Эста. История о любви и борьбе.

С тех пор, как на родной город Аарона напали османы, он почти не спал. Сон и аппетит улетучились. Он не чувствовал усталости, хотя и был весьма подавлен. В голове прокручивал моменты похищения Эсты и мог ли он предотвратить это. Он до последнего боролся за неё, пока удар камнем не оглушил его и он не потерял сознание. Очнувшись, на берегу моря уже не было следов османских кораблей и они словно испарились. – Это Божья воля, – говорил отец Эсты. – Значит так нужно было. Аарон смотрел на старика и не понимал, как тот с лёгкостью мог говорить о Божьей воле, когда дело касалось его дочери. – Я не собираюсь это оставить просто так, – возразил он в ответ. Худощавая рыжеволосая женщина, на чьей длинной косе поблескивала седина, сидела в углу комнаты на кресле и молчала. Она была безутешна в своём горе - потерять родную дочь. – Я молюсь, чтобы ей там было хорошо, Аарон. Надеюсь, что она попадёт во дворец султана и будет сыта и одета. Ей не придётся познать нужду и голод. Слова священника неприятно укололи Аарона, который воспринимал всё на свой счёт. Он не был богат, как некоторые его товарищи, но они никогда не голодали. – Я не верю, что отец может спокойно так рассуждать! – фыркнул он, качая головой. Уперевшись руками в край стола, Аарон переступал с ноги на голову, содрогаясь от злости и собственной беспомощности. – Я найду ее чего бы мне это не стоило! Я не оставлю ее там! Она ждёт меня! Я знаю! Старик вздохнул. Спорить с Аароном у него было ни физических, ни моральных сил. – Пусть будет так, Аарон. Я очень надеюсь, что ты найдёшь нашу дочь. *** Хюррем, Михримах и Селим ужинали втроём. В момент, когда в покои вошла Эста с серебряным подносом в руках и расставила на стол щербет и сладости, Михримах заметила как ее брат рассматривает рабыню. Ей это понравилось. Потому что она не переносила Нурбану и радовалась любому интересу со стороны брата к другим девушкам. Эста же в ответ, заметив взгляд Шехзаде на себе, постаралась быстрее выйти из комнаты. Ей был неприятен интерес с его стороны. – Тебе понравилась эта рабыня? – решила спросить Михримах, улыбаясь. Селим смущено засмеялся. Он не ожидал, что его интерес будет заметен. – А ты очень внимательна, сестра. Хюррем перевела взгляд с дочери на сына и взяла его за руку. – Эста моя служанка. В гареме у тебя и так десятки девушек. Думаю, что среди них есть и более привлекательные наложницы. Например, Элизабет. Ее привезли вместе с Эстой. Я определила ее в твой гарем. Ты уже видел ее? – Едва ли Нурбану позволит этому случиться, – добродушно хихикнула Михримах. Хюррем вернулась к ужину, рассматривая содержимое своей тарелки. – Ты не должен позволять какой-то наложнице решать, кто и когда будет в твоих покоях. Кто такая эта Нурбану и кто такой ты. Не забывай об этом. Селиму не нравился этот разговор. Он прочистил горло и поставил бокал с шербетом на стол. – Я никогда не позволю Нурбану решать эти вопросы, матушка. И я надеюсь, что она достаточно умна, чтобы знать это и самой. Воцарилось неприятное молчание, которое Хюррем пыталась перевести в беседу о Рустеме, задавая вопросы Михримах. После ужина Селим вошёл в свои покои и увидел Нурбану, ожидающей его. Она прогнала служанок и взяв его за руки, подвела к накрытому столу с фруктами и щербетом. – Как дела у Хюррем Султан? – спросила она, разливая по бокалам сладкий холодный напиток. – Говорит, что все хорошо. Но ты же знаешь матушку, вряд ли она будет говорить правду, даже если что-то и произойдёт. Нурбану кивнула и внимательно смотря на любимого, сказала: – Повелитель так и не принял тебя? Он помотал головой, от чего венецианка нахмурилась. Она начинала злиться на султана, который совершено несправедливо оценил ситуацию в Манисе. Народ бастует, они хотят видеть санджак-беем Мустафу, но разве в этом есть вина Селима? – Повелитель не прав. Думаю, что он рано или поздно осознает это. Селим молчал, смотря на языки пламени в камине. – А Ахмед-паша… – она сделала паузу, хмуря свои густые чёрные брови, – это не твоя война с ним. Это война между Хюррем Султан и Махидевран Султан. А ты лишь жертва этих мерзких интриг. Селим молча слушал наложницу. Он был полностью согласен с ней. Он знал о том, что Ахмед-паша был приближённым Махидевран Султан, которая затаила сильную обиду и ненависть, что Мустафу отправили в Амасью. Ведь это отбросило Мустафу далеко назад в борьбе за трон. Эста выходила с корзиной в руках из прачечной. Была почти полночь и она не планировала так поздно возвращаться в гарем, но главная прачка вновь забыла постирать платки и поэтому Эсте пришлось задержаться. Она завернула за угол, ей оставалось преодолеть ещё пару коридоров мимо комнаты евнухов и главной калфы, как она заметила две фигуры в темноте - мужская и женская. Кажется оба были заметно встревожены и напряжены, озираясь по сторонам. Эста спряталась за углом и вжалась в стену. – Я устала скрываться, Баязид, – прошептал мягкий женский голос. – Нам надо обо всем рассказать госпоже и повелителю. – Обязательно. Но не сейчас. Сейчас не время. Пойми меня. Мы обязательно обо всем расскажем. – Хорошо… – Я люблю тебя, Хуриджихан. Эста не могла вспомнить, где уже слышала мужское имя. Но она точно знала, что сейчас ей выходить не стоит. После недолгой паузы влюблённые попрощались. – А ты ещё кто такая?! Эста медленно повернула голову вправо, откуда недавно доносились голоса. Перед ней стоял парень примерно одного роста с ней. У него были волосы цвета ореха и борода. Он смотрел на неё внимательными карими глазами, ожидая ответа. – Эста, – выдавила она из себя. – Что ты слышала, Эста? – Ничего… Она соврала. Но не могла же она признаться ему, что стала свидетелем тайной встречи двух влюблённых, чьи отношения не одобрялись султанской семьей. – Я тебя раньше не видел. Ты новая рабыня? Откуда ты? – Да… Из Англии. Несколько недель назад нас привезли сюда. Баязид облизнул пересохшие губы, смотря на девушку. – Если ты не хочешь неприятностей, то тебе лучше не вспоминать о сегодняшней ночи. Поняла меня? - Эста закивала, сжимая ещё крепче корзину. – Тогда иди куда шла. Она обошла Шехзаде и быстрыми шагами, почти бегом, направилась в гарем.