Путешествие в обратном направлении (автор Priest, Китай)

Он бесстрастно смотрел, как невзрачный человек упал с перерезанным горлом. Кровь хлестала фонтаном из большой раны на шее, но лицо мужчины осталось спокойным. Пятнадцать подумал, что доктор так безропотно встретил смерть, словно давно ждал ее и был готов. Судя по его равнодушным глазам, он, казалось, знал о таком финале с самого рождения. Пятнадцать стало не по себе. Он целый день просидел в засаде, и не потому, что не выяснил, когда доктор появится, и не из осторожности. Пятнадцать не чувствовал уверенности. Кроме того случая с больным психиатром, доктор не предпринимал никаких действий. Он лишь следовал за R, будто бездушная незаметная тень. За спиной хозяина он молча заботился о разных вещах для него, будучи в курсе всего и делая вид, словно вообще ничего не знает. Пятнадцать вздохнул. Некоторые люди в глубине души прекрасно осознают свою сущность и то, какой путь они избрали. Доктор не сопротивлялся. В тот момент, когда Пятнадцать напал, мужчина обернулся и посмотрел на него понимающим взглядом. Ань Инь Ху и остальные были правы. Между виновными и невиновными есть разница. Если у них есть совесть, это еще хуже: доктор ждал его, ждал своего наказания. Пятнадцать наклонился, осторожно закрыл остекленевшие мертвые глаза и пошел назад. Пожар быстро охватил здание, окрасив в алый половину неба. Наконец все закончилось. Поскольку местность была отдаленной и никто не вызвал полицию, к моменту прибытия пожарной машины было уже слишком поздно. Все превратилось в пепел, но не нашлось даже зевак, чтобы на это посмотреть. Никто не обратил внимания на проехавшую мимо неприметную черную машину. Пятнадцать бросил прощальный взгляд на пожарище в зеркало заднего вида. Больше он ничего не должен был R. Надев солнцезащитные очки, молодой человек мягко улыбнулся. «Инь Ху, если я, как ты, отправлюсь в путешествие и посещу каждый уголок мира, смогу ли я однажды найти свою собственную дорогу обратно?» По слухам, эта тайная жестокая война действительно закончилась. ◇ ◇ ◇ Во все дни праздника Цинмин в этом году лил дождь. Людей, пришедших на кладбище убраться на могилах, было довольно много, но цветов почти никто не покупал. Старик-цветочник глядя на заполненный букетами ларек, чувствовал себя несчастным. Он думал о том, что раньше он мог бы поднять цену и хотя бы так немного заработать, но теперь правительство издало новый закон о единой ценовой политике и такой способ стал недоступен. Разве это не нарушает нормальную работу рынка, зависящего от спроса и предложения? Так ведь можно разорить людей и уничтожить весь частный бизнес. Увидев, что уже начало смеркаться, а покупателей не наблюдается, старик решил выпить горячего чая, погреть свои старые косточки в этот мрачный дождливый вечер. Чай был готов и он уже вдыхал ароматный пар, когда неподалеку припарковался автомобиль. Блондин с голубыми глазами открыл дверцу и выбрался наружу. Подойдя к ларьку, он оглядел букеты, указал на корзину с края и вытащил кошелек. Посчитав, что иностранец не говорит по-китайски, торговец радостно приветствовал его на английском языке с жутким акцентом. Он решил, что этот большеносый - молодец, раз уважает местные традиции и в праздник Цинмин пришел помянуть усопших. Получив корзину с цветами и сдачу, иностранец улыбнулся и вежливо поблагодарил на чистом китайском. Оставив удивленного старика пить остывший чай, он вошел в ворота кладбища. Мурлыча себе под нос, цветочник вновь поставил чайник на огонь. Он подумал, что этот человек выглядит очень красиво, когда улыбается. И действительно, иностранцы с большими глазами и двойными веками весьма симпатичны. Светловолосый мужчина шел с цветами в одной руке и зонтиком в другой. Несмотря на то, что зонт был большим, капли все равно попадали на штанины. Надгробия и каменные вазы на могилах блестели, омытые дождем. Туман мягко обволакивал кладбище, скрадывая перспективу. Внезапно мужчина остановился, разглядывая могилу перед собой. На плите не было выбито имени и не имелось эпитафии. Скромная надпись гласила, что здесь захоронен неизвестный, найденный после пожара. Следовало ожидать, что никто не придет в Цинмин прибирать эту безхозную могилу, однако, на надгробии стояла небольшая корзина с цветами. Они были еще очень свежие, словно кто-то принес их совсем недавно. Вздохнув, блондин присел на корточки и поставил свой букет рядом. Тонкими белыми пальцами он провел по надписи на могиле. В его светлых глазах что-то отразилось — то ли воспоминание, то ли неясная мысль, которую сложно выразить словами. Внезапно сзади послышались шаги, и мужчина пришел в себя. Он медленно встал и обернулся. Одетый во все черное человек с черным зонтом остановился на расстоянии нескольких шагов. У него была кожа здорового пшеничного цвета, темные глаза блестели из-под небрежно растрепанных волос. На расстегнутом вороте висели солнцезащитные очки. — Ты вернулся, Пятнадцать? — мягко улыбнулся человек в черном. — Идти было особо некуда, вот я и вернулся, — Пятнадцать тоже улыбнулся. — Но я не ожидал встретить здесь тебя, Цзуи Шэ, ведь тут покоится твой злейший враг. Пьяный Змей усмехнулся, встал рядом с ним, слегка опустил голову и посмотрел на надгробие. — Имя неизвестно, даты рождения и смерти неизвестны. Какой же это враг? Здесь больше никого нет, чтобы ненавидеть. Зачем мне растрачивать на пустое место такие сильные чувства? — он небрежно забрал у Пятнадцать зонт и приобнял его за плечи. — Пойдем отсюда. Ты сжег старые кости и всякие отбросы, и кончай беспокоиться об этом. Идем, старший брат угостит тебя ужином. Пятнадцать посмотрел на руку, лежащую на плече, и поднял брови. Он чувствовал себя немного неловко, но у него не хватало смелости сбросить ее. — Ты исчез на столько лет и не возвращался. Где пропадал? — Путешествовал по миру, как твой брат Инь Ху. — Ну, у него были свои проблемы, а ты почему? — У меня тоже свои проблемы, — ответил Пятнадцать. — Может, у меня тоже с психикой не в порядке. — И как, стало лучше? — Откуда мне знать? У меня нет друга психиатра. Но я объездил много мест и многое повидал… Внезапно остановившись, Цзуи Шэ повенулся к Пятнадцать и всмотрелся в его лицо, буквально нос к носу. — Тц! Почему эти интонации все больше напоминают мне Ань Инь Ху? Это звучит странно. Так, где же ты был? — В разных местах… — А не видел ли ты местечко, подходящее для медового месяца? — Почему ты об этом спрашиваешь? Неужели после стольких лет холостяцкой жизни ты наконец-то решил жениться? Цзуи Шэ неловко кашлянул. — Я… да я просто так спросил, для поддержания разговора. Все эти семейные дела слишком хлопотны. Я предпочитаю жить по принципу: если один человек сыт, то вся семья не голодна. Пятнадцать засмеялся. Тонкие морщинки, собравшиеся в уголках глаз, свидетельствовали о непростой жизни. Его былое неистовство и буйство давно угасли и больше не искажали прекрасные черты лица. Наоборот, в них читалась спокойная молчаливая улыбка. Влажный воздух и легкий пар дыхания придавали ему роковую сексуальность в этот туманный вечер. Сердце Цзуи Шэ дрогнуло и затрепетало. — Если говорить о местах, подходящих для медового месяца и романтических встреч, то мне больше всего нравится Фэнхуан. Это небольшой город, который со всех сторон окружен горами. Через него протекает длинная река Туоцзян. Вдоль нее вьются узкие дорожки, и река кажется бесконечной. Я был там в такой же дождливый день, сидел в комнате отеля и смотрел, как капли стучат по решеткам окна, и ручейки стекают с крыш… — Это родина Шэнь Бяньчэна? — Цзуи Шэ пришлось напрячься, чтобы найти что-то связанное с культурой из своего мозга размером чуть больше грецкого ореха. — Шэнь… что? — Пятнадцать на мгновение завис. — Шэньбянь? Или как? Тот, кто какой-то там роман написал? Или Шэнь Фэнхуан?.. — Цзуи Шэ озадаченно наморщил лоб. (прим. переводчика: Цзуи Шэ несет откровенную пургу, нет никого с такими именами) Пятнадцать больше не мог сдерживаться и расхохотался. Змей насупился, притворяясь разозленным: — И чего ты ржешь? Маленький иностранный дьявол, давно ли ты научился говорить по-китайски? Как ты смеешь смеяться надо мной? Рукой, держащей зонт, он притянул Пятнадцать ближе к себе, а второй взъерошил ему волосы. Дождь утих, превратившись в легкую морось. В воздухе витал запах мокрой одежды и цветов от надгробных букетов. Кругом было безлюдно. Двое взрослых мужчин, закрыли свои зонты и пошли прочь, смеясь и пихаясь как мальчишки. В припаркованной неподалеку машине водитель нажал на кнопку мини-камеры и запечатлел этих двоих, объединенных весенним настроением и чем-то еще, необъяснимым. На его лице медленно проступила улыбка. ◇ ◇ ◇ Потянувшись, Ань Цзе отослал законченный перевод и поплотнее закутался в одеяло, ворчливо сетуя на дурацкую погоду. Он зевнул и уже собирался перебраться в кровать, чтобы вздремнуть, когда заметил в почтовом ящике новое письмо. Он увидел имя отправителя и сонное выражение тут же исчезло. Он подпер подбородок ладонью и открыл имэйл. В глазах зажегся задорный огонек. Электронное письмо содержало видеофайл, после нажатия на который на экране замелькали две знакомые фигуры. Человек, снимавший видео, был очень профессионален: общий план, ближний, и даже крупный план. Ань Цзе воспроизвел его один раз, потом включил повтор, и еще раз… Чем дольше он смотрел, тем шире становилась странная улыбка на его лице. Отперев дверь, Мо Конг привычно объявил: — Я вернулся! И вздрогнул, увидев перед собой несколько пугающее зрелище. В комнате было темно, и лицо Ань Цзе слабо освещал экран ноутбука. Его улыбка казалась призрачной в полумраке. Несмотря на многолетний опыт службы в полицейском спецназе, у Мо Конга от этого зрелища побежали мурашки. Он кашлянул и тихо поинтересовался: — Эм… я не вовремя? Он поспешно включил свет, переобулся и прошел в комнату. Посмотрев на замотанного в одеяло Ань Цзе, закрыл плотнее окно и сел рядом, стараясь не коситься на экран. — Товарищ Сяо Ань, — серьезным голосом заявил он. — Я считаю, что ваше поведение, когда вы смотрите всякие ужастики в темноте, вредит общественной безопасности. Ань Цзе повернулся к нему: — Может это ты фанат ужастиков, а я смотрю чистую историю любви. — Любви между приведениями? Тут же по голове Мо Конга прилетело подушкой, он со смехом согнулся и обхватил Ань Цзе. Его взгляд упал на экран ноутбука, и он недоуменно выдал: — А? — затем наклонился ближе, моргнул и потер глаза: — Не может быть! — И что же ты видишь? — озорно хмыкнул Ань Цзе. Задумчиво потерев подбородок, Мо Конг неуверенно проговорил: — Прелюбодеяние? Пятнадцать и Цзуи Шэ? Это не фейк? Ань Цзе положил ноутбук на стол, встал и потянулся. — Я не знаю, правда ли это. Все, что мне известно — каждый год на праздник Цзинмин, все равно дождливая погода или жара, кто-то приходит на кладбище. Он подвигался, разминаясь, и висящее на плечах одеяло не могло скрыть стройную фигуру и красивую линию спины. Взгляд Мо Конга уже давно сместился с экрана туда, где ему и положено было быть. — Что собираешься делать, дорогой? — слегка осипшим голосом поинтересовался он. — Я закончил перевод, так что намереваюсь лечь поспать, — непринужденно заявил Ань Цзе, словно ничего не заметил. — Знаешь, пожалуй, и я с тобой… И кое-кто бесстыдно повалил его на кровать… Что же, Цзинмин в самом деле прекрасное время, когда дождь создает весеннее настроение.