Второй шанс

Сон был беспокойный. Динар ворочался с боку на бок, вслушивался в мерное дыхание заключенных, отключался на пару десятков минут, лишь чтобы вскоре вновь вынырнуть из небытия в бытие. Он прислушивался к звукам с нижних нар. Днем вернулся Ярый. Он был сам не свой. На вопросы отвечал кое-как, от еды отказывался и в подушку носом ткнулся еще до отбоя. Но не уснул. Динар слышал его дыхание. Его всхлипывания. Он крепился, пытался держаться, но, когда думал, что никто не видит… Можно было представить, что творилось в его голове. Даже сам Динар постоянно представлял себе, как малютка лежит в кроватке один, и нет никому до него дела. Он хотел поддержать Яра, пообещать, что все будет хорошо, что ему обязательно скоро вернут ребенка, но он не мог гарантировать того, что Мирон поможет. Мирон… Динар снова лег на спину, положил ладонь на свой плоский живот. Внизу немного тянуло весь день, но он старался не обращать внимания. Так было проще, спокойнее. Сделать вид, что все хорошо, трусливо спрятать голову в песок. Он крепко зажмурился, так что под закрытыми веками начали взрываться фейерверки. Теперь он представлял себе собственного ребенка, лежащего в казенной люльке. Холодной, жесткой. В животе тянуть начало чуть сильнее. Динар опустил руку ниже, погладил пальцами там, где болело. Ему не нравились эти ощущения. Какими-то они были ненормальными, неестественными. Он повернулся на бок. Нижнее белье чуть сместилось, и ему вдруг показалось, что оно немного… влажное. Рука сама метнулась вниз, скользнула под резинку грубых тюремных штанов, трусов, вниз, между ягодиц, там где было мокро и скользко. Динар поднес руку к лицу, растер между пальцами. Даже в тусклом свете луны он видел, что это кровь. Липкая, слизкая кровь. Пальцы сжались в кулаки. Динар осторожно спустился вниз и кинулся к двери. Ярый, который не спал, подорвался следом, перехватил его за руку. — Ты куда?! — шепотом воскликнул он. Было заметно, что глаза его блестели от слез, да и голос дрожал… Динар мотнул головой, высвободил руку и постучал кулаком в дверь. Благо, в этот раз охранник был близко. — Чего надо? — недружелюбно процедил бета. — К врачу, — отрывисто бросил Динар. Охранник глянул на его окровавленные пальцы, нахмурился. А потом все завертелось быстро. Яру приказали вернуться в постель, и тот нехотя, но подчинился. Не мог не подчиниться. Охранники выглядели слишком серьезными. Динара повели в лазарет. Он шел на дубовых ногах и, пусть даже ему смертельно хотелось поскорее добраться до медиков, он не успевал за конвоиром, и тому приходилось его поторапливать. — Шевелись, мать твою! — выругался бета, толкая парня в плечо. Наконец-то они достигли лазарета, но вместо старого доброго Федора Валентиновича, навстречу им вышел разозленный ночным визитом молодой альфа, одетый в белый халат. — Чего надо?! — рявкнул он, упирая кулаки в бока. Динар едва удержался, чтобы не попятиться от него. Ему захотелось немедленно вернуться в камеру, но за это он рисковал получить по почкам, а удар в живот мог стать для его ребенка решающим. Если у него еще был этот ребенок. — Я… — он откашлялся, собрал все силы в кулак и выпалил: — Я беременный. И у меня кровь. Альфа смерил его долгим нечитаемым взглядом, потом посмотрел на его испачканную руку, на которой кровь уже запеклась коркой, и мотнул головой в сторону угрожающего кресла. — Штаны снимай и залазь. Динар покосился на охранников, но ему было уже откровенно говоря плевать на то, смотрит кто-то или нет. Его врач альфа, так какая разница?.. Все детали кресла, и дерматиновые, и металлические, оказались холодными, как лед, но Динар вздрогнул не от их прикосновения, а от ужаса, когда увидел кровавое пятно на своем нижнем белье. Оно было не такое большое, как он себе представлял, но оно было. — М-да, дела, — пробубнил врач, натягивая на руки перчатки и доставая инструменты. — Угроза, вероятнее всего… Какая неделя? — Девятая, — прошептал Динар, почувствовав, как в него проникает гинекологическое зеркало, едва смазанное гелем. Следом скользнуло что-то еще… — Плохо, — отрезал альфа, — УЗИ у нас нет. Вести в центр тебя не будут. — Но… — он не договорил. Резкая боль заставила его вскрикнуть и выгнуться, пытаясь уйти от прикосновения. — Не вопи, — злобно проворчал врач, — я только матку глянуть хочу. А для того нужно расширить!.. Говорю, в центр не повезут. Раньше думать было надо! Мог бы абортировать, и дело с концом! А тут он сам справится, только неприятнее. Динар всхлипнул, сжимая пальцами подлокотники. Внутри тянуло, ледяные инструменты, казалось, рвали нежную плоть, пытаясь достать до ребенка. — Прошу… — всхлипнул он, всклидывая бедра, чтобы хоть как-то отодвинуться. И без того сведенное судорогой тело будто закаменело. — Не… — Все-все! — ворчливо процедил альфа. — Ишь, какая неженка! А рожать как собирался?.. Может, и не придется уже. — Где Федор Валентинович? — в отчаянье вскричал Динар, когда его тело покинули так и не нагревшиеся инструменты. — На пенсии, где же еще ему быть?! — отозвался мужчина, распечатывая одноразовый шприц. Он схватил омегу за руку, но тот дернулся, выкручиваясь из хватки. Уставился на ампулу в руках в синих перчатках, с ужасом представляя, как его сейчас заломают и вколют какую-то дрянь, которая убьет его ребенка. Убьет ребенка Мирона… — Успокойся! — прикрикнул на него врач, закатывая глаза. — Это не опасно. — Нет! — отрицательно покачал головой Динар, прижимая руки к груди, всем своим видом показывая, что не позволит сделать укол. Альфа низко опустил голову, и из его горла вырвалось глухое рычание. Он швырнул инструменты и ампулу обратно и стянул перчатки. — Ладно, тогда проваливай. Непонятно, зачем вообще ты сюда приперся. Руки и ноги дрожали, так что он едва смог самостоятельно сползти с кресла. Он был в панике, не знал, что делать. Позвонить Мирону никто не позволит: ночь на дворе, а до утра ребенок, может, и не доживет. Что делать? Как ему быть?.. — Ну, чего застыл? — фыркнул врач, швыряя ему в лицо его штаны и испачканное белье. — Уведите… — Нет, — прохрипел Динар, медленно опускаясь на колени перед альфой. Он не успел обдумать план действий, но был твердо уверен, что просто обязан сделать все возможное, чтобы ребенок выжил. Краем глаза заметил, как к нему двинулись охранники, видимо, планируя силой увести его и швырнуть в камеру. Но врач поднял руку, останавливая конвоиров, и с любопытством посмотрел на униженно сгорбленного омегу. — Пожалуйста, — попросил Динар, не поднимая головы. — Сделайте что-нибудь. Мужчина молчал, кажется, целую вечность, а потом, вздохнув, подхватил парня под локоть и заставил встать на ноги. — В кресло, — скомандовал он и усадил омегу на кресло. Даже помог вложить ноги в стремена. А потом снова взялся за ампулу и шприц. — Это спазмолитик, — сообщил он напрягшемуся от страха Динару, — поможет снизить тонус матки и уменьшит боль. Вообще-то здесь не обойтись без КТГ и УЗИ плода, но у нас тут нет таких аппаратов, да и не специалист я в этой области. — Что мне делать? — прямо спросил омега, неотрывно наблюдая, как врач вводит иглу в сгиб его локтя. — Ничего, — устало выдохнул тот. — Почти треть омег замечают кровотечения на ранних сроках, но только половина из них лишается ребенка. То есть у тебя есть неплохие шансы. — Пятьдесят на пятьдесят — это кошмарная статистика, — закусил губу Динар, упираясь взглядом в потолок. На глазах закипели слезы, и он отчаянно заморгал, но врач все равно заметил. Приложив ватку, он заставил его согнуть руку, а потом снова сел между раздвинутых ног. Протер салфеткой кровь, вновь взялся за металлический расширитель. — Чего это ты так в него вцепился? — спросил он будто между делом. — Очень желанный ребенок? Или от любимого альфы? — От любимого альфы, — не стал скрывать Динар, стараясь не напрягаться, когда в него снова проникли медицинские инструменты.

***

— …убери от него свои грязные лапы! — зарычал омега, не понимая толком, что вообще творит. Он кинулся вперед, схватил охранника за плечи, оттаскивая его от сжавшегося в углу Ярого, и тут же отскочил сам, инстинктивно прикрывая руками живот. Охранник взвыл, разворачиваясь к нему. Схватил за локоть, отшвыривая к стене, так что Динар впечатался в нее виском и на несколько секунд потеряв ориентацию в пространстве. Альфа уже прижал его лопатками, занес кулак… — Не трогай его! — вскрикнул Ярый, запрыгивая альфе на спину, так что тот едва не опрокинулся назад. На крик сбежались остальные. Кто-то стянул тяжело дышашегося омегу с охранника, кто-то оттеснил назад Динара, кто-то сдерживал разбушевавшегося конвоира. Только уже в камере, немного придя в себя, Ярый ударил его ладонью по щеке и гневно зарычал, нависая над сокамерником. — Ты что творишь вообще?! Зачем ты вступился за меня? — Он тебя изнасиловать хотел, а ты неделю назад ребенка родил! — заорал в ответ Динар, чувствуя, как его всего трясет от злости и обиды. — А у тебя два дня назад едва выкидыш не случился! А если бы он ударил тебя в живот?!. Омега захлебнулся возмущенным криком, но ничего сказать не смог. Не хотел раздувать ссору, ведь Ярый и без того выглядел неважно. Так, будто вообще не спал. Его лицо было мертвецки бледным, под выцветшими глазами залегли темные круги, а губы покрыты сухой, потрескавшейся коркой. В нем тоже закончился запал. Он медленно опустился на свою кровать и закрыл лицо ладонями. Динар присел на корточки рядом с ним и обнял руками его колени. Он хотел заверить, что все будет хорошо, наобещать разного успокаивающего дерьма, но прекрасно понимал, что все это бред. Он был бессилен и мог надеяться только на помощь Мирона. Потому, крепче сжав пальцами колени Ярого, он твердо произнес: — Я не знаю, что будет дальше, но, чтобы не случилось, я проживу это вместе с тобой. Омега поднял на него покрасневшие глаза и слабо улыбнулся. — Спасибо, Динар. Протянув руку, он коснулся ладонью щеки друга, погладив покрасневшую от его удара кожу, безмолвно извиняясь за удар. Они оба вздрогнули, услышав насмешливый голос со стороны двери: — Как мило. Вы еще потрахайтесь тут! — Заткнись, Савельев, — процедил Ярый, кинув раздраженный взгляд на охранника. — Чего тебе? Отправишь меня в карцер? — Ты мне на хуй не сдался, — дернул плечом бета, складывая руки на мускулистой груди. — А вот ты, аль-Хадари, пойдешь со мной. Ярый тут же вскочил на ноги, закрывая собой друга. — Эй, ты сдурел! Нельзя ему в карцер! — Следующий раз будет думать, прежде чем кидаться на конвоиров, — растянул губы в жестокой улыбке Савельев, но, прервав гневный ответный крик, рявкнул: — Успокойся, придурок! Свиданка у него! До комнаты для свиданий Динар летел, будто на крыльях. И уже внутри, переступив порог, замер, вперившись взглядом в Мирона. Альфа стоял у зарешеченного окна и, увидев омегу, тут же приблизился, поднял руку. — Кто? — жестко спросил он, неотрывно глядя на наливающийся синяк, появившийся явно не от пощечины Ярого, а от удара об стену. — Да так, — неловко пробормотал Динар, отодвигаясь от него, не давая к себе прикоснуться. — Есть какие-то новости? — Я работаю над делом твоего друга, — коротко ответил Мирон и кивнул на скамейку, приглашая сесть. — Завтра будет слушанье. Назначили время в комиссии на десять утра. Решение должно быть вынесено к обеду. Я не могу гарантировать, но шансы хорошие. Его делом занялась правозащитная организация. Они готовы бороться, готовы продавливать идею, что омега был в состоянии аффекта. Его жестокость поражает, но мое чутье подсказывает, что они сумеют его вытащить. Через год или два… — Нет! — вскрикнул Динар, хватая альфу за руку. — Послушай, самое главное сейчас, чтобы ему позволили быть рядом с ребенком. Понимаешь? Это самое главное! Мирон посмотрел на тонкие бледные пальцы омеги, сжимающие его запястье, потом скользнул задумчивым взглядом по телу, скрытому тюремной рубашкой, и, высвободив руку, положил ладонь на живот. — Как ты? — Я не справлюсь один тут, не смогу выносить, — признался Динар, чувствуя, как краснеет лицо. — Мне нужны витамины и обследования, и прочее. Мирон снова только кивнул, поднимаясь на ноги. — Я нашел выход, — произнес он наконец, отворачиваясь к окну. — Я организую тебе побег. Грамотный. Без подкопов и прочего дерьма. Ты поедешь в больницу по рекомендации врача, а уже оттуда тебя заберут. Я купил всех, кого только можно. Динар буквально почувствовал, как задыхается. Он прекрасно понимал, что теперь ему придется скрываться всю жизнь, но так у его ребенка будет шанс. Маленький, но шанс. — И Ярый… — Его процесс будет идти вне зависимости от того, будешь ты здесь или нет. Правозащитники будут завтра настаивать на том, чтобы его воссоединили с младенцем. В лучшем случае на следующий день его уже перевезут в пятую исправительную колонию, где есть совместное проживание заключенных омег с детьми. Динар облегченно выдохнул, закрывая лицо руками. Теперь все, что он мог сделать: это довериться Мирону.