Ты - мой!

Ромыч Пятничный покер начался, как всегда — шумно, с переброской шуток, традиционными перекличками и фирменной атмосферой расслабленного похуизма. Фишки глухо стучали по столу, карты шуршали в руках игроков, воздух был пропитан терпким запахом алкоголя, сигаретного дыма и лёгкой, небрежной эйфорией. Кто-то громко смеялся, кто-то спорил, Зяблик в очередной раз убеждал всех, что в этот раз точно возьмёт банк, Макс не упускал шанса его подколоть, Лёва отмахивался, а я… А я просто сидел. Голова шла кругом. Чувство, что я не в своей тарелке, прилипло ко мне с самого утра и не отпускало. Липкое, неприятное, сдавливающее грудь так, будто кто-то положил туда раскалённый камень. Я пытался списать всё на усталость — работы было выше крыши. На следующей неделе вылет в Питер, объект ещё не до конца подготовлен, завал из документов, чертежи, отчёты, звонки, встречи с инвесторами. Я должен был думать о делах. Я должен был собраться. Но вместо того чтобы держать в голове сметы и дедлайны, я тупо сидел и смотрел в пустоту, не в силах собрать себя по кускам. Казалось бы, чего мне беспокоиться? Ну, не пришёл Саня на покер. Впервые за… чёрт знает сколько лет. Это проблема? Нет. Логично? Абсолютно. Но внутри что-то ломалось, трещало, скреблось изнутри, не давая спокойно вдохнуть. — Ну что, господа, кто готов слить мне все свои деньги? — Зяблик, довольный, как кот после удачного налёта на сметану, крутанул фишку между пальцами. — О, конечно, ты у нас великий гуру карт, — Макс фыркнул, закатывая глаза. — Забыл, как в прошлый раз тебя Лёва раздел до трусов? — Это был тактический слив, — важно заявил Зяблик, ухмыляясь. — Да-да, расскажешь это своему кредитору, — Макс ухмыльнулся. — Когда он будет стоять у твоей двери с битой. Я даже улыбнулся краем губ, пока раздавал карты. — Ну чё, ставки? Или ты и их планируешь «тактически слить»? Зяблик нахмурился, глядя в свои карты, и тихо выругался. Лёва засмеялся, кинул фишку на середину стола. — Кстати, а где Саня? Я напрягся. Гребаная привычка — реагировать на его имя. — У него свои дела, — быстро отозвался, стараясь не смотреть никому в глаза. — Ну дела-то делами, но в пятничный покер… — Зяблик покачал головой. — Хотя, может, он наконец-то нашёл себе постоянную дамочку? — Или просто проверяет, насколько она горячая, — Макс усмехнулся, склонившись над картами. Внутри что-то неприятно скрутило. Меня всегда бесило обсуждение его баб. Но не так. Не таким образом. Раньше мне было плевать на его женщин. Они приходили и уходили, оставляя после себя лишь мимолётные воспоминания. Но сейчас… Сейчас меня внутри обжигала тупая ярость. Почему? Я даже не мог объяснить, но от их разговоров всё внутри начинало гореть. — Да какой там, — Лёва отмахнулся. — Он ни с кем дольше недели не задерживается. Помните Катю с красными волосами? — Ага, — ухмыльнулся Зяблик. — Вроде две недели продержалась. — Потом эта… как её, Даша? — добавил Макс. — Диана, — поправил Лёва. — Да пофиг, — Макс махнул рукой. — Короче, вот и его «постоянство». Они смеялись. А я… Мне хотелось кого-то разорвать. Я не понимал, откуда взялась эта глухая ярость внутри. Какого хуя я вообще на это так реагирую? Саня всегда был таким. Это нормально. Правильно. Саня всегда искал. Только вот что именно? Я стиснул зубы, пытаясь прогнать это ебучее напряжение. — Ну, он сам сказал, что кое-что должен проверить, — Лёва фыркнул, делая ставку. Я замер. — Проверить? — мой голос прозвучал глухо. Лёва махнул рукой. — Ну да. Сказал, что планы. Что за херня? Внутри что-то неприятно сдавило. Я не понимал, почему вдруг ощутил, как что-то острое впилось мне прямо в грудь. — Он сказал, куда пошёл? — спросил я слишком резко. Лёва поднял на меня взгляд, чуть прищурившись. — Ага, — Лёва лениво разложил карты. — В какой-то там… М7. М7? Я сжал зубы. — Чего? — М7, — повторил он, пожав плечами. — Ты слышал про такое? Хотел сказать "нет", но не успел. Табаров, который всю игру молчал и только наблюдал за нами, резко поднял голову. Он впервые за вечер выглядел… странно. — Он точно так сказал? — его голос был ровным, но я увидел, как его пальцы сжали фишку так, что побелели костяшки. Лёва кивнул. — Да. Но Табаров ничего не сказал. Просто уставился перед собой, как будто его что-то реально выбило из колеи. — Чё, Табаров, знаешь место? — с любопытством спросил Макс. Табаров медленно поднял взгляд. — Можно и так сказать. — Ну так объясни нам, обычным смертным, — Зяблик ухмыльнулся. — Может, там золотые горы или бесплатный бар? Но Табаров только сжал челюсти и больше не проронил ни слова. Просто смотрел в одну точку. Я почувствовал, как внутри разливается тревога. — Сейчас приду, — буркнул я, резко вставая из-за стола. Лёва что-то сказал вслед, но я его уже не слышал. Голова была забита шумом, как если бы внутри меня надрывалась сорванная тормозная лента. Всё вокруг вдруг стало размытым, потеряло свою форму, звук, вкус. В груди что-то тянуло, грызло, сверлило, оставляя после себя только пустоту, из которой росла злость. Мне нужно было умыться. Резким движением я толкнул дверь в туалет, заперся внутри и упёрся руками в раковину. Глаза в зеркале смотрели на меня тускло, как чужие. Вены на висках пульсировали. Холодная вода хлестала в ладони, потом на лицо, стекала по скулам, сбегая вниз. Но не смывала ни тяжёлых мыслей, ни это грёбаное напряжение. Проверить. Что он там проверяет? Я сам себе пытался ответить на этот вопрос, но чем больше думал, тем сильнее поднималась внутри глухая, необъяснимая ярость. Очередная юбка. Очередная интрижка. Правильно. Абсолютно правильно. Саня всегда был таким. Всегда хватался за что-то новое, пока не надоест, а потом бросал. Так почему внутри всё сжималось? Почему от одной только мысли, что он там, с кем-то другим, хотелось разбить зеркало перед собой? Я стиснул зубы, напрягая челюсти до хруста. Вдох. Выдох. Нахер. Это не моё дело. Я не его нянька. Я не должен вмешиваться в его решения. Закрыл глаза, провёл руками по лицу, пытаясь стереть это ебаное беспокойство. Спокойно. Просто забудь. Но в этот момент дверь туалета резко хлопнула. Я вздрогнул и поднял взгляд. Табаров. Он вошёл быстро, с каким-то острым, резким движением, как будто что-то внутри него горело. Его лицо было совершенно другим, чем за столом. Если раньше он всегда выглядел сосредоточенным, контролирующим каждую эмоцию, то сейчас в его взгляде было напряжение. Резкое. Тяжёлое. Я нахмурился. — Ты что, следишь за мной? Табаров не ответил. Молча проверил каждую кабинку, оглядываясь, как будто искал кого-то. Моё раздражение стало сильнее. — Ты чего, проверяешь санитарные условия? — фыркнул я, пытаясь сбить его с этой странной волны. Но он не шутил. Когда убедился, что мы одни, развернулся ко мне и резко прижал к стене. Я дёрнулся, вскидывая руку, готовый его оттолкнуть, но он перехватил меня за плечо, вдавливая обратно. — Слушай внимательно, — его голос был резким, но тихим. Внутри что-то застыло. — Ты должен вытащить его оттуда. Я замер. — Кого? Хотя уже знал ответ. — Саню, — подтвердил Табаров, глядя мне прямо в глаза. Холодный пот прошёлся по спине. — Чего ты несёшь? — Ты хоть знаешь, что это за место? Я сжал зубы. — Какая разница? Он просто… — Гей-клуб. Мир перед глазами дернулся, как будто кто-то резко выключил звук и размыл картинку. Тишина в ушах. Я почувствовал, как холод пробежал по позвоночнику, но он тут же сменился чем-то другим. Чем-то, что взорвалось внутри меня, будто кто-то плеснул керосин в пылающий костёр. Гей-клуб? Саня? Мой, блядь, Саня?! Голова пошла кругом. Нет. Нет. Этого не может быть. Я знаю его всю жизнь. Он… Я хотел сказать что-то, хотел выдать хоть какое-то осмысленное слово, но губы не слушались. В груди что-то рвануло, вспыхнуло, разрастаясь с неистовой скоростью. Боль? Гнев? Отвращение? Тошнота подступила к горлу, но даже она не могла перебить того, что охватило меня с головой. Я был уверен. Я был чертовски уверен, что он с бабой. Очередная интрижка, очередная юбка, очередная девка, которая ему наскучит через пару недель. Так почему… Почему, сука, меня накрыло так, будто меня ударили по лицу? Гей-клуб. К черту сам клуб. Что он там делает?! Почему он там?! Блядь. Я задыхался от ярости. — Ты, сука, шутишь?! — голос был не мой. Глухой, хриплый, как будто меня душило изнутри. Но Табаров даже не дрогнул. Он смотрел на меня с выражением, которое я не мог разобрать, но мне было плевать. Я шагнул вперёд, кулаки сжались до боли. — Ты уверен? — голос был низким, почти утробным. — Да. Его ровный ответ только раззадорил меня сильнее. Я чувствовал, как гнев разливается внутри, накатывает, как гребаный ураган, сминая все остатки здравого смысла. Я знал его. Знал каждую чёртову привычку, знал, как он думает, знал, как он живёт. Какого хрена он делает в грёбаном гей-клубе?! Меня трясло. Я сжал зубы так, что едва не сломал их. — Ты знаешь, чем ещё он славится? — голос Табарова стал мрачным. Я медленно покачал головой. — Тем, что там пропадают люди. Я не дышал. Табаров смотрел на меня с таким выражением, что мне стало по-настоящему хуёво. — Их находят. Выпотрошенными. И всё снесло к чертям. Голова загудела. Всё внутри рухнуло в бездну. Я даже не думал. Просто рванул к выходу, чувствуя, как кровь бешено пульсирует в висках. — Где этот грёбаный клуб?! — рявкнул я, даже не оборачиваясь. Табаров быстро пошёл за мной. — Я покажу дорогу. Я не чувствовал себя. Не слышал. Не осознавал. Только одну мысль, грохочущую в голове, как набат: Саня. Только бы не опоздать.