New Year's fairy tales

Кажется, метель начинается снова. Ветер крепчал на глазах, заставляя идти быстрее. Завернув буквально за второе дерево по дороге, когда та полянка с людьми осталась где-то на горизонте, как всегда из ниоткуда появилась книга. Всё такая же веселая и исключительно раздражающая Аказу книга. — И чего это вы такие хмурые? Вы же решили ещё одну сказочную проблему! Не без моей помощи, но тоже очень хорошо, — любезно поиздевались над ними книга, зная причину ссоры. — Не затягивай всё это и отправляй нас в следующую сказку, — сказал Аказа с какой-то неоднозначной серьёзностью. Кёджуро просто стоял рядом с ними на снегу, ничего не говоря. Почему-то то только сейчас пришло осознание того, что его семья может остаться без него насовсем. Погибнуть на поле боя и умереть здесь без какой-либо возможности на победу — это схожие, но одновременно такие разные вещи. Что скажет отец на пропажу сына? А Сенджуро? Как он будет справляться без него? Именно после встречи с той девочкой, которую выгнали из дома в ураган, в голову и стали заползать змеи сомнений и страхов. Кёджуро не мог понять, что с ним сейчас творится. Казалось, со смертью ранней или поздней он смирился ещё на финальном отборе. Странные чувства… Пока Столп пламени пытался разобраться в себе, казалось, прошло уже больше часа. На фоне его мыслей демоны о чем-то говорили, хотя скорее спорили. Из ступора его вывел ярко-голубой свет, который пронесся прям перед солнечными глазами. — Ты меня вообще слушаешь?! — недовольно воскликнула книжонка. — Прости, не могла бы ты повторить, — немного виновато попросил Кё криво улыбаясь. Можно было понять, что книга действительно обижена и недовольна тем, что её не слушают. Немного покрутившись из стороны в сторону резкими выпадами, после покашляла для серьёзности вновь начала говорить: — Повторю для невнимательных, ведь вам так нравится тратить время впустую, хотя мне же это на руку… — Скорее на обложку, — то ли съязвил, то ли попытался сгладить атмосферу демон. — Так, Третий! Не перебивай меня! — забавно подлетев к Аказе, выдала книга, но через секунду вернулась обратно. — О чём это я… Точно! Слушайте внимательно. Сейчас для вас двоих будет последняя проблема и последняя сказка. После этого, смотря на время, либо я вас отпущу, либо вы останетесь здесь навсегда. Правда круто? Глаза Ренгоку загорелись вновь вместе с верой в победу. Повернув голову, Кёджуро заметил на лице Высшей Луны похожую реакцию, только менее выраженную. Должно быть, Аказе тоже поднадоела эта история, но, услышав заветные слова о выходе, он будто бы остыл. Неосознанно уголки губ Хашира совсем чуть-чуть поднялись. Всё внимание вмиг переместилось на книгу. Бумажные страницы быстро листались, издавая при этом характерный звук, а изнутри засиял уже знакомый голубой свет. Кто бы что ни говорил, но выглядело это действительно красиво и необычно. Дальше становилось только интересней. Вопреки всем законов мира голубизна преобразовалась в жидкость и начала выливаться из книги, но прямиком перед попаданием на белоснежный снег жидкость подлетела вверх, кружась в овальном танце, понемногу перетекая в портал. Это выглядело потрясающе. Кёджуро даже успел позабыть обо всём, любуясь такого рода магией. Аказа же просто сварливо цыкнул на это представление и первым зашёл в портал. Ренгоку, не теряя ни секунды последовал примеру демона. И да, в этот раз всё было спокойно. То есть без каких-либо «толчков» вперёд или подобных подстав. Оказались они в каком-то небольшом, но очень даже комфортном помещении. Пахло тут необычайно вкусно, у Ренгоку от такого запаха чуть слюнка из приоткрытого рта не потекла. Он аж не заметил, как Аказа быстренько очеловечился. — По запаху можно предположить, что мы… в пекарне? — слегка непонятливо сообщил демон. — Наверное, ей надоело наблюдать, как мы долго ищем нужное место и проблему, вот и переместила нас сразу в нужное место, — предположил Ренгоку, смотря на деревянную дверь. — Сама это всё устроила и сама теперь чем-то недовольна, — фыркнул Аказа, закатив глаза. — Сейчас не лучшее время бездействовать. Пойдём, — Кёджуро сказал это в спокойной до чертиков манере, но такой воодушевляющей. Аккуратно открыв дверь, Столп пламени и Третья Высшая Луна оказались в святыне кастрюль и сковородок. По середине нежно-жёлтого помещения стоял большой деревянный стол, сбоку от него была плита с кипящими на ней кастрюлями с чем-то, в другой же стороне стал шкаф с немалым количеством полочек и ещё всякой всячиной. За деревянным столом находилась такая же большая дверь. Здесь было так необъяснимо уютно, так чувствовалась домашняя атмосфера. Разные здешнее запахи смешались воедино, что никто не останется равнодушным, а голодные так вообще обойти сие место будут не в силах. Резко дверь с ноги распахнулась. На кухню влетел какой-то мужчина. Поначалу он даже не заметил стоящих по ту сторону стола Кёджуро и Аказу. Демон как-то аж насторожился, пробивая взглядом забежавшего на кухню. Наконец мужчина поднял взгляд и заметил непонятливые объекты на своей кухне. Повисла неловкая пауза. Он смотрел на них. Они смотрели на него. — Кто вы такие? И что вы тут делаете? — Янтарные глаза отображали хладнокровие ко всему, но через секунду эта маска рухнула.– Аргх! Да впрочем неважно, у меня и без вас забот хватает, поэтому покиньте мою кухню немедленно. — Так давайте мы вам поможем, — Кёджуро прям святился желанием помочь, несмотря ни на что. — Ищете, где бы подзаработать? Что ж, как я и сказал, покиньте это помещение сейчас же, — мужчина выглядел и говорил весьма сердито. — Нет-нет, что вы. Как по мне, люди должны просто помогать друг другу в беде, особенно в новогоднюю ночь, — молвил Ренгоку, ярко улыбнувшись. Аказа как всегда не смел вмешаться в разговор, занимаясь разглядыванием сей кухни, но внимательно слушая. Всё же у Кёджуро больше социальных навыков, чем у него. Поэтому пускай он и начинает действовать, располагая к себе людей. Тот мужчина явно задумался о предложенной помощи. Перебирая в руках какие-то бумажки, он хотел было что-то сказать… — Бульон! — воскликнул мужчина, что Кёджуро немного вздрогнул от неожиданности, шустро направился к плите и отодвинул кастрюлю с наровящим сбежать бульоном. — Ну так что? Четыре лишних руки неплохо могут выручить, — отозвался Аказа. — Ладно, чёрт с вами! Хуже уже точно не будет, — вздохнув, сказал мужчина. Не успел повар даже рот открыть, как раздался звон, и он быстро удалился в другую комнату. От такого демон и охотник взглядом поделились своими эмоциями, но тут же отвернулись. Кёджуро осмотрел, как можно облегчить жизнь тому повару. Власть на кухне, по видимому, была в руках хаоса, а не идиллии. Всё было вверх дном, тот большой стол и любая здешняя поверхность были заставлены тарелками и усыпаны мукой. Где-то растекался, предположительно, пролитый бульон. Всюду валялись всякие ложки, ножики, палочки. — Так вы хоть знаете, как готовить тошикоши собу? — как из ниоткуда появился тот мужчина и немедленно задал основной вопрос. — Новогодняя соба? — переспросил Аказа, выгнув брови. — А что, по-твоему, люди больше всего покупают в новый год? — как-то саркастично переспросил тот Аказу. — К сожалению, я плохо знаю, как её готовить, — решил вмешаться в круг вопросов и оборвать его Ренгоку. — У меня сейчас гора заказов и объяснять вам пошаговую инструкцию по приготовлению я не смогу. Поэтому вы берете вот ту книгу, находите рецепт сами и начинаете действовать. Там, если что, закладка есть в нужном месте, — растолковал уставший повар, паралельно выполняя какие-то манипуляции с бульоном. — То есть готовить вы не будете? — с упрёком донеслось от демона в человеческом обличии. — Буду, конечно! — сердито отреагировал на сию реплику мужчина. — Но вы за мной поспевать не сможете, так что книга вам в помощь. Аказа ловко обошел все препятствия и, подойдя к тому шкафу, достал увесистую книгу рецептов; казалось, что в ней есть не то что все рецепты японской кухни, но и всего мира. Кёджуро в то время стал немного наводить порядок на столе, отставляя всё не нужное в сторону. Занимаясь этой рутиной, Хашира заприметил деревянную доску на стене, на которой, кажется, были закреплены заказы. Их там было отнюдь не мало. Открытая на нужной странице, книга нашла своё место на уже не настолько захломленном столе. Оба парня стали изучать рецепт и спрашивать у шефа этого заведения где что находится. Деваться было некуда, но, смотря на Аказу, Кё понимал, насколько ему нравится сие ремесло.

***

Время пролетело незаметно. Кёджуро как-то даже позабыл обо всём, кроме приготовления собы. Поначалу выходило не очень, но после того, как шеф чуть не зарядил по Аказе половником за неправильную нарезку лапши, стимула поприбавилось. Кёджуро без конца улыбался, было в этом что-то до скрипа в сердце родное и теплое. Такое ощущение, будто он раньше готовил собу не менее одного раза в день. Но правда оставалась правдой, и говорил он её впервые. Думаю, что Аказа тоже в этом деле новичок. Ведь зачем демону навыки готовки? Но если подумать, то самое логичное применение таким умениям было бы попыткой переманить Ренгоку на демоническую сторону с помощью еды. Кёджуро уже видит в мыслях, как Аказа держит в руках горячий картофель и предлагает стать демоном. От такой бурной фантазии Столп посмеялся про себя. И вот наконец-то осталось доделать всего-то два заказа. Шеф облегчённо выдохнул, смахивая со лба выступивший пот. Хашира уже доделал свою последнюю порцию собы на сегодня и передал её мужчине на дальнейшие этапы готовки. Демону также осталось доделать финальную плошку. Насыпав гречневую муку прям так, на стол, а потом добавив туда воды, Аказа принялся старательно вымешивать тесто. Ему это даже начало нравиться, всё же лучше, чем искать мифический цветок. Как сказал им тот мужчина, консистенция на ощупь должна быть словно мочка уха. Странное сравнение, но суть оно передавало в точку. — Хорошенько вы мне тут подсабили. Даже не знаю, как бы я это в одиночку разгребал, — более дружелюбно, чем обычно, начал мужчина. — Да и приятно получить такую помощь в честь праздника. Я тоже в какой-то мере согласен с тем, что в такой великий праздник люди должны быть добрее друг к другу. Но всё же меня волнует один вопрос… Сидящий на стуле Кёджуро посмотрел на повора так же, как и Аказа, которого отвлекли от такого важного дела, как вымешивание теста. — Хоть вы и помогали мне вместе, и пришли сюда тоже вместе, но между вами чувствуется некое напряжение. Будто бы между вами что-то случилось, — вдумчиво рассуждал мужчина, смотря на своих помощников. — Вас это не должно касаться, — холодно ответил Аказа, не смотря на него. — Может быть и не должно, но мнение я своё всё-таки озвучу. Хоть причины ссоры я не знаю, но, знаете, Новый год — это не тот праздник, который стоит встречать с негативными чувствами в сердце. Наоборот, стоит понять друг друга и простить. Тогда же в следующем году вы сможете начать всё заново, ведь по вам не скажешь, что эта ссора приносит вам удовольствие. Воцарилось молчание в живущей своей жизнью кухне. Этот мужнина говорил верные вещи, но они так сильно проехались по ушам Ренгоку, что тот так и застыл с натянутой лыбой и пустыми глазами. Возможно будь Аказа человеком, то ссора бы так не затянулась… Или вообще бы не началась. Демон же как-то менее бережно вымешивает тесто обеими руками, грозясь растрепать его и всё здесь на ошмётки. Аказа не понимал, что у Кёджуро с головой не так, что он надул щеки лишь из-за смерти сказочного персонажа. Между прочим, он сделал это ради их же блага. Ну кто, если не Аказа? Мысли кипели, как и приготовление последней плошки собы. Раскатанное в пласт гречневое тесто с лёгкостью нарезалось на почти равные полоски. А если ещё и представить, что лежит на столе не тесто, а Доума или книга, или они вместе, то удовольствия становилось намного больше. — Эй-эй-эй! Всё, хватит, иль ты хочешь паутинную собу сделать, — перехватил руку демона мужчина, видя, как он старательно мучает тесто. — А? — посмотрел на того Аказа, а после на своё «творение», попутно отложив «орудие пыток». Шеф быстро взял нарезанную демоном собу и закинул её вариться в кастрюлю с бульоном. — Думаю, что вам бы не помешало отдохнуть, поэтому ступайте-ка вы домой. Да и время уже к полуночи близится, — спокойно сказал мужчина, отпуская их в мирное плавание своей жизни. Что Ренгоку, что Аказа на тот момент напоминали дам, переборщивщих с макияжем. Только у них вместо пудры была мука. Заприметив своим зрением раковину, Кёджуро незамедлительно последовал к ней. Как он понял, это была… служебная раковина? Она стояла отдельно от всей композиции в дальнем углу. Открыв воду, он принялся смывать с себя остатки муки, пока повар хихикал со словами: «Вот она какая, работа поварская! Чистым ещё никто не уходил». Кёджуро тоже искренне посмеялся с такой-то ситуации. К умывальнику также подошёл и Аказа в своём человеческом облике. В черных волосах виднелись блёклые пятна, лицо так же было украшено мукой. Казалось даже, что демон аж поседел от такого напряженного задания, что со стороны охотника донеслось тихое хихиканье. Улыбающийся Кёджуро только хотел отойти поближе к выходу, как его несильно дернули за руку. Пламенный обернулся с немым вопросом в огненных глазах. Хотел было спросить в чем дело, но рот так и остался приоткрытым, не в силах сказать и слово. Аказа со спокойной душой аккуратно вытирал с лица охотника несмывшуюся муку. Рука быстро, но не менее ласково стряхивала всё лишнее, напоследок мазнув по губам большим пальцем. — Так то лучше, — хитро ухмыльнувшись, произнес демон и направился к выходу. Ренгоку такого не ожидал от слова совсем, поэтому так и застыл рядом с раковиной с появившимся румянцем. И лишь голос мужчины вернул его тело из астрала на землю. — Ещё раз от всей души благодарю вас за оказанную мне помощь, — донеслось от повара. — Рады были помочь, — мгновенно отреагировал Ренгоку, ставя руки по бокам, и за одну из этих рук Аказа и потащил его на улицу. Как только они вышли на улицу, в лицо им подул морозный ветер, и, вместе с тем, Аказа обернулся собой настоящим. Всё как и в первый раз, волосы начали напитываться розовым цветом, а синюшные полоски с личика перетекали на всё тело. Кёджуро смотрел на это, не смея пропустить ни секунды. И вот перед ним тот, кто носит почетный и беспощадный статус Третьей Высшей Луны. Демон же неоднозначно посмотрел прям в охотничьи глаза. — Аказа, — серьезно начал Ренгоку смотря прямо на него. — Я понимаю, что у нас сильно разное мировозрение. Я бы даже сказал, совсем противоположное, поэтому у нас часто могут возникать разногласия. Но, как и сказал тот мужчина, Новый год — это время прощать, а не обижаться, так что давай простим друг друга и вернёмся на исходную точку. Кёджуро до сих пор сочувствовал тому мужчине, которого Аказа так просто убил. Но эта книга говорила, что он должен быть мёртвым в этой истории, иначе смысла с неё, как с козла молока. Но настоящих людей убивать он не позволит! За остальных он Аказу так просто не простит. — Что ж давай снова попробуем понять друг друга, — произнес спокойно демон. Если быть очень честным, то Аказе уж очень сильно хотелось доказать Кё свою правоту в сложившейся ситуации, но вместо этого он взял его за руки и просто улыбнулся. Пускай, так будет лучше для них обоих. Сейчас. Потом он обязательно упрекнет Столпа в этой глупости. — Я знаю, что ты сзади, демоническое подобие книги. — Третий резко исказился в лице, и голос его погрубел. — Зачем же так грубо? — обиженно донеслось из-за спины Аказы. Вместе со снегом ветер унёс и атмосферу спокойствия, но на замену ей пришло странное щемящее чувство. Кёджуро на фоне этих демонов казался святым, если не ангелом. Спокойный, адекватный и сейчас более-менее дружелюбный. — Мы справились до полуночи, поэтому мы победили, и ты обещала выпустить нас отсюда, — с довольной улыбкой сказал Ренгоку. — Да, всё верно, огонёчек, — всё так же радостно вещала книга, что выглядело странно. Третья Высшая Луна напрягся всем телом. В голове била тревога, как перед спокойным господином, которая из в раза в раз напоминала… Это всего лишь затишье перед настоящей бурей. Такое эмоциональное изменение тоже не прошло мимо Кёджуро. Мир вокруг начал стремительно меркнуть, пока не стало видно абсолютно ничего. Кроме светящейся тем же голубым оттенком книги, хихиканье которой эхом разбивалось во мраке. Когда темнота наконец-то спала, Кёджуро потирая свои глаза, попытался привыкнуть к новому освещению. Он услышал злостное шипение демона. — Какого чёрта... — О да, Аказа дошел до края, он был в ярости.