The Devil You Know

      Удар, прыжок, разворот, еще удар. С ноги, с локтя, кулаком с разворота, — слишком резко, эмоционально и предсказуемо. На лице Корделии было буквально написано, как именно она собирается ударить противника в следующий раз, но слушать наставления Джайлза девушка не собиралась, а потому тренировку пришлось прекратить. — Некоторые и этого не умеют, а я, между прочим, ударила Вас уже несколько раз! — Я не вампир, а некоторые не Истребительницы. — Библиотекарь устало вытирает лоб носовым платочком, педантично свернув его квадратиком и снова убрав в карман. — Твоя техника хромает, а приемы примитивны. Нам есть над чем работать. От этого примитивны, Корделия вспыхивает, встав руки в боки. — А не кажется ли Вам, что хотите от меня слишком много? В конце-концов, я не на войну собираюсь! Мне просто нужно припугнуть парочку вампиров и убить этого Хозяина, или как там этого уродца зовут, и все. Вы сами сказали, что он самый древний. Старики драться не умеют, значит, проблем не будет. А сейчас мне пора. Вы ведь не думали, что я собираюсь разрушить всю свою социальную жизнь из-за всей этой ерунды? Взглянув на Джайлза как на самого последнего дурака, девушка уже было собирается на выход, но мужчина преграждает ей дорогу, смерив подопечную недовольным взглядом из-под очков. — То есть для тебя это ерунда? Считаешь, что разберешься с Хозяином и проблема разрешится естественным образом? — А Вы считаете, что я всю жизнь буду этим заниматься? У меня вообще-то есть свои планы на жизнь, и ставить крест на своей популярности я не собираюсь. Руперт даже не сразу находится с ответом, а когда соображает, чем парировать, Корделия уже уходит, буквально источая недовольство и раздражение. Она не понимала, что Истребительница защищает мир не только от вампиров и ее миссия длится не пару дней или от случая к случаю. Это предназначение, длинной в жизнь, и к такому бремени девушка не только не была готова, но и не слишком подходила на подобную роль. Она выходит из здания школы уставшая, вялая — сны, преследующие в ночи, мешали спать и после них оставалось ужасное ощущение опустошения — и злая. Почему она? Почему именно над ней судьба издевается больше всего? Конечно, этот запертый в библиотеке ботаник не мог понять ее проблем, но кроме него о такой катастрофе и поговорить было не с кем. — И хорошо, — бубнит себе под нос Корделия, — не хватало только на всю школу прослыть фриком. Но не успела девушка залезть в машину, как ее хватают за руку и разворачивают лицом к себе. — Ксандер?! Какого черта? — Ты должна помочь! И не смей говорить, что не можешь, я знаю твой секрет! Неудачник, вечно отирающийся рядом с рыжеволосой отличницей, имел наглость не только трогать Корделию, но и угрожать ей разоблачением, попутно рассказывая, зачем именно за ней пришел. Он трясет ее за плечи, в наглую шантажирует, но Корделия уже более не та слабая девушка, которую можно взвалить на плечо и унести куда желаешь; пользуясь тем, что на парковке больше никого нет, она кидает Ксандера через прогиб и, сев ему на живот, требует объяснений. — С чего ты вообще взял, что я буду тебе помогать? Мне до твоего друга нет никакого дела. Пускай сам решает свои проблемы! — Не будь такой стервой! Он же умрет, если ты ему не поможешь! — Я сделаю вид, что первого предложения не было в принципе. А ты так уверен, что его держат в плену именно вампиры? Ксандер чувствует себя странно, лежа на асфальте, будучи прижатым самой красивой девушкой школы, которая сжимала его бока бедрами, но если в любой другой ситуации он возблагодарил бы всех богов за возможность оказаться в таком положении, — хотя прилюдно он всячески выказывал Корделии свое пренебрежение через насмешки и глупые шутки, — то сейчас только злился. — А ты знаешь еще кого-то на свете с клыками и пьющих кровь из шеи? Они при мне одну девушку загрызли! Мы с Уиллоу с трудом сумели… — Подожди секунду. А твоя подружка-неудачница тоже знает о том, кто я? — Ну, — неуверенно тянет Ксандер, заметив в чужих глазах злой огонек, — а ты против? — Да ты идиот, Харрис! Ты что, всей школе рассказал? — Нет, но расскажу, если ты не поможешь спасти Джесси. Угрозы этого парня можно было и не воспринимать в серьез, а жизнь какого-то там лузера вообще не стоила того, чтобы рисковать своей собственной, но Корделией руководили иные мотивы, сподвигнувшие дать согласие. Прежде всего, ее задели слова Джайлза, посчитавшего новую Истребительцу фактически на данный момент негодной, — Корделия Чейз и слово «негодный» вообще в одном предложении не существовали ни в каком контексте. Кроме того, желание как можно скорее разобраться со всей этой заварухой и вернуться к прежней жизни было так велико, что девушка решила не оттягивать решение проблемы надолго. Чем скорее она убьет самого главного из вампиров, тем быстрее все станет прежним, но именно сейчас максимум, на который Корделия была способна, это припугнуть рыбку помельче. Если ее будут бояться, возможно, ей даже удастся прогнать Хозяина из города, и тогда вообще не будет никаких проблем! — Мне нужны деревянные колья. — Вскочив на ноги, сообщает девушка. — Ты же знаешь, что вампиров убивают именно деревянными кольями? — А ты уже убивала вампиров раньше? — Недоверчиво косится на нее Ксандер. — Нет. Но это легко. Это как с поцелуем: с первым парнем всегда страшно, а потом все идет как по маслу. Корделия храбрится, ничем не выдавая страха, а внутри вся дрожит, и надеется лишь на то, что садящийся на соседнее сидение в машину парень этого не заметит. «Это как поцелуй», — убеждает себя девушка. Она очень надеется, что ей повезет.

***

      Ангел понял, что с этой девушкой будет много хлопот, как только увидел ее в том переулке. Из модницы на каблуках и с дамской сумочкой вместо оружия не получится хорошей Истребительницы, однако иной альтернативы не было. Допустить, чтобы с ней произошло тоже самое, что и с предыдущей избранной, Ангел не мог, а потому следит за новенькой по мере возможности, старается понять ее, изучить лучше, и приходит к неутешительному выводу: если не взяться за красотку вплотную, она не доживет даже до следующего месяца. Он также приглядывает за теми, кто служит Хозяину, поскольку знает, что тот замышляет далеко не обычное воссоединение клана, а потому крайне удивляется, когда видит новую Истребительницу на кладбище в компании испуганного юнца, и у обоих при этом в руках по какой-то обломанной палке, — видимо, то были импровизированные колья. У входа в один из склепов девушка мнется, явно растеряв свой боевой запал, но Ангел не успевает ее остановить, поскольку та оказывается натурой импульсивной и буквально забегает внутрь, потащив за собой и явно трясущегося от страха паренька. — Сумасшедшая. — Цедит через зубы Ангел, устало прикрыв глаза. — Куда только смотрит ее Наблюдатель. В склепе был потайной ход, безумно предусмотрительно открытый для любого желающего. Корделия о слежке не знала, а вела себя так, как будто пересмотрела дешевых боевиков: двигаясь вдоль стены, она резко выскакивала из укрытия, выставив палку вперед, «проверяла» обстановку и шла дальше, стараясь игнорировать взгляд Ксандера, ничуть не скрывающего своего скептецизма и удивления. Но выбор был не велик, а потому юноша просто старался не отставать от припустившей по одному из тоннелей Корделией, которая, судя по всему, просто пыталась обежать подземные ходы как можно скорее, возможно найти Джесси, — если повезет, — и вернуться обратно с видом выполненного долга. О том, что это ловушка, девушка старалась не думать. Но, в конце-концов, какая разница? Она же Истребительница, она все может. — Джесси! — Вдруг подает голос Ксандер, заметив лежащего на каменных плитах друга. Корделия облегченно выдыхает: искомое чучело найдено, и до сих пор на горизонте ни одного вампира. Ей определенно везет. Но все мысли о хорошем завершении вечера быстро улетучиваются, когда парень сам поднимается на ноги и показывает свое лицо во всей красе. Ксандер едва не теряет фонарик, тотчас выставив палку вперед себя, а Корделия понимает, что у нее явно проблемы с кармой. Только ей может так не везти несколько дней подряд. — А ты был прав, Джесси. Она действительно настолько глупая. Голос, раздавшийся за спиной, почему-то кажется знакомым, и Корделия медленно поворачивается, чувствуя себя как в самом настоящем ночном кошмаре. Вся ее бравада, бойкость и уверенность вмиг сгинули, а вот паника нарастала с каждой секундой, и, что хуже всего, свидетелем ее провала будет никто иной, как этот неудачник Ксандер. — Явилась без подготовки, по первому зову. Да еще и не одна. — В полумраке слышится смешок. — Настоящая Истребительница никогда бы так не поступила. Но я забыла, ведь ты же не настоящая. Ты фальшивка. Жалкая пародия, которая слишком озабочена собой, чтобы увидеть что-то дальше своего носа. Корделия набирается смелости настолько, чтобы поднять фонарик еще выше и осветить лицо говорящей с ней женщины. И тотчас издает испуганный визг, попятившись; от падения в зловонные воды ее спас стоящий за спиной и почти поседевший от страха Ксандер. — Ты! Почему ты преследуешь меня? Чего тебе нужно?! Лицо из ее кошмаров, фигура на ночной дороге. Та несчастная, которую убивали во сне Корделии, теперь стояла перед ней с диким оскалом, плотоядно улыбаясь, как волк, учуяв раненую косулю. — Чего я хочу? Даже не знаю. Может, пораскинешь мозгами и догадаешься сама? Внезапно слышится шум в соседнем тоннеле, звуки борьбы, и дрожащая Корделия уже готовится к худшему. Сейчас ее убьют и все. Жизнь закончится не начавшись, в убогой канализации и компании неудачника. Но вампиры явно насторожены; блондинка встает в боевую стойку, оскалившись, но когда из-за поворота на ее шайку налетает какой-то мужчина, четкими ударами пробивающий себе путь к Корделии и Ксандеру, то быстро ретируется, скрывшись в темноте тоннеля. — Быстрее за мной! Тот самый парень, что уже встречался Корделии в переулке возле клуба. Он хватает ее за руку, тащит за собой на выход, по пути очищая для них дорогу, благо что с Корделии ступор постепенно начал сходить и она уже работала кулаками, только оружие в руках держала скорее для вида, так и не воспользовавшись им по делу. Ксандер дрожал, как осиновый лист, бешеным взором оглядываясь по сторонам даже тогда, когда они все оказались снаружи. Он так и не мог отойти от того, что пережил, до сих пор видел перед собой искаженное яростью и ненавистью лицо Джесси, и от этих воспоминаний его тело била крупная дрожь. — И что теперь? — Спрашивает он, глядя на Корделию. — Все? Теперь он вампир? — Я в этом не виновата. — Бросает девушка на него обиженный взгляд. — Уж не думаешь ли ты меня в этом обвинять? — Ты должна была спасти его! — И каким это образом? Ты видел его? Он уже вампир! Я могла только убить его. — О, да. — Цедит Ксандер. — Видел я, как ты убиваешь вампиров. Если бы не он, — парень кивает на Ангела, который то и дело поглядывал на склеп, ожидая нападения, — нас бы уже зажрали там. Тоже мне, Победительница вампиров! Ксандер уходит, хотя Корделия окрикивает его, сама не зная почему чувствуя ответственность за этого идиота. Ангел торопит ее сесть в машину и убраться с кладбища как можно скорее, но девушка еще какое-то время смотрит Харрису в след, чувствуя обиду и злость, поселившиеся в сердце. — Ну и пускай катится, — намеренно громко говорит Корделия, наконец зашагав прочь от склепа. — Мог бы спасибо сказать, что я вообще решила туда идти! Чтобы она не делала, как бы не поступала, все казалось бесполезным и зараннее обреченным на провал. Ангел чувствует чужой настрой, а потому предусмотрительно молчит, следуя за девушкой, хотя его так и подрывало высказать ей все, что он думает про ее ночную вылазку. Когда они доходят до машины, Корделия будто просыпается, поняв, что за ней увязался хвостик, и тут решает обратить свой возмущенный интерес на этого молчаливого незнакомца, который таинственным образом явился на помощь, хотя его и не просили. — А как ты там оказался? И почему ты мне помогаешь? Ангел не сразу находится с ответом, но все же соображает что-то из серии «я был неподалеку», на что Корделия ведется с трудом. Так и не поверив ему до конца, девушка все же прекращает расспросы, уже мало интересуясь причинами чужого внезапного появления. Все-таки, какая разница? Главное, он ее спас, кроме того, от такого помощника Корделия явно не отказалась бы и в будущем: красивый, статный, молчаливый. Прямо сошедший со страниц бульварных романов, которые так любит читать ее мать. Склонив голову вбок, она рассматривает его, слегка улыбнувшись, на что мужчина опускает взгляд. Можно было подумать, будто он стесняется. — Как тебя зовут? — Ангел. — А меня Корделия. Но друзья могут звать меня просто Корди. Явно не слишком падкий на девичий флирт, Ангел кивает в ответ и снова предлагает поскорее уехать с кладбища. Недолго думая, девушка предлагает своему спасителю подвести его до дома. Они едут в крайне редко и крайне неудачно прерываемой тишине. Корделии интересен этот странный тип, — загадочный и с таким грустным взглядом, что непредолимо хотелось обнять и утешить, — а потому она старается разговорить его, узнать, чем занят, что делает в городе, где работает или учится, но Ангел либо отвечает очень уклончиво, либо не отвечает совсем. А поговорить хотелось, желание излить душу и выговориться распирало изнутри, ведь с кем еще она может обсудить такие перемены в ее жизни, как не с парнем, который уже сталкивался с подобным и вряд ли мог быть вообще чему-то удивлен. — Я не создана для такого. Я не просила об этом! Моя жизнь превращается в настоящий ад. Ты только посмотри на меня! Моя укладка, мои ногти… Если меня увидит в таком виде кто-нибудь из школы, то все, мне конец! — А тебе не кажется, — наконец находится с ответом Ангел, тактично кашлянув в кулак, дабы сдержать рвущийся наружу смешок, — что ты это нечто большее, чем просто ногти, прическа и модная одежда? Предназначение редко ошибается, и если тебя выбрали, значит ты этого стоишь. Настала очередь Корделии молчать, переваривая услышанное. Отнестись к таким переменам, как к дару, девушка не могла, но сам факт того, что она может быть избранной, а не проклятой, как ей кажется уже который день, заставлял задуматься. Когда она заговаривает вновь, то ее голос звучит как-то потерянно и рассеянно, а взгляд становится совершенно отрешенным. — Я не знаю, чего стою. Со мной соглашаются, не потому что я права, а потому что я так сказала. Слушают, не потому что хотят, а потому что приходится. Я даже не помню, когда в последний раз разговаривала с мамой, чтобы, знаешь, по душам. А это, как ты говоришь, предназначение сделает только хуже. Сейчас я хотя бы окружена людьми, я популярна, но если они узнают обо всем, то… — То отвернутся от тебя, и ты останешься совсем одна? Корделия молча кивает, а когда Ангел собирается было что-то сказать на этот счет, то прерывает его движением руки, чувствуя, что еще немного исповеди, и она не сдержится. Реветь прилюдно девушка в принципе не имела привычки, да и без того уже наговорила больше, чем некоторые люди своему психиатру. Она довозит Ангела, слегка улыбнувшись в ответ на прощание, но стоило ей уже было собираться уезжать, как тот заглядывает в окно со стороны пассажирского сидения и, слегка замявшись поначалу, предлагает девушке кое-что необычное. — Если хочешь, конечно. Я не хочу принуждать… — Нет-нет, все нормально. — Улыбаясь уже теплее, отвечает Корделия. — Хочу чтобы на следующем занятии у Джайлза очки вспотели от моих приемов. Они расстаются, договорившись встретиться уже завтра вечером для начала тренировок. Девушка все еще улыбается, когда отъезжает от провожающего ее взглядом Ангела, чувствуя, как на сердце уже разливается приятное тепло от предвкушения. Она скрывается за поворотом, а мужчина все еще смотрит в ту сторону, куда поехала ее машина, чувствуя себя конченным идиотом. — Ну и что ты творишь? — Спрашивает он сам у себя, наконец оторвавшись от лицезрения пустой дороги. Он поднимается в квартиру, думая о том, как именно подготовить тренировку так, чтобы в кратчайшие сроки добиться результата, и вновь вспоминает улыбку Корделии. Красивую улыбку Корделии. — Идиот. — Бурчит Ангел себе под нос, встав под струи прохладного душа. — Сказочный идиот.

***

— Значит, Ангелус пришел на помощь новой Истребительнице? Интересно. Фигура, сидящая на небольшом возвышении в окружении царящего в подземелье полумрака, едва ли была освещаема горящими вдоль стен факелами, однако те, кто внимал каждому слову своего повелителя, мог видеть гораздо лучше простых смертных, и от их взгляда не укрылась кровавая усмешка на нетопырином лице, не предвещающая ничего хорошего. — Ты не вышла против него, не так ли? — Нет. Я действовала четко в соответствии с указаниями. Миниатюрная блондинка, стоящая ближе всех к спускающемуся с возвышения мужчине, даже бровью не повела, когда тот резко схватил ее за подбородок, со звериной нежностью взглянув на ее лицо. Она даже не дернулась, продолжая смотреть гордо и даже с легким вызовом, прекрасно зная, что ей такое сойдет с рук. — Ты стала более собранной и ответственной с тех пор, как я видел тебя в последний раз. И более беспощадной. Кто бы мог подумать, что в Истребительнице, — вампир делает небольшую паузу, очертив подушечкой большого пальца шрам на лице девушки, что пересекал обе ее губы до самого подбородка, — проснется такая жажда человеческой крови. Блондинка упорно молчит, ничем не выдавая своих истинных желаний, которые, в данный момент, столь удачно совпадали с планами Хозяина, силе которого, как бы она не старалась, не могла полностью сопротивляться. Между ними всегда будет царить связь, а горесть прошлой жизни забудется. Она уже не видит лица своей несчастной матери, не помнит, какого это быть простой смертной со своими радостями. Теперь ее ведет кровь, убийство, отсутствие привязанностей, хотя сам Хозяин боялся, что именно от этого молоденькой девчушке будет сложнее всего избавиться. Но она и не избавилась. Эта Корделия, — занявшая чужое место, заимевшая чужую жизнь, — безрассудная в своем незнании и радующаяся каждому моменту своего беззаботного существования, стала целью номер один для уничтожения. Именно сломать ее жизнь блондинке хотелось больше всего, в то время как тот отступник-вампир, явившийся на защиту Истребительницы, не интересовал девушку ни на йоту. — Ты почувствовала его силу, не так ли? — Словно прочитав чужие мысли, спрашивает Хозяин. — Не вступила с ним в схватку, потому что испугалась? — Я ничего не боюсь! — Блондинка вмиг ощеривается, опасно сощурив глаза. — Если он будет помехой, я устраню его. — Не стоит столь стремительно прореживать наши ряды. Ангелус еще может вернуться в семью, тем более, мне искренне жаль расставаться со столь талантливым мальчиком. Старый вампир издает нечто, напоминавшее смешок, и наконец отходит от девушки, вновь заняв место на своем возвышении. — Скоро намечается великое событие. То, чего мы все так долго ждали. Гуляйте, убивайте, наслаждайтесь, ибо время пришло. Мы соберем хороший урожай, но главную награду я дарую тому, кто избавит этот город от Истребительницы и изменит ход истории навечно. По мрачному подземелью проносится хищное рычание, смешанное с довольным, зловещим смехом, и единственной, кто не разделяла общего веселья, была девушка, еще совсем недавно сама ходившая под солнечным светом, и чьим предназначением было истребление этих кровожадных существ, пирующих в ночи. Свои планы она никогда не раскроет, как и не выдаст истинных желаний. Она вознесется над всеми ними, и тогда весь мир пожалеет о том, что когда-то она вообще появилась на свет.