Царство Мертвых

      Не найдя свободных ушей с тех пор, как Джорел и основная группа отправились в путь, Дэнни бродил по театру, как неприкаянная душа. Он часто садился, чтобы передохнуть, потому что от нагрузок периодами кружилась голова, но в остальном старался найти дело, в котором сможет быть полезным. В конце концов, так ему велел поступить "начальник".       При малейшей мысли о том, что нужно бы познакомиться с кем-то еще, чтобы рассеять одиночество, парень одергивал себя. Женщины и дети, вроде, не метали безумные взгляды, не рисовали непонятные знаки на лице кусками грязи, да и за ночь выживших осталось ровно столько же, сколько было изначально. — Привет.       Белокурая девочка с большими передними зубами и веснушками села в кресло на переднем ряду, положив подбородок на спинку. — Привет. – Дэнни хотел улыбнуться, но представил, как выглядит в глазах ребенка со всеми своими синяками и воспалениями на лице. — Ты же... дочь Джонни, да? — Моего папу зовут Джордж. А я Эйва. – Важно сообщила она. — Кто ты такой? — Меня зовут Дэнни. – Представился парень, невольно назвавшись полученным прозвищем, а не полным именем. — Твой папа и остальные спасли меня от очень плохих парней, он тебе рассказывал?       Маленькая слушательница закивала. Волнистые волосы, затянутые в пучок, открывали вид на забавно торчащие уши. — Здесь есть еще кто-то из твоей семьи? — Да, моя мама. Во-он там, – Эйва развернулась и ткнула пальчиком в середину зала. Там, соображая обед для группы, сидели две женщины, одна из которых оказалась бабушкой Чарли, а со второй Даниэль еще не познакомился. — Мы были втроем, когда все начали болеть. А потом встретили Чарли. Тут уже были люди, когда мы приехали, мно-ого людей...       Дэнни выдавил сквозь боль добрую усмешку, подумав, что Эйве, на самом-то деле, повезло. Жестоко, что она так и не пожила в цивилизованном мире, но у нее остались родители — некоторые отдали бы за это очень многое. Если не все. — Кстати, Джорел сказал, что ты его бесишь до чертиков. – Заявила собеседница, по-лисьи скалясь. — Боюсь, тебе еще рано так говорить, Эйва. – Хохотнул Дэнни.       Взгляд наполнялся любопытством: дети и в лучшие времена казались ему интересными и своеобразными, но с тех пор прошло две вечности. Дети казались настоящим чудом.       А еще имя. Новичок сразу сообразил, о ком шла речь, но почувствовал внутри что-то противоречивое. Как будто раскрыл тайну, которая ему не принадлежала. — Знаешь, – отвлекся он и посмотрел на Эйву, — я был бы очень рад, если бы ты познакомила меня со своей мамой. — Не думаю, что папе это понравится.       Дэнни хрипло посмеялся. — Я не собираюсь злить твоего папу. Или Джорела, к примеру. Просто я тут почти никого не знаю и думаю, что было бы круто завести друзей.       Эйва постучала указательным пальцем по губам, подняв карие глаза к потолку, и замотала головой. Они вместе поднялись с кресел, и парень заметил на себе две пары настороженных глаз до того, как приблизился к женщинам.       Поначалу они редко отвечали на вопросы, а если отвечали, то делали это сугубо из вежливости. Дэнни предложил помощь, гордо заявив, что был первоклассным открывателем консервных банок. Это на долю процента растопило лед, и последующие полчаса с Дэнни уже вела диалог Лора, бабушка небезызвестного Чарли Сина. Она оказалась вполне приятным человеком, хотя иногда в ее речи проскальзывали нотки знакомой твердолобости и чрезмерной подозрительности.       Внутри все на время успокоилось, и Дэнни решил, что идея знакомства с другими членами лагеря не такая плохая. Во всяком случае, до приезда Джея и остальных он может взвесить все "за" и "против". Когда Дог сказал ему, что не стал бы спасать чужака, чтобы самому его прикончить, Даниэль счел это вполне логичным и правдивым. Но что мешает подумать о том, что теперь он будет обязан отплатить тем же? Будет первым на очереди, кем Джей без раздумий рискнет в экстремальной обстановке?       В затылке похолодело.       Естественно, парень не откажется от идеи производить вылазки вместе с группой из страха стать пушечным мясом. Но стоит ли оно того?       Иногда сквозь распахнутые двери в холле виднелись поистине фантастические краски, — оранжевые, розовые, — и Дэнни вспоминал, каково было наблюдать такое явление с крыши одноэтажного ларька или не достроенного компанией-банкротом торгового центра. Холодно, тоскливо и безрадостно.       Он краем уха улавливал фрагменты разговора Лоры и Азии, жены Джонни, перекладывал жестяную банку с тушеным мясом и овощами с места на место, но большую часть времени уделял чернилам на собственных пальцах.       "Дорогой бог", значит."       Да, Джорел. Дорогой бог. Бог, который почему-то оставил Землю и обрек на страдания, но бог, которому до сих пор кто-то молился перед сном.

***

      Эд вымерял шагами сцену театра, пока Джонни докладывал обо всем, о чем мог доложить. Многочисленные слои одежды делали его похожим на выходца из суровой скандинавской зимы, а голубые глаза на фоне грязи и налипшей на лицо крови сверкали яркими огнями.       Они с Мэттом вернулись недавно, тут же встреченные расспросами о том, куда запропастились еще трое. Джонни рассказал, что, колеся на машине по окраине города на западной стороне, Дилан крутил радио и случайно поймал чей-то сигнал. — И что? Взяли и поехали? — Ну, да, как будто могло быть иначе. – Мэтт покончил с последней сумкой провианта и присел на ступеньки. — Втроем вполне справятся, мы так полгода выживали, и ничего. Это место часах в четырех езды от того, где мы разошлись, так что Дог даже не задумался. — Да вот именно, что Дог не задумался. – Фыркнул Тирс. — Какого хрена переться в соседний штат по первому зову? Еще и втроем. Мы, вон, впятером эту бактерию тащили, что чуть не откинулись, а тут целый лагерь.       Дэнни свесил ноги с края сцены и поднял карие глаза на спорящих. Упоминание Джонни о нем отозвалось эфемерным чувством вины, хотя его от себя парень старательно отгонял. — Однажды он доиграется, – по-отцовски сердито пробормотал Эд. Не в силах утихомирить рой предположений и догадок, провел рукой лицу и помял подбородок большим и указательным пальцами, чтобы отвлечься. — Еще раз: что за сообщение? Что конкретно говорили? — В Миссури, на окраине, – начал уточнять Мэтт, потирая переносицу, — есть какой-то лагерь выживших. Вроде, в большом доме — это все, что я понял. И эти выжившие просили о помощи, какой-то мужик говорил, мол, "если в мире еще кто-то остался, придите и помогите". — Так, ладно. – Перебил Джонни, утер рукавом влажное от пота лицо и скинул шапку. — Ты прав, бывало и хуже, но, в случае чего, здесь сидеть я не собираюсь.< — Нет уж, – грубо запротестовал Эд, — вы прекрасно знаете правила. — Правила созданы, чтобы их нарушать. Мы не будем сидеть сложа руки только потому, что Дог так сказал. — Если что, я могу поехать с вами.       Дэнни снова облепили взглядами со всех сторон. — Мы еще никуда не едем. – Тирс сцепил пальцы в замок. — Это во-первых. А во-вторых, может случиться все что угодно. Ты, может, и весь из себя выживальщик, но, если решишь под шумок перерезать всем глотки, поверь: мы дождемся тебя в аду и выбьем всю дурь. — Я бывал в Миссури. – Новичок воспользовался возникшей тишиной и продолжил: — Так что примерно знаю, что и где может быть, да и толку от меня будет больше снаружи, чем здесь. С людьми должны остаться те, кому они доверяют. А если со мной что-то случится, то от вас не убудет. Наверняка спор бы продолжался еще долгие часы, если бы со стороны выхода из зала не показалась чья-то макушка. Кайл, (так, кажется, его звали), прокричал Мэтту, что кто-то должен заступить в караул вместо него и его жены, а если учесть, что сообщил он это Кудрявому, то намек был вполне ясен. Мэтт вяло поднял большой палец вверх.       Внезапно его будто прошибла догадка, и он обернулся к Дэнни, который беззаботно мотал ногами в воздухе и вмешивался в чужие разговоры. Сначала новичок создавал видимость сложного мыслительного процесса, но потом решил сменить тактику и сам предложил помощь, опережая просьбы. Он вышел в холл вслед за Мэттом, провожая взглядом пару, что стояла в карауле несколько часов. — Хотел бы я зад просиживать, а потом еще на что-то жаловаться. – Буркнул новоиспеченный напарник, не глядя на Дэна.       Фойе театра походило на точку боевых действий. Почти все стекла из окон повылетали наружу, что придавало театру вид обречённости и нелюдимости. В районе кассы лежала груда тяжелых цепей на случай, если придется обороняться или защищать сооружение от налетчиков. Холл выжившие уже не уберегут, а вот вариант задержать потенциального противника на пути в зал вполне имел право на существование. — Ты не смотри, что я тебя везде с собой таскаю. – Продолжил Кудрявый, обращаясь теперь напрямую к Дэнни. — Это Дог попросил, чтоб ты был на виду. — Ты тоже думаешь, что вы зря спасли меня? – осведомился Даниэль. — Я не ожидаю услышать отговорки или типа того. Просто интересно, потому что Чарли, кажется, меня на дух не переносит.       Мэтт усмехнулся, присаживаясь на привычное место около окна и настраивая прицел винтовки. На улице пока царила тревожная пустота. — Сложно сказать. — Но попробуй. — А ты реально бесишь, – последовала короткая усмешка. — Ладно, если просто "попробуй", то могу сказать, что парни не в восторге. Но мы не думаем, что зря спасли тебя. Мы многих спасали, и нас многие спасали, так что не впервой. — А сам ты как выжил? Как попал в лагерь?       Дэнни присел у соседнего окна и прижался спиной к стене. Холод приятно обжег кожу, но вскоре стал приносить дискомфорт, так как влажная одежда еще не высохла. Мэтт почесал ногтями щетинистый подбородок и неопределенно повел плечами после сравнительно долгого молчания: — Такая себе тема для разговора, на самом деле. — Ты сказал, что вы полгода выживали втроем.       Собеседник усмехнулся. — Ну, да. Сначала с Фанни, потом Дога встретили, когда "Аллею славы" обчищали. Так и получилось. — А кто-то из близких?.. Не подумай ничего, просто интересно. Мне дико даже от мысли, что я снова разговариваю с людьми, а то, что у вас еще чердак на месте, вообще... — Чудо сценарное.       Дэнни секунд десять переваривал сказанное и хмыкнул, соглашаясь. — Ну, у меня только родители были. Но лет с двадцати я с ними связь не держал, а когда все случилось — поздновато стало открытки слать. Да я и не жалею, те еще кадры. — А с Мексикой как познакомились? — Ты уже и это знаешь? Дог тебе слишком много воли дает. – Мэтт сверкнул желтоватыми акульими зубами и выпрямил спину, по-прежнему держа винтовку в руках. Корпус опирался на оконную раму, так что это вряд ли доставляло неудобство. — Я ему просто нравлюсь. — Да, утешай себя этим. А лучше не делись ни с кем такими догадками, окей? Особенно, с Джеем, иначе уши поотрывает. — И все-таки, что там с Фанни? — Да мы одну хату делили, чтобы аренда дешевле была. И к работе близко. Я бы сказал, очень. А сам он мне как брат, мы дружим лет пятнадцать точно. — Круто, что у вас всех кто-то остался. – С явной печалью отозвался Даниэль, глядя сквозь все, на что обращал взор. Картинка расплывалась, выводя на передний план кадры из прошлого.       Мэтт не нашелся, что сказать, кроме слов сожаления, поэтому предпочел не открывать рот совсем. Складывалось впечатление, что личную трагедию Дэнни знает уже весь лагерь, и это бесило в равной степени так же, как сам Дэн бесил Дога — до чертиков. Люди и до апокалипсиса оставались сиротами, плавали в проблемах без опоры и поддержки, но почему же именно сейчас все приобрело такой мрачный оттенок?       Может, потому что раньше по планете не бродили ожившие мертвецы? — Слушай. Не хочу тебе давать ложных надежд, но, если ты нормальный парень, то мы к тебе привыкнем. Все. – Новичок покачал головой, кривя рот. — Даже Чарли. — А что значит "нормальный"? Может, у нас разное понятие нормальности? Те фрики из Колорадо тоже считали меня нормальным, а сами обнесли до нитки.       Кудрявый удивленно вскинул брови. — Ты, по-моему, только про людоедов рассказывал. И еще про кого-то. — Да, но был еще третий лагерь. На нас напали, начали грабить и тихо убивать среди ночи. Я спрятал тех, кого успел разбудить, человек пять, и спрятался с ними. А утром, когда все закончилось, они сбежали, забрав мои вещи: рацию, теплую одежду, которую я "одолжил" им. Воду, еду. — Да уж. Твои истории послушаешь — так мы просто отщепенцы, решившие устроить бунт общественности и жить в грязи и смраде. Ты реально выживал все это время.       Небо, за отсутствием кусков ватных облаков, к вечеру приобрело глубокий синий оттенок. Уличные фонари давно утратили работоспособность, а луна, если и показывалась немногочисленной публике сквозь битые стекла, светила так тускло, что тоже теперь не имела смысла. Разве что всегда оставляла в груди чувство ностальгии, ощущение, что хоть что-то в жизни осталось неизменным.       Парни сидели молча по обе стороны от главного входа и всматривались в безлюдные улицы. Наверное, раньше в это же время особенно близкие к культуре персоны собирались здесь, чтобы посмотреть новую постановку или послушать концерт классической музыки. По тротуарам прогуливались парочки, старики со своими любимцами, семьи с детьми или компании подростков, наслаждающихся летними каникулами. Уличные музыканты играли на гитарах знаменитые песни, а бездомные изредка получали нагоняй от полиции за нарушение очередного глупого закона.       Мэтт закусил губу с внутренней стороны, загруженный чем-то своим, и потянулся в карман. Невероятно, но в руке он сжимал пачку сигарет. Кожей ощутив на себе нежелательное внимание, Кудрявый обернулся и встретился взглядом с Дэнни. Было заметно, что ему не хочется этого делать, но скрепя сердце парень предложил новичку сигарету. Тот пробежался до другого угла холла, принял случайный презент и судорожно прижал сигарету к губам, прикуривая от чужой зажигалки и закатывая глаза от блаженного удовольствия.       С самой первой затяжки никотин сильно ударил по мозгам, тело расслабилось, а на лице застыла довольная полуулыбка. Последний раз Дэнни видел сигареты в Денвере, у одного из выживших, которого потом зарезали налетчики. — Ах да, совсем забыл. Знаешь, не только ты остался один, если тебя это успокоит. — Сомневаюсь. — Действительно. Но это факт. – Кудрявый дернул бровями и вдруг прищурился, глядя в прицел. Сигарета оставалась в зубах. — Джей тоже был одиночником, когда мы встретились. — И что с ним случилось? – собеседник на расстоянии нескольких футов отметил, как загорелись глаза Дэна. То ли от курения, то ли от затронутой темы. — Да он жил с хиппи. Никого не трогал, молился там кому-то, жил "в мире и гармонии" и пропагандировал любовь. Это я с его слов рассказываю, а так — всем тайнам тайна. Но так и получается, что никого у нашего Дога и не осталось. — Поэтому он такой непробиваемый? — Типа того. — Все равно он не похож на хиппи.       Мэтт поджал губы, и после этих слов они с новичком не разговаривали до глубокой ночи.       Дэнни предположил, что часы, будь они у кого-либо в группе, пробили бы два или три утра, когда его растрепанный напарник, зевая с интервалом в полминуты, поднялся на ноги, потянулся и махнул ему рукой. Новичок подсознательно только этого и ждал и окончательно убедился, что лучше бы парни взяли его с собой. Возмущаться на тему скуки в период, когда Земля катится к черту, глупо, но Дэнни не осуждал себя, как ни старался.       Хотя, проведя в вынужденном одиночестве чуть больше года, парень метался с места на место, выбирал самые последние этажи домов, которые чудом пустовали, спал в полглаза, ел то, что попадется под руку, а иногда — не ел совсем. Он обходил стороной лагеря, на которые набредал по воле случая, бегал от мертвецов по лесам и улицам городов.       Но Дэнни никогда не стоял на одном месте так долго, поэтому в окружении женщин, детей и вполне адекватных парней, принимая витамины и ночуя в прогретом импровизированным камином театре, он слышал, как сознание бьет тревогу.       Новичок попросил у Мэтта фонарик и направился в медпункт. Он ожидал, что Дебби будет там, и оказался прав. — Привет, пациент. – Девушка похлопала сонными глазами и слезла с койки. — На что жалуемся? — Ни на что, в общем-то. Ты сказала, чтобы я почаще заходил и проверялся.       Дебора в одобряющем жесте пригласила Дэнни сесть. Он послушно приземлился на койку и сию же минуту получил на руки заживляющую мазь. Ледяная густая субстанция приятно обжигала кожу, словно моментально высасывала все болячки. Парень закинул под язык еще пару таблеток обезболивающего и отпил из полупустой бутылки. — Слушай, Дебби. Если вдруг придется ехать за Джеем и остальными в Миссури, ты дашь мне немного лекарств в дорогу?       Медсестра повела худыми плечами. — Поражаюсь твоей уверенности. Ты здесь всего несколько дней, а уже свои порядки устанавливаешь. — Я не специально. — Расслабься, это забавно. Знаю я одного такого же. – Дебби присела рядом и пожала плечами. — Вообще, Джей не любит, когда правила нарушают. Эд его в этом поддерживает, но если дело касается людей, то сразу брешет, как пес. — А что за правила такие? Что мешает ехать на помощь?       Девушка помассировала шею, пряча потускневшие глаза под челкой. — У нас, ну, понимаешь, бывали непростые времена. Изначально тут было человек тридцать — целая маленькая деревня. – Она ностальгически улыбнулась уголком губ. — Но потом пошла полоса неудач, и многие не возвращались. Джей тогда только присоединился к нам, постоянно вызывался ехать следом. Последний раз случилось ровно так же, только... — Что? — Их не было три недели.       У Дэнни округлились глаза: просуществовать почти месяц неизвестно где и в итоге вернуться в лагерь живыми по правде невероятно. — Многие не вернулись тогда? — Двое из пятерых. И никто до сих пор не знает, что там случилось, но Дог в тот же день заявил, что мы больше не ищем пропавших. Безопасность лагеря, видите ли, на первом месте. — Джей раньше был другим?       Дебора искоса глянула на новичка. — Когда они только появились в театре, он, по крайней мере, казался другим. Я имею в виду, Мэтт и Дилан часто веселили нас, травили шутки, а Джей их дополнял своим спокойствием, но... Не знаю, как объяснить. Он, вроде, старался делать вид, что жизнь продолжается, улыбался, играл с детьми иногда, но те поездки все перевернули. Так что затея Джорджа с этими “Убойными каникулами” — та еще лажа, и если вас не сожрут твари, то сожрет босс.       Девушка вынула из кармана толстовки смятую сигарету. — Извини, последняя.       Дэнни ковырял ногтем простыни, переваривая новую информацию. Каждая открывающаяся перед ним деталь истории выпускала на свободу страхи и ночные кошмары, которые только-только начали покидать воспаленный разум. Нижняя губа, искусанная до красных воспалений и рубцов, едва ли зажила.       В нос ударил табачный дым, и веки самовольно опустились. Слабость, сопровождающая измотанное тело, навалилась неподъемным грузом: все переломы, вывихи, порезы и мелкие царапины моментально дали о себе знать. — Ложись-ка спать, новичок. Вот увидишь: утром они уже вернутся. — Да-да. За последние несколько часов я слышу это слишком часто.

***

      Сон, несмотря на смертельную усталость, совсем не шел. Дэнни проваливался в беспамятство на несколько минут и снова открывал глаза, ворочаясь на месте. Конечности затекали, кости ломало так, словно их сдавливали тиски, в горле пересохло. Усугубляло состояние то, что этой ночью пришлось спать на стуле, оставленном рядом с "больничной" койкой. Парень уступил ее медсестре, ссылаясь на то, что ей отдых нужен больше: если парни вернутся из своей сомнительной поездки, ко всему прочему, с ранами или чем-то похуже, то Дебби придется провести на ногах целый день.       Дэнни тихо закряхтел. Дебора поворочалась, но уснула достаточно крепко, чтобы посторонний шум ее не разбудил. Издав тихий мучительный стон, новичок по привычке прикусил запястье — так он делал, чтобы не привлекать внимание ходячих или не очень хороших людей болезненными возгласами. Он схватил с тумбочки фонарик, вышел в коридор и решил пройтись, хотя приступы тошноты продолжали донимать.       Вряд ли он станет здесь своим, как сказал Мэтт. И вряд ли Джей с товарищами вернутся в лагерь завтра, послезавтра или через три недели. Если бы Дэнни не посмотрел тогда в сторону Дога, если бы чертов Дог сообразил сгрести группу в охапку и уехать подальше, то ничего бы этого не было. И сам Дэн никогда бы не узнал, что в нескольких кварталах от его убежища есть кто-то еще, погиб бы от рук (и ног) Арона и его дружков.       Парень поднялся по ступенькам и через коридор вышел на сцену. Выжившие, что не несли дозор, спали на балконе. Высота оберегала их и давала возможность отступления в случае внезапной атаки или нашествия трупов. Дэнни почти выскочил из-за кулис, чтобы выйти в холл, как заметил шевеление у входа. Он обшарил карманы в поисках оружия, беззвучно выругался и, перехватив выключенный фонарик поудобнее, на цыпочках двинулся к лестнице. Осанка выровнялась, и парень перешел на обычный шаг, лишь различив поблизости знакомые голоса. — Не могу я сидеть на месте. – Прошипел Тирс, потирая руки о джинсы. Наверное, в другой ситуации он бы от нервов давно закурил.       Новичок замер, не решаясь подходить и вмешиваться, но второй дозорный его заметил. — Эй, это кто там? Пациент, ты, что ли?       Тот кивнул, что с большой вероятностью осталось незамеченным, и поравнялся с мужчинами. — Я бы на твоем месте храпел только так. — Ну, ты не на моем месте. – Даниэль растер носком ботинка невидимое пятно на полу и, предупреждая конфликт, продолжил: — Ваш босс еще не вернулся? — Никто еще не вернулся. – Джонни тряс ногами, готовый сорваться с минуты на минуту. — Чего приперся-то? Нервы мотать? — Не спится, вот и вышел. И все-таки я хочу поехать с вами, если придется.       Тирс помассировал брови и вздохнул. Кажется, в его голове уже начали возникать мысли об убийстве. — Я хочу помочь. – С нажимом произнес Даниэль, начиная злиться. — Я не собираюсь ходить в должниках до победного, чтобы вы каждый раз мне припоминали, как пять доблестных рыцарей спасли принцессу от дракона. Я не маленький и знаю не меньше вашего, знаю, как защитить себя и других, поэтому хочу помочь.       Джонни надул щеки и шумно выпустил воздух, вышагивая из стороны в сторону. У него кипел мозг от всего, что требовало внимания: решения, которые он обязался принять в кратчайший срок, давили, как гидравлический пресс. То Дог со своими антигуманистическими правилами, то Дэнни напрашивается на запрещенную поездку, то лагерь, не имеющий шансов без физически подготовленных людей и хорошего запаса оружия. — Если все нормально, они должны точно вернуться примерно к полудню. Их не будет — выдвигаемся. Но договоримся сразу, – Тирс пригрозил указательным пальцем и приблизился к новичку. В темноте это смотрелось жутко. — Без нытья и этих твоих оговорок. Делаешь все, что скажем. — Интим не предлагать. — Дэн. – Со стороны послышался смешок, но сам мужчина остался серьезен. — Тише воды и ниже травы. Ты все понял? — Понял я, понял. Мне не пять лет. — Расскажи это моей дочери.       Даниэль не старался сдерживаться в высказываниях, за что в конечном итоге отхватил смачный подзатыльник. Джек на каждую реплику хмыкал или вовсе тихо смеялся, получая удовольствие от развернувшейся комедии. Самый грозный из всех бодрствующих поддерживал клоунаду новичка только за тем, чтобы отвлечься от мыслей. Сначала нахальство Дэнни вызывало гневную дрожь и зубной скрежет, но после Тирс просто забылся. — Я собирался стать военным. Отслужил два года в армии, – рассказывал он, когда все успокоилось, — и хотел идти дальше, но оказалось, что Азия беременна. — Вы уже были женаты? — Не-а. – Немного погодя Джонни добавил: — Да мы и сейчас не женаты, даже не помолвлены. — А что Азия говорит? — Они об этом не говорят, – вмешался Джек. — Тебе-то откуда знать? – голос Тирса обрел пренебрежительный тон. — Да оттуда, что ты то снаружи мертвечину мутузишь, то здесь возле склада ошиваешься и все какие-то стратегии выстраиваешь. А жить когда будешь? — Это уже не твое дело       К моменту, когда жители лагеря начали просыпаться один за другим, дозорные все еще дежурили у главного входа. Спонтанные беседы и переживания отогнали сон, хотя оставляли по всему телу ощущение тяжести. Джонни опомнился, когда к ним вышла Марта и спросила закурить: она должна была сменить их еще ночью вместе с Эдом, но призналась, что впервые поспала так крепко и умиротворенно. — Все для тебя, Шериф.       Джек подмигнул женщине, но та не оценила неумелого флирта. — Еще не вернулись? — Сейчас, по идее, Дог собрал в охапку их ленивые морды, и они очертя голову мчатся сюда. — Может, вздремнешь немного? – Тирс отмахнулся от предложения. — Еще пара часов — и на ногах стоять не сможешь, ты всю ночь дежурил. — Эй, я тоже здесь.       Марта снова проигнорировала Джексона, а тот, искренне возмутившийся, повернулся с немым вопросом к Дэнни. Новичок пожал плечами, а Тирс, после недолгих пререканий с Мартой и ее материнской заботой, отсалютовал компании и исчез на лестнице. — Вы тоже идите. Нечего глаза мозолить. – Скомандовала женщина, зыркнув на незнакомца.       Даниэль с удивлением про себя отметил, что спорить и огрызаться не собирается. И настроение не то, чтобы расспрашивать о "прошлой" жизни кого-то еще — мозг заполнен информацией до краев.       Они с Джеком не смогли доползти до балкона на полусогнутых, так что расположились внизу. Мужчина оставил "пациента" в одиночестве, спустившись к сцене, а Дэнни приступил к миссии "не проспать самое интересное". Такое раньше показывали только в фильмах, но и в реальном мире ничто не мешает Джонни и остальным оставить новичка в лагере, а самим поехать в Миссури за пропавшими.       Даниэль в тысячный раз бросил свое сознание наедине с Джорелом, и попытки понять его хорошо боролись со сном.       Дог установил четкое правило: не рисковать ради тех, кто не вернулся — но ведь он рисковал сотни других раз. Парни за одного только Дэна отчитали его по самую макушку, а что насчет остальных? Что такого случилось в те три недели, что босс так кардинально сменил политику лагеря?       Как бы ни хотел, Дэнни не верил Джею. Все в нем противоречило ему самому: хладнокровие, напускная серьезность и жесткость контрастировали с его жестами, взглядами, словами, общением с выжившими. То, как он щелкал темноволосую девочку по носу и кружил ее на руках по сцене, как убеждал ее мать, что вернется невредимым, как по-детски вел себя с Чарли, уговаривая не сердиться.       В конце концов, то, как Джей-Дог, возомнивший из себя неприступную крепость, тащил на себе искалеченное тело первого встречного и поил его водой в машине – никто не говорил, что парень бессердечен, но он словно всем своим видом пытался доказать, что это правда.       Жаркий утренний воздух пробирался в помещение сквозь выбитые окна. Мэтт, очнувшийся ото сна, предложил закрыть двери в зал, чтобы сохранить прохладу. Его голос подействовал на новичка похлеще энергетика, хотя Дэнни и без него успешно бодрствовал. Эд вернулся в излюбленный холл и принялся ждать, а другие члены лагеря принялись готовить завтрак из того, что имелось в наличии. Женщины, ухаживающие за детьми, отправились в гостевой санузел для водных процедур.       Даниэль с неким отвращением провел языком по шершавым зубам. За шиворот будто залили ведро ледяной воды: парень вскочил с места и занялся поиском своего рюкзака. Сначала немного походил между рядами, дошел до оркестровой ямы. Он вот-вот бы отчаялся, но, решив проверить другие помещения, остановился в дверях за сценой. Рюкзак припрятали за кулисами среди театрального барахла, он буквально смердел стариной, поэтому отлично вписался в запылившиеся декорации.       Внутри, кроме изъятого револьвера, все осталось на месте. Даже нож, просунутый в мягкую подкладку на спинке, по-прежнему прощупывался.       Замученный тюбик пасты, которую Дэнни нашел за неделю до встречи с группой, эта самая группа у него и изъяла. — Мародеры, – недовольно прошипела жертва маленького ограбления. — Эй, пациент, где ты там? – моментально прозвучало в ответ. Даниэль вздрогнул, действительно побоявшись, что его услышали. — Давай, дави на тапок!       Новичок подхватил рюкзак и снова показался на сцене. Эд, Джонни и Джексон стояли в конце зала возле дверей, а к ним на всех парах мчался Мэтт. Не тратя времени на лишние перекрикивания, Дэнни соскочил с бортика и быстрым шагом преодолел расстояние до выхода. — Джонни, у тебя уже чердак течет. – Фыркал Джек, перекидывая через плечо обрез. "Не самый удачный выбор," – отметил про себя новичок и, оценив недовольный взгляд Джонни на оружие напарника, решил, что не единственный думает так. — Короче, собираемся. – Подытожил Джордж и завязал бандану на лице.       Одежда выживших соответствовала всем канонам поп-культуры, историям о конце света и постапокалиптике. Вещи износились за пару лет, поэтому смотрелись на каждом, как куча барахла. Кто-то носил легкие толстовки или кофты с длинным рукавом, куртки и плащи, кто оставался в театре большую часть времени – носили рубашки, свитера с высоким воротником. Но джинсы стали единогласным выбором, без когда-то модных проплешин и любого другого дизайна.       На вылазки парни надевали шарфы, могли взять с собой перчатки без пальцев, банданы, и в солнечные дни, особенно летом, носили солнцезащитные очки. Когда разбиваешь головы мертвецам мачете или охотничьим ножом, кровь летит во все стороны, и шанс заразиться остается хоть и нелепым, но очень высоким. — У тебя есть какое-то оружие? — Откуда? – хмыкнул Дэнни, разведя руками. — Вы у меня даже зубную пасту стащили.       Он надел рюкзак на оба плеча и накинул на голову капюшон. — Ладно, на месте разберемся. – Отмахнулся исполняющий обязанности занудного начальника. — Эд, если вдруг... — Езжайте уже. Все нервы сделали.       На этом и порешили.       Дебби успела снабдить лекарствами Дэнни и Джонни. Последний подозрительно отнесся к просьбе новичка взять с собой витамины и кое-что из аптечки, но вслух ничего не озвучил. Напоследок он поцеловал жену и дочь, задержав долгий взгляд на Азии, и ушел к запасному выходу.       Парни исчезли из театра довольно быстро. Естественно, Дэнни, как самого языкастого, усадили на заднее сиденье, подсадив к нему Мэтта в качестве няньки. Джонни почему-то решил, что Кудрявому очень понравилось находиться в его обществе, поэтому избавил себя и Джека от необходимости слушать его треп прямо над ухом. Сам Тирс сел за руль.       Погода расходилась, и сегодня, кажется, наступил самый жаркий день за весь август. Вопреки острому нежеланию впускать в салон уличный жар и тонкий трупный шлейф, окна открыть пришлось: лучше немного потерпеть запах, нежели задохнуться от духоты. Джонни стянул бандану и скинул капюшон; Мэтт и вовсе собрал волосы в пучок и завязал чем-то, похожим на резинку.       Первое время все разговаривали исключительно о предстоящем деле, о том, кого и где они могут найти. Кудрявый перебрасывал из руки в руку рацию. — Если они уже в пути, то возвращаться наверняка будут той же дорогой. – Пояснил зачем-то Джек. — Но нам надо будет поехать по-другому. Мать его, не будь он Догом — я бы его пристрелил. — А что в нем такого?       Все, включая Джонни, вскинули брови в немом вопросе. — Ну, я имею в виду, как он заслужил ваше доверие? Мэтт сказал, что он был один в самом начале, а теперь держит группу в восемнадцать человек. Это странно, как минимум. — А Мэтту только попиздеть за радость. – Прищурился водитель, высекая в зеркале заднего вида чужой средний палец. — Вообще-то, изначально главным был Эд. Он и на вылазки гонял, и людей приводил. Нас было больше, но мало кто остался из старого состава.       Джек почесал нос большим пальцем. — Потом пришли Дог, Фанни и Мэтт. – Продолжил он. — Мы договорились, что дадим убежище, а они — будут гонять в город, потому что и людей мало и Эд не молодеет. Чего-то с сердцем у него, хрен знает. — А Дог — рисковый чувак. – Подхватил Мэтт, прожигая отрешенным взглядом спинку переднего сиденья. — Он, блин, один погнал на толпу тварей, чтобы спасти женщину с ребенком, да и нас много раз выручал. Так что они с Эдом, типа, делят это место на двоих, только Дог главный снаружи, а Эд — внутри. — В точку. — Он, конечно, не любитель толкать воодушевляющие речи, ходить в церковь по воскресеньям или типа того... он просто дает нам возможность прожить еще день. Как-то так. — Сейчас расплачусь. – Притворно захлюпал Джонни.       Мэтт толкнул коленом спинку его сиденья. — Присел бы ты на хуй. — Доставай, родной.       Дэнни усмехнулся и начал созерцать вид за окном. Редкие здания перестали встречаться на пути, теперь впереди виднелась бесконечная дорога, уходящая за горизонт, а по обеим ее сторонам раскинулись высокие ели. Парни предупредили, что весь путь займет, в лучшем случае, пять часов, так что лучше успеть подумать обо всем, что он сделал или не сделал в жизни, мысленно попрощаться со своим бренным существованием и просто поспать, ведь по приезде в неизведанный лагерь группа может попасть в передрягу.       Раньше в машине можно было слушать музыку: щелкать радиостанции, ставить диски с песнями молодости или детства — сейчас доводилось слушать только тишину внешнего мира и полное отсутствие сигналов по рации. Мэтт держал палец на кнопке в надежде, что им повезет.       Дэнни покрепче обхватил рюкзак, устало прикрывая глаза: наличие оружия и лекарств позволяло расслабиться и не переживать о ближайшем будущем.       Он вспомнил все свои попытки влиться в другие коллективы, стать частью какого-то маленького общества, чтобы найти опору и перестать надеяться исключительно на себя. Да, таких друзей, которых он знал несколько десятков лет и считал чуть ли не второй семьей, уже нет, но вдруг получилось бы завести новых среди выживших? В конце концов, необязательно скитаться в одиночку всю оставшуюся жизнь, а эта группа... Она на сто пятьдесят процентов отличалась от всех тех, в которых Даниэль бывал раньше.       Но какова вероятность, что сейчас он в безопасности и его не везут подальше от города, чтобы пустить пулю в лоб или привязать к дереву, чтобы скормить ходячим?       Парень вздохнул, но очень незаметно. У всех этих людей еще остались те, ради кого они размахивают пушками и вырезают плохих парней наравне с гнилью; у Джей-Дога остались все эти люди - вряд ли кто-то из них озлобился настолько, чтобы убить и зажарить на костре новичка или под покровом ночи обобрать его до нитки, но у Дэнни не завалялось в запасе второй жизни, чтобы загадывать.       Лучше лишний раз не очаровываться и не доверять, чтобы потом не разочароваться.       Веки непроизвольно опустились, и тело расслабилось. Солнечные лучи странным образом пробудили спокойствие, поэтому Дэнни уселся поудобнее, прижался плечом к дверце машины и задремал. К пышущему жаром оконному стеклу прибавлялись боль в ребрах и ноющие кости, и Дэнни приоткрыл глаза, сразу оценивая состояние повязок на руке. Из-под туго затянутых бинтов виднелись синеватые подушечки пальцев, поломанные ногти, в тусклом отражении парень рассмотрел желтеющие синяки на лице.       Машина свернула. Дорога наполнилась брошенными автомобилями, убитыми ходячими, мусором, разнесенным птицами по округе. Джонни небрежно припарковался у обочины, объяснив, что ехать дальше нет смысла: если понадобится срочно уносить ноги, то лучше не преграждать выезд из района. Где-то по правой стороне, в поле, ярким бельмом сверкал белый двухэтажный коттедж, за ним — деревья и еще один домик поменьше. Слева вид открывался абсолютно противоположный: полное отсутствие растительности, за исключением пожухлой полевой осоки, и дружный ряд жилых строений.       Мэтт первым вернул внимание к трассе и поменялся в лице. Он молча хлопнул дверью, заткнул за пояс пистолет и обошел остальных. Через полсотни метров Кудрявый остановился, взмахом руки призвав подойти. Товарищи подтянулись и вскоре все четверо со смешанными чувствами в груди осматривали коричневый фургон, в котором должны были ехать Чарли, Джей и Фанни Мэн. Внутри осталось что-то из их вещей, какие-то фантики от батончиков, а рации и оружия след простыл. — Может, они еще осматриваются. – Джексон почесал за ухом. — Местность-то большая. — Чувак, послушай себя. – Без прежней агрессии и запала на буйство ответил Тирс. Он осмотрел фургон вдоль и поперек на наличие зацепок. — Не, а почему нет? Может, они до сих пор в этом лагере, лясы точат с другими выжившими. — Так давайте проверим, – Дэнни первым очнулся от транса и уверенной походкой направился к двум домам в поле. — С чего ты решил, что это там? — Трава примята, умники.       Спину холодил приклад Магнума, который выдал Джек для самообороны. Два патрона в магазине не внушали чувство безопасности, но новичок не смел жаловаться, понимая, что вообще мог остаться ни с чем. Вряд ли огнестрел ему пригодится, и все же, оружие в современном мире лишним не бывает.       Несмотря на свою иллюзорную твердость и самоуверенность, Даниэль ступал по земле очень аккуратно, примечая каждое движение и колыхание высокой травы. В ушах эхом отдавались рыки и хрипы мертвецов, но парень понимал, что не слышит этого на самом деле — только широкие шаги позади и недовольное сопение Джонни. Группа не обгоняла новичка, что тот отметил с разочарованной усмешкой.       По мере приближения к белому коттеджу, парни кривились: в жаре очень хорошо распространялись трупный запах и жужжание падальных мух. Кое-где пучки травы примялись в таких больших количествах, что даже глупейший человек на планете не принял бы эти "дыры" за человеческий шаг. Это оказывались ходячие, сваленные в маленькие кучки, и их состояние разбивало все существующие надежды: обгоревшие останки, обтянутые дряблой кожей, разлагались не первый день, так что либо парни набрели не на тот дом, либо этот лагерь прекратил свое существование раньше, чем о нем узнал кто-то еще.       Джонни натянул на лицо тряпки, занял боевую стойку и, словно отточенным до мелочей, шагом пошел в сторону входной двери. Кто-то когда-то открыл ее нараспашку, так что парни рисковали отравиться не только внутри, но и снаружи; Джек, хоть и крепкий от природы, не сдержался, и его вырвало. Он сделал вид, что ничего не случилось, и вторым поднялся на крыльцо. Джонни постучал ладонью по дверному косяку и прислушался, затем пересек порог и повторил махинацию, но в ответ звучала предательская тишина.       Дэнни попал внутрь дома с другой стороны, оказавшись в кухне: за столом и на полу в углу в расслабленной позе "отдыхали" мертвецы. Две женщины и, по всей видимости, мужчина. Старый мужчина. "Вряд ли он хотел видеть конец этого мира," — почему-то взбрело Дэну в голову, и он продолжил исследование. С группой они встретились по разные стороны большой гостиной, в которую Мэтт и другие зашли через главную дверь.       Картина предстала поистине печальная: кругом спальные мешки, простыни, одеяла, рюкзаки и большие сумки с разного рода хламом, на стенах развешены несколько детских рисунков.       У Даниэля перехватило дыхание.       Нарисованные мелками кораблики, солнышки и красные цветы внезапно перемешались в голове, и парень с силой сжал виски. Стараясь дышать глубже, — неважно, через нос или через рот, — он только вызывал приступы тошноты, поэтому, пошатываясь, испарился из дома под чужие оклики. — Эй, у тебя нормально все?       Новичок осел на траву, прижимая лоб к коленям, и сцепил руки в замок. Воображение рисовало перед глазами каракули цветными мелками, и плевать, хотел этого Дэнни или нет. — Дэн? — Надо... – парень сглотнул ком в горле. — Надо посмотреть, что осталось. — Ты весь белый, как этот дом. – Недоверчиво покосился Мэтт. — Давай, поднимайся. Соберем кое-что, и вы с Джеком отнесете все в машину.       Дэнни послушно проследовал за Кудрявым, целенаправленно опустив взгляд к полу. Он обшаривал бесхозные вещи, прятал полезные безделушки в рюкзак, проверял сложенную одежду на пригодность, но ни в коем случае не смотрел на стены с детскими рисунками.