Переменная

У каждого настоящего есть свое будущее… Сартр Ж.-П.

      Свет гаснет. Наступает тишина и мрак. Время начинает менять свой ход: минуты быстро замедляются, превращаясь в часы, часы — в дни, дни — в месяц, а этот месяц циклично повторяется раз за разом, не давая продвинуться дальше. Тишь и темнота, что были вокруг, сначала давили, но потом быстро, а может и нет, становились привычнее. Кажется, будто время и вовсе замерло после очередного круга.       Внезапно раздаются шаги, обрывающие бесконечное тихое жужжание. Фигура впереди становится всё более и более четкой. И с каждым стуком каблуков обстановка вокруг нечетко проясняется, но даже появившихся очертаний хватает, чтобы вызвать холод. — Прерываю наше повествование, чтобы задать Вам пару вопросов, — раздается до боли знакомый, пронизанный тонкой издевки голос интригана, который в знак приветствия приподнимает, и по итогу снимает, свою шляпу, — насколько Вы знакомы с эффектом бабочки и любите ли Вы этот феномен?       Фель выпрямляется, и шляпа пропадает из его руки в легком белом облачке, после которого он ловит небольшую книжку, походящую на кипу заметок. Из нее торчит множество стикеров, несколько несуразных, оборванных листов, израненных ручкой и чернилами. Едва заметные надписи походят на записки сумасшедшего, человека у которого в голове бесконечный бардак.       Тонкая улыбка озаряет бледные губы, — Я, например, — начинает он говорить, держа книжечку перед собой и открывая ее, ловко перелистывая тонкие старые странички, — ненавижу и обожаю одновременно. Когда одна тонкая деталь ускользает от моего взора; когда ответ на старый вопрос не получен; когда появляется незначительный на первый взгляд человек… И когда все эти маленькие, незаметные части отзываются в настоящем и будущем… — его пальцы находят листочек бумаги, на котором красовалась вычерченная засыпающей рукой фраза: «концовка», и, поскребя сначала по нему ногтями, Мефисто вырывает его, — Из-за этого ты никогда не можешь знать точно — какой конец по итогу наступит.       После короткого монолога, он идет в чью-то сторону, звук каблуков раздается приглушенным эхом, а потом всё замолкает. Вокруг забегали строки словосочетаний, предложений. Целый текст ютился вокруг на расстоянии от высокой фигуры. На каждом была написана давно рассказанная история. — Представьте, мой дорогой друг, конец этой истории — я видел лишь в размытом виде, — голос преисполняется весельем, даже слышится короткий, но немного едкий смех, будто поддельный. Легким движением руки Король Времени подбрасывает записную книжку, и та растворяется в белых клубах; а глаза его перемещаются куда-то выше и голос опускается до шепота, — известно, что многие истории исходящие из уст людей иногда не доживают до своего завершения…       Плечи демона расслабляются, и он испускает томный вздох, щелкнув пальцами он надевает появившийся головной убор на свое место. Прочищая горло он продолжил более бодро, — … Даже такой демон как я жаждет узнать конец этой истории с самого момента «его» появления. «Его» изначально не должно было быть; одно лишь «его» существование — уже нарушает законы, установленные мирозданием, — рука хватает одно предложение, ютящееся вокруг в пространстве, из-за чего оно рассыпается на буквы, которые как камни падают на черную поверхность и постепенно в ней утопают; зеленые глаза следят за этим, — эта маленькая переменная способная поменять ход всех событий…       Мефисто поворачивает голову, позволяя широкой усмешке расползтись по своему хитрому лицу, и смотрит куда-то вдаль, словно в камеру, обращаясь к Вам, — И это меня интригует. А интригует ли это Вас, мой друг?