I Dream Your Body Nude

      Кхему потребовалось несколько мгновений, чтобы открыть дверь. Чат ожидал, тревога впивалась когтями ему в затылок. Когда дверь медленно открылась, он обнаружил Кхема, свежего, как весна, стоящего на пороге. На нем было роскошное одеяние, расшитое золотыми и синими цветами на красном фоне. Чат никогда не видел ничего более прекрасного и подумал, не подарок ли это от одного из поклонников Кхема.       Данная мысль вызвала вспышку кислой ярости, которую он быстро погасил. — Привет, — поздоровался Кхем, и розовый румянец окрасил его щеки. — Кала дала мне это, — Чат протянул ему записку.       Кхем спрятал её под одежду: — Зайди внутрь.       Чат вошел в комнату, и его сразу же окутала стена аромата Кхема. Спелые апельсины, свежемолотая ваниль и гвоздика накрыли его плотным облаком. Кхем стоял перед ним, переплетя пальцы. — С тобой все в порядке?       Кхем пожал плечами, заметная дрожь пробежала по его коже. Чат машинально шагнул вперед, чтобы прижать тыльную сторону ладони ко лбу Кхема. Сильный жар, исходивший от Кхема, чуть не ошпарил ему руку. — Ты заболел? — спросил он.       Кхем покачал головой. — Нет, не заболел.       Резкий стук в дверь заставил их обоих подпрыгнуть. Это снова была Кала, на этот раз с подносом еды и кувшином с напитком. — Вот еда, которую ты просил, — сказала она. — Я дал понять Хонгу, что он должен отменить твои выступления на неделю. — Я уверен, что он был рад этому, — проворчал Кхем.       Кала расставила все на столе. — Ему придется смириться, — она отряхнула руки и повернулась к Кхему, искоса взглянув на Чата.       Кхем провел рукой по лицу, непринужденная интимность застала Чата врасплох, особенно когда Кала оказалась в кольце объятий Кхема. Она потерлась щекой о его шею и плечи, затем взяла его руки в свои и потерлась лицом о пульсирующие точки. Она вдыхала его запах, и это заметно успокоило его. — Тебя никто не потревожит. — Спасибо, — ответил Кхем, протягивая ей маленький мешочек. — Так, пустячок. — Ты не должен был этого делать, — сказала она, вкладывая мешочек обратно ему в руку. — Ты мой друг, и у тебя достаточно дел, чтобы возиться со мной, — он, в свою очередь, вложил мешочек ей в руку, сомкнув на нем ее пальцы. — Возьми. Твоя мама оценит.       Кала сморгнула слезы. Она сделала ему глубокий «вай», прежде чем повернуться, чтобы тоже сделать «вай» Чату. — Обращайся с ним хорошо.       Она повернулась на своих крошечных ножках и выбежала из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Кхем направился к ней и запер ее.       Чат наблюдал за всем этим, как будто он был зрителем, наслаждающимся незнакомым танцем, разворачивающимся перед ним, не в силах понять его сюжет. — Что происходит?       Кхем прижался лбом к двери. — Мы друзья, верно? — Конечно, — быстро ответил Чат.       Дыхание Кхема прерывалось между его словами. — Обычно я справляюсь с этим сам…       Ох.       Пазлы сложились воедино. Приглашение. Еда. Слишком горячая кожа Кхема. — У тебя началась течка?       Кхем развернулся, прислонившись к двери в той же позе, что и Чат ранее. — Да. И признаюсь, это выбило меня из колеи.       Это объясняло поспешный характер приготовлений.       Сердце Чата бешено заколотилось, когда последствия стали очевидны. — И ты хочешь, чтобы я провел её с тобой?       Кхем кивнул, на этот раз с застенчивостью, которая смягчила острые грани удивления Чата. Конечно. Было странно, что кто-то столь желанный может быть таким уязвимым, и это пробудило все защитные инстинкты Чата.       Не было ничего необычного в том, что незамужние омеги в Мэн Суан искали одного из альф, которые жили в доме развлечений, чтобы пережить течку, или находили надежного альфу из города. Но столь же часто многие уединялись в своих комнатах и пережидали течку в одиночестве, пользуясь припарками и лекарствами старых омег, чтобы пережить это трудное время. Иногда Чат предоставлял себя омегам, с которыми чувствовал себя близким, проводя с ними неделю. Кхем, однако, всегда, до сих пор, предпочитал боль удовольствию и избегал риска связи или беременности. — Почему?       Кхем рассмеялся, качая головой, из каждой поры сочился жженый апельсин. — Любой другой едва позволил бы этим словам слететь с моих губ, прежде чем они попытались проникнуть в меня.       Чат ощетинился от того, что означали эти слова, и внезапно возненавидел мир всем своим существом. — Я не такой, как другие, — сказал Чат, подходя к нему ближе. — Если я сделаю это, мне нужно быть уверенным, что это то, чего ты абсолютно желаешь. — Конечно, это то, что мне нужно, — ответил Кхем, практически корчась от дискомфорта, прислонившись к двери. — Ты всегда проводишь тотальный допрос всех своих омег, прежде чем трахнуть их? — Кхем, — произнес Чат с мягким упреком.       Кхем отвел взгляд; его лицо было несчастным. Наконец, он перевел взгляд на Чата и тихо сказал: — Я хочу провести с тобой свою течку. Разве этого недостаточно?       Запах подгоревших апельсиновых корок густо повис между ними. Чат взял руки Кхема в свои, его сердце разрывалось от защитного тона в словах Кхема. Это было совсем не похоже на Кхема, который составлял ему компанию по дороге на рынок или проводил с ним весь день, запуская воздушного змея. Эта его версия была меньше, злее, и Чат ничего так не хотел, как уговорить прежнего Кхема вынырнуть на поверхность.       Чат раскрыл ладонь Кхема и, не разрывая зрительного контакта, наклонил голову, чтобы оставить нежный поцелуй на ней, обжигающий губы жаром. Он сомкнул пальцы Кхема для поцелуя, наблюдая, как глаза омеги с каждым движением темнеют до насыщенно-карамельного цвета. Чат оставил поцелуй на месте пульса Кхема, пробуя чистый, успокаивающий аромат Калы там, где она учуяла его, вызвав яростный прилив ревности, которая на мгновение ослепила его. Он потерся лицом о то же место, заменив ее запах своим собственным, прежде чем поцеловать и понюхать руку Кхема, скользнув под искусно сшитый рукав, чтобы поцеловать и понюхать сгиб его локтя. Он последовал за меняющимся ароматом Кхема к его пахучей железе, прижимаясь носом и облизывая горящее, распухшее место.       Его разум медленно, неумолимо таял, охваченный лихорадочной потребностью в этом омеге. — Почему я? — Чат повторил в твердую раковину уха Кхема.       Голова Кхема прислонилась к двери, когда он застонал от каждого прикосновения Чата. — Я выбрал тебя, потому что ты мой друг, — последовал его ответ, его голос дрожал от желания. — Я выбрал тебя, потому что доверяю тебе, — Кхем повернул голову, чтобы поймать взгляд Чата и удержать его. — Я выбрал тебя, потому что верю, что ты позаботишься обо мне.       Чат, растроганный сверх всяких слов, потерся своим носом по всей длине носа Кхема, нежно прижимаясь к нему, на что тот ответил зеркальным отражением этого действия. Альфа провел рукой по темным волосам Кхема, ласка вызвала у омеги протяжное мурлыканье удовольствия. Каждый инстинкт в теле Чата умолял сделать именно то, чего ожидал Кхем — забраться на него и овладеть им, исполнить повеление их похоти. Но Кхем стоил гораздо большего. Он стоил каждого удовольствия, которое мог доставить ему Чат. — Спасибо тебе за доверие, — ответил Чат со всей искренностью, на которую был способен.       Кхем опустил голову, покорность этого жеста говорила о глубочайшем инстинкте альфы в Чате. Он медленно расстегнул пояс халата Кхема, и разноцветные лоскуты упали. Под ним Кхем был обнажен. У Чата перехватило дыхание от абсолютного совершенства его омеги, потому что на одну восхитительную неделю он будет полностью принадлежать ему — всё это совершенство широких плеч Кхема, гордой выпуклости мышц на его сильной груди и тонкой талии, которая бросала вызов любым пропорциям. Там были и незнакомые участки — его длинный, прямой член, его набухший кончик, истекающий липкой влагой, и его гладкая плоть, скользящая, как теплый мед, по бедрам танцовщика. Его мощно натренированные ноги, которые переходили в самые красивые, идеальные ступни, которые Чат когда-либо видел.       Он снова встал к нему вплотную, вдыхая запах Кхема, и прошептал ему в шею. — Хорошо. Я позабочусь о тебе. Я доставлю тебе удовольствие. Я заставлю тебя кончить. Снова и снова, — Чат посмотрел ему в глаза; зрачки расширились. — Я сцеплюсь с тобой узлом. Ты примешь меня?       Кхем положил руки на грудь Чата, жар его кожи обжег альфу до глубины души. Его просьба была формальностью, из уважения к традициям ухаживания, но Кхем уже дал свое согласие, когда искал Чата, согласие, которое он мог отозвать в любое время во время течки, и Чат отнёсся бы к этому с уважением. — Я приму тебя, мой альфа, — ответил он. — А теперь сделай мне приятно.       Чат наблюдал, как рот Кхема обмяк, а его тело сковал неподвластный ему голод. Кхем отдал себя в руки альфы, который, как он верил, защитит его и удовлетворит все его потребности. Чат почувствовал серьезность этого выбора и ответственность, которая с ним связана, его собственные инстинкты взыграли в стремлении выполнить этот долг. Но он также чувствовал, как самые глубокие токи его сердца движутся из-за выбора Кхема. Он всегда желал его таким, всегда хотел его для себя, и теперь у него был шанс доказать, что он достоин его.       Каждая мечта, каждая фантазия, которую он похоронил ради Кхема, росла и разрасталась в нем, наполняясь его ароматом, полноту которого он никогда не раскрывал ни на ком в Мэн Суан. Теперь он затопил им своего омегу, окутал его облаком желания, которое растягивалось и держало его в своей полной власти. Глаза Кхема закрылись, губы приоткрылись, когда он был переполнен невысказанным свидетельством всего, что Чат скрывал с тех пор, как впервые увидел его по прибытии в Мэн Суан много месяцев назад. Аромат Чата окутал его, раскрывая все секреты, амбиции и намерения, которые он питал к Кхему, благородные и не очень. Вишня, дуб и острый привкус перца, подчеркнутый более глубокими нотами сандалового дерева, были фоном, на котором разворачивалось его возбуждение. — Чат, — пробормотал омега, таинственные ритмы его натуры двигались подобно приливам по его телу. — Ты мой, — прошептал Чат прежде чем прижаться губами к губам Кхема. Как будто он ждал именно этого действия, Кхем открылся для его поцелуя, приветствуя язык Чата у себя во рту. Чат попробовал все то, что делало Кхема волшебным и желанным. Больше, чем его запах, он ощутил необузданный жар и голод, когда облизал его вкус. И Кхем поднялся ему навстречу, целуя его в ответ, как будто он тоже наслаждался альфой. Его стоны эхом отдавались в их сомкнутых ртах, и Чат прижался сильнее, лихорадочно целуя его, пока они не оторвались друг от друга в отчаянных поисках воздуха.       Чат провел руками по гладкой золотистой коже шеи и плеч Кхема, провел ладонью по его груди и животу, наслаждаясь ощущением его разгоряченной кожи. Пальцы Кхема запутались в волосах Чата, обжигая кожу головы, когда он крепко сжал его. — Ты такой красивый, — пробормотал Чат, — просто идеальный.       Кхем тихо хихикнул, что быстро перешло в стон, когда Чат провел носом за ухом и вниз по его шее, чтобы лизнуть солоновато-сладкий привкус его кожи. Его пахучая железа блестела и распухла, и Чату пришлось подавить желание укусить его туда. — Это говорят мне постоянно. Скажи мне что-нибудь, чего я еще не слышал.       Чат сделал засос на его шее, зная, что он исчезнет к тому времени, как они закончат. Он подумал обо всех комплиментах, которые мог бы ему сделать, обо всех неадекватных способах, которыми он владел, выразить, насколько редким и изысканным Кхем был в его глазах. Он потянулся губами к соскам Кхема, облизывая и посасывая длинными влажными движениями, от которых соски стали блестящими и твердыми. Удовлетворенный, Чат ответил: — Ты неземной. Ты чудо, ты мечта, которую я вызываю в воображении долгими, пустыми ночами в одиночестве в своей комнате, — он упал на колени, не обращая внимания на острые кусочки дерева, впивающиеся в кожу, и посмотрел в округлившиеся от шока глаза Кхема. — Когда я представляю себе совершенство, а затем вижу тебя, я понимаю, насколько жалко мое воображение, потому что ты превосходишь все мои ожидания. — Я… — слова Кхема, казалось, растворились в остром, душистом воздухе. Чат, внезапно почувствовав себя незащищенным, отодвинул свои эмоции на второй план, занявшись поклонением Кхему, о чем он всегда мечтал, вылизывая живот Кхема, погружая язык в его пупок и зарываясь носом в пучок темных завитков, из которых торчал его гордый, красивый член. Кхем запустил свои длинные пальцы в волосы Чата, смяв к чертям укладку, и взялся костяшками пальцев за пряди по обе стороны его головы. Чат облизал набухшую головку члена Кхема, собирая капли, которые жемчужинами падали ему на язык. — Чат… — заскулил Кхем, крепче сжимая его волосы, пока жжение не заставило Чата застонать. Это было больно, и это было так приятно. Чат облизал его ствол, водя кончиком языка по его тугим яичкам, которые были влажными от сладкой жидкости, стекавшей по бедрам Кхема, покрывая все вокруг в явном доказательстве его потребности. Чат почти выпустил член Кхема, чтобы насладиться влажностью Кхема, но сдержался. Он пообещал, что будет заботиться о нем, ублажать его методично и неустанно, и он намеревался сделать именно это.       Чат удерживал взгляд Кхема, когда взял в рот всю длину члена, его тяжесть скользнула по его языку, в то время как его губы обхватили член, создавая рукав влажного удовольствия, которое срывало стоны с губ Кхема. Медленно, словно вне его контроля, Кхем двигал бедрами в такт движениям Чат, медленное скольжение его рта набирало скорость, Чат дышал через нос, чтобы не подавиться членом Кхема. — Я близко, — простонал Кхем между толчками, замедляя свой темп, но Чат схватил две круглых половинки его задницы и втянул член ещё глубже в рот, не позволяя ему избежать нарастающего оргазма. Лицо Кхема исказилось в агонии, его бедра целеустремленно двигались, пока он не содрогнулся и не кончил, его вкус наполнил рот и горло Чата, в то время как запах Кхема был таким сильным, что он почти задохнулся. Липкая влага Кхема покрывала внутреннюю поверхность его бедер, морось стекала дорожкой по коленям и икрам. Его член выскользнул из-под губ Чата, покрасневший и блестящий от слюны.       Кхем безвольно привалился к двери. Чат только сейчас осознал, насколько шумными они были, и как легко их мог услышать любой проходящий мимо.       Он вытер рот, прежде чем медленно подняться на ноги. Кхем настороженно наблюдал за ним, но Чат просто поцеловал его, долго и глубоко, давая почувствовать вкус самого себя. Как увядший цветок, Кхем прильнул к нему, и Чат поймал его, приподняв и обхватив ногами Кхема за талию.       Чат осторожно отнес его на кровать, которую Кхем превратил в гнездо, заваленное подушками и грудами одеял. Чат был знаком с таким гнездованием и позаботился о том, чтобы уложить Кхема как можно глубже в подушки. Он тихо застонал, его прежние судороги временно утихли с облегчением от первого оргазма. Но Чат планировал убедиться, что у него их будет еще много, столько, сколько сможет выдержать его прекрасный омега.       Желание Чата к Кхему росло и достигало вершины с каждым мгновением, проведенным с ним. Судя по ощущениям его тела, он был уверен, что Кхем введет его в норму еще до конца недели, что намного раньше, чем он ожидал. Он восхищался способностью этого омеги изменять сами ритмы своего цикла.       Чат снимал с себя одежду, пока не остался полностью голым, заправив ее вокруг головы Кхема. Тот поднес рубашку Чата к лицу и зарылся в нее носом. — Альфа, — прошептал он хриплым голосом. — Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Чат, проводя рукой вверх и вниз по ноге Кхема, желая отложить исполнение своих желаний еще на некоторое время.       Он кивнул, не отрывая лица от рубашки Чата, которую сжимал в кулаке.       Чат нашел кувшин, который принесла Кала, и налил из него чашку воды. Осторожно поднес ее к губам Кхема. Он был способен сам держать чашку, но Чат испытывал непреодолимое желание позаботиться о своем омеге. Когда Кхем напился досыта, Чат принес тряпку, намочил ее в тазу с водой и тщательно вытер Кхема — липкость его члена, а также обильное количество выделений, которые теперь засыхали на его ногах.       Справившись со всем этим, Чат поцеловал его в макушку, прежде чем принести поднос и поставить его на кровать. Он поднял крышку и обнаружил фрукты, сушеное мясо, орехи, сладкие рисовые деликатесы и кокосовые лакомства. Она предусмотрительно положила на блюдо продукты, которые не испортятся так легко. — Что тебе хочется? — спросил Чат.       Кхем, который теперь был более настороже, поднял голову. — Манго.       Чат взял фрукт палочками для еды и поднес к его рту. Кхем принял фрукт, ухмыляясь. — Что? — спросил Чат, предлагая ему еще кусочек.       Кхем сглотнул, затем сказал: — Я могу сам накормить себя. — Может быть, — сказал Чат. — Но я обещал, что позабочусь о тебе.       Кхем удовлетворенно хмыкнул и съел еще несколько кусочков манго, в то время как Чат угощался нарезанными бананами и ананасами. Прежде чем Чат успел предложить ему еще что-нибудь перекусить, Кхем откинулся на подушки, закинув руки за голову. Полузакрыв свои ослепительные глаза, он раздвинул ноги, наблюдая за Чатом из-под тяжелых век. Тот провел своими длинными пальцами по его возбужденному члену, обхватив ими яички, прежде чем легко скользнуть двумя пальцами в его влажную дырочку. — Ты обещал позаботиться обо мне, верно?       Это был не вопрос. Кхем произнес это как вызов. Инстинкты Чата как альфы поднялись на задние лапы, готовые к прыжку. Жар, яростный и всеохватывающий, затопил тело Чата, такой же горячий, как кожа Кхема. Он едва убрал поднос и накрыл его, прежде чем заполз между золотистых бедер своего омеги. Кхем улыбнулся, его запах между ног был приторно-сладким. — Я ведь обещал, да? — обхватив бедра Кхема своими предплечьями, Чат потащил удивленного Кхема вниз по подушкам, пока тот не оказался распластанным на спине. Закинув руки за голову, Кхем был удивлен в очередной раз, когда Чат подтянул его бедра к груди. Чат провел большим пальцем по его гладкому входу, наблюдая, как глаза Кхема, казалось, закатились к затылку. — Тебе нравится, когда я трогаю тебя, верно? — произнёс Чат, проводя пальцами по его дырочке, которая оказалась покрытой его смазкой. Он поднес их к губам, наслаждаясь густым, сладким вкусом. — Даже твоя дырочка идеальна.       Кхем заскулил от его слов, поглаживая свой член, медленно возвращая его к жизни. Вкуса Кхема никогда не могло быть достаточно. Чат приподнял бедра Кхема, тихо благодарный за гибкость своего омеги, и наклонился, чтобы лизнуть длинную полоску поперек входа. Жар омеги делал его особенно чувствительными, и реакция Кхема, как будто он обжегся, была свидетельством того, что его тело было подготовлено к этому. Чат порхал языком по его дырочке, извлекая из Кхема еще больше бессмысленных, восхитительных звуков. Он все еще не мог поверить, что у него впереди целые дни этого. Дни изысканного тела Кхема, разложенного перед ним. Альфа зарычал, и лихорадка, возвестившая о начале гона, начала затуманивать его мысли. Чат пососал сладкое местечко, которое, казалось, безостановочно истекало, прежде чем лизнуть его, пронзая затвердевшим кончиком языка. — Я собираюсь взять тебя столькими способами, что ты почувствуешь меня везде, когда я закончу, — сказал Чат между облизываниями и укусами. — Ах, — произнес Кхем, затаив дыхание. — Ты это на полном серьёзе, альфа? — Именно, — ответил Чат, вытирая подбородок и снова лаская его дырочку подушечками пальцев.       Без предупреждения он запустил в него два пальца до костяшек. Кхем зашипел, выгибаясь от вторжения, и снова мысли Чата омрачились. Он видел все как будто через туннель, сотканный из тумана. Единственное, что было ясно, это его шумный омега, рычащий и мяукающий, когда он теперь снова и снова погружал три пальца в его истекающую смазкой дырочку, широко раздвигая ее, подготавливая к своему члену. На четырех пальцах Кхем уже корчился, его крики были возмутительно громкими. И когда Чату удалось согнуть большой палец на костяшке, стоны Кхема стали беззвучными, а из глаз потекли слезы напряжения. Чат наклонился, чтобы поцеловать каждый из них. — Мой омега, мой Кхем, — прошептал он, продолжая входить в него, его рука была такой влажной, что издавала хлюпающие звуки каждый раз, когда Кхем подавался вперёд. — Ты готов? Готов принять мой член?       Кхем быстро кивнул, схватив Чата за плечо, словно хотел одновременно притянуть его к себе и оттолкнуть. Чат взял его пухлые губы в свои и поцеловал, посасывая их, отчего его губы тоже распухли и намокли от слюны. Он сжал руку в кулак и медленно вошел в него. Кхем отдался поцелую. Струйка слюны соединила их, когда Чат отстранился, чтобы потревожить его соски, покусывая твердые бугорки. Кхем открыто заплакал от избытка ощущений. — Пожалуйста, умоляю, — повторял Кхем, находясь во власти пальцев Чата, и Чат восхищенно наблюдал, как тело Кхема, пылающее, словно в огне, поглощало его. — Ты готов? — спросил он снова Кхема, который был потерян для этого мира в своем удовольствии.       Взгляд Кхема сфокусировался на Чате, он кивнул. Медленно, очень медленно, Чат вынул руку из тела Кхема. — Так пусто, — пожаловался Кхем, пока Чат вытирал руку о кровать. — Такой жадный, — пробурчал Чат, переворачивая Кхема на живот. Он был одержим задницей Кхема, и он разминал половинки, проводя ладонью по их идеальным выпуклостям, прежде чем сильно сжать их. — Каждый раз, когда ты танцевал, я не мог оторвать глаз от твоего зада, — признался Чат, целуя каждую выпуклость, покусывая их, сначала нежно, затем сильнее, пока не остались следы от зубов. — Ну знаешь… — выдохнул Кхем между визгами, вызванными укусами Чата, — ты всегда был таким… равнодушным.       Чат прервал свое поклонение телу Кхема, нависнув над его плечом. Он взял его за подбородок и мягко повернул голову, чтобы посмотреть на него. — Ты никогда не оставлял меня равнодушным. Я всегда знал, где ты, с кем ты, всегда мог догадаться, грустишь ли ты или счастлив, — он наклонился, чтобы поцеловать Кхема с нежностью, от которой у самого Чата что-то сжалось в груди. Одного дня, одной недели, одного месяца никогда не будет достаточно. Он желал Кхема вечно. — Я не хотел, чтобы ты думал, что все, что меня интересовало, — это твое тело. Поэтому вместо этого я попытался узнать тебя поближе.       Кхем медленно моргнул. — Очень немногие пытались узнать меня.       Чат погладил его по щеке. — Потому что они глупцы.       Кхем рассмеялся, его первый искренний смех с тех пор, как появился Чат, и это было похоже на свежий дождь, омывающий его, делающий чистым и обновленным.       Возможно, им двигала потребность быть внутри Кхема, но он обожал его и использовал это чудо времени, проведенного с ним, чтобы показать ему, насколько сильно он желал этого.       Чат устроился сзади Кхема, схватив его за бедра и приподняв их так, что его задница была в воздухе. Его дырочка, влажная и слегка припухшая от подготовки, «подмигивала» ему, умоляя взять ее. Кхем покачивал бедрами, мяукая в одеяло, как будто умоляя Чата уже взять его. Чат укусил его за задницу, схватив за каждую половинку, чтобы раздвинуть его пошире и снова обильно потрогать своим языком. Он лизал ему яички, каждый дюйм нежной кожи. Когда он превратил Кхема в смесь желаний и инстинктов, жаждущих удовлетворения, Чат приставил свой член к входу Кхема, толстая головка пульсировала от потребности быть внутри него. С большей сдержанностью, чем даже он думал, что обладает. Чат расслабился внутри тела Кхема. Кхем тяжело дышал от этого вторжения, втянув голову в плечи, на затылке у него выступил пот. Чат провел рукой вверх и вниз по спине Кхема, удерживая себя внутри него, наслаждаясь тем, как его тело трепещет вокруг его члена. — Пожалуйста, двигайся, — взмолился Кхем, снова насаживаясь на член Чата. — Мой омега в отчаянии? Он хочет меня?       Кхем зарычал, прежде чем снова врезаться в Чата, на этот раз сильно ударив его, напомнив ему о физической форме Кхема, о том, что, несмотря на свое худощавое телосложение, он был сильным.       Чат прижался к нему, в первый раз медленно, позволяя телу Кхема привыкнуть к его размеру. Затем он начал двигаться, напряжение вокруг его члена было самым изысканным ощущением, которое он когда-либо испытывал. Он едва вошел в тело Кхема, а его узел уже набух, но он хотел еще немного растянуть это удовольствие.       Чат отпрянул и скользнул внутрь снова, вызвав у Кхема еще один жалобный звук. На третьем проникновении Кхем хлопнул по матрасу. — Перестань быть ебаным джентльменом и трахни меня как следует, альфа!       Возбуждение разлилось по венам Чата от потока грязных выражений Кхема и неумолимости его потребности. Это ещё больше разожгло Чата. Он отклонился назад и врезался в набухшую дырочку Кхема, выдавая мучительный ритм, от которого по мышцам и коже Кхема пробежала рябь. Снова и снова Чат врезался в него, и внезапно воздух стал невыносимо густым. Аромат вишни, дуба и перца исходил от тела Чата, ошеломляющая тяжесть сандалового дерева окутывала их обоих, как толстое одеяло. Запах Кхема смешался с запахом Чата, отчего воздух стал горячим, а дыхание затрудненным. Чат игнорировал неудобства, движимый только одним желанием — заполучить Кхема любым доступным ему способом.       Чат вкладывал всю свою силу в каждый толчок. Кхем был силен, более чем достаточно, чтобы выдержать мучительный ритм, который он выдавал. Смазка Кхема покрывала его ноги, капая на одеяла, портя их. Опьяняющий аромат, ритм их секса, рычание, смешивающиеся с жаром, делали все гипнотическим, расфокусированным. Чат обхватил Кхема рукой за грудь, усадил его обратно на свой член и начал трахать так сильно, что Кхем подпрыгнул у него на коленях. Клыки Чата опустились, и он укусил Кхема за плечо, исторгнув из него крик боли и оставив серьезный синяк. — Я сделал очень больно, да? — спросил Чат. — Это не имеет значения, — выдохнул Кхем. — Просто не останавливайся.       Чат сделал, как ему сказали, и трахал его так сильно, что его мышцы заболели от перенапряжения. И все же он продолжал.       Он коснулся своими острыми зубами пахучей железы Кхема, посылая видимую дрожь вверх и вниз по его спине. На какое-то безумное мгновение Чат чуть не укусил его туда, вонзив зубы в чувствительное местечко, делая Кхема своим, но он сдержался от этого порыва. Даже с его затуманенным похотью мозгом Чат знал, что никогда не сможет сделать что-то подобное без разрешения Кхема.       Чат сосредоточился на теле Кхема, играя с ним, прокладывая поцелуями дорожку вдоль его горящей кожи, наслаждаясь его членом, тем, как он шлепал по его животу и бедру, когда Чат входил в него. Он просунул руку между ними, покрывая ладонь щедрой смазкой Кхема, прежде чем протянуть руку, чтобы схватить его член. — Я собираюсь заставить тебя кончить снова, — он сжал член Кхема, прежде чем начать делать долгие, решительные поглаживания, но Кхем остановил его с четкостью, которая удивила его, учитывая тот факт, что у него был жар. — Нет. Я хочу кончить по-другому, — сказал Кхем, слезая с члена Чата и поворачиваясь. Видя нерешительность Чата, Кхем продолжил. — Я хочу видеть твое лицо, когда ты отдашь мне свой узел, прежде чем я уйду так далеко, что не вспомню, на что это было похоже.       Это была проблема омег, насколько уязвимыми делала их течка и как важно было для них иметь кого-то, кто защитил бы их в это сложное время. Чат был для него таким альфой сейчас, но он хотел быть гораздо большим. — Альфа, ты обещал, — заныл Кхем, заметив нерешительность Чата. — Ты не хочешь дать мне свой узел?       Чат уставился на него. Он подарил бы ему весь мир, и в этом была проблема. Чат и раньше сцеплялся с другими омегами, без какого-либо непреодолимого желания сблизиться с ними. Но Кхем был другим. Он хотел дать ему больше, чем свой узел. Он хотел привязать его к себе и сделать своей парой. Это был одновременно рай и ад, удовольствие и боль, отдававшая ему половину себя, но утаивавшая самую важную часть. — Конечно, я хочу дать тебе его, — Чат наклонился вперед, целуя своего друга, своего возлюбленного, того, кто держал в своих руках его будущее и даже не подозревал об этом.       Кхем наклонился, чтобы оседлать его, запах становился теплее и мускуснее. Он обнял его за плечи, уткнувшись носом в шею. Вращая бедрами, он потерся членом о живот Чата: — Ты обещал.       Чат, который начал тереться лицом о шею Кхема, принюхиваясь к нему, снова остановился. — Я помню. Я просто хотел убедиться…       Кхем громко заскулил, звук прорезался сквозь их смешанный аромат. Он потянулся назад, чтобы расположить член Чата у своего входа. — Если ты собираешься заговорить меня до смерти, я вышвырну тебя из своей комнаты и проведу остаток своей течки в одиночестве.       Чат крепко сжал рот.       Удовлетворенный, Кхем опустился на него, медленный, всепоглощающий жар захватил Чата целиком. Чат обхватил омегу, прижимаясь головой к твердым мышцам его груди, почувствовал, как его разум снова затуманивается единственной целью — обладать им, быть внутри него. Потребность, которая не заботилась о благородных намерениях Чата или двусмысленностях, а просто стремилась к собственному удовлетворению. Вскоре этот инстинкт возьмет верх над ними обоими, и больше не будет колебаний или размышлений. Там были бы только они вдвоем, сражающиеся друг с другом, чтобы удовлетворить неутолимую потребность в близости.       Когда Кхем полностью сел, туман желания окутал его, пока во всем существовании не осталась только одна вещь, один человек, который имел значение.       Чат притянул Кхема к себе для жестокого поцелуя, от которого тот застонал, прежде чем схватить его за бедра и насадить на свой член. Рот Кхема открылся в беззвучном крике, когда ритм Чата стал быстрым и жестким. Ногти Кхема впились в плечо Чата, развратная, восхитительная улыбка расплылась на его лице. Чат доставлял ему удовольствие, и от этого ему хотелось выть. Сильный запах их секса — кардамон и сандаловое дерево, приправленные перцем, наполнили воздух, и все цели вылетели у Чата из головы, кроме одной — связать своего омегу и трахнуть его так хорошо, чтобы он никогда не забыл, с кем был.       Чат потянулся, чтобы запечатлеть своего прекрасного омегу в беспорядочном поцелуе, полном зубов и языка, когда он толкался в него, снова и снова, пока этого не стало недостаточно, чтобы заставить их соединиться так, как им обоим было нужно. Чат толкнул Кхема на спину, вызвав хриплый смех у его омеги. — Я кажусь тебе смешным? — спросил Чат, перекидывая длинную красивую ногу омеги через плечо.       Царапая ногтями кожу Чата, оставляя после себя красные полосы, Кхем ответил: — Да. Если это тебя оскорбляет, мой милый альфа, сделай что-нибудь с этим.       Чат отвел другую ногу Кхема в сторону, устраиваясь между его бедер. — Сегодня тебя ждёт много нового.       Чат без лишних церемоний протолкнул свой член в Кхема. Кхем выгнулся от ощущения, возбуждения и облегчения, отчетливо распространяющегося по его телу, проявляющегося в эйфорическом оттенке его запаха. Кхем ухватился за деревянные столбики изголовья кровати и крепко держался, пока Чат вонзал в него свой член, снова и снова. Кхем кряхтел в такт каждому толчку, в то время как запах их секса делал воздух таким плотным, что снова было трудно дышать. Их тела покрывал пот, но они продолжали трахаться, как будто были созданы для тепла и движения. Узел Чата начал набухать, и на этот раз он не стал сдерживаться.       Трахать Кхема было так сладко и легко, как будто он был создан только для него. Чат брал его с яростью альфы, которому предложили угощение, и он не был уверен, что у него когда-нибудь снова будет шанс поесть. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — заскулил Кхем, его тело каждым толчком умоляло об одной вещи, которая укротила бы его агонию. — Пожалуйста, альфа. — Ты умираешь от желания, верно? — с благоговением сказал Чат, прижимаясь к Кхему, зная, что ему придется приложить больше усилий, чтобы ввести свой член внутрь. Слезы от усилия снова скатились из уголков глаз Кхема, когда Чат согнул его пополам и надавил сильнее, растягивая дырочку Кхема с каждым толчком и поглаживанием. Кхем цеплялся за любую часть тела Чата, до которой мог дотянуться, его лицо было мокрым от слез и пота, и это придавало ему красивый, даже сияющий вид. Широко раздвинув ноги, его член покраснел и разгорячился на фоне потной кожи. Чат хотел этого больше, чем ночь или неделю. Он хотел этого омегу вечно.       Он сделал последний толчок, и узел затянулся, как будто его дернули внутрь. Все существование Чата сузилось до того места, где они были связаны. Не было ни клуба, ни танцоров, ни других существ в мире, кроме них. Кхем застонал, когда узел Чата внутри него раздулся, боль и удовольствие выступили слезами на его лице. — Я не могу… не могу… это слишком. — Нет, не слишком. Ведь ты мой.       Кхем тяжело дышал сквозь стиснутые зубы, прежде чем притянуть Чата к себе для дикого поцелуя, который оставил бы синяки на их губах. Чат надавил сильнее, проникая так глубоко, как только мог. Кхем вздрогнул, его член, который медленно затвердел, ожил, сперма окрасила нежный карамельный блеск его живота. Вид Кхема подтолкнул Чата к краю, и он кончил в мощных спазмах, которые скрутили его мышцы и вызвали болевой шок в спине. Чат кончал и кончал, пока Кхем принимал его с выражением совершенного экстаза на лице. — Мой альфа, — прошептал Кхем, когда они достигли пика.       Оргазм Чата длился вечность. Медленно, очень медленно, выброс его семени утихал, хотя его узел все еще был набухшим и застрял в теле Кхема.       Кхем провел пальцем по головке своего члена и предложил его Чату, который, как в тумане, дочиста облизал ему палец. — Ты восхитителен на вкус, — пробормотал он. — Я тоже хочу попробовать тебя на вкус, альфа, — сказал Кхем срывающимся от крика голосом. — Я хочу пососать твой член и узнать, каково это, когда ты кончаешь мне в рот. — О, боже, — сказал Чат, его узел отважно дёрнулся от слов Кхема. Его альфа-инстинкты зашевелились, и когда Кхем попытался заговорить снова, Чат прикрыл ему рот. — Позволь мне сначала покормить тебя.