Любовь есть смерть долга

Душно. Тяжелый шаг не тяжелее бремени, что несет сердце. Такая нежная... податливая, словно кошка, что хочет ласки столь сильно, что доверяет прохожему незнакомцу свое нежное тельце. Проклятые стены, чёртова Столица, назойливая хворь! Теплые руки, мягкие губы, томное дыхание. Томительные минуты перед близостью. Долг. Обязательства. Честь. Достоинство. Каждый шаг словно чеканит новое слово, сплетая их в тугой ошейник безысходности, что так и смыкается на шее Эпистата, всякий раз, когда его среди его мыслей промелькнет одна непрошенная - Эва... её образ появляется в сознании Амена все чаще, а шея саднит все сильнее. Лучше бы это были раны. Нет. Это то, что неподвластно вылечить, ни одному лекарю, даже Богам это не под силу. Глаза. Её глаза никогда не врали. Когда язык плясал в танце лжи, глаза молили о том, чтобы эта ложь была последней. Но она не была. А глаза каждый раз продолжали кричать и молить о прощении... Амен не боялся смерти, он всегда был близок к ней. Положение обязывало. Шрамы неспроста украшали его тело. Он рвался в бой без страха, жил без страха, до определенного момента... Теперь в его жизни появился страх. Снова. Его сердце боится, но не за себя, оно боится потерять ту теплую крупицу души, что удалось обрести. Спустя долгих двадцать лет. Его сердце снова бьется не просто так. Не движимый идеей, не дышащий ненавистью, не подчиняемый приказу. Он живет, чтобы жила она. И теперь страшнее всего не успеть, не спасти, не сберечь. Как тогда... Дверь. Ведущая не просто в комнату. Нет. Дверь в будущее, в бесповоротное, безвозвратное. Движение руки. Легкое. Невесомое. Лишь секунда и дверь рассекает пространство, наполненное ей. Она заполняет собой всю комнату, все поселение, весь мир. Больше он не властен над собой. Склонив голову набок, Амен наблюдает. Движение ее тонких рук, перебирающих локоны. Должно быть, Эва витает в своих мыслях, ведь не сразу обращает внимание на своего "гостя". Им не нужны слова. Не нужно сухое приветствие, формальное общение и наигранная строгость. Они уже давно стали чем-то большим, чем Эпистат и писарь. Но Амен не успевает и рта открыть... -Ты не нужен мне. - Что? Её слова, брошенные вот так до нелепого легко, так скользко и самозабвенно. Даже не взглянув на него, даже не одарив взглядом. -Ты мне не нужен, Амен. Мне не нужна твоя забота. Твои взгляды. Твои обещания. Ты не нужен мне, слышишь? Верховный эпистат, ты не нужен мне. Не нужен. Не нужен!! - Прекращай. Хватит, Неферут. Что за игры ты затеяла? Решила, что можешь прогонять меня?! - Это ты затеял игры. Решил, что можешь властвовать надо мной? - Видно забыла, кто перед тобой. Буду властвовать над тобой хотя бы потому что знаю кем являюсь. Этого мне достаточно. Приняла мою милость за нечто иное? - Нечто иное, что мешает спать по ночам? Или то, что застилает твои мысли среди прочего? Или то, что ты зовешь забывчивостью, усталостью, недосыпом? Толчок. Тьма. Теплый свет. Голос раздавался отовсюду, но источника его не было нигде. - Так что же это, Господин? То, что будоражит твою душу, хоть ты и отчаянно скрываешь это. Пусть и сам от себя. - Довольно! Снова тьма... свет...но теперь это лишь реакция глаз, что резко открылись и еще не свыклись с тусклым светом жилища. В голове все также лишь один образ - она. Та, что кружит голову, та, что водит за нос сама того не замечая. Та, что сразу же засела глубоко в душу, открыла все замки в сердце и убивает так томно, так медленно, так сладко...и...приятно.