Все, что я хочу о тебе знать

      Нэнси умудряется превысить скорость на тихих улицах напряженного города. Майк нервничает, не знает, куда девать руки, и едва дожидается, когда Нэнси затормозит у нового дома Байерсов. Он не размышляет, колотя со всей силы в дверь, хотя и пытается уговорить себя: маме показалось.              Дверь открывает Джонатан, уставший больше обыкновенного. Майк видит, что тот хочет что-то буркнуть и захлопнуть дверь прямо перед его носом, но останавливается, глядя уже с большим пониманием.              — Ты совсем не вовремя.       — Что с Уиллом?              У Джонатана затравленный взгляд. Он видит Нэнси, медленно идущую к ним, и вздыхает, чтобы отойти в сторону. Майкл влетает внутрь, туда, где нечем дышать из-за сигаретного дыма. На кухне прямо за столом сидит, сгорбившись, Джойс. Перед ней телефон, пустая пачка сигарет и забитая окурками пепельница.              — Оуэнс скоро приедет, — говорит Джойс, но вместо Джонатана видит Майка и не удивляется. — Зачем Карен отпустила тебя?       — Что с Уиллом?       — Слушай, парень, — голос со стороны принадлежит Хопперу, но Майк не поворачивает головы, глядя только на Джойс.       — Пожалуйста, Джойс…       — Наверху. Вторая дверь слева. С ним Эл.       — Майк!..              Хоппер, кажется, хочет его остановить, но не делает ни одного движения в этом направлении. Вверх по лестнице Майк почти что взлетает и замирает перед дверью, за которой темно и… тихо.              Внутри он не сразу различает очертания предметов, но слышит шепот Эл:              — Закрой дверь. Он только что уснул.              Она лежит на одной кровати с Уиллом, глаза ее открыты и блестят, кажется, из-за слез. Сам Уилл спит, но беспокойным сном, похожим на забытье. Лоб и шея его покрыты крупными каплями пота, а дыхание прерывистое, загнанное.              Майк не знает, что делать, подходит к кровати, узкой для двоих, чтобы опуститься перед спящим Уиллом на колени.              — Сначала это были просто кошмары, — говорит Эл из темноты. — Затем появились головные боли. Днем начала идти из носа кровь. А сейчас… Векна пытается причинить ему боль. Но он слаб, это похоже на долгую пытку. Я попыталась увести Уилла в безопасное место, но в его сознании так мало этих безопасных мест… и я не знаю, что еще сделать. Я не вижу Векну. И я боюсь оставить Уилла… боюсь, что он не справится, если я уйду. А ведь я даже не знаю, куда идти.       — Это не похоже на все, что Векна делал раньше?.. Что насчет музыки?       — Мы пытались. Музыка бесполезна. Только отвлекает меня.              Уилл едва слышно стонет и Эл замолкает, погружаясь в его сознание. Из носа у нее идет кровь; Майк не видит этого в темноте, но чувствует запах железа, или ему только кажется. Весь мир сейчас сосредоточен на искаженном болью лице Уилла, потного, с плотно сжатыми челюстями. Все за пределами лица, так хорошо знакомого с детства и одновременно незнакомого, перестает существовать.              Майк не верит в Бога, но мысленно начинает молиться, потому что страдание на лице друга усиливается, ресницы дрожат, мокрые пряди волос беспорядочно расчерчивают лоб. Пожалуйста, Уилл, пожалуйста.              — Он спрятался даже от меня, — испуганно говорит Эл. — Я не успела увидеть Векну. Но я больше не вижу и Уилла. Мне нужна камера депривации…              Майк почти не слышит ее сбивающийся голос, потому что тело Уилла вдруг выгибается дугой на кровати. На кухне внизу что-то разбивается, Джойс кричит, быстрые шаги сотрясают лестницу, Эл выскакивает из спальни, крича что-то об Оуэнсе, воде с солью. На лестнице, в коридоре, у входа в комнату, на этаже внизу слышен шум голосов, запах сигаретного дыма проникает в легкие, застилает глаза, перед которыми только Уилл, страдающий, возможно, умирающий Уилл. Майк хватает его за руку, не думая, что это сработает, наклоняется к его уху и молится уже вслух, не Богу, в которого не верит, а только Уиллу, самому смелому и самому верному человеку в его жизни — лучшему человеку, которого он, кажется, сейчас навсегда потеряет.              — Пожалуйста, Уилл, не позволяй ему забрать тебя. Не позволяй ему, только не сейчас, только не тогда, когда я… прости меня за все, что я сделал, я вовсе не хотел, чтобы тебе было больно, я не хотел, чтобы ты страдал, я надеялся, что так будет лучше, что мне без тебя будет лучше, потому что я боялся, но я сейчас тоже боюсь, боюсь, что он заберет тебя и я никогда не скажу тебе, как ты мне нужен, как я думать ни о ком, кроме тебя не могу, как я готов занять твое место, только бы ты был в безопасности. Пожалуйста, Уилл, только ты можешь сейчас победить его, ты самый сильный, ты нужен всем, ты нужен мне…              Джойс сжимает другую руку Уилла, Джонатан кричит, Эл плачет в объятиях Хоппера, прося увезти себя в лабораторию и боясь сделать хотя бы шаг, и весь этот шум — посторонний, непрошенный шум — сливается в тревожный звон, и Майк шепчет, не слыша собственных слов, не зная даже, шепчет ли вслух, и Уилл, которому, очевидно, становится хуже, выгибается на кровати дугой опять, удерживаемый близкими людьми.              — Пожалуйста, Уилл, — шепчет Майк, и на губах чувствует собственные слезы. — Я смогу все исправить, только если ты вернешься, только если ты не позволишь ему забрать тебя…              Это не работает. Слова не работают. Эл, не способная больше пробиться в сознание брата, шепчет в рубашку Хоппера, что любое воспоминание Уилла, в котором он мог скрыться от Векны, как Макс, окрашено грустью и одиночеством, и этих воспоминаний так мало, и что она даже не знала, насколько Уиллу плохо, как сильно он страдает, что его сердце разбито так много раз, что и сердцем-то не считается…              Шум в ушах Майка становится невыносимым, темнота заливает глаза чернилами, и он полностью теряет контроль, иначе и объяснить не получится то, что он не обращает внимания на всех вокруг, и ловит очередной полный боли стон Уилла губами.