Напряжение

      – Начинайте, – не удостоив ее взглядом, тихо сказал он, демонстрируя бархатные нотки в своем голосе.       Александр продолжал читать, иногда проходясь пальцами по странице, будто что-то представляя перед собой. Его скулы стали немного грубее. Когда-то Агата целовала их и никак не могла насладиться этим процессом, но теперь она смотрела на его напряженные желваки и вся дрожала от ненависти.       Руки сжались в кулаки. Первая строчка текста уныло петляла у нее в голове, пытаясь скрыться, поставить Харрис в неудобное положение. Она заправила пряди волос за уши и, представив, что на самом деле никого нет, перевоплотилась в Жанну д'Арк, которой выносили приговор на суде. После чего она будет сожжена на ярком костре.       – Вы обещали мне жизнь, монсеньор. Но вы солгали. По-вашему жить - это значит только не быть мертвым! Хлеб и вода - это мне не страшно, – голос предательски дрогнул, а вспышки в голове только добавляли неуверенности. На нем был тот самый галстук, который она подарила ему на день всех влюблённых. Сжимая руки так, что ногти врезались кожу, Агата продолжала, – Я могу питаться одним хлебом; когда я просила большего? И разве плохо пить воду, если она чиста? В хлебе нет для меня скорби и в воде нет горести. Но запрятать меня в каменный мешок, чтобы я не видела солнца, полей, цветов; сковать мне ноги, чтоб никогда уже не пришлось мне проскакать по дороге верхом вместе с солдатами или взбежать на холм; заставить меня в темном углу дышать плесенью и гнилью; отнять у меня все, что помогало мне сохранить в сердце любовь к Богу, когда из-за вашей злобы и глупости я готова была его возненавидеть, - да это хуже, чем та печь в Библии, которую семь раз раскаляли огнем! – эмоции в девушке уже били совершенно естественные – злость и отвращение, с которыми говорила Агата... или Жанна д'Арк? Смывались границы между образом и человеком. Беспомощная ненависть, грызущая где-то глубоко в груди, поднялась к ее глазам, стараясь вырваться со слезами, – Я согласна; пусть у меня возьмут боевого коня; пусть я буду путаться в юбках; пусть мимо проедут рыцари и солдаты с трубами и знаменами, а я буду только смотреть им вслед в толпе других женщин! Лишь бы мне слышать, как ветер шумит в верхушках деревьев, как заливается жаворонок в сияющем весеннем небе, как блеют ягнята свежим морозным утром, как звонят мои милые-милые колокола и голоса ангелов доносятся ко мне по ветру. Но без этого я не могу жить. И раз вы способны отнять все это у меня или у другого человеческого существа, – кулаки разжались. Спокойствие Нильсена передалось и ей. Было ли это от того, что скоро закончится ее монолог или от того, что Жанна д'Арк, устами которой она сейчас говорила, также больше не испытывала негативных, съедающих ее чувств, а только предвкушение скорой, хоть и мучительной погибели? – то я теперь твердо знаю, что ваш совет от дьявола, а мой - от Бога! Пути Божие - не ваши пути. Он хочет, чтобы я пришла к нему сквозь пламя. Я его дитя, а вы недостойны, чтобы я жила среди вас. Вот вам мое последнее слово, – с гордостью произнеся последнее предложение, Агата поправила комбинезон-юбку и подошла к столу Александра, сложив на нем листок бумаги со своим текстом.       – Завтра к восьми на репетицию, есть еще вопросы? – все еще не поднимая на девушку такого долгожданного взгляда, даже немного безразлично сказал Нильсен. Его холодность противно прошлась волной смятения по Агате. Разве он не чувствует всего того, что испытала она сейчас, стоя перед ним, рассказывая свою-чужую историю? Совершенно голая от раскрывшихся искренних эмоций только для него. Девушка вздохнула и, кивнув головой, повернулась, идя в сторону выхода. – До завтра, мисс Харрис.       От последних слов брюнетка сжала ручку двери только сильнее. Ее фамилия с его губ слетела так непринужденно и одновременно так особенно, что лишь на секунду она задумалась о том, что, скорее всего, ошибалась на счет его бесчувственности. Или ей просто так хотелось думать. Нужно было что-то ответить? Но струны внутри нее порвались, не решаясь проговорить имя человека, с которым раньше ее связывало так много.       Ничего не ответив в итоге, Харрис направилась на выход из театра, а там уже и до своей машины. Медленно вдыхая и тяжело выдыхая, она пыталась снять с себя хоть немного накопившегося стресса. Неужели ее подставили? К горлу подступил ком от обиды, что, возможно, ее просто пытаются загнать в угол, словно маленького зверька, что все подстроено специально так, чтобы она вернулась к ошибкам, которые совершила три года назад. Но кто так мог с ней поступить? А может, ей только кажется и ее внедрение правда только совпадение с тем, сколько знакомых она тут встретила из своего прошлого?       Долгими бессонными ночами она пыталась забыть все это и, как оказалось, абсолютно напрасно. В особенности Александра, который не пытался противиться их расставанию, помириться. В последний момент просто взял и ушел. Исчез из жизни Агаты, будто его в ней никогда не было. Тогда, собирая чемодан, только тогда она почувствовала, что правда нужна ему. Нильсен откинул чемодан и обнял ее, пытаясь успокоить. Несмотря на все те ужасные слова, что он наговорил ей и она ему, стремления расставаться у него никогда не было. Но то, что происходило с ним, заставило его поставить точку в отношениях с девушкой, в которой он души не чаял. Забыть, не вспоминать этот горячий, детский огонек в любимых изумрудных глазах, свежий запах ягодного шампуня на мягких волосах, нежную кожу шеи, так безукоризненно подчиняющаяся его едва касающимся поцелуям. С уходом из ее жизни он потерял многое. И себя в том числе.       Только в тот вечер он остался с ней. А позже, не оставив ни записки, ни подсказки, никакого сообщения, покинул Агату, но не ее сердце, так робко бьющееся, всегда беспокоящееся о нем. Даже сейчас, когда внешне он к ней равнодушен, что угнетало Агату теперь, когда она оказалась дома, сидя перед ноутбуком у себя в спальне. Ничего не дающий отчет все же требовал своего заполнения. Кофе, единственный завсегдатай в ее обители из еды, уже медленно успел остыть. Губы лихорадочно повторяли текст ничего уже не значащего отрывка. Жанна д'Арк сегодня снова сгорела, а вместе с ней и Агата Харрис. Девушка, безропотно полюбившая парня, сделав его единственным солнцем в своей жизни. Солнце, что ослепило ее, оставив в кромешной темноте, где можно выдумать миллионы дорог, и все они будут верными. Вот брюнетка и нашла – углубилась в тяжелую, в начале казавшейся непосильную для нее работу, но через свои амбиции добилась хорошего места. Запрятав своих друзей в глубокий вакуум далеко на границе своей души, она осталась без испытывающих ее чувств. Дарение всегда происходит через лишение. Лишение учит тебя смирению и обретению надежды. Дарение - счастью пройденных испытаний.       Закончив с отчетом, Агата легла в кровать, укутываясь получше одеялом, пытаясь спрятаться от всего того, что происходило за пределами этой теплой и уютной постели. Вскоре ей наконец удалось потеряться в собственных мыслях.       Во сне она бежала в неизвестный ей дом через лес. Агату что-то тянуло к нему, словно на самом деле он действительно много значит. Забежав внутрь, все страхи остались за дряхлой входной дверью. Остались только она и неизвестность. Насыщенные закатным солнечным светом лучи проскальзывали между полугнилых досок, из которых был построен старый ветхий дом. Каждый шаг поднимал за собой клубы пыли, накопившиеся за все время. Пол дрожал и скрипел, но все это не имело значения, ведь посреди комнаты стоял он. Агата не видела его лица, потому что парень стоял в тёмной половине комнаты, а она в светлой. Они стояли, как две противоположности. Свет и тьма. Огонь и вода. Тепло и холод. Жизнь и смерть. Красавица и чудовище.       Не имея власти над своими чувствами, слезы сами брызнули из глаз, оставляя за собой мокрые тягучие соленые дорожки, попадая с розовых щек на пол, словно пробуждая его после долгой засухи. Девушка так долго ждала его все три года. Представляла их встречу. Пусть даже здесь, во сне. И ни одна была не похожа на ту, что случились с ней сегодня днем и ночью. Все вокруг было грязным. Пылинки летали, поднимаясь от пола, словно снег, кружащийся на ветру. В этот раз она не отпустит и сделает хотя бы здесь, как давно хотела. Подойдя ближе, без страха, только с давно гретыми ей в глубине сердца чувствами, Агата заглянула в его темноту, наконец увидев таинственно играющую печаль полуприкрытых небесных глаз. Этот взгляд не встретил ее сегодня в реальной жизни, но он есть здесь, и она не отпустит его.       Робко обняв его, обхватывая под мышками, она успокоилась. Соль высыхала на ее ресницах, уже не расползаясь по влажной коже. Все, чего бы она хотела, сбылось. Уже стало совсем неважным, почему он хотя бы не написал ей сообщение за три года, не позвонил. Пусть он здесь, в ее воображении, но он здесь.       Атласная рубашка под подушечками пальцев ощущалась по-настоящему. Осознанный сон. Ты проснешься, и все равно будешь помнить. Жалеть, что в грезах все намного легче и проще, чем в жизни.       – Я знаю, что если тебя отпущу, то я проснусь, – снова дрожащим голосом проговорила Харрис, чувствуя подступающий к своему горлу ком. Остаться бы с ним в этом доме навсегда, а на какое-нибудь утро ее тело все же нашел любопытный сосед, почувствовав отвратительную вонь разлагающегося тела.       Щеки сильнее покраснели, как и глаза, возобновив течение щипающего водопада. Радость встречи принесет за собой ее горечь. И только от Агаты зависело это время. Этот миг, когда она всё-таки решит отпустить. Почему его не стало рядом, когда он был ей так нужен? Почему он не стал свидетелем ее взлетов и падений? Александра не было рядом, когда она набралась беспринципной стойкости и отчаянной решимости.       Тяжело выдохнув, девушка разжала пальцы, под которыми атласная ткань легко смялась. Посмотрев ему в лицо, наблюдая, как он растворяется, снова оставляя ее одну, Агата отошла на шаг, и слезам ее уже ничего не мешало выйти наружу в полной мере, в которой они накопились.       Непроизвольный толчок собственного тела заставил проснуться. Сон, находящий ее в своих откровенных деталях, нагнетал обстановку и без того жестокого одиночества. Такого никогда не будет. Только ты и твои мечты ответственны за все, что ты увидела. Потерев лоб, Агата приподняла плечи, погрузившись в мрачные мысли, что не покидали ее после завершения сна. Но вскоре она снова уснула, и на этот раз сны ее были спокойны.       С утра все было ровно также, как и обычно. Разве что брюнетка оглядывала себя в душе, вспоминая каждую мелочь, что была во сне. Как Александр аккуратно коснулся ее, затем трепетно обнял, а позже, забывшись, прижал к себе. И пусть он был ненастоящий, но хотелось верить в лучшее даже в такой ситуации, в которую была загнана Харрис. В этот раз она надела клетчатую рубашку и черные джинсы с завышенной талией. Оставив волосы распущенными, девушка отправилась к машине.       В дороге не произошло почти ничего, разве какой-то ублюдок попытался ее подрезать. Ударив по рулю, она громко выругалась.       У театра рядом с фонтаном стоял Сэм. Он иногда протягивал руку, собирая на своих пальцах мокрые следы, вытирая их о свое лицо. Парень поднял взгляд на солнце и зажмурился.       – Привет, Сэм, – сказала Агата, подойдя к нему. Девушка погладила его по спине и неожиданно для себя улыбнулась, наблюдая за беззаботными действиями Макото.       – Ой, да, привет, – уголки его губ поднялись наверх, как только он посмотрел на Харрис. Парень резко крепко обнял ее, но также быстро отстранился. – Извини, я просто очень нервничаю.       – Что-то случилось? – действительно обеспокоенно поинтересовалась брюнетка, встав напротив него.       – Меня поставили на главную роль в новом спектакле, – приглушенно поделился Сэм, из-под опущенных бровей взглянув на Агату.       – Так это же просто замечательно, я тебя поздравляю! – шире улыбаясь, принялась обнимать друга девушка.       – Да, но я не уверен, справлюсь ли я с ролью Дориана Грея.       – А я в тебе совсем не сомневаюсь. Агата слегка взъерошила его волосы, что заставило Макото смутиться. Его щеки порозовели, а взгляд запутался в его же кедах. Словно мальчишка, он любил ее нежно, по-детски, но она об этом никогда не узнает.       – Пойдем, мне хочется посмотреть тебя в действии, – Агата взяла его под руку, и вместе они направились в театр на ее первую репетицию. Рядом с другом ей не было страшно. Интерес только подогревал наконец-то уверенную в себе девушку.       Заняв свои места в зале, они заметили, как на сцену быстрым шагом вышел Александр. Он выглядел как всегда замечательно: черная водолазка, воротник которого обнимал его красивую шею, черные брюки, лакированные туфли и, что удивительно, очки, ведь зрение у него было отменным. Все это создавало в нем образ закрытого в себе мужчины, загадку которого так и хотелось разгадать. Что было досадно, даже Агате не выпал шанс дотронуться этой загадки.       На первом ряду Харрис увидела копну знакомых блестящих рыжих волос. В удивлении девушка приподняла одну бровь и закинула ногу на ногу.       – Всех новеньких приветствую. Не будет долгого вступления, скажу кратко: наши спектакли это не только устоявшаяся заезженная классика, но еще и современность. Все новое может показаться жестким, некомфортным и так далее - для нас главное интерес публики. Надеюсь, это понятно.       В один момент Агате показалось, что Александр смотрел прямо на нее, но из-за ярких бликов, прыгающих в линзах его очков, она не могла быть точно в этом уверена.       – Все роли уже распределены. Начинаем с самого начала. В сценариях все прописано. Новенькие ко мне, – его холодный голос разбудил в девушке вопрос: вдруг он также выгорел на этой работе, как и она на своей? Чего ей стоит ожидать от него, а чего бояться? Кивнув Сэму в знак поддержки, она подошла к Александру, поднявшись прямо на сцену. Нильсен, в свою очередь, подал руку рыжеволосой, уводя ее за кулисы, словно забыв о Харрис. Но она так просто не сдается. Брюнетка прошла за ними и настойчиво встала рядом.       – Так, Мэд, тебе предстоит играть вот это, – протянув ей ровную стопку бумаг, произнес Александр. Рыжая пробежалась по одной из страниц и расплылась в хитрой улыбке, на что парень ответил лишь приподнятой бровью.       – Но, Алекс, я не думаю, что смогу... – Она покраснела, отводя взгляд.       – Не переживай, ты справишься. Будешь блистать на сцене, – он подмигнул ей и наконец повернулся к Агате. – Иди готовься, Мэд.       Рыжеволосая кивнула головой и удалилась, покачивая бедрами, прикрывая свою пошлую улыбку ладонью.       – Для Вас, мисс Харрис, я подготовил вот это, – Александр протянул листы, которых было внушительно меньше, не отводя взгляд от ее лица.       Агата с небольшим страхом и смятением прошлась глазами по нескольким страницам и, не заметив никакой пошлости, кроме одного поцелуя с главным героем, в недоумении посмотрела на Алекса. Но это недоумение быстро испарилось, когда до нее дошло, что он на самом деле сделал. Ей оставалось мысленно благодарить его.       – Почему бы не перейти на «ты»? – внезапно поинтересовалась девушка, изучая его всего. Уголок его губы самоуверенно пополз наверх. Агата знала, что за этим последует.       – Не думаю, что мы настолько с Вами знакомы. – Едкая ухмылка и скрещенные руки на груди. Девушка поморщила носик от злости и отправилась в зал для изучения своей роли.       Она была первой возлюбленной Дориана. Печальная судьба девушки не ускользнула от начинавшей пробуждаться чуткости сердца. Всего лишь один поцелуй. С Дорианом Греем. С Макото.