Шумерский Стенд

Содом Оказавшись у городских ворот, они быстро прошли контроль и уплатив половину налога напрямую в карман начальника стражи, остановились. - Знаешь, Намтар, у нас есть небольшая просьба. - начал Ли. - У нас есть товар. Но покупателей пока нет. Понимаешь к чему я? - Извини, но твоё "Зелье Счастья" мне не нужно. Зачем мне покупать счастье за деньги, если я уже счастлив. - Найди нам покупателей. - пояснил чинец. - Мы тебя спасли. Ты нам должен. - У вас две тысячи килограмм этого порошка. Один грамм в день. - подняв глаза, начал рассуждать шумер. - Ладно даже десять грамм в неделю, это все равно целых сто человек. И это килограмм. А у вас тут таких две тысячи. - Не, всё немного не так. - начал объяснять Бама. - Тебе не нужно искать сто человек, чтобы продать килограмм. Тебе нужно найти того, кто сможет продать его конечным потребителям вместо тебя. Тут уйма борделей, поговори с их владельцами и управляющими. Многие из них с радостью схватятся за шанс вытянуть побольше денег из своих посетителей. - А какая цена? - Ну, смотри. В Шумере ремесленник зарабатывает два золотых сикля в месяц, то есть двадцать четыре серебряных. После расходов на жизнь и налоги, он тратит оставшиеся на развлечения, какие-нибудь обновки или откладывает на потом. Эта часть примерно равна десяти-четырнадцати сиклям. - чернокожий закончил зажимать пальцы на левой руке и принялся за правую. - В этот же месяц, он съедает, выпивает, снюхивает или скуривает от шестидесяти до сотни зерен. Каждый грамм по четыре медяка. Или же десять серебряных сиклей за месячный запас. Бама взял небольшую паузу, чтобы восстановить дыхание, а после продолжил. - Так вот, из этих четырёх тысяч медяков за килограмм, две получает продавец, и две получаем мы. - бросив короткий взгляд в сторону Ли, он добавил. - В Шумере мы продали десять партий по трети амфоры. В основном моим бывшим партнёрам. Раньше одни из них скупали рабов, другие награбленное, третьи давали наводки. - А здесь у тебя таких связей нет. - констатировал шумер. - Ага, а ты наделён даром предвидения. - заговорил Магнус. - Именно так ты понял, как и когда я повлияю на зары. - С таким даром ты легко найдёшь тех, кто продаст весь товар. Тут десятки, если не сотни борделей. - Ли провёл рукой, обводя людей на улице. - Тут по всюду иноземцы, многие захотят отвезти уникальный товар в свои страны. - Тогда, зачем вам я? Вы легко можете и сами со всеми договориться. - Есть небольшое но. - Ли смутившись почесал нос и продолжил. - Распробовав товар и сопутствующую прибыль, многие захотят, как бы это выразиться? - Грабануть и убить нас. - Спасибо, Бама. Именно так. - А ещё это способ отвести внимание от вас. Выстроить цепочку посредников, чтобы на вас никто и не подумал. - прозрачные голубые глаза будто заглянули в душу Ли, он пытался заставить себя отвести взгляд, но в этот момент ему казалось, что легче поднять верблюда, чем просто моргнуть. - Хорошо, я помогу в этом. Но, больше я вам ничего не должен. - Конечно, конечно. - тут же закивал Ли. - Мы даже готовы заплатить тебе справедливую долю. Даже можешь взять разницу с продавца, тут торговый город, люди зарабатывают больше, чем два сикля золота в месяц. - Я не закончил. Если что-то пойдёт не так, и уже мне придётся спасать ваши жизни, то вы будете должны мне. - А ты думаешь, что что-то пойдёт не так? - спросил Магнус - Вы собираетесь извлечь из этих людей золота на почти шестьдесят дворцов. Думаете никто не заметит? Я даже не сомневаюсь, что у этого стада есть свои пастухи и они заметят, что денег у них станет меньше. - Поэтому нам и нужен кто-то вроде тебя. - развёл руками бывший чиновник. - Пусть они будут в доле. - Это может подарить вам время, но не спасение. Впрочем не важно. - Намтар махнул головой и развернулся. - Ведь я уже согласился. Подойдя к верблюду, он взял дорожную сумку и ссыпал туда на глаз две мины. Повесив её за спину шумер, отправился в ближайший дом удовольствий. Бордель "Черная дыра". Пройдя в коридор, он начал открывать двери. Заглядывая в каждую на пару секунд, он прошёл пять комнат, пока не заглянул в шестую. В ней тучный мужчина с кнутом в руке приближался к закованной в деревянные колодки фигуре. Это был мальчик лет одиннадцати, может двенадцати. Без лишних мыслей, он аккуратно снял сумку, размахнулся и опустил её на шейные позвонки. Толстый боров замер на полсекунды, зашатался и с глухим звуком упал на земляной пол. Почувствовав какое-то изменение шумер на мгновение призвал стенд. Третий глаз осмотрел толстяка. Количество негативной кармы стало немного меньше. Слегка удивившись он направил взор на самого себя. Количество негативной кармы чуть-чуть увеличилось. Количество позитивной выросло, и даже не слабо. Осмотрев всё ещё дёргающегося в колодках мальчика, он увидел, что у того сократилось количество позитивной кармы, хотя и количество негативной тоже уменьшалось. Каждую секунду ее становилось меньше где-то на каплю. Подойдя к мальчику, Намтар раскрыл замок на оковах. Подняв правый край, он раздвинул колодки и освободил раба. - Не поднимай шум. Одевайся и иди за мной. Пока тот пытался отыскать свою набедренную повязку, шумер смотрел на толстяка. Стенд оценивал все возможные вводные и предвидел исход. В эти моменты для него все случайности становились закономерностями. Это как мяч, что катится к краю стола. Не нужно ждать падения, чтобы начать действовать. Особенно, если человек, который сейчас поймает этот мяч, для тебя настолько же понятный, как и этот мяч. Этот боров был проблемным мячом. Достаточно богатый, влиятельный и обидчивый. С пристрастием вымещать свою злость на тех, кто слабее его. Подойдя к кровати, он поднял и нарезал лентами простыню. После он усадил толстяка и привязал его руки и ноги к соответствующим частям стула. Далее он привязал нож к бревну, проходящему под потолком, так чтобы лезвие смотрело ему прямо в затылок. Последним приготовлением стала надпись на стене. Первым, что тот увидит, когда проснётся, станет исчерпывающее послание. Стенд видел, что оно станет достаточно убедительным. - Пойдём. - Калантакар махнул рукой в сторону выхода. Покинув здание через окно, они преодолели путь до постоялого двора подворотнями. Оказавшись в безопасности, мальчик начал плакать. Шумер не стал его прерывать и обняв, дал тому избавить себя от пережитого страха, боли и унижения. Маленький Иосиф был продан сегодня на невольничьем рынке. Он не знал своих родителей и рос в доме своего дяди. Пока тот не решил прибрать к рукам его наследство, а заодно получить новую наложницу и треть связки серебряных монет. - Оставайся пока здесь. - Калантакар почесал подбородок и продолжил. - Я должен сейчас уйти. Мне все ещё нужно найти покупателей на это "Зелье Счастья". Я приду ночью до тех пор не покидай комнату. Иосиф кивнул. От пережитого стресса, его клонило в сон и всё чего ему хотелось, так это того, чтобы день побыстрее закончился. Забравшись на кровать, он закрыл глаза и уже через минуту тихо похрапывал.

***

Проснувшись Бен Хаким, первым делом увидел какие-то загогулины на стене. Их окружал беловатый дым, при каждом вдохе которого голова наполнялась каким-то неуловимым чувством. Присмотревшись к стене, он параллельно он осознал, что не может пошевелить руками или даже почесать нос. Однако, начав читать текст он почувствовал, как к горлу начинает подступать удушающий страх. Стараясь победить панику, он собрал волю в кулак и начал отрицать написанное. Это просто попытка его одурачить, всего лишь фокус, призванный вызвать ощущение большего, чем есть на самом деле. Вернув взор на стену, он уже не так сильно боялся, напротив в нем разгорался гнев. Уже сегодня он самолично будет следить за тем, как с того, кто его связал будут заживо снимать кожу. Однако гнев исчез, когда он прочитал строку, которая попросила его поднять глаза к потолку. Он был готов на всё, чтобы оказаться подальше. Готов был расстаться с полями, стадами, дворцом. Это чувство тоже покинуло его. Воздух в легких покидал тело вместе со способностью удерживать внимание на потоке мыслей с каждым вдохом и выдохом. Четвёртая строка показала, что попытайся он позвать на помощь, нож упадёт. Стоило ему открыть рот, набрав воздуха приготовиться звать на помощь, как треск рвущейся ткани примерил его с действительностью. Его жизнь закончится здесь. Потеряв силу сопротивляться он сидел ни на что не реагируя. Он не знал сколько прошло времени, но когда он прочитал последнюю строку, было уже темно. Именно из-за неё он смирился. Поначалу отрицал, находил аргументы, но оставаясь на едине с собой и чувством неизбежной гибели, он сдался. Смирился с тем, что его жизнь больше не его собственность. Что кто-то знает его тайны, которые недоступны ни женам, ни родным, ни друзьям. Что даже попытайся он не подчиниться, всё равно накажет этим только себя. Когда дверь открылась, эти пять строк всё ещё звучали в его голове. До конца дней они продолжат жить тихим шепотом на краю сознания. Превратятся в настолько привычную мелодию, что он перестанет её замечать. Так же, как он не замечает кончик носа, или не слышит звук вдоха и выдоха пока не попытается сконцентрировать на них внимание. Человек, чьё лицо закрывал капюшон, потянул за ручку ножа. С легким треском ткань разорвалась и рука направила клинок на узел. Просидев полминуты после освобождения, Хаким встал натянул на себя одежды и пошёл на выход. У двери никого не было. Всё, что доказывало появление того человека, было обрывом ткани на бревне. Не оборачиваясь он покинул комнату, а после и дом удовольствий. В комнате осталась только надпись.

Ты украл у царя

Теперь ты служишь Альфарию

Вверху все, что тебе дорого

Сопротивление убивает

Ты уже проиграл

Вышедшая из тени, фигура напоминала призрака. Его рука, отвязала обрывок ткани с бревна, а после собрала в кучу и другие части импровизированных оков. Через несколько секунд они окунулись в желтую жидкость под стулом. Мокрая ткань прошлась по угольным буквам. Последняя улика исчезла.