Моё успокоительное

Умелые пальцы зажгли высокие и дорогие благовония. Сложив ладони в жесте глубокого почтения, Странник поднял взгляд, вглядываясь в статую. До боли знакомое лицо, один вид которого болезненно кольнул его фальшивое сердце. Мягкие черты, добродушная улыбка. Человек, похороненный здесь, если говорить начистоту, был еще той… тряпкой. — Глупая, доверчивая, робкая, нерешительная… — перечисляя эти качества, парень с каждой фразой чувствовал себя все хуже и хуже. Он уже не обращал внимания на гнетущую сырость вокруг, на пропитавший все запах плесени и затхлости. Напротив, этот могильный смрад едва ли не успокаивал его измученную душу… хоть и ненастоящую. Противная привязанность — словно внезапная паутина, на которую натыкаешься ночью. Усталый взгляд в который раз скользил по надписи, высеченной на камне: «Сердце среди осколков». Кулаки невольно сжались, и в тишине раздался характерный хруст суставов. Внутри вспыхнуло нестерпимое желание ударить по крышке гроба, разбить табличку, чтобы все это разлетелось вдребезги к чертовой матери… Чтобы не осталось ничего, кроме пустоты. Странник тяжело вздохнул, обреченно опускаясь на колени и склоняя голову. Зажженные благовония навязчиво щекотали нос, заставляя его забавно морщиться. — Спасибо, что дала успокоение… Хотя это и длилось совсем… Ничего.

***

Flashback

— Откуда? Откуда, черт возьми, ты узнал, что мы проникли в твою обитель?! — Странник был вне себя от ярости. Схватив Тигнари за грудки, он с силой тряхнул его, видя, как из носа фенька течет кровь. Однако на лице Тигнари расплылась довольная безумная улыбка, контрастирующая с жутким взглядом. — О? Я не знал, — нарочито непринужденно произнес валук-шун, продолжая: — Кто бы мог подумать, что я таким образом вычислю пару ничтожных крыс. Пф. Просто блеф. Кровь горячей волной ударила Страннику в голову, захлестнув его бурей эмоций. Мощный удар обрушился на челюсть Тигнари, сбивая его с рук парня. Тот, теряя равновесие, отлетел в сторону и с глухим звуком упал на осколки. За этим последовал довольный безумный смех, от которого кожа Хикэру невольно покрылась мурашками. — Чертов псих. — Я… Ха-ха-ха! Когда она была со мной, я дал ей устройство, похожее на Акаши… Ха-ха-ха… Я мог спокойно прослушивать все, что происходит на той стороне, и видеть точное местоположение! — Внезапно задорный смех стих. Тигнари прижал ладонь ко лбу и продолжил уже с большей агрессией и недовольством: — Будь проклят Аль-Хайтам! Он и его чертов сосед испортили моё изобретение. Лишь идиотские помехи и неправильная геолокация… Чушь собачья! Я услышал лишь обрывки вашего плана, не более того. Выдохни. —... И вправду, чертов псих...

***

С особой нежностью обхватив безжизненное тело, Странник прижал его к себе. Холод уже сковывал кожу, но сейчас это не имело значения. Сейчас было лишь одно желание — прижаться как можно сильнее, чтобы уловить хотя бы искру того тепла, которое когда-то дарила Рената своей лучезарной улыбкой. Но единственное, на что он был способен, — это делиться с ней своим теплом в отчаянной надежде, что она откроет глаза, как обычно глупо улыбнется и скажет, что это всего лишь неудачная шутка. Что все это - кошмарный сон, от которого он сейчас проснётся. Будь проклят этот чертов программный код! Нахида, увидев на руках Странника окровавленное тело, как и он сам, в ужасе замерла. Парень, словно не замечая ее, лишь небрежно бросил свиток на стол и прошел мимо Малой властительницы Кусанали. Он не обратил внимания на то, как маленькое тельце опустилось на колени, как она, схватившись за рот, растерянно и потрясенно смотрела в одну точку, пытаясь осознать, принять эту невыносимую действительность. Ему было плевать на всех и вся. В тот момент в его мире существовали только она и боль, разрывающая его на части. Хикэру стоял напротив величественного дерева Ирминсуль. Одного очка… Всего одного очка не хватало, чтобы достичь десятого уровня дружбы… Он хотел предложить Ренате выйти за рамки их дружбы, перейти на новый, более глубокий и интимный уровень отношений. Он хотел, он планировал это сделать… Глаза снова предательски защипало, и по бархатистой левой щеке скатилась хрустальная слеза. Не в силах сдержать отчаяние, Странник ударил по стволу дерева, но его ладонь прошла сквозь текстуру, не причинив никакого вреда системе… Его сила была бессильна перед тем, что случилось. — Будь ты проклят… Тигнари…

Конец Flashback

***

Тигнари бережно поставил на маленький столик фотографию Ренаты, которую он тайком сделал. На снимке она была беззаботной и смеющейся, словно ангел, не знающий горестей. Подойдя к ней, он жадно провел кончиком языка по стеклянной рамке, прикрыв глаза от наслаждения. Взяв одну палочку благовоний и зажегши ее, он вдохнул приятный, успокаивающий аромат. Прикрыв глаза, он прошептал, словно молитву: — Мы еще увидимся, Рената. Я сделаю все, чтобы это произошло. Ты жива, живешь и будешь жить. Я это чувствую.

***

Волна обжигающего жара пронзила все тело. Рената резко села, чувствуя, как внутри все сжалось в тугой узел. Пальцы в панике заметались по коже, исследуя каждый сантиметр, словно в поисках следов невидимой раны. Лишь ощупав живот и не обнаружив там ни влаги, ни боли, она с облегчением рухнула на спину, зажмурившись. Но даже закрытые веки не могли скрыть неприятное ощущение липкости одежды, пропитанной потом. Прикоснувшись к голове, Рената вздрогнула, мгновенно покрывшись ледяной испариной. Воспоминания нахлынули с такой силой, словно в сознание врезались осколки стекла. Она резко села на кровати, заметавшись в поисках хоть какой-то опоры. Под руку попалась бутылка воды. Осушив ее залпом, словно пытаясь смыть с себя кошмар, девушка рухнула обратно, зарываясь пальцами в волосы и бормоча что-то бессвязное, словно молитву, на которую не ждешь ответа. Сердце замерло на мгновение, когда она схватила телефон и включила его. Экран, словно насмехаясь, приветствовал ее заставкой «Genshin Impact». Не обращая внимания, Рин смахнула верхнее окно и увидела, что пропустила два дня. Во рту снова пересохло, но этому ощущению она уже не удивилась. Откинувшись назад в изнеможении, Рина попыталась унять дрожь в руках и привести мысли в порядок. Пряча глаза в сгибе локтя, Рената выдохнула: — Это… какая-то ошибка… Едва договорив, она услышала звук загрузки, словно телефон подслушал ее мысли. Поднеся его ближе к глазам, девушка увидела красную галочку возле профиля. Дрожащими пальцами Рената открыла меню персонажей. Обрывки смутных воспоминаний коснулись ее подсознания… Точно… Кэ Цин… Она ведь выбила ее. Перевернувшись на живот и подложив под себя подушку, Рената пролистала список персонажей вниз, пока не увидела… Его. Странник. Девяностого уровня. Хикэру. Почти десятый уровень дружбы. — Нет… Что-то не так… Я ведь… Я ведь совершенно точно помню, что выбила Кэ Цин, и его у меня быть не должно. И Тигнари… Он тоже был прокачан до предела, экипирован так, словно его снаряжала не она, а какой-то дотошный псих. У Ренаты непроизвольно задергалось веко. По комнате разнесся тихий, нервный смешок, переходящий в подобие рыдания. Выйдя из игры, она отключила телефон, словно отрезая себя от наваждения, и снова закрыла лицо руками. Ей нужно было разобраться, осмыслить все происходящее. Внезапный звук открывающейся входной двери заставил ее вздрогнуть. Приглушенные недовольные возгласы заполнили дом. Замерев на секунду, Рената поднялась и, словно заворожённая, направилась к лестнице. Внизу разворачивалась сцена, вырвавшая ее из кокона собственных мыслей. Отец, увешанный сумками, как осел, пытался протиснуться в дом, чтобы освободить место для новой партии вещей. Мать, стоя рядом, нежно укачивала ребенка в пеленках, ласково улыбаясь и что-то ему шепча. Уголки губ Ренаты непроизвольно дрогнули, растягиваясь в слабой улыбке. Рин подошла ближе, чтобы рассмотреть младшего брата. — Привет… С возвращением, — тихо произнесла Рената, пытаясь скрыть в голосе смятение, которое все еще бушевало внутри нее. Слова прозвучали как эхо далекого мира, как отголосок прежней жизни, которая сейчас казалась такой хрупкой и далекой, словно сон. Включившись в повседневную суету, Рената принялась помогать родителям. Она старалась говорить непринуждённо, сглаживая неловкость, вызванную ее внезапным исчезновением и молчанием. Объяснения вылетали путано, сумбурно, она хваталась за любые предлоги, лишь бы не говорить правду, лишь бы не раскрывать ту бездну, которая разверзлась в ее.сознании. «Заснула… устала… телефон разрядился…». Ложь слетала с языка легко, но каждый раз отдавалась неприятным уколом совести. Пока она, словно заведенная, помогала разбирать вещи, раскладывать одежду, обустраивать детскую, в ее комнате происходило нечто странное, нечто выходящее за рамки привычного понимания. Из ее комнаты начал исходить легкий пульсирующий свет, словно сердце, бьющееся в унисон со смятением. Зеленое, нежное сияние, словно лунный свет, пропущенный сквозь изумрудные листья. Источник этого свечения находился на столе, среди хаотично разбросанных учебников и конспектов. Свет исходил от книги, заложенной на середине, словно ожидающей, когда ее откроют и снова окунутся в мир. На самой книге, словно драгоценный камень, покоилась вещица, от одного взгляда на которую сердце Ренаты болезненно сжалось. Дендро Глаз Бога. Он лежал там, мерцая в полумраке комнаты, словно живое существо, словно часть ее самой. Знакомый до боли символ, олицетворяющий ее силу, ее связь с тем другим миром, в существовании которого она так отчаянно пыталась убедить себя. Но как сон мог оставить такой ощутимый след, как сон мог материализоваться в реальном мире? Увы, но это уже совсем другая история. Конец.