Грядущим дням чего не знать.

***

Тяжелый учебный месяц выпускного класса. Выбор предмета и темы для проекта, дополнительные уроки подготовки к экзаменам. В последние два дня выходных парень полностью отлеживается и делает домашние работы у друга. А может не друга. Все спорно. Да и мозг кипит, что и не обдумать ничего. Ни о каких первых шагах парень больше не думает. – Радует только, что не один проект делаю, а с подругой, так легче, — говорит он, складывая учебники и тетради в одну горку, чтоб утром быстро это спихнуть в портфель. Сяо сидел на кровати в телефоне и читал в нем книгу. Промычав что-то неразборчивое, он повторил. — Проектные работы ведь только недавно добавили, да? У нас такого не было. — Ну да, — на офисном стуле Венти крутится, и останавливается на парне, — слышал, кто-то делает проект составом из четырех человек. Чую, у них будут проблемы из-за этого. Сложно разделить обязанности одного проекта на такую группу, точно загасят на счет обязанностей: кто что-то делал, а кто просто лентяйничал и решил выехать на других более ответственных учениках. — Да уж, — Сяо кидает телефон куда-то в сторону, зная, что не разобьется. — Знаешь, — с опаской начинает Венти, – не понимаю прикола заброса учебы и жизни с появлением смертельной болезни. Почему бы не прожить счастливо последние дни своей жизни? С семьей, с друзьями, пока есть возможность. Не увидитесь ведь больше... Заметив пустой взгляд на себе, юноша притих. Ему не стоило начинать эту тему, но с последнего разговора на нее парень даже не поделился своими мыслями по поводу этого. Хоть Венти теперь знает причины головных болей, пустого взгляда и ноющей души близкого человека, его не устраивает такая закрытость. Ладно бы если Сяо не парился на счет этого и смирился, но, очевидно, что его это гложет, и причем сильно. Венти не понимает, бояться ему опухоли в его голове или его самоубийства раньше времени. – Скажи хоть что-нибудь, – говорит он. — Когда..., – Сяо мотает головой и начинает заново, — когда слышишь, что тебе осталось жить еще не так долго, и этого не изменить, то пропадает любая тяга к чему-то. Все цели и мечты обесцениваются вмиг. Смысла нет что-либо делать. — Но ты же хорошо поешь, да и меня подпустил к себе. – За что получил нагоняй от своей же семьи. – Бред какой-то. Венти поднимается и подходит к Сяо. Стоит всего ничего, пока не обнимает второго. – Сам-то ты чего хочешь? — спрашивает он. – Не знаю, — парень обнимает в ответ и крепко сжимает чужое тело в своих руках. — Задушишь, — смеется юноша. Сяо тянет его на себя и Венти падает на друга, полностью придавливая того к кровати. Тишина и тепло. Объятия лежа и ровное дыхание обоих. Лучи солнца, что вечером стало ярче перед своим уходом, попадают в комнату, рисуя на стенах волшебные картины. — А давай новый год вместе отпразднуем, — предлагает юноша с косичками. — Давай. Сяо мирно улыбается и, кажись, сейчас он в порядке. Это не может не радовать Венти.

***

Парень никогда сам не накрывал стол на праздники и украшал дом только до средней школы. Почему-то все рождественское волшебство с возрастом стало пропадать, и конец декабря стал ассоциироваться больше с чувством опустошения. Сяо уже и не помнит, когда в последний раз отмечал новый год по-настоящему радостно. Так как Венти сказал, что прибежит к нему сразу после полуночи, парень не торопился успеть к одиннадцати, как было, наверное, у всех семей. Он думал, что этот день проспит или просто пропьет, ведь это последний год его жизни, весьма бессмысленной и глупой. Но у него появился светлый человек, что готов был с ним смело встретить любую проблему и подарить смысл в каждое действие. У Сяо прибавились силы и даже существовать стало легче. Звонок в дверь. Юноша смотрит на часы и видит, что еще только десять вечера и понять не может, кого сейчас принесло к нему. Смотрит в глазок и никого не видит, но на свой риск открывает дверь. — С наступающим, — из стены на лестничной клетке выпрыгивает Венти, пугая друга. Сяо вздрагивает, но непроизвольно улыбается. — Ты что здесь делаешь? Еще рано, – говорит он, приглашая в свои объятия. Венти принимает их. – Я поговорил с мамой и она разрешила встретить год с тобой, — радуется парень, и без приглашения ступает за чужой порог. Он осматривается, и плетется на кухню, пока хозяин квартиры закрывает двери и следует за ним. — Вдвоем справимся быстрее, – вздыхает Венти. Ближе к полночи все было готово. Их всего двое, так что готовить нужно было немного. На самом деле, они приготовили пару салатов, горячее, и заказали суши, которые шли долгое время. Пока ждали доставку, Сяо вышел в магазин, где работали уже знакомые люди, что без проблем продали ему алкоголь. — Знаешь эти истории про детей из пьющих семей, мол, кто-то начинает ненавидеть алкоголь, а кто-то идет по стопам родителей, — Венти делает глоток вина, — а я ни туда, ни сюда не вписываюсь. Могу выпить, но без запоев особо, и ненависти не питаю. Ерунда это все. — Стереотип, так скажем, но часто является неплохим сведением, – замудренно говорит Сяо, предлагая чокнуться бокалами. – Хэй..., — затихает парень, — хочу сказать, но не знаю с чего начать... – М? — юноша пристально смотрит на Венти. — Жизнь коротка, и... Сяо пьяно прыскает от смеха, но затем извиняется за то, что перебил. – Продолжай, – прокашливается он и машет рукой. – Ты мне нравишься. Нет, не так, — Венти мотает головой, — я влюблен, и сильно, а еще, просто люблю. — Как друга? — шутит Сяо, за что получает по лбу лошкой. — Иди ты, — смеется в ответ парень, но вновь возвращает прежнюю серьезность, — очень люблю, хочу быть с тобой до скончания дней. — Романтично. – Какой же ты закрытый душнила, — роняет голову Венти на стол, – вот из тебя, — снова поднимает, – каждое слово приходится вытягивать. Скажи что-нибудь, а то расстроюсь. И ведь он правда на грани слез. Он переживает не испортил ли чего, каков будет ответ, вовремя ли он вообще полез со своими чувствами, насколько это глупо звучит и его нервирует поведение Сяо, который продолжает отшучиваться, вместо того, чтоб сказать что-то нормальное. — Эй, — тянет юноша, беря чужую руку в свою, – не надо, подожди бой курантов, и я отвечу. – Я ничего не испортил? – с надеждой спрашивает Венти. – Нет. Сяо улыбается глупо, отдергивает руку и предлагает включить телевизор и продолжить пить. К еде они так и не притрагиваются. И когда президент договаривает свою речь, оба парня считают секунды. Под гимн страны, желтые глаза следят за бывшим другом, что открывает шампанское, и, хочется отметить, что очень умело, в люстру ничего не улетело. — Не шибко подходящая песня, но... Парень просит его оставить шампанское и вытягивает из стола. – Венти, я тоже тебя люблю. Осторожными движениями он берет его подбородок и приближается, молча спрашивает разрешения на поцелуй. Полостью околдованный юноша напротив медленно кивает. — Будь моим любимым человеком, — шепчет Сяо. — То есть парнем? — смеется Венти. — Ага. Легкая улыбка и первый, немного неумелый, конечно, поцелуй, но не менее приятный. Когда-то они потеряли надежду на счастье и всякие смыслы, но сейчас, когда они рядом, и стали чуть ближе, Сяо стало не страшно умирать, а Венти — жить.

***

Все налаживается. Экзамены были удачно сданы, выпускной прошел успешно, документы на поступление в колледж быстро были поданы. Средний балл был не таким уж и хорошим, но на поступление в большую половину колледжей города очень даже подходил. Весной Венти с мамой занимались переездом. Родительница занялась упорной работой и смогла накопить на новую хорошую квартиру. Она попрощалась с плохими привычками и уделила внимание сыну. Перед новым годом он сидел совершенно безрадостный, и мама рискнула спросить у ребенка что же у него случилось. Венти не смог сдержать эмоций и рассказал о проблеме Сяо, и о том, что это теперь и его проблема. Женщине стало совестно перед ним. Стыдно за все то отсутствие детства у него, по ее же вине, и ей стало совсем обидно, что теперь судьба собирается отобрать у него нечто дорогое и близкое, что не отвернулось от него, узнав всю правду о его семье. Этот парень, Сяо, улыбался и помогал ей самой, когда та лежала в больнице, зная все детали несчастья, которое случилось на самом деле. Проговорив нежное: "Беги к нему тогда", она грустно улыбнулась в спину радостно убегающего сына. Тогда и началось налаживание отношений между родными людьми. Но самое главное, что сейчас июль, Сяо так же в порядке, и оба парня решили съехать на дачу к бабушке Венти. Выйдя из дома юноша решил показать место, где обычно все люди плавали. К сожалению или счастью, приехав на место на электричке, людей на берегу и в огромном озере не оказалось. Будто весь поселок вымер. — Сейчас ведь самый разгар лета, почему никого нет? — спрашивает Сяо, следуя за Венти по тропинкам. — Не знаю, — пожимает тот плечами. Пройдя еще немного, Сяо попросил остановиться, так как ему стало плохо. — Голова? — садится рядом с ним Венти, уже собираясь доставать таблетки. — Просто потемнело в глазах, — мотает головой парень. — Жарко до ужаса, пойдем найдем место, где можно присесть и где есть тень, — говорит другой и аккуратно помогает любовнику встать. — Все в порядке, — машет руками Сяо, показывая всем видом, что ему лучше, и они могут не торопиться с выбором места. Чужое сердце начинает колотиться как бешеное от осознания, что время идет, и оно не планирует останавливаться. Но сейчас его любимый человек рядом с ним, еще рано думать о том, что неминуемо настигнет их. Бродя по улицам и лесам они находят заброшенное здание, с выбитыми окнами и полностью облезлыми обоями. Венти тут никогда не был. Солнце даже здесь ярко светило, но внутри здания интересно и прохладно. Они решились зайти в него и посмотреть что там. — Никаких призраков, бомжей и убийц, – выходя из очередной комнаты огромного помещения говорит Сяо. — Ну и хорошо, пойдем на первый этаж, — командует Венти, беря руку парня в свою, крепко сжимая. Сидя на подоконнике без окна, оба молчали долгое время, разглядывая деревья напротив, смотря иногда в небо. — Сяо... — Да? — спрашивает он, обнимает и целует в веко Венти, ожидая, когда парень продолжит говорить. — У меня есть фотографии на телефоне с тобой, но это не то... Давай завтра тоже выберемся сюда, и послезавтра, и устроим эдакую фотосессию? — юноша пытается заглянуть в чужие глаза, и когда это получается сделать, то видит прищуренные от улыбки желтые глаза, обращенные на себя. — Без проблем. И они приходят с камерой во все последующие дни. Находят очередное огромное озеро, второго берега которого даже не видно. Там они зажигают костер — идея Сяо, и фотографируются уже когда небо становится темным. Фотографии получаются куда более, чем атмосферными. Венти довольно поздно позвонил родственнице и сказал, что они прибудут домой только следующим вечером, и что она может не волноваться за них. Сна нет ни в одном глазу, словно день все еще продолжается. Ни капли усталости не отражается на их лицах. Они сохраняют в памяти все моменты и прекрасные виды природы, находят какие-то снэки в легких сумках, которые взяли с собой, чтоб не остаться голодными, продолжают разговаривать на разные темы, иногда замолкая, наслаждаясь идиллией и тишиной друг друга.

***

Лето — юности конец. Начинать учебу в новом месте было сложно, а еще сложнее — терять близкого человека. Болезнь наконец взяла свое, но напоследок дав им двоим возможность проводить теплые дни. Но в тот тяжелый момент рядом с ним было то, что Венти успел построить вокруг себя за выпускной класс и начало осени: мама, место, что он может называть своим домом, и новые настоящие друзья в колледже. О Сяо ему напоминают распечатанные фотографии в отдельном маленьком альбоме, что хранится в ящике его стола, и гитара. Собственная гитара его все еще парня, хоть и мертвого. Венти не помнит уже своих чувств, когда он вернулся домой с похорон, помнит только, как сел за гитару, и неумело, вспоминая уроки Сяо, пытался что-то сыграть. Но он помнит, как стало легче от этого занятия. Сейчас он живет свою двадцать вторую осень. Сидит в кругу коллег и друзей в баре в другом городе, попивает с ними вино и отмечает свой удачный проведенный концерт. Искусство порождается во тьме? Скорее всего, так и есть. Стоило только потерять что-то настолько незаменимое, чтоб найти и в себе те мелодии, которые готовы слушать другие. Честно говоря, Венти уже и не видит свою жизнь без музыки, без всей этой шумихи вокруг себя. Без свободы, до которой он дошел. Его любовь и надежда будут вечно живы, пока будут звучать голоса и ноты. И он вполне счастлив.

***