Драконьи заповеди

Двадцать шестого апреля зима внезапно решила вернуться в город. Скрылись под снегом голые улицы, грязное городское небо застлала метель, а уличные коты, уже собравшиеся линять к марту, хмуро провожали взглядом прохожих. Черный кот Алексей лениво катал лапой пушистый клубок, брезгливо посматривая на своих близких дальних родственников. Франсуа увидел его, когда шел на работу и, ведомый странным инстинктом, махнул ему рукой как старому знакомому. Сложно сказать, показалось ли, что Алексей кивнул в ответ, мол «приветствую, человек», а затем скрылся по своим кошачьим делам за шторой. Он питал особую симпатию к этому коту, задушенному своей важностью. У его хозяйки — Оленьки — была ещё большая волосатая собака из породы живых швабр. Ему часто доводилось видеть как эта пара — миниатюрная легкомысленная девушка и огромный кусок шерсти гуляли в его дворе. Но Алексея это ничуть не смущало. На подоконнике он становился самым важным, самым главным котом. Когда весь мир погружался в сон, а чёрный дракон выходил на охоту, Алексей сидел там — на подоконнике — и с хищным довольством наблюдал. Оленька, впрочем, долгое время была неизвестной для него персоной, до тех пор, пока не оказалось секретаршей Игоря Аркадьевича. И теперь истории про Алексея и его шваброподобного сожителя, имя которого Франсуа никак не мог запомнить, приходилось слушать чаще, чем ему хотелось. ≪Палатка, спальник, фонарь, носки, женщина, двухдневная щетина… ≫ Франсуа задумался и перечеркнул два последних пункта. Брать с собой в поход женщину — не самое лучшее решение. А щетина, бери или нет, к концу похода будет однозначно. Он провёл вдоль коротких волосков и дописал: ≪…нож…≫ Оленька появилась неожиданно, прижалась к его спине грудью и в какой-то момент сознание мужчины разделилось на две половины, первая, более природная, напоминала о словах, сказанных Другой и о том, что дракон одинок уже около полугода и совсем не против, вторая, подкинула мысли об Алексее и о том, что Самый Важный Кот невероятно обидится если он так поступит с его хозяйкой. — Вижу, ты уже активно собираешься. Изредка Франсуа задумывался о том, что совершенно неправильно дракону мешать свою кровь с человеческими женщинами. В иные же моменты он вспоминал, что его родители драконами не были, и в нем накрепко засела уверенность в том, что он приемный. Однако насколько чиста его драконья кровь, он не имел ни малейшего представления. — Ты знаешь, всегда думала, что походы — это не про меня. Но с тобой… мне кажется, это может быть чем-то особенным. Она стояла так близко, что он мог чувствовать запах её тошнотворного парфюма, что червем копошился в его сознании, ласково выталкивая слова Другой о том, что он одинок, на поверхность. Он пытался сопротивляться этой внезапной волне чувств, напоминая себе о Алексее. Она нежно улыбнулась, подталкивая его к решению, которое он, казалось, уже принял, но ещё не осознал. — Не переношу что-то сложнее бетонных джунглей. — И я, — доверительно прошептала она. — Похоже придется кому-то довериться. Сопротивление неумолимо таяло под её взглядом. Франсуа смотрел на неё, и в этот момент ему показалось, что она — не просто Оленька. Если подумать, ей бы очень подошли высокие витые рога. — Ладно, — наконец сказал он, улыбаясь в ответ. — Пойдём вместе. Этим же вечером Франсуа вежливо извинился перед Алексеем, когда выносил его из спальни Оленьки.