Величие человечества, воплощенное в металле...

18 апреля 1912 года, Нью-Йорк Гудок "Карпатии" прорезал утренний туман над Нью-Йорком. На пристани 54-й улицы собралась толпа — репортеры, врачи, родственники, просто зеваки. Все вглядывались в приближающийся корабль, на палубах которого толпились завернутые в одеяла люди. Молли Браун стояла у борта, кутаясь в чужой плащ. Ее норковая шуба осталась на "Титанике", как и большая часть ее прежней жизни. Рядом, опираясь на костыль, стоял Арчи Макдональд — его ноги были спасены, но врачи говорили, что ходить он будет с трудом. В радиорубке "Карпатии" Гарольд Брайд, несмотря на полное изнеможение, продолжал работать. Его пальцы, онемевшие от холода, медленно выстукивали списки выживших и погибших. Каждое имя давалось ему с трудом — за многими из них стояли лица, голоса, последние слова... "MGY... MGY... — его позывные разлетались в эфир. — Список выживших продолжается: миссис Мадлен... Браун, Маргарет... Лайтоллер, Чарльз..." Каждый раз, когда он передавал новую порцию имен, на берегу вспыхивали то радостные возгласы, то рыдания. Гарольд закрывал глаза, представляя эти сцены, но продолжал работать — это был его последний долг перед погибшими. На палубе Молли Браун заметила группу журналистов, готовящихся к высадке. "Ну что, Арчи, встречаем новую жизнь?" — попыталась шутить она, но голос ее дрогнул. Кочегар молча кивнул, его глаза были прикованы к силуэтам небоскребов Манхэттена. "Не думал, что снова их увижу", — прошептал он. Вдруг их внимание привлек шум у трапа — группа мужчин в униформе White Star Line пыталась прорваться на борт еще до швартовки. "Где Исмей? Где директор?" — кричал один из них. Молли сжала кулаки. "Ах он... — начала она, но Арчи остановил ее жестом. "Не стоит, миссис Браун. Сегодня не день для гнева." Тем временем Гарольд Брайд передавал последние имена: "...Филлипс, Джон — погиб... Смит, Эдвард — погиб... Эндрюс, Томас — погиб..." Его пальцы замерли над ключом. В глазах стояли слезы, но он смахнул их и продолжил работу. Где-то там, в толпе на пристани, люди ждали этих имен — ждали узнать окончательную правду о своих близких. "Карпатия" медленно пришвартовалась. Первыми сошли на берег самые тяжелые пострадавшие — их несли на носилках. Затем остальные пассажиры. Молли Браун шла твердым шагом, поддерживая Арчи. За ними, сгорбившись, шел Гарольд Брайд — он продолжал бормотать фамилии, как будто даже теперь не мог остановиться. На пристани их встретил громкий рев толпы, вспышки фотокамер, крики репортеров. Но для этих троих все звуки сливались в один далекий гул — они все еще были там, в той холодной апрельской ночи, когда мир разделился на "до" и "после". А в радиорубке "Карпатии" наконец воцарилась тишина. Аппарат молчал. Последняя телеграмма с "Титаника" была передана.