. Это его любимая фотография по целому ряду причин. Помимо очевидного, он не может не думать, что это самое счастливое, что они когда-либо видели. Кроме того, это единственный раз, когда на него смотрели так, словно он последнее, что кто-то когда-либо увидит. Он хватается за угол, но не вырывает его из рук Ёнджуна. Вместе они смотрят на это сверху вниз, знакомые лица смотрят в ответ. Под фотографией неаккуратными каракулями Бомгю: Суб + Гю <3 — Ах. — Это единственное, что он может сказать. — Это он? — тихо спрашивает Ёнджун. — Субин? — Да. — Вы, ребята, хорошо выглядите. Счастливые. — Спасибо. — Он резко вдыхает. — Это было сделано в то утро, когда он умер. Ёнджун издает тихий, обиженный звук, как будто его легкие прокололи и выпустили весь воздух. — Я не знал. — Что, насчет фотографии? Или что он мертв? — Он не может удержаться от смеха, не может сдержать нотку истерии, которая пробивается внутрь. — Потому что я почти уверен, что упоминал последнее раз или два. — Я просто подумал— — Что я его выдумал, — сардонически улыбается он. — Что он милый маленький воображаемый друг, которого я придумал просто для того, чтобы быть причудливым. Что он ненастоящий человек, который жил и умер, и причина, по которой я никогда, никогда не буду интересоваться тем, с кем ты меня свел. Его грудь кажется тяжелой, ноющей под давлением того, что он чувствует. Обычно Бомгю не позволял этому докучать ему, на самом деле он бы этого не сделал. Он всегда спокойно относился к скептицизму Ёнджуна, позволял ему соскользнуть с его спины. Он полагает, что это был только вопрос времени. Вещи имеют свойство вот так настигать тебя. — Бомгю, — практически хнычет Ёнджун. Бомгю почти не может смотреть на его лицо. Он выглядит физически измученным, как будто его ударили в живот несколько раз подряд, и у него не осталось дыхания, чтобы говорить. — Мне жаль. Мне так, так жаль. — Все в порядке. Правда, все в порядке. — В любой другой день, в любой другой ситуации он сделал бы все возможное, чтобы успокоить. Но в том настроении, в котором он находится, слова не могут не сорваться с языка. Тишина угрожает поглотить их обоих, ни один из них не хочет быть следующим, кто заговорит. Бомгю видит выражение лица Ёнджуна, любопытство, сдерживаемое нежеланием. — Я могу сказать, что ты хочешь спросить. — Его язык словно онемел. — Просто спроси. Ёнджун смотрит вниз на свои ноги, его зубы до крови прикусывают губу. — Как? — Он утонул, — прямо говорит он. — Мы оба тонули, а потом я проснулся, а он нет. Так что нет, Ёнджун, я не пойду с тобой на вечеринку у бассейна. Бомгю вытаскивает фотографию из его рук, открывает бумажник и кладет воспоминание обратно в потайной карман, где ему и место. Как только это скрывается из виду, часть его расслабляется. Краем глаза он видит, как Ёнджун смещается, и задается вопросом, собирается ли мальчик сейчас уйти. — Бом? — …Да? — Можно я тебя обниму? — Да. — Он тяжело выдыхает, удивленный тем, насколько легче теперь дышать. — На самом деле, это было бы неплохо. Он позволяет заключить себя в объятия Ёнджуна; неуверенный, полный раскаяния. Ему кажется, что Ёнджун что-то шепчет ему на ухо, что-то вроде «Прости, мне очень жаль», но он едва слышит это. За дверью, стоя наполовину в тени коридора, он встречается взглядом с Субином.

➴➵➶➴➵

Есть разговор, который звучит примерно так: — Знаешь, это была не твоя вина, — мягко скажет Субин. — Я повторю тебе столько раз, сколько тебе нужно. — И он повторяет. — Я знаю, — каждый раз лжет Бомгю. — Я это уже знаю. (Он не знает. Он не знает, сможет ли когда-нибудь.)