Грядущим дням чего не знать.

***

Тотальное одиночество. Несмотря на юный возраст, дома Венти никто не ждет. Все одноклассники завидуют его возможности гулять по ночам, но только вот самому юноше не легче от такой свободы. Да и свободой он такое не считает, если быть честным. Свобода — это когда ты можешь творить все что угодно без упреков родителей или все же когда ты независим от внешних обстоятельств, в голове нет черных клубков жутких мыслей и ты абсолютно спокоен? Парень не может найти ответ. Он несчастлив, и это правда. Он не чувствует себя нужным, не чувствует себя в безопасности, не чувствует себя на свой возраст. Но он чувствует, что уже в свои нежные четырнадцать лет ему приходится выживать, держа улыбку на лице и показывать вечно веселое настроение, но никак не жить. Зачем ему, блять, все так завидуют? Родителей почти никогда нет дома: они в клубах, у знакомых, под чем-то тяжелым, с музыкой. Но Венти понимает, что они так же потеряны, поэтому винить их не спешит. Просто он не понимает как ему жить и почему он попал в число таких детей. В прошлом, когда он просыпался ночью и не видел никого дома, то начинал много плакать и бродить по коридорам, ожидая, что сейчас хоть кто-нибудь появится здесь и ему не придется вновь засыпать одному. Со своими желаниями всегда нужно быть осторожным, ведь когда дома оказывались и отец и мать, то всегда приходилось поздно ночью убегать вместе с мамой на улицу и звонить знакомым, чтоб найти ночлег. Наркотики злое дело. Они убили отца, превратив его в обычного непонятного мужчину, что пытался убить родных во время очередного бэдтрипа, и они чуть не забрали с собой мать. Та еще, славу богу, остается более менее в здравом уме и не идет на что-то более опасное. Как же это тяжело. И при этом нужно надевать маску весельчака и клоуна при других, дабы не заподозрили и не прозвали "испорченным", говоря, что таким печальным не место в мире. Какой же отстой. Зачем друзья, если перед ними нужно тоже играть роль кого-то? Дружба существует в конце концов? А любовь? Перед ней тоже нужно притворяться кем-то другим? Он надеется, что нет. Взрослеть парень не хочет, он хочет жить беспечно и радостно. Хоть однажды почувствовать что это такое – детство. В его мыслях и груди множество тревог, и он вечно напряжен. Хотелось бы узнать что такое спокойствие. Но тем не менее выбраться из этого он однозначно хочет, и очень сильно. И он что-нибудь сделает. Идя меж улиц, его заинтересовала детская площадка и пара качель, стоящих рядом с друг другом, на одной из которых кто-то уже сидел. Время довольно позднее, практически никого нет, хоть и светло, конец весны же, но многие взрослые сидят дома и отдыхают со своими детьми, а кто-то работает или учится. Венти все же решился подойти присесть на соседнюю и заговорить. — Привет, чего один качаешься? — болтает он неаккуратно ногами, закручивая цепи качель, но стараясь не сводить глаз с чужого капюшона. — Не с кем больше, — на него резко обращают внимание ярко-желтые глаза и, по ощущениям, смотрят прямо в душу. — Вау, это линзы? – спрашивает Венти и приближает что себя, что указательный палец к щеке незнакомого человека. — Личное пространство, – ногами парень напротив отодвигается от нежелательных прикосновений. — Ой, извини, — юноша машет ладонями, показывая, что больше так повторять не будет, и хватается ими за цепи, что были заклеены скотчем в целях безопасности. Молчание, но совсем не неловкое. Компаньон посмотрел на Венти, похлопал глазами, и ответил на вышестоящий вопрос. — Не, не линзы, отродясь такие, понятия не имею из-за чего, да и разбираться не хочу, — голос глубокий, тихий, с легким выпуском воздуха. Такой голос хочется слушать и под него засыпать. Хочется закрыть глаза и прочувствовать все тонкости красоты этого самого голоса. Хочется погрузиться в его волны и не всплывать больше. Венти никогда не слышал подобного. — Ты, случаем, не певец? – смело спрашивает он. — Что? — сначала путается собеседник, — нет, с чего ты взял? — Тембр голоса приятный, – мечтательно улыбается юноша, отводя взгляд на нежное небо. Слышится тихий смешок сбоку и парень выныривает из своих на удивление приятных мыслей. — Что? — спрашивает он. — Ты уже отметил во мне две вещи, которые тебя зацепили, не слишком ли ты любезен? — пока собеседник это говорил, его глаза были прищурены, а щечки с губами слегка надуты, что, стоит признаться, выглядело безумно очаровательно. — Что вижу, о том и говорю, — хмыкает Венти и пожимает плечами. — Ладно. На пару минут оба парня притихли. Подул легкий ветерок, развивая косички одного, а второго заставляя снять капюшон худи с головы. Может Венти и сходит с ума, но в данный момент чувствует облегчение. Он знает, что его родителей не будет неделю дома, так как те уехали к бабушке на дачу, а значит он сможет спокойно спать, пусть и будет грустно и одиноко. Так же он сидит сейчас с очень интересным человеком, с которым точно хочет подружиться. — Меня Венти зовут, — внезапно он протягивает правую руку к другому, ожидая ответного рукопожатия. — Сяо. Парень действительно ответил.

***

Венти лежал на чужом диване и смотрел в белый потолок. Он протягивает к нему руки и уже рассматривает свои худые запястья и пальцы. — О боже, он представил, что снимается в клипе, — шуточно комментирует Сяо, входя в комнату с двумя кружками чая. Парень ставит их на стол и, следуя примеру друга, смотрит на чужие руки, что уже лежали на животе. Прошла половина июля и эти двое неплохо сблизились, часто гуляя по улицам и лесным паркам своего города вместе. Сблизились, но не доверились друг другу, и только сегодня Сяо решился позвать к себе в гости своего единственного, хоть и чужого, но более близкого, чем остальные, человека. — Все в порядке, — говорит он. — Угу, — не раскрывая рта, расстроенно мычит Венти. — Были бы у меня такие, я бы тоже на них постоянно смотрел, — Сяо сразу наигранно кашляет, и на удивленный взгляд друга быстро меняет тему, — ты заметил гитару в том углу? — указывает он на место рядом с окном. — Да, — кивает юноша, — ты мне сказал, что не поешь, но у тебя гитара, жду объяснений, — он медленно встает, чтоб упасть на диван снова и удобно сесть. Сяо берет в руки музыкальный инструмент и устраивается на ковре напротив друга. Несколько секунд он пристально смотрит в чужие усталые глаза. — Я пою чужие песни, но не записываю это и никуда не выкладываю. Хочешь послушать? — спрашивает он. Венти оживляется и многократно кивает. — Конечно! Сыграй что-нибудь..., — подзадумывается парень, — что-нибудь, что отражает твои чувства на данный момент, вот! — улыбается он. — Хорошо, — соглашается Сяо. Первые струны звучат довольно тихо, и только с продолжением песни музыка отражается от стен и проникает в самое сердце. Мелодия, которую выбрал друг Венти, звучит как то, что должно играться ранним утром на берегу моря. Юноша чувствует почти незнакомое, но долгожданное спокойствие, и уже привычное отчаяние, но вместе с этим, будто бы нежелание прощаться с такими разными эмоциями, что смешались в единую массу. Голос Сяо воистину прекрасен и необычен. По сравнению со звездами, что поют с огромных сцен, с их плоскими и однообразными стилями исполнения, его стиль был совершенным, сладким и воздушным. Местами специально дрожащий, не режущий слух, словно кот мурчит, иногда набирая твердость в голос, что заставляет удивиться после нежных тихих уходящих нот. Текст пробирает до мурашек по коже. Венти не знает, что это за песня и чья она, так что отныне будет считать, что это песня Сяо, ведь ему она так сильно подходит. И от этого сердце до боли сжимается. Поэтичные строки о красоте пейзажей сменяются на строки о другом участнике встречи в сюжете песни, и переходят на просьбы остаться в этом моменте подольше, чем герою суждено. Голос затихает, а затем мелодия вовсе перестает звучать, что сигнализирует о конце демонстрации истинных чувств и способностей друга. Венти смог подметить еще одно чувство во время исполнения, но не сумел понять какое именно ему даровать название. — Почему именно она? — первым говорить начинает именно он. — Не знаю, — отвечает Сяо и встает, чтоб поставить гитару на место. Словно врата, что давали возможность понять и узнать друга лучше и ближе, резко закрылись, оттяпав палец парню, не успевшему вовремя отдернуть руку. — Ты сегодня не спал? — спрашивает друг у снова поникшего Венти, возвращаясь на место. — Нет..., — настроение ушло, как и ушло тепло человека рядом. Почему в этот раз стена недомолвок стала ощущаться гораздо сильнее? Да, они знакомы два месяца, рано еще открываться, да и не принято в обществе вроде как... Но он же чувствует, что они оба хотят что-то рассказать друг другу, поделиться этим, так зачем снова закрываться? Он же понимает, что им обоим тяжело. И сколько бы само существование и присутствие Сяо рядом не давало ощущения безопасности и редкой настоящей радости, ему не станет легче, пока он видит, как друг каждый раз неудачно пытается на что-то ему намекнуть, в надежде, что тот поймет. — Ты чего? — Сяо протягивает кружку с остывшим чаем Венти и в его глазах мелькает беспокойство. — Я..., — берет он кружку в руки и набирается смелостью, чтоб сказать, — мне горько. Я могу рассказать почему не спал сегодня ночью? Парень уверенно смотрит в чужие желтые глаза и получает разрешающий кивок в ответ. — У меня неблагополучная семья. Сегодня поздно ночью отец чем-то накидался и завязалась драка с матерью, во время которой он очень сильно ее ударил, и она потеряла немного крови и упала без сознания. После того, как она пришла в себя, мы вместе пошли в поликлинику, а затем отправились в больницу, куда ее положили со сломанной челюстью и сотрясением мозга, только днем я вернулся к себе на район и сел там, где мы встретились, — договорив на одном порыве, Венти смог восполнить недостающий новый кислород в легкие и снова начать нормально дышать. Он опустил голову, зажмурив глаза. Он был вымотан всеми событиями и так же ему было волнительно услышать мнение Сяо на счет этого. Но ведь если хочешь, чтоб отношения были доверительные, то будь добр сделать первый шаг самому. На мгновенье ему показалось, что вся тьма этого мира окутала его, и что рядом нет никого, нет его друга, есть только он и давящая на грудь вина, несовершенство и паника. — Венти? — его собственное имя из чужих уст заставило вновь вернуться в реальность. — Да? — отвечает юноша и вновь смотрит в красивые глаза Сяо. — Ты был дома? — спрашивает он. — Нет, еще не был, и я не хочу туда идти, видеть все..., — Венти снова ненадолго зажмуривает глаза, — все следы крови и весь этот бардак. — У тебя есть кто-нибудь еще из родственников? — Сяо полон серьезности, но плавающий голос выдает тревогу. — Бабушка только, она звала, но я не хочу к ней ехать, потому что там уже отец. Ты понимаешь, что я не хочу его видеть, — на последних словах парень медленно переходит на шепот. Этот факт заставляет сильно расстроиться, ведь вечно обещающая защиту и отдых бабушка вдруг ведет себя совершенно иным образом по отношению к нему, с радостью принимая отца и устраивая ему комфортную обстановку, но не для внука. — Сколько твоя мама будет в больнице? — продолжает спрашивать Сяо, не позволяя Венти вновь полностью уйти в собственные тревоги и боли. — Две недели, — коротко отвечает он. Еще немного друг молчит и смотрит куда-то в сторону, что-то обдумывая, пока Венти пристально за ним наблюдает. Он цепляется за любые черты его лица, чтоб не сойти с ума. — Пока только четыре дня, не хочешь прилечь немного поспать? — Сяо поднимает взгляд. — Хочу, наверное, — неуверенно говорит Венти. Друг встает и рукой указывает юноше тоже встать и последовать за ним в другую комнату. Парень плетется на ватных ногах за Сяо и они вместе проходят в его спальню. Последний включает свет, ведь окна были зашторены и было довольно темно. — Ложись, — говорит он и идет искать плед, чтоб накрыть им другого. Тело, оказавшееся на удобной постели, сразу расслабилось, а когда голова дотронулась до мягкой подушки глаза стали сами закрываться. Потихоньку Венти начал засыпать, находясь в позе комочка, как настоящий кот. До этого он лежал на твердом диване и чувствовал только усталость, сейчас же он готов провалиться в сон, даже если этот сон покажет ему кошмары. Юноша почувствовал как его накрыли теплым и уютным пледом. Он быстро подобрал его край под свои руки, словно обнимая, сказал спасибо куда-то в комнату и полностью заснул, ощущая как Сяо перебирает его волосы, гладя и успокаивая.

***

Все остальное летнее время Венти жил у Сяо. На следующий день после рассказа его жизненной ситуации они отправились к нему домой. Там они помыли полы, посуду, снова правильно расставили мебель и в общем навели порядок. Через неделю прибытия матери Венти в больнице, он отправился ее навестить, а Сяо поехал с ним как поддержка. Там они познакомились и неплохо поболтали. Мама парня искренне верила, что друг ее сына не знает то, что произошло на самом деле. Думала, что тот смог соврать, чтоб никто не узнал такую ужасную правду. Раскрывать то, что Сяо все знает не хотелось, ведь могла произойти ссора, а это точно не то, чего хотелось бы на тот момент. Даже когда маму выписали, Венти продолжал жить у него, иногда приходя домой повидаться с родительницей, так как тот не разрешал парню возвращаться в ту обстановку, и по крайней мере не сейчас, когда ему нужен отдых от всей санта-барбары. Сяо часто играл ему на гитаре и пел, особенно перед сном. Венти так быстрее засыпал. Спали в одной кровати, но ни одного это не смущало. Иногда юноша обнимал друга с косичками со спины во время сна, чтоб тот полностью проникался спокойствием и безопасностью для хорошего сна. Оказалось, что Сяо редко готовит для себя, чаще всего он заказывает доставку, поэтому каждое утро Венти вставал с хорошим настроением, идя к плите готовить завтрак, а дальше по течению дня обед и ужин. Лето оказалось по-настоящему теплым, и уже долгое время он находился в постоянном спокойствии. Не считая моментов, когда Сяо становилось плохо из-за сильных головных болей. Таких как этот. Венти быстро направляется в комнату и берет с комода белую баночку с таблетками и бежит обратно к другу, попутно открывая ее и доставая пару штук, протягивая Сяо. Парень дрожащими руками принимает их и с трудом проглатывает, не запив даже водой. Другого это не устраивает и тот быстро возвращается к нему со стаканом воды. – Пей, — приказным тоном говорит Венти. Юноша спорить не собирается. Он опустошает целый стакан и с грохотом ставит его на стол, а сам голову роняет на руки, что так же находились на столе. Парень рядом смотрит на измученное физической болью тело близкого человека, что сидит за столом и тяжело вздыхает. Он подходит ближе и садиться у стола на пол. — Из-за чего такое с тобой происходит? — спрашивает, кладя руку на колено парня. — Не знаю, — чужой голос хрипит и не вызывает положительных эмоций, что конечно же заставляет волноваться. — Как это? Может к врачу сходить? — говорит тихо Венти. — Не надо, пройдет, — отвечает Сяо, давая понять, что стоит закрыть тему. Так они и делают.

***

Очередная прогулка. Они бродят по темным тропинкам парка, разговаривая и шутя на разные темы. Идет дождь, но он не волнует, а только добавляет атмосферу в сегодняшнюю ночь. Скоро осень и нужно будет возвращаться домой. Сяо предлагал перебраться к нему, но Венти стало сильно стыдно за то, что находится на практически полном содержании друга, поэтому быстро отказался, прикрывшись учебой. Сам Сяо не учится уже год, сказал, что отдыхает после окончания учебы и как раз пытается решить проблемы с головными болями. Родители парня купили ему квартиру в подарок, в которой он живёт один, и они изредка к нему приезжают в гости, ведь теперь они сосредоточены на его все еще маленькой сестре. Где-то из глубины темного парка послышался хруст веток, что напугало обоих парней и громкий смех над какой-то черной шуткой прекратился. Венти быстро пришел в себя, сказал, что там маньяк, легонько ударил ладошкой по плечу Сяо и побежал вперед, ближе к выходу из парка. Сяо, нервы которого были натянуты как струны, побежал со всех ног, немного обгоняя друга, что начал смеяться еще громче. — Тебе в бег нужно подаваться, прикинь сколько денег заработаешь, — продолжая смеяться, говорит Венти, стоя рядом с юношей, что пытался отдышаться вторую минуту. Стояли они уже на перекрестке, от которого по прямой если идти, то можно дойти до дома. — Раз уж в этой гонке выиграл ты, то с меня..., — думает Венти, — не знаю... Что ты хочешь? — обращается он к Сяо, что уже вроде как, более менее, стоял ровно. — Чтоб ты больше не устраивал такие внезапные бега. Там темно и стремно. Бег сигнализирует об опасности, у меня адреналин подскочил. Ночью аттракционы выглядят еще страшнее, – говорит парень, начиная шагать в сторону дома. — Да лан тебе, — хихикает Венти, — а прикинь, если бы там реально кто-то был, — жутким голосом комментирует он. — Блять, Венти, — возмущается на всю улицу Сяо. — Ух как воображение разыгралось, самому не по себе стало, — улыбается юноша. Дома, за столом, они пьют чай. — Вообще не смешно, — вдруг говорит снова друг, — в этом парке часто маньяки ошиваются, столько жертв там находили, буквально недавно была одна, — и он хлюпает чаем, смотря в стену. — Утром посмотрим был ли кто убит там, – пожимает плечами Венти, за что получает невесомый подзатыльник. Парень только смеется. На утро никаких новостей в интернете о жертвах маньяков в парке не было. Был только сытный завтрак, объятия Сяо и приятная музыка на фоне. В мыслях Венти витало одно слово, что могло объяснить все происходящее. Любовь.

***

Начало октября. Выходной. Венти сидит на качелях утром на пустой площадке, весь дрожит и печатает сообщения Сяо, плачет почти захлебываясь. Он выходит из мессенджера и набирает его номер, желая поговорить хотя бы по телефону. Трубку, слава богу, берут. – Сяо, блять, что за бред? – почти кричит юноша, — ты издеваешься? Какое прекратить общение? — тут он срывается на сплошные рыдания, пока по ту сторону звонка напряженно молчат. — Венти... — Что, блять, не так? Ты даже объяснить причину не можешь, — перебивает парень, потихоньку срывая голос, он шмыгает носом, — еще и по переписке, когда мы встретиться можем и поговорить, разъяснить все. Плачь не прекращается. — Может, по переписке, потому что я видеться не хочу? — голос строгий и снова неприятный для Венти, — зачем нам разговаривать, если я четко написал, что просто не хочу с тобой общаться. Это для тебя шутка какая-то? – Сяо, какого черта? – истерично спрашивает юноша. Молчание. — Если ты все, то я сбрасываю вызов, – в один момент голос дрогнул, но Венти этого не уловил. Пусть они общались только полгода, но этот парень стал чем-то безумно важным в его в жизни, без чего он пока что не сможет обходиться. Сейчас он не справится без него, если он уйдет так резко, без пояснений. Он стал единственным настоящим другом для юноши, с которым был собой, с которым он чувствовал покой и он не может сейчас так болезненно лишиться этого. Воспоминания и возможность больше не увидеть что его, что все то, что его окружает, обрушились на Венти, из-за чего истерика со слезами стала еще сильнее. Он не хотел терять такого человека. Такого красивого и внутренне и внешне человека. — Пожалуйста, просто давай увидимся и ты все объяснишь. Да, пока что слышится все как шутка, и очень злая шутка, — некоторые слова было сложно разобрать из-за эмоций. Снова молчание. Звонок сбрасывается. Венти не может остановить свою истерику и просто дает ей выйти. Он слышит позади себя шаги, но ему как-то все равно. — Что ты тут опять делаешь?.. — Хватит говорить со мной таким тоном, — обиженно отвечает парень и вытирает слезы, не удосужовшись даже посмотреть на подошедшую фигуру, — стою, гуляю, какая разница. Ты-то зачем вышел? Поговорить наконец-то или что? Венти осторожно и аккуратно берут за руку и ведут к аллее меж домов, так как на площадку стали выходить семьи. Не подходящее место для разборок. – Ну? — спрашивает он, когда оба доходят до довольно большого дерева, листва которого окрашена в рыжие и красные оттенки. – Я проебался, — с выдохом говорит Сяо. – Я вижу, — язвит Венти. — Как бы теперь объяснить, чтоб ты меня идиотом не назвал, — тихо смеется юноша. — Ну, ты не идиот, а долбаеб полный, так что успокойся и говори, – улыбается, но фальшиво. Он смотрит в пустые глаза собеседника, пока тот еле вздрагивает и быстро пытается открыть рюкзак, который захватил с собой, и достает от туда перечень документов. — Вот, – парень протягивает их Венти. Он бегло прочитывает некоторые строчки, смотрит на печати, на фамилии и имена, подписи, и не может до конца сопоставить выступление Сяо и эти справки у себя в голове в единую картину. О чем думать он не понимает? — Хорошо, это я вижу, но зачем было писать и говорить мне этот бред? — он отдает бумаги обратно в руки друга. — Неоперабельный рак мозга, родители быстро сдались и решили дать мне возможность пожить напоследок одному, чтоб глаза еще им не мозолил. Вчера вечером мы созванивались, — он тяжело вздыхает, — я рассказал про тебя, на что услышал крики в свою сторону, мол, одному мне неймется, нужно обязательно кого-то привязать к себе перед смертью, бла бла бла, – передразнивает родителей Сяо. – А, — тянет гласную Венти, — поэтому ты решил как в старой песне добавить драмы и помотать мне нервы. Очень умно. Сарказм из слов хоть отбавляй. — Полгода-год, может, протяну, — говорит парень тихо. – Да хоть месяц, все равно не надо было пытаться прекратить общение, оно закончится итак, всему свое время, Сяо, — смотря сквозь друга, Венти непроизвольно роняет слезу. "Пиздец", — думает он. — Хорошо, извини, — юноша с желтыми глазами, словно чего-то боясь, берет за руку другого, подходит чуть ближе и кладет голову на чужое плечо, выдыхая в него все накопившиеся напряжение. — Пойдем домой. Холодно. Венти переплетает пальцы с Сяо и ведет его в сторону парадной, говоря, что нужно доставать ключи.

***