Напряжение

      Сердце Агаты на мгновение сжалось, как только она услышала знакомый голос. Мужской, мягкий, совсем без низких ноток, как-будто принадлежал не мужчине, а подростку.       — Сэм? — Глаза расширились от неожиданной встречи. Они виделись в последний раз, когда праздновали день рождения Агаты. Тогда они были все вместе, своей компанией.       Три года назад. Много ли это? За три года жизнь Харрис изменилась кардинально. Устроившись в департамент полиции, ей не хватало времени буквально ответить на чей-нибудь звонок. Да и не хотелось вспоминать ту жизнь, в которой все было настолько красочно и ярко, а в данное время ее окружали только тянущее одиночество и беспросветная работа. Труд охватил ее полностью, смог помочь меньше времени возвращаться к счастливым временам, которые вряд ли когда еще наступят. Счастливый конец бывает только в сказке, и маленькой Агате пришлось повзрослеть.       Множество неоднозначных ситуаций, что случались в департаменте, от правильного и быстрого заполнения бумаг по делу до ушибов в мероприятиях, являющиеся неотъемлемой частью дел. Ссадины, порезы, боль — из всего этого состояло еще и сердце девушки. Внутри нее глубокая яма, пустота, с которой иногда не в силах справиться и она сама.       — А ты совсем не изменилась… — Растерянность Макото выражалась не только в тихом, неуверенном тоне, но и в неловком движении руки, которую он поднял и завел за голову, решив почесать затылок.       — Возможно, тебе так только кажется, — произнесла брюнетка и переступила с ноги на ногу, кашлянув.       — Какими судьбами?       — Да вот решила устроиться на работу. Решила на время завязать с бизнесом и попробовать себя в чем-то новом, — девушка пожала плечами, устремив цвет зелёных глаз в карие глаза Сэма. Она не хотела рассказывать ему правду, да и было нельзя, насколько бы они не доверяли друг другу тогда или сейчас. Агата без проблем бы рассказала ему все, делясь всеми секретами со своим старым другом, но было нельзя. Ее душа — тяжелое дно, груз, с которым идти ей нужно одной.       — Серьёзно? Так вышло, что я уже тут работаю, — парень поправил свою толстовку и улыбнулся уголками губ, подойдя немного ближе. — И сейчас у нас обед. Этот час я бы хотел предложить потратить за едой, если… ты не против.       — Да, конечно.       Идея наедаться перед устройством на новую работу, конечно, была не очень хорошей, но беря во внимание привычку Агаты оставаться с утра голодной так, что теперь у нее вот-вот начнёт урчать живот, она с удовольствием приняла это предложение. К тому же, ей очень сильно хотелось узнать, что произошло с Сэмом за эти три года. В голову начали врезаться картинки из ее прошлой жизни.       Очередной пикник со всеми друзьями. Рейчел, Сэм, Эллиа. Парень, который казался ей тогда смыслом жизни. Александр. Агата зажмурилась и взглянула на Макото, пытаясь заглушить в себе эту резко появившуюся волну отголосков.       Пара зашла в ближайший магазин. Сэм взял булочку с корицей и латте. Обедом или, вернее, завтраком девушки стали булочка с вишней и капучино.       Оплатив продукты на кассе, они двинулись снова к театру, но теперь уже с другой стороны. Легкий ветер непринужденно играл с волосами Харрис, поглаживал мягко ее розовые от румян щеки. Сидеть под солнцем совсем не хотелось, так что они заняли лавочку в тени около фонтана.       — Я вижу, ты не изменяешь своим привычкам и до сих пор любишь поесть на свежем воздухе, — пытаясь разрядить обстановку, проговорила девушка. Посчитав свою шутку неудачной, она хмыкнула и отпила немного капучино через трубочку.       Макото усмехнулся и принялся за обед. Наблюдая за водой, что, словно зеркало, отражала лучи уже горящего в зените солнца, бывшие друзья вместе ели и не знали, как начать разговор. Тишина становилась с каждой секундой все невыносимее.       — Я думал, что ведение бизнеса — это то, что получается у тебя лучше всего. Почему ты отошла от дел? — Парень мельком посмотрел на девушку, а затем на половину своей булочки, сам смутившись своего действия в ее сторону.       — Я просто устала. Хочется чего-то нового. Как давно ты здесь работаешь? — Харрис точно также взглянула на него и приподняла плечи, неловко сминая свою верхнюю губу о нижнюю.       — Оу, да нет, я здесь всего несколько месяцев, и мне уже понемногу начинают давать главные роли.       Макото доел свою булочку и, встав, бросил обертку в мусорный бак. Идя обратно к скамейке, он смотрел на Агату уже беззастенчиво, думая, что она этого не видит. Но чутье брюнетки, а также боковое зрение никогда ее не подводили. Она отложила свою булочку в маленькую сумку и продолжила пить капучино.       — А какие спектакли здесь вообще играют?       — Да разные, тебе об этом расскажут, — потирая свои ноги ладонями, ответил Сэм, и, вздохнув, продолжил, — Что ты делала все эти три года?       — Усердно работала. Много считала, составляла документы, деловые встречи, партнеры. Успела достаточно заработать, но выгорела, — девушка также вздохнула и немного отвернула голову в сторону, чувствуя стыд за то, что она не так откровенна со своим другом, как хотелось бы. Но она просто не может по-другому. Лучше не подпускать, чтобы своим же поведением не ранить. Хотя бы не задеть той болью, что поселилась в ней в многоэтажном доме и спокойно потягивает коктейль из сгустка ее свежевыжатых нервов.       — А ты?       — Я продолжал работать в полиции, но меня, к сожалению, подставили, не прям подло, но доставило мне проблем разгрести все это перед увольнением, — выстроив губы в тонкую линию, сказал Макото. — Я решил начать новую жизнь, с новыми приключениями, ведь неважно где ты будешь работать, главное упорство, которое у меня есть.       Парень тихо хмыкнул и всё-таки открыто посмотрел на Агату. Изумруд глаз тут же нашел его. Веснушки играли на лице девушки, и это было самое живое в ней. Бледная кожа, скулы. Он внутренне жалел ее, ведь видел, что пережила за это время она немало. Он хотел бы поговорить с ней об этом, все обсудить, помочь расставить по полочкам, разобраться. Узнать, что ее настолько сильно смогло сломать, что все живое и радостное из нее словно выкачали, оставив за собой стеклянный безучастный взгляд. Но с такими просьбами слишком рано обращаться после долгого расставания.       — Давно ты общалась с кем-то из нашей компании? Рейчел, Ева, Эллиа, Александр? Этот простой вопрос завел Харрис в тупик. Только бы не вспоминать обладателя последнего имени.       День рождения Агаты. Они вместе задувают свечи на ее праздничном торте и беззаботно, предельно счастливы друг с другом. Друзья поздравляют девушку. Темно-зеленые шторы в зале, большой стол. Дом ее тетушки. Ее дом. Где они были счастливы. Волна отголосков постепенно превращалась в гром, грозу, среди ясного неба.       — У меня не было времени на поддержание старых связей. Нужно было заниматься новыми.       Парень приподнял брови и, опустив голову, посмотрел в пол. Он на мгновение усмехнулся и кивнул, почувствовав укол досады. Ведь он всегда находил время для мыслей о ней. Несмотря на то, что она встречалась тогда с его лучшим другом, Александром, на то, что они даже планировали пожениться, Сэм все еще держал свои нежные чувства к ней внутри себя, в своей личной шкатулке, не позволяя никому это узнать. Самая главная его тайна, причина переживаний, ведь он, являясь ей близким другом, всегда знал, что Харрис постоянно любила находить себе приключения на одно место. Он не в силах был даже ее за это обвинять. Эта мысль врезалась ему в голову и, поглощенная густой пеленой его наивной влюблённости, исчезла в то же мгновение.       — Тебе предстоит тяжёлый день. Приготовила текст для прослушивания? — непринужденно сказал Сэм, махнув рукой в воздухе, словно отрекаясь от своих мыслей.       — Да, я думаю, справлюсь, — все же неуверенно произнесла Агата и пожала плечами. Ей бы не помешала та ничем не помятая уверенность, с которой на работе она отправлялась на очередное задание. Но в этот раз пошло все совсем не так, как планировалось.       Плеск воды, мелодично отбрасывающей волны на берег, пытаясь его съесть, словно пирог, каждый раз захватывая все больше.      Тихий шелест травы, теряющийся в раскинутых мягких волосах. Пальцы рук, трогающие редкие маленькие цветы, сплетающиеся с другими пальцами. Родными. Шуршание рубашки на набирающем силу ветру. Первая молния. Гроза. Мокрая липкая одежда. Мокрые лица. Мокрые Агата и Александр. Настоящая буря посреди гордо разбрасывающего свои молнии неба.       Брюнетка тяжело выдохнула и резко встала, чтобы не показать своих нахлынувших чувств. Перед ее глазами на этот раз вспышка возникла настолько ярко, что она не смогла противиться этому. Все, от чего мы бежим, постоянно догоняет нас, как бы мы ни старались, но кто знал, что придется к этому возвращаться через такие мучения?       Сэм все это время внимательно наблюдал за девушкой и, почувствовав старую, вновь пробудившуюся с ней связь, встал и, подойдя сзади, положил руку ей на плечо. Словно они были близнецами, и он мог почувствовать все то, что она не может выразить словами. Сложнее поверить, что Агата не имеет даже желания делиться с этим, тогда все это время, целых три года, надежды на самом деле должны были гореть ярким пламенем никогда несбывшихся грез, а не пробуждать в нем стремление жить с ними, будто все возможно и только зависит от него.       Агата не повернулась. Ни один мускул ее не дрогнул, просто она не могла выдержать всего того, что творилось у нее в голове. Казалось, что она может вот-вот заплакать, но девушка стала слишком сильной, чтобы вот так просто поддастся своим глупым мыслям.       — Я думаю, перерыв уже закончился, и мы можем уже идти по своим делам, — твердо сказала Харрис и повернулась к Сэму, немного улыбнувшись ему.       Парень лишь кивнул ей, и они вместе пошли в театр, иногда оглядываясь на пролетающих мимо птиц, которые забрели в небольшой парк у театра, чтобы попить у фонтана.       — Главное — не переживай, у тебя все получится, — загадочно подмигнув, сказал Сэм и обнял Агату на прощание.       — Спасибо, надеюсь на это, — улыбнувшись в ответ, девушка погладила парня по спине и постучала своими каблуками в сторону коридора.       Рядом с кабинетом, на котором висела табличка руководителя актерской труппы, на казавшейся темно-синей кушетке сидела девушка. Напудренное лицо с курносым конопатым носом, рыжие кудри, спадающие на маленькую грудь. Зелень и раздражение глаз, съедающих Агату нескрываемым удивлением.       — Привет. Так мы, получается, конкурентки? — окинув оценивающим завистливым взглядом Агату, сказала она. Мерное постукивание пальцев по рядом стоящей тумбочке превращалась в мерзкое царапание.       — Привет. Надеюсь, нет, — стараясь быть как можно добрее и дружелюбнее, Харрис расплылась в фальшивой улыбке и села рядом с рыжеволосой.       Тут же из кабинета вышла девушка с модельным лицом и белоснежными прямыми волосами, густота которых была упрятана в туго затянутые косички. Ускорив темп и, уже практически убегая из коридора, она бросала за собой отчаянные слезы, а ее тихий плач превращался в небольшое эхо в пустом коридоре. Агата провожала ее взглядом, внутренне сочувствуя. Она металась в сомнениях. Что же там сидит за зверь такой? Почему не дал ей шанса? От этих мыслей брюнетка невольно вздрогнула.       Рыжая усмехнулась и, скинув свои накрученные блестящие кудри за спину, уверенно поднялась и поправила зеленого цвета летнее платье. Ее уверенность ощущалась в каждом несколько манерном движении. Оставив листы бумаги на тумбочке, она следующая зашла в кабинет, громко захлопнув за собой дверь.       Агата с интересом заглянула в листы, что та оставила, и заметила название текста, который, как она подумала, сейчас будет звучать в стенах комнаты, переливаясь в неприятные нотки самодовольства. «Ромео и Джульетта». Что ж, возможно, у нее получится. Такие люди, что идут по головам, надеются только на свои силы, не замечают никого вокруг, их целеустремленности можно позавидовать. Возможно, этого сейчас брюнетке как раз и не хватало. Но она не хотела играть, кроме момента, когда должен будет звучать ее отрывок. Ей хотелось показать себя настоящей, несмотря на то, насколько жестоким окажется человек, что прогнал бедную девушку, для которой это место могло оказаться единственным шансом.       Харрис решила, что во что бы то ни стало, она применит те полученные знания на уроке актерского мастерства с Ричардом и не только отомстит за несправедливость, оказанную в отношении белокурой красавицы, но и добьется получения этой профессии. Глаза вновь проходились по строчкам, которые уже отлетали у нее от языка. Отложив бумаги, она проговорила его несколько раз, уже совершенно не запинаясь, и уверенность начала разливаться у нее внутри. Разве может сомневаться человек, который так хорошо подготовился?       Через полчаса рыжеволосая вышла. Она оглядела ненавистным взглядом Агату, а затем повернулась и направилась прочь из коридора, покачивая своими пышными бедрами. Пальцы брюнетки дрогнули, но не из-за ярко зеленых глаз, а из-за волнения, которые вдруг нахлынуло на нее.       Аккуратно открыв дверь, она увидела перед собой только ширму и сглотнула. Никого не было видно. Пройдя медленно дальше в комнату, она заметила множество шкафов с книгами в различных переплетах. Все было педантично чистым, словно она попала не в кабинет руководителя актерской труппы, а к врачу. Хотя, это ей тоже было необходимо. Но вряд ли даже психиатр смог бы справиться с теми шрамами, что оставила на ней работа в полиции.       Пройдя за ширму, Агата заметила парня, который, закинув ноги на стол, читал какую-то книгу, будто не обратив на нее внимания. Но девушка сразу узнала, кто это. Шелковистые волосы, блестящие, как всегда зализанные так, что ни одна прядь не спадала, чтобы не повредить его безупречный образ. Белая рубашка, заправленная в брюки черного цвета. Атласная жилетка, застегнутая также, как и рубашка, на все пуговицы.       Брови Харрис поплыли наверх, а перед глазами снова предстала вспышка.       — Почему ты так со мной поступаешь? Ты разве не видишь, что мне больно? — брюнетка дрожащими руками собирала чемоданы со своими вещами, уже бесстыдно крича и плача, давно забывшись в своей истерике. Как он спокоен, когда в ней бушует такая гроза? Черная вода, сама от своих волн захлебывалась переливами, оставляя на берегу свой несчастный след. Темное, окутанное густотой безжалостных туч, небо дрожало от своих же раскатов орущего грома. Дождь лил не переставая, не щадя никого и ничто. За всей этой пеленой не видно света, спасения. Так ли оно нужно, если ты уже тонешь?