Сосед

— Ты говорил, тебе квартира нужна? — Игорь медленно потягивал коктейль из высокого стакана. — Нужна, — подтвердил Лёня. — Ну, короче, приятель, считай, что тебе повезло. Мой друг сдает бабушкину квартиру. Недалеко от станции метро «Сокольники». И, по-моему, очень даже недорого. — Я только «за», — воскликнул парень. — А когда я могу встретиться с твоим другом? — Я прямо сейчас могу его забрать, — пожимает плечами Игорь, и, не дожидаясь ответа, достаёт телефон из кармана. — Борис, это я. Ты ещё не сдал квартиру своей бабули? Вот и не сдавай. Моему одногруппнику как раз нужна квартира. Парень он хороший, так что, я думаю, проблем не будет. Да, хорошо. Передам. Попрощавшись с Борисом, Игорь отключился. — Сегодня приедешь к нему вот по этому адресу, часам к пяти вечера подъезжай, — Игорь записал адрес на салфетке. — Спасибо, Игорь — Лёня взял салфетку, сунул в карман. — Я твой должник. — Само собой — засмеялся Игорь. — Только ты сначала заселись. Вдруг тебе не понравится. — Да, главное, чтобы я им понравился, — Лёня допивает свой кофе, поднимется, пожимая руку товарищу, и выходит из кафе. Не то, чтобы Игорь Киршенбаум и Леонид Топтунов были друзьями. Скорее, они были хорошими товарищами. Никто из них не бросался громкими фразами. Топтунов вообще был из тех, у кого не было настоящих или лучших друзей. Но приятелей было много. Лёню ценили за его характер, чувство юмора, лёгкий нрав и сердечную доброту. Сам же Лёня считал себя несколько странными. У него не было девушки, и это его не волновало. У него не было богатых родственников, он не хотел стремиться к тому, что так любила столичная молодежь. Ему уютнее было проводить время дома, с книгой или гулять после дождя на набережной Москва-реки, наблюдая за молодыми парами и прогулками пожилых людей, вместе встречающими старость. Он не был одинок, нет: в доме его всегда собирались знакомые. Он любил ночные клубы и мог заводить интересные знакомства. Однако он отличался от других людей. Всем: своим длинным и тощим телом, усыпанным родинками и веснушками, своей чересчур фарфоровой бледностью, ярко-голубыми глазами, в которых плясали черти, своим нелепым и смешным пушком над губой, умением и желанием упорно работать, и, конечно, своими немного своеобразными взглядами на жизнь. Но самое главное, он отличался тем, что ещё ни разу ни в кого не был влюблен. У него никогда не было отношений, и он понятия не имел, как их строить. Но это тяготило его меньше всего. Недавно ему исполнилось двадцать. Он в Москве второй год. Учится на заочном в МИФИ, работает на стройке. Кто-то мог подумать, что это не престижно, но Топтунов был не из тех. Он считал, что любая профессия достойна, а если тебе на ней ещё и хорошо платят, то вообще идеальная. Без пятнадцати пяти он позвонил в дверь квартиры, номер которой был указан на салфетке. Ему открыл высокий темноволосый парень в очках. — Здравствуйте, я от Игоря, по поводу квартиры. — Да, проходите, — парень подвинулся и пропустил Леонида внутрь. — Меня Борисом зовут. — Леонид. Очень приятно. Они прошли на кухню. Лёня увидел пожилую женщину. Это, видно, и была бабушка Бориса. — Здравствуйте, — вежливо сказал Лёня, застыв в дверном проёме. — Здравствуйте, — старушка мило улыбнулась. — Вы пришли смотреть квартиру? Лёня кивнул. Борис пригласил посмотреть квартиру. Лёня остался доволен. Квартира его устроила, цена просто смешная для Москвы, а самое главное — ему понравились и хозяин, и его бабушка. Он собирался уже уйти, но его без чая не отпустили. И Лёня не мог отказать. — Значит, можешь переезжать хоть завтра, — доброжелательно сказал Борис. — Нам нужно было найти хорошего человека, а Игорь сказал, что ты отличный парень, да и нам тоже так кажется. — Спасибо, — Лёня немного смутился. Он отпил свой чай из кружки. — Могу ли я оплатить квартиру сразу за три месяца? Мне так удобнее. — Конечно, — пожал плечами Борис. — Кстати, Лёнечка, у меня к вам будет особая просьба, — обратилась к нему Нина Ивановна. — Я вижу, вы хороший человек. Дело в том, что в соседней квартире живет молодой человек. Но он не может сам о себе позаботиться… — Почему? — заинтересовался Лёня. — Он прикован к кровати. Я иногда ему продукты заношу. Я бы очень хотел попросить вас иногда к нему заходить. — Бабушка! — встрял Борис. — О чем ты просишь? Как будто Леониду делать больше нечего… — Ничего, ничего, — успокоил их Лёня. — Мне не сложно. Конечно, я буду к нему заходить. Только, скорее всего, поздно вечером. Я работаю на стройке. Старушка согласно кивнула. А уже потом Борис, провожая Лёню до двери, тихо шепнул: — На самом деле, ты не обязан к нему ходить. К нему постоянно всякий сброд ходит, так что не заморачивайся. Через три дня Лёня переехал. Первые дни парень привыкал к новому жилью, обживался. На выходных собрал приятелей и устроил вечеринку. Так что навестить соседа у него не было времени. А в понедельник, возвращаясь с работы, Лёня все-таки подумал, что нужно сдержать слово, данное Нине Ивановне. Он зашёл в магазин, купил продукты и направился в соседнюю квартиру. Открывая дверь ключами, которые оставила ему Нина Ивановна, Лёня вошёл. В квартире было тихо. Только из дальней комнаты доносится какой-то тихий стон. В коридоре стоял неприятный запах, было грязно, в углу висела паутина. В этот момент Лёне вспомнились слова Бориса про всякий сброд, и он подумал, что тот прав. Может, ему уйти? Однако он все-таки шагнул вглубь квартиры. Открыв дверь в спальню, он ужаснулся. В комнате было очень грязно. Везде валялись пустые бутылки, бумаги, и остатки пищи, а на грязной постели, с желтыми пятнами лежал парень и смотрел на него. — Здравствуйте, — чуть запинаясь, прошептал Лёня, заставив себя сдержать порывы тошноты и пройти вперед. — Я тут вам продуктов принёс. — Спасибо, — прошептал человек. Выглядел он ужасно. Лохматый, небритый, в грязной футболке, ноги накрыты грязным покрывалом. На лице были страшные шрамы. — Не за что, — быстро прошептал Лёня. — Я пойду, — и он постарался как можно быстрее удалиться из квартиры. Уже в прихожей он заметил, что когда-то эта квартира была с хорошим ремонтом и отлично обставлена, а на зеркале, у дверей он увидел прикреплённую фотографию красивого парня, стоящего в обнимку с эффектной блондинкой. Он невольно сглотнул. Лёня узнал парня на фотографии, им был тот человек, который теперь был прикован к постели. Топтунову сделалось дурно, и он быстро вышел. Вечером, лежа в своей кровати, Леня думал про своего соседа. Он решил, что больше туда не пойдет. Прав был Борис, когда говорил, что Лёне не нужно заморачиваться этим. А его бабушка была слишком неравнодушной. Перед глазами у Лёни опять вспыхнула грязная комната с пустыми бутылками, возникшая отвратительным запахом. Лене кажется, что он насквозь пропитался им, и хотя он уже принял душ, ему казалось, что от него все равно не избавился. Не то чтобы Топтунов был брезгливым, он представлял, что у соседа будет пыльно и немного не прибрано, но чтобы так, он даже представить не мог. Для него было шоком, что человек живет в таких условиях в современной Москве. Он, конечно, не раз в переходах метро или на Казанском вокзале встречал неприятных типов, бомжей и людей, потерявших всякий человеческий облик. Но чтобы так… для него это было слишком. Лёня перевернулся и постарался закрыть глаза. Но мысли о соседе не давали уснуть. Лёня видел его фотографию. Он когда-то был слишком красив. В такого не стыдно влюбиться. Не стыдно пройтись по Москве, взяв за руку. Он, наверное, пользовался популярностью. А потом что-то случилось, и он стал тем, кого Лёня сегодня увидел. Лёня ухмыльнулся. Он наверняка напился и свалился откуда-нибудь или его избили. «Он сам виноват, и нечего его жалеть», — думает Леня и, накрывая голову подушкой, наконец-то засыпает. Больше о своём соседе он не думает. А если думает, то с презрением и отвращением. Но два через день, сидя на маленькой кухне, он вдруг забеспокоился о нём. Как он там? Есть ли у него что поесть? Нужно ли ему что нибудь? Лёня внутри мечется. Он не хочет к нему идти, и он не обязан. Но в тоже время, не может остаться в стороне. В конце концов, кто он такой, чтобы судить? А навестить, наверное, нужно. Собрав силу волю в кулак, и положив в пакет несколько бутербродов, он направляется в соседнюю квартиру. Открывает дверь, заходит. Идти не хочется, но и назад повернуть он не в состоянии. Кажется, за эти два дня бутылок стало больше. Лёня ругает себя, что пришёл, но человек внезапно издаёт голос. — Вы опять пришли? Голос звучит глухо, и в нем слышится какая-то надежда. Какая-то частичка радости. — Да, здравствуйте, — Лёня сделал шаг вперед. — Я вам поесть принёс. — Спасибо, — парень старается улыбнуться. — Мне так стыдно, что здесь так грязно. — Ничего, — тихо отвечает Лёня, а сам думает, что этот человек явно кривит душой. Но, видимо, Акимов заметил презрение на лице молодого человека. — Нет, мне, правда, жаль… и стыдно. Лёня кивает. Что он может сказать? Посочувствовать? Но человек сам пишет свою жизнь. — Вы думаете, я всегда был таким? — неожиданно усмехнулся парень. — Нет. Вы считаете, что я конченый человек, и во мне нет ничего человеческого? — он смотрит на Лёню. — Отчасти вы правы. Но когда-то я был успешен, у меня была красивая девушка, достойная жизнь… — Вы сейчас сочувствия ждете? — неожиданно даже для самого себя резко усмехается Лёня. — Вы сами выбрали свою судьбу, и никто не виноват. Парень замолкает. Виноват. Лёня видит, как за стеклами очков начинают блестеть глаза. «Ну вот, пьяный тариф начинается, слезы, сопли..» — думает Леня, закатив глаза. Зачем он сюда пришел? Лучше уйти прямо сейчас. Топтунов вздыхает, и поворачивается к двери. За спиной раздается хриплый голос, с каким-то упрёком: — Да что ты знаешь про судьбу?! Лёня оборачивается. Встречается со взглядом соседа. Тот ухмыляется, продолжая: — Что ты знаешь про судьбу? Что ты вообще в своей жизни видел? Знаешь, что такое быть прикованным к кровати? Когда даже ухаживать за тобой некому! Знаешь, что такое не есть несколько суток и ходить под себя? В свои двадцать семь услышать, что ты лишился всего: любимой работы, любимых увлечений, возможностей просто гулять, играть на гитаре, наслаждаться этой сранной жизнью. Лишился всех друзей и любимой девушки. Ты знаешь, что это такое? — он жестоко кричит глядя на Лёню. От этого становится не по себе. Он молчит. Саша качает головой. — Молчишь. Потому что ты такой же, такой же, как все. Я вызываю у тебя отвращение, да я сам себя ненавижу, но кто ты такой, чтобы судить меня?! Уж ты и такие, как ты точно не имеете на это право. Лёне стало стыдно. Действительно, кто он такой, чтобы осуждать этого несчастного человека? Это у Лёни все относительно в шоколаде, но кто знает, в какую пропасть он скатится завтра? Может тоже сопьется, или сойдет с ума, или сядет в тюрьму… Ком подступил к горлу. Человек на кровати не казался уже таким отвратительным. Наоборот, в его глазах, во всем нем, было что-то особенное, что притягивало к себе. И еще… Лёня почувствовал, что совершенно не хочет уходить. Парень не знал почему. Может было чувство вины, или желание помочь человеку, а может быть его слова, но что-то останавливало Лёню. — Извините, — прошептал Топтунов. — Я не хотел вас осуждать. Просто… — Тебе не за что извиняться, — хмыкнул Акимов. — Думаешь, ты один такой? Нет. Так что я уже привык. Лёня сам не понял, как подошел ближе. Взял стул, подвинулся, сел к кровати. Ему по-прежнему было неприятно находиться здесь, и все же он не мог уйти. — Что с вами случилось? — спросил он тихо. — Зачем тебе это знать? — хмыкнул Акимов. — Не знаю, — честно признался Лёня. — Вы же не всегда были таким. Я видел фотографию на зеркале в прихожей. — Как тебя зовут? — уточнил Акимов. — Лёня. А вас? — Саша. Можно на «ты». В это трудно поверить, но разница в возрасте у нас небольшая. Лёня кивнул. — По правде говоря, я давно ни с кем не разговаривал, —смущенно улыбнулся Саша. — Да и ко мне никто почти не заходит. — А как же… — Лёня указал рукой на бутылки. — Они приходят только пить. — Зачем же ты пьешь? — удивился Топтунов. — А что ещё делать, Лёнь? — Акимов ухмыльнулся. — Думаешь, мне нравится такая жизнь? Ты не подумай, я не давлю на жалость. Просто эти люди — единственные живые существа рядом со мной. Алкоголь заглушает проблемы, пока я пью, я не думаю об этом. Это как-то помогает, — он немного помолчал, потом продолжил: — Никогда не думал, что опущусь до такого. Сам себя ненавижу, если бы мог, давно в петлю бы залез. — Почему ты один? — спросил Лёня. — А кому хочется жить с таким? Выносить за мной судно, кормить меня, просто быть рядом. — Неужели у тебя нет настоящих друзей? — не поверил Лёня. Ладно, у него их нет, потому что он странный. И не нашёл ещё таких, каким можно было доверить все. — Были, Лёня. Очень много. Как мне казалось они были настоящими. Когда я попал в больницу и потерял способность ходить, оказалось, у меня их никогда не было. — А родители? — осторожно поинтересовался парень. — Мать слишком слаба, чтобы ухаживать за мной. Да и далеко она. Аж в Новосибирске. Лёня помолчал немного, потом тихо спросил: — Хочешь, я буду за тобой ухаживать? Акимов внимательно посмотрел на него, и так же тихо ответил: — Зачем? Делать это из жалости ко мне не нужно. Ты ведь тоже осуждаешь меня. И презираешь. Но я благодарен тебе, что ты зашел, поговорил со мной. Хотя я вижу, что тебе противно находится здесь. Лёня сглотнул. Несмотря на то, что этот человек казался потерянным, он признал, что тот достаточно умный и умеет видеть людей насквозь. А еще, что с ним нужно быть искренним. Во всем. — Ты прав, — Лёня опустил глаза. — Я действительно чувствую себя неловко и мне неприятно здесь находится. Да и тебя я не то чтобы осуждаю, не понимаю просто наверное. Но возможно, потому, что не знаю, что произошло с тобой. — И что, ты думаешь со мной произошло? — прищурился Акимов. — Не знаю даже. Может, тебя бросила девушка, и ты стал пить. Тебя уволили с работы. А тебя потом кто-нибудь избил, или ты откуда-то упал по пьяни. — Ну, будет пусть так, — ухмыльнулся Саша. — А на самом деле? — тихо спросил Лёня. — А на самом деле, тебе пора. Поздно уже. Тебе наверняка завтра надо идти на учебу или на работу, — Саша отвернул голову, показывая всем своим видом, что разговор окончен. Лёня поднялся. Глянул на Сашу. Потом тихо сказал: — Я еще приду. Правда, не знаю, когда у меня получится. — Приходи, — согласился Акимов. Лёня вышел из комнаты. Что-то было в Акимове такое, что привлекало Лёню, заставляло возвращаться сюда. Он решил, вернуться в субботу. Закрыв дверь, парень пошел к себе, попутно вспоминая, о чем они говорили. Несмотря на свое отвращение, сосед чем-то нравился. Но он пока не понял, чем.