Not Alone

Я грезил обо всём, что было светом. Но вместо сна, не зная слова «нет», Он приходил ко мне с заката до рассвета. Ночной кошмар тех детских моих лет.

Забывшись как-то раз, я стал зависим. Мне показалось, я узнал секрет. В кругу порочных дней застрял я в жизни, В реальности, которой даже нет.

***

      Он всегда ходил с пластырями на пальцах. Чаще всего на указательном и среднем — расписывал свой дневник до дыр и боли, чтобы позже суметь выдохнуть едкий сигаретный дым и обмотать пальцы лентами. Шёпот в голове всегда твердил хранить все тайны письменно, чтобы никто не понял, даже не распознал.       Он научился писать задом наперёд, накладывая новые записи поверх старых, вертикальные перекрывая горизонтальными. Почерк менялся изо дня в день, а неизменным оставались чёрные ручки, которые, порой, смазывались в одно непонятное нечто.       В дневнике хранится его жизнь. Его страхи. Его демоны. Его голоса. Он ненавидит сладкий латте больше всего, но покупает только для того, чтобы поделиться с жизнью на страницах хоть чем-то сладким. Ведь ему, заточённому в бумажном плену, всегда холодно. Он мёрзнет в собственной квартире, но не может поделиться об этом ни с кем. Лишь вновь достаёт ручку и старый блокнот в твердой чёрной обложке.

03:27, пятница 11, 2023 В его комнате всегда темно. Он страшный, я боюсь его. Я даже не могу понять, когда здесь день, а когда ночь... Он ненавидит шить. Говорит, что иголки всегда застревают под ногтями. Это больно. Я знаю. Но я всего лишь хотел пришить игрушке глаз. Это был мой любимый медвежонок. Он выбросил все нитки и иголки, а когда я начал плакать, он выгнал на улицу и меня. В одной лишь пижаме. Было очень холодно. Была зима... Я так устал от этих снов.

      Вдохнув стылый воздух, он отложил ручку и долистал до самого первого листа в своём дневнике.

04:14, четверг 19, 2017 Привет. Наверное... Я ещё никогда не вёл дневник, поэтому я слегка потерян. Что ж, меня зовут Чхве Бомгю. Я сирота. Ну или вроде того.

      Самая ненавистная запись за все эти годы. Но самая ценная. Именно так Бомгю и завёл своего первого настоящего друга, прошлого не отнять. Он суетливо проводит пальцами по странице и... Не ощущает ничего. Ничего, что было когда-то раньше. Не сейчас.       Сковав в тиски очередное желание порвать запись в клочья, он вспоминает, что ещё не ел. И плевать, что сейчас ночь.

***

      Очередная лекция по психологии закончилась ничем. В голове виртуозно крутились мысли о том, что это как-то абсурдно — учиться на факультете психологии и параллельно с этим посещать своего собственного психолога. Но что сейчас вообще можно назвать нормальным? То, что в городе снова появился серийный убийца? Или то, что позавчера целая группа школьников отравилась из-за еды в столовой? А может смерть одногруппника, который вдруг решил покончить с собой, спрыгнув с крыши отеля? Что из этого вообще считается нормой?       Ёнджун привык к окружающей его смерти. Он больше не шугался испуганным котёнком, не плакал и не просил отца вернуться домой пораньше. Всё равно тот не вернётся. Ведь всё это всего лишь жизнь. Жизнь, которую все живут неправильно. Правда, Ёнджун и сам ещё не понял, как это нужно делать, но день изо дня его всё больше затягивает в пучину беспристрастного спокойствия, словно так и нужно.       Он не замечает посторонних шагов, поэтому когда на плечи обрушиваются две руки, сердце на секунду замирает.       — Я же просил подождать меня, — недовольно упрекает Тэхён. Он косится на кучу конспектов в руках старшего и почти бесшумно выругивается. — Это дерьмо, ты же знаешь?       — Знаю.       Но ничего не может с собой поделать. Разве это плохо, быть увлечённым чем-то? Ну и что, что ночи всё чаще становятся бессонными и утомительными? И что, что мозг порой выдаёт галлюцинации? И что, что жизнь без психологии кажется невозможной?       — Ты уже год ходишь к этому своему Намджуну, — Тэхён всё-таки не выдерживает, скрещивая руки на груди. — Где хоть какой-то прогресс, Джун?       — Какой прогресс ты ждёшь?       — Когда ты наконец вернёшься в этот мир!       — Его не существует, Тэхён-а. Всего этого нет.       — Ты реально помешанный... Это не мира не существует. Это ты хочешь, чтобы его не существовало.       Ёнджун вздыхает, улыбаясь уголком губ.       — Так и есть, Тён. Так и есть.       «Лучше бы я вообще тебя не рожала! — звоном в голове раздаётся голос матери. — Лучше бы тебя не существовало!»       Но, к сожалению, он существует. И даже шрамы на запястьях служат этому доказательством.       — Я так хочу умереть... — привычно бормочет Ёнджун.       — Только попробуй, — озлобленно шипит Тэхён и тянет его домой.

***

      Бомгю редактирует текст, одновременно с этим неспеша потягивая апельсиновый сок. Он не ненавидит свою удалённую работу, но и не то чтобы в восторге от неё. Однако это лучше, чем ничего. Всё время что-то записывая, он развил свою грамотность достаточно, чтобы стать редактором и корректором в одном лице.       Желание вывернуть наизнанку целый абзац заставляет Бомгю поёжиться. Он зарекался не реагировать на чужую писанину так остро. Но как это можно было делать, когда кто-то так грязно выставлял на публику рассказы о своей половой жизни? Да, Бомгю в свои двадцать два всё ещё девственник, ему не стыдно, он даже горд. Мерзость и отвращение, подкатывающие к горлу, перебивают весь аппетит.       «Интересно, — думает он, исправляя очередную глупую ошибку, — знает ли его пассия, что он описывает их секс?»       Наверное, не знает. Но это уже не его дело. Его дело — довести до ума бестолковый набор букв и отправить в издательство.       Руки чешутся удалить эту чушь и не позориться, но наступая на свои же мучения, Бомгю дорабатывает всё до конца. В конце концов, он привык терпеть. Как холод с болью, так и шум в соседней квартире. Там снова что-то творится.       Он не из тех, кто подслушивает, но так уж вышло, что в доме картонные стены. Бомгю кидает взгляд на часы и сам подтверждает свои же догадки о том, что соседи уже вернулись. Притихнув на манер мыши, он полностью вошёл в образ «даже у стен есть уши».       — Сильнее! — кричит один голос.       — Я не хочу сделать тебе больно, — отвечает совсем тихо другой.       — Я сейчас сам сделаю тебе больно. Сильнее!       А дальше, кроме гулких стуков и небольшого погрома, Бомгю не слышит ничего. Порой ему интересно, что же происходит за этой тонкой стеной, и почему это происходит так часто. Но он каждый раз находит новые причины забыть и вновь взять в руки ручку.

***

      Ёнджун устало перехватывает тело младшего и валит его вниз, немного грубее, чем хотелось бы, придавливая его к полу. Тэхён почти довольно скалится и кивает, так говоря, что на сегодня всё.       Если бы кто-то когда-нибудь сказал Ёнджуну, что за каждое слово про смерть его будут наказывать оздоровительным спаррингом, он бы ни за что не поверил. Однако чего только не приготовила для него его жизнь.       — Не больно? — он помогает младшему подняться и тут же получает кулаком в плечо.       — Ты становишься лучше.       — Не думаю...       — Вот и не думай. Просто продолжай заикаться об этой чёртовой смерти, и однажды я действительно нечаянно тебя прикончу.       Ёнджун слабо усмехается и застывает, когда рука Тэхёна вдруг оказывается у его лица.       — Чёрт, — цокает Кан. — Я всё-таки оцарапал тебе щёку своим рукавом.       Ёнджун кидает взгляд на остаток железной пуговицы на кофте младшего. Выглядит остро. Но чувствует он свой порез только тогда, когда про него сказали.       — Пустяк.       — Не пустяк. У тебя нет аптечки, а оставлять рану открытой нельзя.       — Тён, это просто царапина.       Однако никакие уговоры не помогают в усмирении младшего. Поэтому, взяв силу воли в кулак и приручив ненадолго лень, Ёнджун стучится в соседнюю квартиру. Ему нужен всего один пластырь и немного мази от синяков. Ушиб Тэхёна выглядит болезненно.       Однако дверь открывать явно не спешат. Ёнджун старался вспомнить, видел ли он хотя бы раз соседа слева, но память не находила ничего подобного. Он постоял секунд пятнадцать для убедительности, и только сделал шаг к другой квартире, как дверь вдруг открылась. Тихо и осторожно, словно в страхе.       Понадобилось несколько мгновений, чтобы два уставившихся друг на друга парня сумели очнуться.       Первым отмирает Ёнджун, скупо изучая взглядом худощавое тело соседа. Он стоит в дверном проёме, словно призрак. Его лицу явно не хватает живого вида, а телу хоть немного веса.       — Вам что-то нужно? — неожиданно низким голосом спрашивает сосед, а Ёнджун согласно кивает.       — Извини за беспокойство, — он немного кивает головой, вместо поклона, получая кивок в ответ. — У тебя случайно нет пластыря?       — ...есть.       — А мазь от синяков?       — Тоже.       — Тогда... Не мог бы ты одолжить их мне? Пожалуйста.       Тёмные глаза, окольцованные не менее тёмными синяками, врезаются в ссадину на щеке Ёнджуна. Парень молчит, а после и вовсе разворачивается и уходит вглубь своей обители. Ёнджун в замешательстве вглядывается в чужую удаляющуюся спину.       Ему отказали? Нет. Дверь ведь осталась открытой. Почему-то.       Спустя минуту сосед возвращается нерасторопным шагом, протягивая Джуну упаковку пластырей и тюбик с мазью. Это было довольно неожиданно, ведь они даже ни разу не виделись до этого.       — Эм, спасибо. Я из соседней квартиры, так что возмещу твою помощь чуть позже.       — Необязательно, — машет головой сосед и закрывает за собой дверь.       — ...окей.       Зато теперь Ёнджуну не нужно волноваться насчёт ран. Хотя он всё равно никогда о них не волновался, но сейчас речь идёт не о его теле.       — Тэхён-а, давай своё плечо.

***

      Бомгю удивлённо замер, почти вплотную прижавшись к стене. С ним сейчас действительно заговорил сосед? Что ж, его потрёпанный вид вполне подходит к тем звукам, что Бомгю слышит почти каждый день из квартиры справа.       — Тэхён-а, давай своё плечо, — чётко слышит Бомгю, задумчиво вспоминая рану на лице соседа. Выходит, мазь не для него?       Что же у них там происходит? 18:22, суббота 12, 2023 Я впервые увидел соседа. Он... Странный? Мне кажется, что я слишком сильно слышу его жизнь. Слышу, но не понимаю. Почему люди не могут жить тихо? Он не выглядел плохим, разве что слегка помятым. И побитым. Я даже поделился с ним пластырями и мазью. Это странно. Кому-то кроме меня здесь нужны медикаменты... Глупо удивляться такому очевидному факту. Но я удивлён. Не хотел это писать, но... Мне интересно, что будет дальше. Я ведь тоже человек.       — Так там всё же кто-то живёт? — спрашивает голос не того соседа.       — Тише, тут слышимость прозрачная. Но да, там живёт какой-то парень, — почти неслышно отвечают ему, однако Бомгю слышит. Он всегда обладал чутким слухом.       Он всегда слышал все свои страхи слишком хорошо.

14:21, среда 10, 2018 Я очень хочу пить. Он запер меня в комнате. Я сижу здесь уже тринадцать часов... Я слышу его шаги во дворе. Он снова в своих грубых ботинках. Однажды я видел, как он наступил в них на труп белки. Он ужасен. Говорит с кем-то по телефону и смеётся. Ненавижу. Три секунды назад он щёлкнул зажигалкой. А сейчас в мамином саду вспыхнуло пламя. Я ненавижу огонь. Ведь мама умерла именно в нём.

      Детские травмы. Бомгю всегда казалось, что быть травмированным — нормально. Но что есть это самое «нормально»? Дневник, увы, не умеет говорить. Но он умеет слушать своими страницами, на которых вновь появляется новая запись поверх старой. Поверх среда 12, 2018.

18:49, суббота 12, 2023 Я снова вспомнил этот день...

***

      Всегда, когда Тэхён уезжает, Ёнджун становится собой и медленно гаснет. Он, возможно, рад, и даже искренне, что у него есть такой друг. Но если бы Ёнджуна не было, Тэхёну бы жилось куда проще.       Щека немного покалывала и он невозможное количество раз поднимал руку к цветному пластырю. Что-то не складывалось в его голове так, как хотелось бы сложить. Серый, словно с фотографии старых лет, сосед, и его яркие лейкопластыри... Ёнджун задумчиво буравит взглядом стену, где по идее должен быть виновник его мыслей, и решает, что ему не нравится быть в долгу. Пусть и таком нелепом.       Он дёргается к двери, но резко замирает, слыша пронзительный крик. Вопль.       По коже бегут мурашки. И Ёнджун срывается прочь.       Дверь поддаётся сразу, словно её по счастливой случайности забыли закрыть. Чужая квартира — запретная зона, но не тогда, когда здесь кому-то явно плохо. Ёнджун врывается внутрь, глазами сканируя практически скопированную с его собственной квартиры обстановку, и натыкается взглядом на лежащее на полу тело. Не просто лежащее. Бьющееся в агонии и кричащее.       Тот самый парень.       Он прячется в собственные руки, словно пытаясь укрыться от всего мира. Трясущиеся плечи кажутся не такими жалкими, как охрипшие крики и мокрые от слёз волосы, спадающие на лицо.       — Хватит!... — кричит он и его голос срывается. — Прекрати! Прекрати, прекрати, прекрати!       Первые капли крови Ёнджун замечает лишь тогда, когда ногти парня въедаются в собственную кожу. Он царапает самого себя, словно пытаясь избавиться от проклятого наваждения.       — Ненавижу!       Кровь стекает по подбородку из носа, капая на холодный линолеум.       Ёнджун достаточно увидел, чтобы понять. Паническая атака — любой узнает. Он скидывает с себя кофту и сокращает между ними расстояние всего в два шага, тут же перехватывая тонкие руки в свои. Кровавые ногти заставляют поморщиться, но красные от ужаса и слёз глаза кричат о помощи и отвлекают от всего ненужного.       Парень не сразу понимает, что происходит. Он дёргает руками в попытках вернуть себе ту отрезвляющую боль, но Ёнджун держит крепко и ждёт ровно того момента, когда в мутных глазах возникнет узнавание.       — Дыши, — чётко проговаривает Джун, склоняясь прямо над чужим лицом. — Ты слышишь меня? Дыши медленно и глубоко, давай.       Парень всхлипывает, заставляя течь солёные слёзы по иссохшей от этой соли коже. Он чувствует во рту вкус крови, ощущает жжение на руках и ногах, теряется во всех этих чувствах и ощущениях.       Голос Ёнджуна снова врывается в его застеленный холодом и болью рассудок и заставляет очнуться. Медленно. Неспеша.       — Я здесь, хорошо? — Ёнджун дожидается не слишком уверенного кивка и немного ослабляет хватку на чужих руках. — Молодец. Ты молодец. Продолжай.       Нащупав пальцами пульс соседа, Ёнджун почти вслух матерится. Слишком быстрый. Наверное, у него сейчас повышено всё: и температура, и давление, и адреналин. Не просто же так лопнули капилляры во всё ещё слезящихся горькими слезами глазах.       Джун аккуратно стирает кровавые разводы с бледного лица своей же футболкой, отмечая, что кровь из носа текла слишком мало. Возможно, немного позже снова пойдёт.       И, как и ожидалось, стресс начинает бушевать. Хрупкое тело начало мелко дрожать от внезапно пришедшего холода и Ёнджун осторожно отпускает его. Всего на секунду. Только чтобы помочь присесть и накинуть на тонкие плечи заранее снятую толстовку.       — Я принесу тебе воды. Подожди, ладно?       Парень, дрожа и всхлипывая, кивает, провожая взглядом постороннего человека в своей квартире. А Ёнджун даже не особо раздумывая находит кухню, шкаф с одним единственным стаканом, и набирает тёплую воду. Он суетливо возвращается назад, готовый к чему угодно, но находит покорно сидящего на полу маленького соседа.       — Теплее?       Парнишка кивает, кутаясь в большую и тёплую толстовку, словно в плед. В такой ситуации довольно странно, но Ёнджун находит это относительно милым. Если не брать в расчёт всё, что происходило до этого.       Осторожно приблизившись, Джун аккуратно поднял заплаканного парня, помогая встать на ватные ноги. Что-то там внутри напоминает, что он и сам сейчас до безумия слаб. Организм, живущий на американо и сигаретах, кажется, пытается отказать. Ёнджун привычно затыкает все свои внутренние голоса и пытается вынырнуть наружу. В эту несуществующую реальность.       — Как тебя зовут? — тихий вопрос прилетает совсем неожиданно.       Оба на секунду теряются.       — Чхве Ёнджун.       — Так... как ты вошёл сюда?       — Ты дверь не закрыл.       Глаза парня болезненно моргнули и прикрылись. Ёнджун особо не раздумывает, подхватывая соседа на не слишком-то послушные сейчас руки.       — Что ты... — шокировано дёргается парень, обхватывая его шею, чтобы не упасть.       — На кровать или на диван?       — ...кровать.       Больше слов не потребовалось, чтобы отнести израненного собственными эмоциями парня в комнату. По хорошему, Ёнджун мог предложить соседу пойти к нему, но он уже достаточно пересёк чужое пространство, чтобы продолжать это делать.       — Что ж, я пойду, но если понадоблюсь, просто постучи в стену. Наши комнаты, кажется, соседствуют.       Он честно собирался уйти. Но дрожащая рука, вцепившаяся в его футболку, заставила его замереть.       — Не уходи, — хрипло пробормотал сосед. — Посиди со мной ещё немного, пожалуйста... Не хочу сейчас оставаться один.       И Ёнджун неуверенно опускается на край чужой кровати.

***

      Бомгю произносит слова и не верит самому себе. Он действительно сам попросил кого-то побыть с ним? Должно быть, сегодня действительно странный день.       Кошмары прошлого не отпускают так просто, как хотелось бы. Каждая ночь — больное воспоминание его детства. Его самый страшный ад. Он привык к истерикам и срывам, но панические атаки ненавидел больше всего. Точно не тогда, когда кто-то посторонний вдруг оказался не безразличным к этому.       Ёнджун, кажется, тоже в шоке. Бомгю не видит его лицо ясно из-за слёз и лёгкого помутнения в глазах, но даже атмосфера говорит о том, что он в замешательстве.       — Бомгю.       — Что? — вздрагивает Джун, когда напряжённая тишина прерывается.       — Моё имя. Меня зовут Чхве Бомгю.       — О... Что ж, окей.       Бомгю ещё никогда не позволял незнакомым людям вторгаться в свой мир. Это в какой-то мере было важным моментом. Он устало подумал, что неплохо было бы запомнить всё в деталях, чтобы записать чуть позже. При посторонних он не может.       Ёнджун кажется странным. Он тихий и словно безучастный, совершенно незнакомый, но при этом до необычного неравнодушный. Мысли кричали опасаться, ведь в тихом омуте могут запросто скрываться самые опасные черти. Но Бомгю почему-то не страшно. Лишь непривычно. Он никогда особо не боялся людей, которые не обращали на него внимания. Но не тех, что замкнуты с ним в одном тесном пространстве.       «Закрой свой рот, щенок! — кричал в голове голос отца. — Я живьём тебя похороню, если хоть кому-то скажешь!»       Бомгю отчаянно начал трясти головой, прогоняя незваные воспоминания. Только бы не снова. Только бы не потерять контроль.       Что-то влажное вдруг скатилось вниз, задевая губы и подбородок. Алая капля приземлилась на постель, оставаясь пятном на белом одеяле. Бомгю запоздало понял, что нос снова кровит, и поспешил запрокинуть голову, как его вдруг резко наклонила вниз чужая рука, зарываясь в спутанные волосы холодными пальцами.       — Не запрокидывай голову назад, когда идёт кровь. Делай всё наоборот, — инструктирует Ёнджун. Он хватает первую попавшуюся с прикроватной тумбы вещь и протягивает Бомгю. — Возьми пока это, я принесу салфетки.       Не спрашивая разрешения, Ёнджун сам отыскивает ванную комнату и находит там рулон бумажных полотенец. Лучше, чем их отсутствие. Из холодильника на кухне он вытаскивает маленькую баночку йогурта. Единственное, что там в принципе можно было найти.       — Это была моя майка, — невнятно бормочет Бомгю, когда он возвращается в комнату.       Взгляд Ёнджуна падает на ту самую тряпку с тумбочки, которую он протянул, не разглядывая.       — Посмотри на меня, — Джун игнорирует его замечание и подходит ближе.       Парень тут же приподнимает голову, оказываясь в руках соседа, что поймали его подбородок и щёку. Бомгю растерянно замер, наблюдая, как Ёнджун осторожно прикладывает к его носу салфетки.       — Не двигайся резко, дай своему организму отдохнуть, — строго проговаривает Джун, прислоняя к переносице холодный йогурт. — Немного подержим, чтобы быстрее прошло, ладно?       Бомгю не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. Поэтому он коротко угукает, позволяя соседу и дальше приводить себя в норму. Возможно, это не сулит ничего хорошего, но...       «Могу ли я хоть раз принять чью-то заботу?... Я ведь тоже человек»       С подобными мыслями Бомгю не понимает, в какой момент проваливается в сон. Но если бы он понял, то почувствовал бы, как сильно болят руки от мозолей, ведь им впервые дали такой длительный перерыв.