Моё успокоительное

— Стоит ли считать его ошибкой системы Ирминсуль? — раздался немного настороженный голос. Услышав вопрос, парень лишь недовольно хмыкнул и, сложив руки на груди, прислонился спиной к белоснежной колонне. Нервные, едва слышные шаги мягким эхом разносились по залу. Нахида потирала подбородок, погрузившись в глубокие раздумья. — Точного ответа я дать не могу. Но, с одной стороны, на твои слова можно ответить утвердительно, — с глубоким вздохом ответила Кусанали, покачав головой. Остановившись, она сложила руки за спиной. — Возможно, в том сообщении есть скрытый подтекст. Рин, помнишь, ты говорила, что Тигнари одержим тобой? — Да. Но «одержим» — это мягко сказано. Он ведёт себя слишком маниакально, — прикусив внутреннюю сторону щеки, ответила девушка, вспоминая неприятные эпизоды, связанные с лесным стражем. Во рту тут же появился металлический привкус. — Чёрт бы его побрал. Сидел бы лучше и не высовывался, — проворчал Странник, отходя от колонны. Подойдя к сидящей Ренате, он оперся локтями о спинку стула, скрестив руки. Голос тут же раздался над ухом девушки: — Что будем делать с Коллеи? Получается целых две задачи. Первая — освободить её, вторая — найти свиток с кодом Тигнари. — Я предоставлю ей медицинскую помощь и временное жильё. А пока да, это ваши основные задачи. Держите их в приоритете, — закончила Нахида, опустив руки. Её серьёзный взгляд был устремлён на них двоих, словно в поисках невысказанного вопроса. — Малая властительница, а как так получилось, что во время исправления всей программы Ирминсула был утерян код Тигнари? — наконец задала вопрос Рената, который мучил её с момента упоминания лесного стража. Нахида, предвидя, что ей скоро зададут этот вопрос, лишь потерла переносицу. Было видно, что сама мысль об этом ей неприятна. — Всё началось, когда система вышла из-под контроля. Я была не в силах что-либо сделать. Мои действия были ограничены из-за ошибки, и когда Тигнари только начал проявлять свои садистские наклонности… Я не знаю, как он узнал о самой системе и о программировании с помощью кодов, с помощью которых можно изменить личность… Через некоторое время он украл свой код, в то время как меня запечатали, — пояснила богиня. Говорить о подобном, о своей ошибке, было… стыдно. Рената, слушая её, лишь понимающе покачала головой, не осуждая. Но Странник, стоявший позади, лишь недовольно закатил глаза и цыкнул. Ему было неприятно, что на его голову снова свалились эти пустяковые хлопоты. — Прошу вас, будьте с ним осторожны. Я понятия не имею, что он из себя представляет и какую опасность несет, — начала Кусанали, набирая в лёгкие побольше воздуха. Очередная попытка скрыть свою нервозность. — Постарайтесь не попадаться ему на глаза и сделать всё это… незаметно. После её предостережения Рената и Странник переглянулись и кивнули друг другу.

***

Вечер. Солнце уже давно закатилось за горизонт. Лишь едва заметные пурпурные оттенки отражали последние мгновения, прежде чем их сменили тёмно-синие тона. Раньше казалось, что лес Авидья не такой уж и страшный. Днём он пестрел яркими красками, но ночью… всё было совсем наоборот. Небольшое поселение кишело лесными стражниками, из-за чего добраться до хижины Тигнари было довольно проблематично. К сожалению, ни Рената, ни Хикэру не имели достаточного опыта в слежке, что уж говорить о шпионаже. Пока они разрабатывали план, они успели несколько раз обменяться колкостями, припоминая промахи друг друга. В какой-то момент их отвлёк от ссоры шорох в кустах. Это заставило их насторожиться. Неожиданно оттуда выскочила белка, что позволило им обоим с облегчением выдохнуть. Спустя некоторое время им удалось прийти к общему соглашению. Из-за того, что Странник не был человеком, а был лишь прототипом, обычной куклой, магической силы, которую давал глаз бога, у него было меньше, чем у настоящего человека. Максимально приблизившись, Хикэру воспользовался своими способностями и взмыл ввысь. Просунув руки под мышки Рин, они взлетели намного выше, стараясь держаться вблизи листьев и веток деревьев. Благодаря воспоминаниям, хоть и смутным, девушка нашла нужный домик и указала на него. Странник, в отличие от Ренаты, не мог похвастаться своими знаниями. У него не было возможности часто посещать эту часть владений Сумеру, поэтому ему было трудно ориентироваться. Сама хижина Тигнари представляла собой довольно необычную конструкцию. Домик был прикреплён к стволу огромного дерева, внутри которого находилось ещё несколько внутренних этажей. Всё это создавало ощущение огромной сети помещений. Снаружи — маленький, внутри — большой. Эти слова прекрасно описывали уникальность этого дома. За то время, что Рената провела в доме лесного стража, она успела изучить не все комнаты, но уже могла предположить, где находится свиток. На верхнем ярусе был небольшой балкон. Пока они добирались до него, они увидели, что Тигнари вышел из своей обители и куда-то направляется. Не задерживаясь, они проникли внутрь. Резкий запах пыли и чего-то едкого тут же ударил в нос. На столе были разбросаны листы бумаги, документы и какие-то свитки. Не удостоив их даже взглядом, Рената подошла к лестнице и уверенно начала спускаться. Чем ниже они спускались, тем сильнее ощущался этот едкий запах. Спустившись на следующий, центральный ярус, они не удивились очередному хаосу. Те же колбочки, документы, линзы и прочее — ничего из того, за чем они пришли. Осмотрев стеллажи, прикрытые вуалью, они также не нашли ничего нужного. Странник за это время лениво окинул владения быстрым взглядом, заострив внимание на том, что скрывалось за тусклой и неприметной вуалью. Следующая лестница была прикрыта люком. Подойдя к ней, Рената уже наклонилась, чтобы открыть, как вдруг они оба услышали шаги. Дверь хижины открылась. Тигнари устало вздохнул и, опрокидывая очередные свитки на рабочий стол, вальяжно вошёл в комнату. Послышался звук шлёпающих по полу ног. Фенек зачесал прядь волос назад, едва задев ухо, которое тут же дёрнулось. Странник сильнее натянул на себя чёрный кейп Рин, прижимая её к стене и нависая над ней. Они успели спрятаться за стеллажами. Рука Странника упёрлась в стену чуть выше головы девушки. Рената взволнованно подняла взгляд на Хикэру, который украдкой наблюдал за хозяином дома сквозь вуаль. Внезапно взгляд с Рин встретились. Близость, возникшая между ними, теперь приобрела оттенок интимности. Девушка заметила, что он не дышит. Лишь спустя пару секунд она поняла, что… куклы не дышат. Единственное, что сейчас её волновало, — это то, как быстро и громко бьётся её сердце. Она боялась, что оно стучит слишком громко, и встревоженно смотрела в сапфировые глаза Странника. Он, в свою очередь, лишь недовольно закатил глаза и приложил свой прохладный палец к её губам. По обнажённым плечам Ренаты пробежали мурашки, когда шаги приблизились к стеллажам. Когда рядом раздался шелест бумаг, шаги сразу же отдалились, переместившись ближе к поднимающейся лестнице. Девушка успела с облегчением опустить плечи, когда Хикэру, слегка пошевелившись, неудачно задел кейп, издав тихий звук. В комнате сразу же воцарилась напряжённая тишина, и по спине сероглазой пробежал холодок. Глаза Странника округлились, и он виновато посмотрел на неё. Уже готовясь к атаке, Странник, как и Рената, удивился, услышав голос: — Я знаю, что вы здесь. Вам лучше показаться самим, чем я буду искать вас, — ровным голосом сказал Тигнари. В ответ ничего не последовало. Отвернувшись, дозорный начал подниматься по лестнице. Оба напряжённых тела сразу же расслабились, и они выдохнули. Сняв с себя кейп, Странник тут же надел его обратно на девушку, закрепив. Переглянувшись, они посмотрели на люк, а затем снова друг на друга. Кивнув, они осторожно подняли крышку. Первой спустилась Рената, за ней — Странник. Только в конце, перед тем как закрыть люк, послышался неприятный и неаккуратный скрип, прежде чем парень полностью закрыл его. Когда они оказались полностью под люком, в нос ударил запах крови. Рин оглянулась на него и недовольно шикнула. Аккуратно спускаясь вниз, девушка заметила, что запах усиливается. Освещение стало гораздо тусклее. Спустившись полностью, они увидели перед собой уже каменную кладку вместо деревянных стен. Книжные полки, столы, на которых стояли различные колбы и прочие принадлежности для алхимии… А в конце комнаты были железные прутья, за которыми лежала без сознания девушка. Это была Коллеи. На её руках, ногах и шее были кандалы, прикреплённые толстой цепью к каменной кладке позади неё. Тихо выругавшись, Странник направился в конец комнаты, указывая Рин на книжные полки. Поняв его намек, девушка тут же бросилась к ним в поисках нужного свитка. Пока Хикэру освобождал Коллеи, Рената осторожно перебирала книги и свитки, но свитка с особым пергаментом и детализацией не было. Отойдя от стола и окинув взглядом комнату, она случайно заметила штору... В прошлый раз ее не было здесь. В другом конце комнаты была серая ткань, закрывавшая проход. Нахмурившись, девушка осторожно приблизилась к ней. Тёмный, длинный изогнутый проход, в конце которого виднелся свет. Всё это напрягало, поэтому Рин ускорила шаг, переходя в следующую комнату. От яркого света она невольно зажмурилась. Через некоторое время она услышала странный шорох позади, но не обратила на него внимания. Именно здесь царил настоящий беспорядок. Повсюду были разбросаны как и в прошлом комнате пергамент, свитки, книги, перевёрнутые стулья и столы. Пол был усеян миллионами осколков стекла и зеркал и мозаик. Особая расстановка мебели напрягала. Весь беспорядок находился у стен круглой комнаты, в то время как острые осколки усеивали центр вплоть до первого листа бумаги. Внезапно горячее дыхание обжигает ухо, вызывая озноб. Инстинктивно отпрянув, Рената хватает Тигнари за руку и тянет на себя. В тот же миг он заключает её в крепкие объятия, опустив голову ей на плечо. — Как же давно тебя не было рядом. Я изголодался по тебе, — прохрипел Тигнари. — Тебе нравится то, что ты видишь? Закончив фразу, он крепче сжал её в объятиях, и тихий писк сменился зловещим хрустом. Тело в его руках обмякло. — Ты всё такая же хрупкая…

***

Ресницы дрогнули, а затем веки медленно приподнялись. Голову пронзила острая боль. Попытавшись пошевелить руками, девушка обнаружила, что привязана к стулу, и язвительно цокнула языком. Неизвестно, сколько времени она провела здесь, можно было лишь строить предположения. Благодаря царившему в комнате мраку зрение постепенно адаптировалось к темноте. Тело ощущало лёгкость, а по коже разливался холодок. Справа послышался шёпот. Внезапно комнату залил яркий свет, от которого Рената невольно зажмурилась. Спустя несколько мгновений она осознала, что находится в той же комнате, но в совершенно другой одежде. Простые и лёгкие штаны и топ светло-бирюзового оттенка, украшенные золотыми вставками по краям, на плечах и шее — красивая и изящная вуаль того же цвета. Ноги оставались босыми. Увидев Тигнари, она невольно встревожилась: «В порядке ли Странник и Коллеи?» Тигнари молча прошёл по осколкам, отдёргивая плотную штору и впуская в комнату лунный свет. Рената заворожённо смотрела на луну, но привкус крови во рту тут же отрезвил её. Он что-то ввёл ей… Подойдя к ней, он щёлкнул пальцами, погасив свет, а затем разорвал верёвки. Слабый проблеск ужаса в её глазах метнулся к осколкам. Она невольно заметила, что это не только зеркала, но и части какой-то мозаики. Поджимая губы, она пялилась на каждый осколок, когда-то бывший частью яркой мозаики, теперь лежал, как упавшая звезда, отражая безумие, горящее в изумрудных глазах Тигнари. Он держал её в плену, собственнически и болезненно крепко сжимая её запястье, полностью избавляясь от последних частей веревок. Сладкий травяной аромат, который обычно исходил от него, теперь был приторным, с металлическим привкусом крови — без сомнения, его собственной, из намеренно нанесённых им самому себе ран. На его губах играла жестокая маниакальная улыбка, уши фенек-оборотня беспорядочно дёргались, пока он напевал диссонирующую мелодию, извращённую песню о любви, сотканную из одержимости и заблуждений. — Потанцуй со мной, Рената, — выдохнул он, и его голос был похож на шелковистый шёпот с пугающими нотками. — Потанцуй для меня, моя прекрасная звезда. Он потянул её за собой, и она споткнулась, ступив босыми ногами на предательскую поверхность. Острая, мучительная боль пронзила её, обжигающим напоминанием о её пленении. Она сдержала вскрик, почувствовав во рту медный привкус крови, и заставила себя сохранить равновесие. Тигнари начал двигаться, его движения были грациозными, но тревожными, как у хищника, кружащего вокруг своей жертвы. Он потянул её за собой, заставляя идти в ногу с ним. Каждый шаг был вызовом, свидетельством её несгибаемого духа, несмотря на мучительную боль. Осколки впивались в её кожу, оставляя алые следы на гладкой бледной плоти её ступней. Она чувствовала, как под её ногами расцветает кровь, окрашивая стекло с жутким мастерством. Танец был гротескным балетом, навязчивым вальсом ужаса и контроля. Тигнари сжимал и разжимал объятия с каждым тактом, словно не мог решить, хочет ли он прижать её к себе или полностью сломать. Он кружил её, низко наклонял, каждое движение было точным и продуманным, заставляя её тело принимать неестественные позы. Её мышцы протестовали, лёгкие горели от недостатка воздуха, но она не смела дрогнуть. Оступиться, воспротивиться означало навлечь на себя наказание, гораздо более суровое, чем физические мучения, которые она уже испытывала. Несмотря на боль, в их жутком танце была странная, завораживающая красота. Лунный свет проникал сквозь разбитые окна, отбрасывая длинные, искажённые тени, которые танцевали вместе с ними, превращая их в неземные фигуры из живого кошмара. Рената, вопреки своей воле, двигалась с отчаянной грацией, её боль подпитывала грубую, первобытную энергию, которая резонировала с опустошённостью их окружения. Тигнари не сводил глаз с её лица, и в его взгляде читалось пугающее сочетание обожания и безумия. Он шептал несбыточные обещания и лихорадочные признания в любви, пока вёл её по мучительным ступеням, и его одержимость давила на неё, как удушающий груз. Когда танец достиг своего апогея, Рената почувствовала, что балансирует на грани забвения. Перед глазами у неё всё поплыло, тело задрожало, но она не сдавалась. Она не доставит ему удовольствия видеть её в отчаянии. В своём неповиновении она нашла хрупкий, мерцающий огонёк надежды, искру, которая шептала о выживании, о побеге, о том, что она вернёт себе свою судьбу, разрушив его одержимость. Кровь смешалась со стеклом, рисуя картину боли и стойкости под холодным, безразличным взглядом луны. Девушка уже давно заметила нужный свиток, но острая боль затуманила её рассудок. В глубине сознания вихрем кружились молитвы, робкие просьбы о том, чтобы Странник поспешил на помощь, тонули где-то на периферии ускользающих мыслей. Пронзительный хруст стекла отозвался болезненным звоном в ушах. По незащищённой коже прокатился град мелких осколков. Тигнари резким движением отбросил Ренату назад, и она рухнула на тысячи острых осколков зеркал. Нежная кожа мгновенно покрылась мелкими порезами, а осколки с ужасающей болью вонзились в неё. Особенно крупный кусок стекла впился в левую руку. Всю завораживающую картину, созданную осколками, девушка обильно залила своей кровью. Странник, используя свои магические способности, атаковал Тигнари, который выхватил меч из ножен и мгновенно отразил энергетический удар в форме клинков, расщепляя их. Подняв взгляд, Рената увидела перед собой шкаф, украшенный богатыми и изысканными узорами. На полках, под пыльными свитками и паутиной, едва виднелся нужный пергамент. Из-за воздействия препарата зрение оставалось размытым, а боль в ступнях и по всему телу сковывала движения. Сквозь пелену ощущений Рената едва различила ругательства Странника, адресованные ей. Тигнари умело орудовал мечом против куклы, и становилось ясно, что Хикэру долго не продержится. Собравшись с силами, Рената ухватилась ладонью за нижнюю часть шкафа, заставляя себя подняться. Другой, окровавленной рукой она потянулась к полке, чтобы перенести на неё вес, но промахнулась. Она оступилась, и от внезапной боли издала тихий крик. Хикэру мгновенно отреагировал на её стон. Воспользовавшись секундной заминкой, Тигнари опрокинул его на спину. В ту же секунду тысячи осколков вонзились в спину Странника, вызвав болезненный шик и заставив его сжать в руках клинок противника. Превозмогая боль, Рената достала свиток, опираясь на выступ шкафа. В глазах Тигнари пылало безумие, а по венам бежал адреналин. Краем глаза заметив, что девушка завладела его кодом, он, не раздумывая, сделал выпад. Острие меча пронзило его ладони, и, выдернув клинок, Тигнари швырнул лезвие в Ренату. Руки стража леса сомкнулись на шее Странника, сжимая её. На лице Тигнари расцвела жуткая улыбка. Гримаса, исказившая лицо Хикэру, придавала ему сил, но за миг до этого до ушей фенька донёсся звук падающего тела. Отражаясь от стен, по комнате прокатилось зловещее эхо. Выражение лица Тигнари исказилось, глаза расширились, когда он посмотрел в сторону Ренаты. Безумие уступило место замешательству, а затем и страху. Резко отбросив Странника так, что тот с глухим стуком ударился головой об пол, Тигнари собрался подняться, но тут же получил мощный удар в горло. Воздух с шумом вырвался из лёгких. Затем последовало ещё несколько ударов в лицо. И последний — в живот. Тигнари рухнул на собственные осколки. Будь Хикэру человеком, можно было бы сказать, что от удушья его лицо покраснело, а от ярости кровь прилила к голове, но он был всего лишь куклой. Он не сразу оправился от удушья, лишь ощущая неприятную скованность в шее. Выдохнув, парень взглянул на Ренату. То, что он увидел, заставило его броситься к ней. Тигнари, бросая в неё меч, не рассчитал силу. Лезвие пронзило живот насквозь, пригвоздив девушку к шкафу. Тяжёлое дыхание со стороны Ренаты становилось всё более прерывистым. Словно очнувшись, Странник взялся за рукоять меча и вытащил его. Тело Ренаты тут же обмякло, но парень вовремя подхватил её. Отбросив оружие в сторону, Хикэру подхватил Рин на руки, заглядывая в её полуоткрытые глаза. Его руки и одежда уже пропитались кровью, но сейчас это не имело значения. — Рин… Нет… Нет, нет, нет… Ты меня слышишь, дурочка!? — неожиданно для самого себя Странник закричал, сжимая одной рукой её плечо, а другой поддерживая под коленями. Слабая, измученная улыбка тронула лицо Ренаты, заставляя ощутить целый спектр сложных эмоций. — Возьми код… И… Отдай Нахиде. Она сможет активировать его сама, — с трудом проговорила Рената, ощутив медный привкус крови на языке. Она не смогла сглотнуть, и из уголка губ потекла тоненькая струйка. Глаза Хикэру расширились, и в них мелькнула искра отчаяния. Слова просто застряли у него в горле. Он замер в оцепенении. Лицо Странника, обычно выражавшее холодное безразличие, исказилось от мучительной боли, которая, казалось, разрушала его фарфоровое тело. Его обычно чёткие и продуманные черты были размыты слезами, которые текли по щекам, смешиваясь с кровью, покрывавшей его руки. Он опустился на колени прямо на осколки, не обращая внимания на боль. Потеряв равновесие, он прижал её к себе, судорожно сжимая в объятиях, словно пытаясь остановить утекающую из неё жизнь. Его тело дрожало от сдерживаемых рыданий, элегантная одежда была испачкана алой кровью, ознаменовавшей её кончину. Он прижался лбом к её лбу, шепча слова утешения, хотя его собственный голос дрожал от отчаяния. — Рената, — выдавил он хриплым шепотом. — Пожалуйста… пожалуйста, не оставляй меня. Он знал, что это бесполезно. Он чувствовал, как холод сковывает её конечности, как слабеет пульс под его пальцами. Свет в её глазах угасал, словно тлеющий уголёк. Когда она испустила последний вздох, тщательно выстроенный фасад Странника рухнул. Он издал первобытный душераздирающий крик, который эхом разнёсся по комнате, отражаясь от стен жутким эхом, — звук чистой, неподдельной боли. Это был крик потерянной души, марионетки. Он держал в руках её безжизненное тело, раскачиваясь взад-вперёд, а слёзы продолжали литься. Пересохшими губами, он накрывает ее потресканые. В последний раз он ощущает тепло её губ. Не разрывая поцелуя, он чувствует, как через мгновение холод проникает в него, оставляя на губах ледяной отпечаток. Это заставляет Странника смотреть сквозь неё опустошённым взглядом. Он медленно опускает лицо ей на шею, вдыхая едва уловимый, угасающий аромат. — Я… Никогда не забуду тебя.