Неудобный

      Парни тут же остановились и начали нервно поглядывать друг на друга. Женя хотел бы сейчас услышать «я здесь», произнесенное родным голосом, но этого не случается.       — Ахуеть, не встать! — всплеснул руками Саша. — Как мы могли Глеба посеять?!       — Видимо, мы люди способные. — старается шутить Марк, но в голосе чувствуется волнение.       — Я сейчас ему позвоню. — выпаливает Женя, лезет за телефоном в карман, листает список контактов и набирает номер Глеба.       Гудки пошли из динамиков телефона Жени, а секунду спустя у Миши в рюкзаке зазвонил телефон.       — Телефон Глеба у меня. — вспоминает Миша, мрачнея.       Женя в вешает трубку на автомате и лишь потом вдумывается в сказанное Мишей. У Глеба нет телефона! Он один в чужом городе! Так ещё и время позднее! Все может случиться! Женю передергивает.       — Ладно, ребят, я найду Глеба, обещаю, а вы идите домой. — говорит Макар. — Не стоит под дождём мерзнуть.       — А ты что, самый здоровый у нас?! — выкидывает брови Дима. — Наоборот. И одет легче всех. Ты точно домой. Остальные по желанию. — Дима пробегается взглядом по парням. — Саш, иди домой, а? Мне на тебя смотреть холодно. Да и не идти же Макару одному.       В голове у Жени нет места для выяснения того, кто куда идёт, в голове у него только Глеб, который, кажется, вошёл со всеми в магазин через стеклянную дверь, а обратно уже не вышел.

А если он уже подумал, что мы за ним не вернемся, и пошёл один в неизвестном направлении? Если он ещё там, у гипермаркета, то пока мы тут лясы точим, он точно уйдёт оттуда и…

      Нельзя терять времени. Женя молча развернулся и зашагал обратно к гипермаркету. Шёл быстрым шагом, не особо вслушиваясь в стихающий с каждым новым шагом галдеж парней, желая одного: найти Глеба. Большего ему и не надо. Он уже не волнует мокрая насквозь одежда, через которую продувает холодный ветер. Женя не чувствует холода. С того момента, когда он заметил пропажу Глеба, он чувствует лишь жар и сухость во рту. Голова снова начинает болеть.       — Ой, Женя! — замечает отдаление Миша, когда Женя отошел уже на пятнадцать метров. — Постой! Не ходи один!       Женя слышит за собой хлюпанье ботинок по лужам, а через десять секунд оказывается окружен парнями.       — Жень, ты почему отбился? — снова заговорил нервный и недовольный Миша. — Хочешь, чтобы мы и тебя потеряли?       — Всё равно! — выпаливает Женя, ускоряя шаг. — Сейчас надо найти Глеба, а не болтать!       — Послушай… — начал Дима.       — Да согласен я с тем, что Макару домой надо! Всем надо, но Глеб один в незнакомом городе без связи и навигации! Он может просто заблудиться в ночи! А если к нему быдло пристанет какое-нибудь?! Если кто-нибудь на него нападёт?! Изобьют или убьют! А может ещё чего похуже! — Женя и не заметил, как сорвался на крик. Горло першит, боль пульсирует в висках, дыхание сбито.       Парни шагают быстро. Макару и Диме названивает Евгений Владимирович, Марку и Саше — Светлана Владимировна, но трубку никто брать не решается.       — Ну, нельзя же сказать, что мы Глеба потеряли. А врать не хочу. — объясняет Макар. — Позвоним, когда найдём и двинемся к базе.       Теперь, наверное, Алексей Николаевич должен был позвонить сначала Мише, потом Жене, потом Глебу. Женя шел, почти плача, и ждал, когда кому-то снова позвонят. Боль резко бьет по голове, и Женя останавливается. Он не может думать ни о чем другом. Боль затмила сознание Жени целиком. Он против воли наклоняется и начинает тихо стонать, схватившись за голову.       — Женя! — голос Миши обостряет боль, а в следующую секунду Женя чувствует на своем плече чью-то руку. — Женька, что с тобой?       Женя жмуриться, чтобы не смотреть на фонари, свет которых так сильно режет глаза.       — Голова… — пыхтит Женя и садиться на мокрый асфальт, так как концентрации не хватает даже для того, чтобы стоять на ногах.       — Что голова, Жень? — тараторит Миша, мгновенно опускаясь рядом с Женей и прижимая его к себе. — Болит? Кружиться?       — Болит… — выдавливает Женя между стонами. — С-сильно болит, мгх, очень…       — Да что ж такое. — бубнит Миша себе под нос. — Марк, достань обезболивающее и воду. Кто-нибудь, найдите Глеба, пожалуйста. — командует он, а Женя начинает скулить громче и мелко дрожать. — Тшшшшш. Сейчас таблетку выпьешь, и пройдёт. Потерпи чуть-чуть.       Таблетку дают, даже две, но Женя ориентацию в пространстве потерял окончательно, поэтому Мише приходиться самому положить таблетки в рот Жени и поднести горлышко бутылки к его губам. Женя проглатывает таблетки вместе с водой, и чуть закашливается, но Миша тут же осторожно стучит по спине, и вода попадает в нужное горло. Боль и потерянный Глеб — эти два фактора ложиться на Женю грузом, который ему не по силам, и Женя ломается под тяжестью груза. Он беззвучно рыдает: из глаз текут слёзы, грудная клетка содрогается. Миша прижимает больную голову Жени к своей груди.       — Тихо-тихо-тихо. Ну ты чего?       — Г-глеб… — всё, на что хватает Жени.       — Саша за ним пошёл. И Димка, и Макар. Они его скоро приведут. Не переживай. А голова… ну, минут десять-пятнадцать переждать надо, и тебе станет легче. Не надо плакать, Жень. От этого только хуже будет. Нужно успокоиться, слышишь?       Женя прерывисто кивает. Из динамиков чьего-то телефона доноситься мелодия, оповещающая о звонке. Жене от громкого звука больно, он начинает скулить сильнее. Миша, заметив это, ладонью закрывает Жене то ухо, которое не прислонено к груди. Теперь Женя слышит рингтон тихо, зато отлично различает в потоке звуков сердцебиение Миши. Так они и сидят до тех пор, когда свет перестанет резать Жене глаза, а громкие звуки бить по ушам, до тех пор, когда к Жене вернеться ощущение сырости и холода, когда страшная боль притупиться. Дыхание Жени становиться почти ровным, остатки слез на щеках теряются среди дождевых капель.       — Всё? — тихий голос Миши, на который Женя отвечает кивком. — Что с тобой произошло?       — Не знаю. Просто голова резко заболела. Сильно очень. И всё.       — Второй раз за день голова у тебя болит, Жень. — отмечает Миша. — Ты не заболел?       — Нет. — отрицает Женя. — Это нервное, наверное. На свет смотреть больно было. И от звуков громких больно было.       — Похоже на мигрень. — голос Артура.       — Глеба нашли? — вспоминает о друге Женя.       — Нашли, нашли, Женька. — голос Марка. — Саня звонил, сказал, нашли и идут сюда.       — С ним всё хорошо? — Женя поворачивает голову к Марку, а Марк молчит, мрачнея. — Ну?       Ответа все нет. Марк смотрит на Женю какими-то не своим глазами. Это значит только одно: не хорошо.       — Что с ним?! — Женя переходит на крик, глаза его снова наполняются слезами.       — Тише, тише. — тихо проговаривает Миша. — Давай не будем кричать и нервничать, хорошо? Тебе нельзя, понимаешь? Дыши спокойно.       — Как я могу быть спокойным?! С Глебом что-то случилось, а он не говорит, что! А если он не говорит, значит, что-то очень плохое случилось! — выпаливает Женя. — Говори, Марк! Живо!       — Да я сам-то не особо много знаю… — начинает подавленный Марк. — Ну, Жень… понимаешь… побили его… Но Саша сказал, что совсем чуть-чуть, так что не стоит волноваться!

Саша ему сказал! А если он просто не захотел говорить правду? Если на самом деле Глеба избили до полусмерти? Если пырнули ножом? Или… Или изн… НЕ ДУМАЙ ТАК!

      Перед глазами у Жени появляется картинка: в тёмном переулке на хрупкого Глеба налетает целая толпа. Женя вздрагивает всем телом. Заслышав вдали кашель, он подскакивает с асфальта и начинает вглядываться в приближающихся парней. Глеба приводят на первый взгляд целого, но, как оказалось при опросе, все телесные повреждения скрываются под кофтой.       — Ударили в живот и отобрали всё, что было с собой. — отвечает унылый Глеб на вопросы. — Слава богу, все ценные вещи у Миши.       — Дурачок, тебе не о вещах нужно думать, а о себе. — проговаривает Женя, прижимая Глеба к себе.       Шли мокрые насквозь парни быстро, так как время было позднее. Женя чувствовал, что одно неверное движение, и боль ударит его снова. Да, Женя хотел боли, но он хотел той, которую можно контролировать. С горем пополам парни доковыляли до базы, объяснились с охранником на кпп, прошагали по дорожкам и застыли перед дверью в свой корпус. Заходить страшно из-за множества пропущенных звонков от тренеров и позднего времени. Женя стоит и ломается вместе со всеми, боится открыть дверь и войти внутрь.       — Чем дольше мы тут простоим, тем больше получим по шее. — заключил Дима. — Идёмте.       Дима открыл дверь и вошёл первым, остальные протиснулись за ним. Парни столпились в коридоре первого этажа. Двери одна за другой распахиваются, выпуская из номеров Алексея Николаевича, Светлану Владимировну, Евгения Владимировича, Ольгу Германовну и Валентина Николаевича, которого Женя ранее на сборах не видел.

Сегодня приехал. А тут Макар, Дима и Артур уже напортачили. Вот ему подарок на заселение! А Татьяна Николаевна? Уже приехала? Или нет?.. Ну всё. Влипли по самое не могу!

      Женя знал, что сейчас парни огребут конкретно, но понимал, что вполне заслуженно. На Алексея Николаевича Жене глаза поднять стыдно, до того сильно провинились ребята.       — Нагулялись?! — недовольно спрашивает Светлана Владимировна. — Чего домой-то вернулись?! Гуляли бы всю ночь! И телефон бы в руки не брали! А мы бы морги и больницы обзванивали! Во весело бы было! — взгляд Светланы Владимировны задерживается на Саше, и она подходит к нему поближе, всматриваясь в лицо. — А это ещё что за сюрприз?! Что с глазом?       — В столб врезался. — врёт Саша, выгораживая остальных.       — В роли столба выступал Дима или Макар? — спрашивает Евгений Владимирович.       — Почему вы сразу на своих думаете? — не понял Алексей Николаевич. — Вон у меня стоят трое таких же. Они только выглядят такими послушными, стоят, как шелковые, глазками хлопают, а на самом деле там ой сколько всего… Да, ребят?       Миша, Женя и Глеб молча закивали головами в знак согласия.       — Что там? — спрашивает Светлана Владимировна, осторожно проводя рукой по боку Макара, футболка на котором слегка испачкана кровью, и Макар не находит ничего лучше, чем пожать плечами. — Тут с твоим что-то стряслось. — говорит она, разворачиваясь к Евгению Владимировичу.       Евгений Владимирович подходит к Макару, за плечи разворачивает его к себе и задирает край его футболки. Бок у Макара ближе к ребрам синий, а снизу ободранный.       — А вот и столб. — изрекает Евгений Владимирович. — Макарчик, я не удивлен. Вот често. Ни тому, что ты подрался, ни твоему прикиду. Все те же на манеже.       — Ну что? Будем разговаривать по-другому? — спрашивает Алексей Николаевич у тренеров, и те единогласно принимают эту идею. — Отлично. Упали все в упор лежа на кулаки.       Женя вместе со всеми принял заданное тренерами положение, предварительно поставив вещи к стене, и спустя десять секунд почувствовал, как начинают болеть костяшки, поставленные на линолеум.       — Сейчас вы чуть-чуть подогреетесь, и мы начнем. — сообщила Светлана Владимировна.

Тянут время…

      Женя спустя время почувствовал и костяшки, и мышцы рук, и пресс. Парни начали напряженно пыхтеть.       — Готовы. — заключил Евгений Владимирович, и парни промычали в ответ. — Вот мы вроде бы вас лишний раз не дергаем, почти не контролируем. А что мы получаем в ответ? Кому-то непонятно, что нужно возвращаться в нормальное время? Кому-то непонятно, что надо отвечать на звонки? Нам надо вам инструктаж читать и следить за каждым вашим шагом? Мы можем это организовать, не вопрос. Но вы здоровые лбы все. Выше нас вымахали. Я сейчас за себя скажу, что мне неприятно, что мои спортсмены так себя повели. Безалаберно. И мне дурно от того, что мой спортсмен руки распускает.       — И мне неприятно. — поддержал Алексей Николаевич. — Миша, от тебя вообще не ожидал. Я могу понять, Женя с Глебом, у них ветер в голове, восемнадцать лет, но ты… Вы все свободные люди, но границы в голове должны же быть?       — По тренировкам у нас к вам нет вопросов. Все работают, все выкладываются. — заговорила Светлана Владимировна. — Но дисциплина хромает на обе ножки. Будем исправлять. За любой костяк будете встревать. Услышали? — запыханные парни закивали головами. — Всё, мои хорошие. Встали все, кроме Саши.       — И Макара. — добавил Евгений Владимирович, и Женя поднялся на ноги, шумно выдыхая. — Это вы сейчас фигню отстояли. Всего десять минут. В следующий раз будет по-другому. Всё. В душ и спать. Ушли.       Женя взял с пола свой пакет, мельком глянул на оставшихся в упоре лежа Сашу и Макара и удалился вместе со всеми. Женя Шагал по коридору второго этажа в компании товарищей. Когда он проходил мимо двери в комнату девушек, он сначала почувствовал боль, а потом только понял, что ему прилетело по лицу внезапно распахнувшейся дверью. Женя согнулся и начал потирать нос.       — Ой! — воскликнула Настя. — Прости, солнце. Я случайно.       — Да ничего. — отмахнулся Женя, вытирая рукой кровь из под носа.       — Нос целый? Зубы на месте? — интересуется Лиза.       — Угу. — Женя выпрямился, костяшками пальцев коснулся губы и почувствовал влагу.

И тут кровь.

      — Почему так поздно вернулись? — спрашивает Лиза.       — Заблудились. — отрезал уставший Дима.       — А где Саша? Где Макар? — Алина смотрит по сторонам.       — Ещё внизу. — доложил Марк. — С тренерами общаются.       — На тему? — интересуется Настя.       — Давайте потом, а? — предлагает Артур. — Нам велено к себе залезть и не высовываться.       — И давно вы такие послушные? — фыркнула Алина.       — Спокойной ночи. — бросил Дима и зашагал дальше по коридору, оставляя за собой мокрые следы.       Остальные парни последовали примеру Димы: попрощались и ушли к себе. Миша разулся и сразу потащил Женю к раковине умываться.       — Ты как? — спрашивает он, настраивая воду.       — Норма. — коротко отвечает Женя. Настроение у него сейчас вообще не для разговоров.       — Послушай, с головными болями надо что-то делать. Это может быть серьезно.       — Понимаю. — кивает Женя, умываясь. — Но давай потом это обсудим. Сейчас голова уже не варит.       — Да, конечно.       Через двадцать минут, когда все, за исключением отсутствующих двоих, уже сходили в душ, вернулись обессиленные Саша и Макар, и парни вместе начали думать, чем бы залечить Макара и Глеба. Глеб стоял посреди комнаты без футболки, давая остальным оценить масштаб трагедии. На животе у Глеба красовались несколько пятен от сильных ударов кулаком. У Жени с покрасневшим носом и рассеченной губой сердце кровью обливалось от этой картины. Ещё тяжелее было от того, что Женя понимал, что он сам причастен к потере Глеба, он оставил его одного. Женя старался гнать эти мысли из головы, но получалось не очень. Распахивается дверь, и в комнату проникают Алексей Николаевич и Татьяна Николаевна. Парни выдали рассыпчатый хор из вялых «здравствуйте».

Приехала! А мы тут накосячили будь здоров!

      — И вы подрались? — изумилась Татьяна Николаевна и повернулась к Мишину. — Почему вы мне не сказали?

Кто-то ещё подрался?…

      — Двадцать минут назад они были целые. — заверил Алексей Николаевич. — Женя, Глеб, что случилось? Вы-то куда?       И тут Женя осознал, что он и Глеб выглядят как жертвы жестокого избиения.

Попали… Сказать про Настю? Нет. Не буду её приплетать. Её, конечно, сильно ругать не будут, да и качать тоже, потому что она девушка, но всё же не стоит. А Глеб? Стоит ли говорить о том, что он потерялся? Ну уж нет. А если просто сказать, что на улице, то попадет всем, особенно Макару, Саше и Диме, ибо они крупнее всех, должны были защитить.

      Женя переглядывается с Глебом, в глазах у которого читается «пусть будет драка». Женя не возражает, но не знает, какую причину придумать, поэтому молчит и опускает глаза в пол.             — Миша, а ты что скажешь по этому поводу? — спрашивает Алексей Николаевич. — Выкладывай, из-за чего они сцепились. А то они стоят, молчат.

Придумай что-нибудь! Умоляю!

      — Они место на кровати делили. — выдал Миша.

Пойдёт.

      — И как? — спрашивает Мишин уже у Жени и Глеба.       — Поделили и больше так не будем. — виновато пробубнил Глеб, хотя на самом деле являлся невиновным.       — Может их переложить на другие места? — предлагает Татьяна Николаевна Алексею Николаевичу.       — Не надо. — хором отказались Женя и Глеб.       — Нам и так хорошо. — добавил Глеб.       — Угу. — поддержал его Женя.       — Ладно, сочту это за шалость, так уж и быть. — вздохнул Алексей Николаевич и удалился.

Явно недоволен нашим поведением. Ну а как тут можно быть довольным?

      — Татьяна Николаевна… — хотел было начать оправдываться Женя.       — Завтра, Женя, завтра. — перебила она Женю. — Все завтра. Сейчас вам надо спать. Я только поздороваться пришла. Спокойной ночи.       Татьяна Николаевна получила в ответ хор из прощаний и пожеланий того же и вышла, прикрыв за собой дверь.       — Красавчики. — заговорил Дима. — Спасли нас всех и Настю.       Женя вяло кивнул. Он уже думал о том, как бы незаметно достать нож из пакета. Сел на кровать и думал только об этом. Макар сходил в душ, Саша сходил в душ, все уже потихоньку начали распределяться по своим местам, а Женя так и не придумал, что делать с ножом.