Кровные узы

Странности в поведении Ксандры Дин начал замечать еще давно — около двух недель назад, когда она впервые посмотрела на него настороженно, словно чего-то ждала. Подумав, что, возможно, он пропустил какую-то важную дату их отношений и расстроил ее этим, Дин спросил напрямую, на что получил отрицательный ответ — годовщина их отношений была не так давно, и они ее отметили. Но даже после этого разговора Ксандра все еще тайком поглядывала на него и казалась чем-то встревоженной — Дин хорошо ее знал и мог сказать, когда она была напряжена, как натянутая струна, или расслаблена. Все это время она определенно была напряжена, будто чего-то выжидала. Вот только чего? Грешным делом подумав, что в любимую мог вселиться демон, Дин ночью проверил ее экзорцизмом — она оказалась чиста. И на любые другие проверки на одержимость тоже никак не реагировала. Это, разумеется, заставило Дина выдохнуть, а сразу же потом — напрячься. Если Ксандра не захвачена потусторонними силами, тогда что с ней происходит? Ублюдок-отец как-то вышел на нее и начал угрожать? Она не справляется со своим ментальным состоянием? Хочет расстаться, но не знает, как сказать? Хотя вроде все было нормально — они целовались так же страстно, как и раньше, обнимались так же крепко, а что до секса… в последний раз она отказала ему, сославшись на месячные, которые были не так давно. Но Дин знал, что циклы могут быть нерегулярными и «барахлить», так что вопросов он задавать не стал. А стоило бы, потому что чем больше времени проходило — тем больше он думал, беспокоился и сомневался. Если она хочет уйти от него, то почему так долго молчит и бросает взгляды? Он ведь поймет. Да, это разобьет ему сердце, но он сможет принять ее выбор и отпустить. Но она продолжала просто молчать. А спрашивать напрямую Дин, если честно, не очень хотел, поэтому и продолжал вариться в собственном соку. — Чувак, что с тобой? — наконец, спросил Сэм, когда Ксандра, закончив обедать, поднялась из-за их столика и сообщила, что собирается в уборную. Дин проводил ее тонкую фигуру взглядом до дверей, за которыми она скрылась, и повернулся к брату, поджав губы. — Ты не заметил, что с ней что-то не так? — Дин кивнул в сторону женской уборной. — С Ксандрой? — Да. С кем еще? — Мало ли, — брат пожал плечами и сделал глоток пива. — Если честно, то нет. А что? Врет. — Она просто так смотрит на меня, будто бросить хочет. Сэм поднял одну бровь. — Если бы она хотела тебя бросить, она бы уже давно это сделала. — Вот и я так думаю. Но все равно что-то не так, — вздохнул Дин и тоже пригубил пива. Хотя это «что-то» было прекрасно им известно и висело над их головами дамокловым мечом последний год, который с каждым новым днем ускользал из пальцев словно песок. Когда время, обозначенное в контракте, истечет, Дина заберут. И что будет после этого — один большой вопрос. Останется ли Ксандра с Сэмом, или уйдет и продолжит охотиться в одиночку? Или решит, что с нее хватит этой полной дерьма жизни, сложит с себя полномочия и затеряется в каком-нибудь штате, чтобы начать новую жизнь? Будет ли вспоминать Дина с теплотой и застарелой болью, будет ли горевать и скучать? Или просто выбросит из своей памяти кусок жизни, который провела с ним? Не пытается ли она придумать способ, как сказать ему, что между ними все кончено? — Старик, ты это, — Сэм толкнул его в плечо, возвращая на землю. — Не паникуй раньше времени. Не может она тебя бросить. Если бы хотела — сделала бы еще тогда, когда узнала. — Что мешает ей поменять решение? — вздохнул Дин. — Может, тогда она думала, что справится, а сейчас понимает, что нет. — Я уверен, — Сэм продолжал настаивать. — Что у вас все хорошо. Когда моя интуиция нас подводила? — Дай мне минуту, и я назову тебе парочку случаев, — усмехнулся Дин и снова сделал глоток пива. Иногда его Сэмми был просто превосходным лжецом. Он мог говорить абсолютный бред, но при этом звучать максимально убедительно, и иногда даже люди, разбирающиеся в теме, о которой он говорил, начинали сомневаться в собственных знаниях. Сэм, как и многие другие охотники, менял множество личин и имен, но достиг практически вершины мастерства. Практически — потому что была у него всего одна слабость. Эмоции. Иногда у него просто не получалось прятать эмоции, вот как сейчас — беспокойство и волнение отчетливо читались на его лице, которое Дин за много лет выучил чуть ли не лучше, чем свое собственное. Он знал, как отличить искреннюю улыбку брата от фальшивой или саркастичной; по положению бровей мог отличит злость от гнева и ярости; знал, как блестят глаза брата, когда тот расстроен; и знал, какой бездонной ямой могут быть его глаза, когда он опустошен. Дин знал Сэма так же хорошо, как сам Сэм знал его. Поэтому, за исключением редких случаев, они совершенно не умели лгать друг другу. Вот как сейчас. Сэм что-то знал и недоговаривал. Сказала ли ему Ксандра о своих намерениях — не важно, о каких — или он сам подозревал ее в чем-то, Дин спрашивать не спешил. Он любил Ксандру, да, и хотел знать, что она задумала — если задумала вообще — но меньше всего хотел ставить Сэма в неловкое положение меж двух огней. Пускай сам выбирает свою сторону. — Я тут, — оповестил женский голос. Дин оторвал взгляд от пейзажа за окном и перевел взгляд на свою девушку. Русоволосая, белолицая, с темными серо-голубыми глазами и внимательным, но старательно избегающим его взглядом. Что бы Ксандра не говорила и какой себя не считала, Дин действительно находил ее красивой. Аккуратные черты лица, маленький нос, темные брови. Все это он хотел запомнить — запечатлеть в своем мозгу настолько сильно, чтобы иметь возможность вспомнить в аду даже через две сотни лет. Даже если сейчас она повернется к нему и скажет, что уходит. Но минуты шли, а Ксандра все не поворачивалась. Она молча ела, как и Сэм, который изредка бросал на него красноречивые взгляды и кивал на его тарелку, на которой до сих пор сиротливо лежал наполовину съеденный бургер с беконом. Который Дину пришлось все же доесть, потому деньги на ветер выбрасывать было обидно. Когда они вернулись в мотельный номер, напряжение возросло в разы. Сэм и Ксандра сидели за обеденным столом, изучая информацию по делу, а Дин сидел на расположенной чуть дальше кровати и занимался снаряжением. Оружию тоже требовался уход, тем более, стоило бы оценить количество оставшихся у них боеприпасов. Дин, правда, не особо был этим занят — в один момент он обнаружил себя застывшим в одной позе, держащим пистолет и смотрящим прямо на Ксандру, которая уже обнаружила эту «слежку» и пыталась сжаться до размера молекулы, лишь бы Дин прекратил на нее смотреть. А по лицу Сэма становилось понятно, что он тоже чувствует это напряжение, и оно ему осточертело. — Так, — вдруг сказал Сэм, громко захлопнул ноутбук, заставив Ксандру вздрогнуть, и поднялся. — Я в магазин, куплю выпивки. А вы двое должны, наконец, поговорить друг с другом. Он пристально посмотрел на Ксандру, будто передавал ей какое-то сообщение, накинул куртку и так молниеносно покинул номер, что Дин даже не успел ничего сказать. И, вздохнув, снова посмотрел на свою девушку, которая выглядела так, будто была ягненком, приведенным на заклание. — Ну? — спросил он. — О чем мы должны поговорить? Ксандра выглядела такой же нерешительной, как когда признавалась ему в чувствах. Он, Дин, знал, что она боялась быть отвергнутой и осмеянной, но он так же думал, что они давно прошли этот этап, когда она каждую минуту ждала, что ее бросят и не могла свободно говорить о своих чувствах. Они с Сэмом продолжали делать все, чтобы она каждый день чувствовала себя частью их маленькой семьи и могла доверять, но, похоже, он делал недостаточно, раз она нашла в себе силы признаться Сэму, а Дину — на минуточку, ее парню — нет. — Ну… я не знаю, как тебе сказать… об этом, — Ксандра все еще избегала смотреть ему в глаза. Дин поджал губы. — Сэму сказала, а мне не можешь? Хотя, может, дело было как раз в том, что он ее парень, а Сэм нет. Что такого она могла доверить лучшему другу, почти брату, а человеку, с которым говорила о совместной жизни, нет? — Это… сложно, — вздохнула она. Дин поджал губы. Он до последнего не хотел задавать этот вопрос, но мучиться теориями и догадками больше не мог. — Ты хочешь меня бросить? В этот момент Ксандра замерла, а потом резко повернула к нему голову, и Дин был готов поклясться, что вместе с шоком в ее глазах плескалась еще и ярость, превратившая облачное серое небо ее радужек в бушующее море. — Дин Винчестер, что ты несешь? — прошипела Ксандра, кажется, забыв, что допрос был устроен именно ей. — А что я еще должен думать? Ты ведешь себя подозрительно, и ничего мне не рассказываешь, а просто смотришь так, будто ждешь, что тебя ударят. Что я должен думать? — Ну почему сразу расставание?.. — начала она, но Дин не позволил ей продолжить: — Ксандра, мне месяц остался до конца года. Откуда я могу знать, что ты не решила оборвать все связи, потому что я умру в любом случае? Ксандра замерла на полуслове. Ее тонкие брови спустились к переносице, губы сжались в плотную линию, и Дин видел, как она сжала зубы, чтобы не сболтнуть какую-нибудь глупость, о которой пожалеет. Тем не менее, она казалась ошарашенной и разозленной одновременно — он знал ее не так долго, как Сэма, но достаточно, чтобы выучить все выражения ее лица и что они значат. — Не смей так говорить, — ее тихий, но твердый голос разрешал повисшую тишину. — Слышишь? Не смей. — Ксандра… — Помолчи, — отрезала она и отвернулась к окну. И, смягчившись, добавила: — Пожалуйста, дай мне немного времени, чтобы… Она не закончила, лишь неопределенно махнула рукой. Дин со вздохом опустился на свою кровать, на которой минутами ранее занимался оружием, а теперь даже смотреть на него не мог. Сердце колотилось если не бешено, то сильно, и от волнения ком подступил к горлу. Он даже не помнил, когда последний раз волновался так сильно из-за чего-то, не связанного с Сэмом. Осознавать, что теперь и Ксандра входила в список людей, которые могли вывести на столь сильные переживания, было неприятно и приятно одновременно. Иметь большое количество близких людей опасно, но… — Я беременна. Дин завис на секунду, затем медленно поднял на Ксандру взгляд. Теперь она стояла чуть дальше от него и ближе к окну, словно ожидала, что он встанет и ударит ее. Злость и негодование исчезли с ее лица, оставив место перепуганному, но полному потаенный надежды выражению. Непривычно для себя Ксандра мялась и то и дело опускала глаза, будто боялась смотреть ему в глаза. И именно это дало Дину понять, что она не шутит. Его девушка беременна, и он занимается, блять, самым опасным делом в мире, и еще находится одной ногой в могиле. Это ли не мечта? — Ты поэтому вела себя так странно? — Да, я… я думала, что если ты узнаешь, то… Она не закончила фразу, но и так было понятно, что от Дина не ожидалось ничего хорошего. Что ж, это было неудивительно… — Что мы будем делать? — спросил Дин. Ксандра ничего не ответила, все так же продолжая избегать зрительного контакта. Он практически мог ощущать ее напряжение на своей коже. Наконец, он выдохнул и сказал: — Поговорим об этом завтра.