Город Рейнбоу

      — Тебе тяжело будет снова кончить сразу после эякуляции, а от стимуляции рукой в этом случае уже будет мало толку, — произнёс майор Квак. — Не говоря уже о побочном действии ингибитора — с ним даже в возбуждённом состоянии разрядка наступает очень нескоро.       Препарат уменьшал сексуальное возбуждение, но у организма Сухвана на него была очень странная реакция: чем сильнее он был возбуждён, тем труднее ему было кончить. Конечно, подобное иногда случалось, когда он мастурбировал себе сам, но сейчас, когда под ним лежал раскрасневшийся, тяжело дышащий Сок Хва, это было совсем некстати.       — Ещё не догадался, какая у меня фиксация?       Задрав рубашку Сока, Сухван начал прокладывать дорожку из поцелуев, поднимаясь от пупка и выше. Он прикусил нежную кожу над пупком и втянул её в рот. Следы от зубов, которые майор оставлял на груди и шее, краснея, пульсировали на бледной коже.       — Укусы?..       Слегка усмехнувшись, Квак Сухван полностью снял с доктора рубашку и, придерживая одной рукой за талию, прижал к себе. Сок Хва был только рад разделить с ним жар, охвативший всё тело. Горло всё ещё саднило, но кожа мужчины сейчас ощущалась как поверхность холодного камня и приятно холодила горячую кожу.       — Ах...       Очередной болезненный укус в грудь заставил его рефлекторно вцепиться пальцами в плечи майора. К его телу никто никогда так не прикасался, и ему было тяжело сохранять над собой контроль.       Сосок, который майор сосал и покусывал, очень скоро стал ярко-красным и сильно выделился на фоне другого, нетронутого. Сухван ласкал заострённый сосок кончиком языка, а затем резко его кусал, и каждый раз, когда он это делал, Сок Хва вздрагивал всем телом.       Оставленный без внимания сосок постепенно твердел, будто бы тоже требуя ласки, и Сухван погладил его тыльной стороной ладони. Когда тот окончательно затвердел, он зажал его между пальцев и скрутил.       — Ах!..       Наблюдая за тем, как Сок Хва постепенно распаляется от доселе неведомых ему ощущений, майор решил, что пора устанавливать новую планку. Сняв с доктора штаны и оставив его полностью обнажённым, он провёл рукой между его ягодиц. Жар, исходящий от мягких складок, будто бы принуждал его зайти ещё дальше, ещё глубже. Но когда палец аккуратно скользнул внутрь, Сок Хва всем телом напрягся и оттолкнул майора, невольно застонав от боли. В моменте он совсем забыл про повреждённый палец.       — Неужели и правда не знаешь?       Сухван помнил, что Сок Хва родился и вырос на Чеджудо и ничем, кроме учёбы, не интересовался. Но он думал, что у него есть хоть какое-то представление о сексе.       — Зачем вы трогаете мой анус? — склонив голову вбок, задал вопрос Сок.       Майор, оказавшийся в тупике, навис над доктором, прижимаясь к нему промежностью. Щекоча дыханием и едва прикасаясь губами к его шее и уху, он произнёс:       — Помнишь, ты рассказывал про актиний и медуз? Говорил, что для рта и для ануса у них одно отверстие. Получается, они занимаются сексом ртом, так? У людей же есть два отверстия, и мы тоже можем их использовать во время секса, верно?       Сухван сам не поверил в то, что произнёс, — звучало это не очень правдоподобно, но всё же он снова осторожно проскользнул пальцем в сжатое кольцо мышц.       — Актинии... размножаются спорами.       Сок Хва впервые в жизни испытывал подобные ощущения: никто до этого не оставлял на его теле засосы и не прикасался к его промежности. Это было непривычно и странно, но он бы не сказал, что ему не нравилось.       — Доктор, разве человеческий организм не более развит, чем у актиний? В любом случае его нельзя сравнивать с низшими организмами, которые размножаются спорами.       Сухван приставил большой и твёрдый член между ягодиц. Со сведёнными вместе ногами, поднятыми вверх, Сок Хва своим видом олицетворял беззащитность. Испуганный действиями майора, он хотел было его оттолкнуть, но лишь упёрся ладонью в рельефный живот.       — Там... у́же, чем в горле... Ох!       Удерживая ноги доктора вместе, Сухван скользнул головкой члена по мошонке вверх. Со звонким шлепком член оказался зажат в пространстве между подрагивающими бёдрами. Он коснулся губами тонких щиколоток, кусая кожу на выпирающих косточках.       Шлёп! Шлёп! Майор сильно толкался в узкое пространство с громкими звуками, от чего кожа на ягодицах Сок Хвы покраснела. Член Сухвана, обхваченный плотно сомкнутыми бёдрами, с каждым движением тёрся о нежную кожу их внутренней части. Это было невозможно, но, двигаясь между пылающих бёдер, майору казалось, что он двигается внутри Сок Хвы.       Сок Хва вытянул руку и вцепился пальцами в предплечье Сухвана. Тот обхватил его одной рукой за ноги, приподнимая его поясницу ещё выше. Доктор ослабевшей рукой поймал ладонь Сухвана и поднёс к своему лицу. Подумав, что это немая просьба о том, чтобы его погладили, мужчина мягко коснулся нежной кожи, не переставая двигать тазом.       — Обязательно... — прошептал Сок Хва.       — Что?       — Сделайте это.       Сухван нетерпеливо выдохнул и наклонился к его лицу, чтобы лучше расслышать, что тот говорит. Из-за этого тело доктора буквально сложилось пополам, а их бёдра плотно прижались друг к другу, не оставив между телами ни малейшего зазора. Рука Сок Хвы, обвивающая майора за спину, безвольно упала на кровать.       — Кончите... в чашку Петри.       Сухван разочарованно цокнул языком, увидев, как глаза Сок Хва, закатившись, медленно закрылись, а рот приоткрылся.       «И как я должен это сделать?.. Он отрубился, но зато полностью расслаблен, и если я войду...»       Сухван раздражённо взъерошил волосы. Хотя он старался аккуратно обращаться с доктором, по всему его телу расцвели следы от укусов и засосов. Вместо того, чтобы закончить то, что они начали, Сухван лёг рядом, обняв его со спины. Майору казалось, что в местах, где он соприкасался с горячим телом, его кожа плавится.       «Не хочу никуда уходить», — с этими мыслями Сухван вцепился зубами в плечо Сок Хвы.       

***

      День Сок Хвы, как обычно, начался с ноющей боли в затылке, виной которой была его гипотония. Открыв глаза, он ещё какое-то время бездумно сидел на кровати, пытаясь прийти в себя и окончательно проснуться.       «Ещё не догадался, какая у меня фиксация?»       Он резко обернулся и уставился на кровать, только сейчас поняв, что проснулся не голым. На тело была надета тонкая рубашка, прикрывающая бёдра.       «Интересно, когда ушёл майор Квак?» — он взглянул на часы. Было только девять. Вспомнив, что вчера он отключился в самый важный момент, Сок Хва опустил руку вниз. Он не мог понять, был ли у них секс с майором или нет. Кожу на внутренней стороне бёдер саднило, а ягодицы болели, будто бы по ним били.       Само собой, Сок Хва знал, как люди занимаются сексом. В учебном центре он даже ходил на лекции по половому воспитанию, но, по правде говоря, сильно в эту тему не углублялся. Мутантов, которые с ним учились, больше интересовала его фиксация, а переспать с ним никто особо и не пытался. К тому же майор Квак был прав: Сок Хва практически не вылезал из лаборатории, и жизнь его красками не пестрила. У доктора не было ни близких друзей, ни коллег, с которыми можно было бы поговорить о делах сексуального характера. Поэтому он даже и не подозревал, что анальное отверстие можно использовать таким образом. Как учёный, он понимал, что из-за близкого расположения предстательной железы к прямой кишке стимуляция изнутри может принести удовольствие, но всё же...       Сок Хва встряхнул головой, как бы желая отогнать эти мысли. От этого голова заболела ещё сильнее.             Он никогда даже представить себе не мог, что можно испытывать подобные ощущения. Он залез рукой под рубашку и сжал сосок между пальцев. Собственное прикосновение сильно отличалось от прикосновения Квак Сухвана, и это показалось ему странным.       «Если подумать, то это логично. И другой размер ладони, и напряжение от того, что неизвестно, как и когда прикоснутся, — такое можно ощутить только благодаря другому человеку».       Равнодушно вытащив руку из-под рубашки, он направился в ванную комнату, чтобы принять душ. Увидев в отражении зеркала своё тело, сплошь покрытое красными пятнами, поначалу Сок Хва испугался, но быстро поняв, что это всего лишь следы от укусов и засосов майора Квака, с облегчением выдохнул. Намылив мочалку, он принялся тереть ей тело, избегая области бёдер и ягодиц, которые нещадно щипало. Их он аккуратно вымыл рукой.       «А действительно, какая фиксация у майора Квака?» — подумал Сок Хва, снова вспомнив слова Сухвана. Погружённый в свои мысли, он вышел из ванной, не вытеревшись как следует после душа. На столе он заметил чашку Петри — она была пуста. Ожидания доктора не оправдались, но и винить было некого, ведь он сам отключился в процессе.       Сок Хва отвёл взгляд от чашки и заметил членокамень, стоящий на краю стола.       «Как он там оказался?»       Присмотревшись, он обнаружил, что под камнем лежит маленькая записка. Отодвинув камень в сторону, он её взял.       «Я очень сильно старался, но не смог выжать из себя ни капли. Береги себя, док. И прости, что вчера продырявил тебя горло».       — Значит, он уехал, — произнёс Сок Хва. Это были его первые слова за утро, и они отозвались болью в горле.        Продолжение следует... Перевод: Bamby Редакт: MargoAquato Бета: meowicspstm