Anon

Генос молчал. Он не знал, как начать говорить и что вообще сказать. Да даже если бы знал, то все равно не мог: рот не открывался, даже для того, чтобы произнести имя Сайтамы. Вот он. Момент, которого он боялся с тех пор, как впервые вошел в жизнь сенсея. Момент, когда Сайтама скажет ему уйти и никогда не возвращаться. Это конец. Сайтама был на том форуме, он видел эти картинки и знал, что Генос их тоже видел. Вероятно, он даже видел комментарии, что оставил Генос. Имя профиля было рандомным, но Сайтама не дурак. Он догадался бы. И это значит, что он также понял, что Генос чувствует к нему. Генос уставился на стену позади Сайтамы, чувствуя боль в груди, несмотря на то, что не было никаких предупреждений о сдавливании постороннего объекта его тела. Он не знал, что думает Сайтама и не мог прочитать его. Сгорбленные плечи могут означать и дискомфорт, и гнев, и желание набить ему морду. Выражение лица было точно таким же, как если бы он оценивал скидку или врага, Генос видел его таким тысячу раз, или он мог быть сбит с толку. Или злиться. О, он точно был в ярости. Генос разжал губы, чтобы сказать хоть что-то, но единственный звук, который шел от него — скуление ядра. Он снова сжал губы и опустил голову. — Скажи что-нибудь, чувак. Голос Сайтамы звучал оглушительно в тишине квартиры, легкая дрожь в тоне говорил о гневе. Или неуверенности? Генос посмотрел на него, все инстинкты говорили ему бежать не оглядываясь. Он не должен быть здесь. Он не заслуживал быть здесь. Ему здесь не место. Но он бы не ушел. Не посмел бы. — Генос? Сайтама отвернулся от ноутбука в его сторону. Лицо все еще было красным, лоб нахмурен, плечи опущены, а руки лежали на коленях — явно жест разочарования. Геносу хотелось зарыдать. Но он исчерпал свой лимит слез на крыше. Он бы не стал плакать перед Сайтамой. Никогда больше. Ему хотелось уйти до того, как начался бы этот ужасный разговор. Он уже знал его итог. Сайтама испытывал к нему отвращение, ненависть и хотел, чтобы он ушел. Генос подавил желание разрыдаться и взглянул на ноутбук. Он вообще не должен был использовать его в присутствии Сайтамы. Вполне естественно, что сенсею однажды стало бы любопытно. — Тебя действительно это так беспокоит, да? Генос посмотрел на Сайтаму как раз вовремя, чтобы увидеть, как он поник. — Сенсей…? — сказал он очень тихо и вопреки всем инстинктам, оставшейся крупицы логики, что твердила ему поскорее уходить, сделал шаг вперед. — Я говорю про эти картинки, — уточнил Сайтама, колеблясь в голосе. Снова посмотрел на экран. — Уже видел, да? Люди нас рисуют… Вместе и даже больше. Генос подошел ещё ближе. — Да, я видел, — мягко признался он. — Я не хотел беспокоить вас их существованием, сенсей. — Но они тебя беспокоят, Генос. Ты должен рассказывать мне о таком. Нехорошо скрывать, понимаешь? — Верно… Они… их качество впечатляет, но сам факт того, что они существуют, меня тревожит, — Генос имел в виду совсем не это. Он хотел сказать, что его тревожит, что Сайтама мог увидеть их. — Да…- Сайтама вздохнул и подпер подбородок кулаком, пролистывая ветку обсуждения. И закусил губу. Все это — и поза, и выражение лица просто кричало не о том, что Сайтама злился. Он тоже был встревожен. — Отчасти, знаешь… — Сайтама отвел взгляд, румянец на скулах стал багровым. — Это мило. Но это мы, и это… Он покачал головой. — Странно, сенсей? Генос почувствовал опустошение, когда слова сорвались с его губ, как будто стоило сказать это вслух и последняя крупица надежды была беспощадно уничтожена. Сайтама кивнул и Генос почувствовал себя сломленным. Он склонил голову в ожидании. — Хорошо, — дрожащим голосом сказал Сайтама и закрыл окно. Откашлявшись, он сел прямо, одарив Геноса болезненно натянутой улыбкой. — Давай просто о них забудем. Генос уставился на него, а затем вспомнил, чем занимался час назад на крыше, и отвернулся. — Вы хотите забыть о них, сенсей? — Да! Я имею в виду это странно, верно? Нам стоит забыть о рисунках. Не ругайся только с ними, ладно? Не напрягай себе этим. Забудь про них. — Да, сенсей. — Круто, — Сайтам поднялся на ноги и подошел к нему. Застыв на месте, Генос молча ждал, когда его наконец вытолкнут за дверь и скажут никогда не возвращаться. Но Сайтама все ещё стоял перед ним, глядя в сторону и потирая затылок. — Эй, Генос? Я думаю это будет выглядеть странно после этих артов… о которых мы уже забыли, конечно, — выдохнул он. — Послушай, иногда парням не мешает обниматься, понимаешь? Так что если ты когда-нибудь… ну, захочешь… Генос пристально смотрел на него. Сайтама отвел взгляд, румянец добрался до ушей, а между бровями собралась тоненькая морщинка. Это же не ловушка? Но Сайтама уже обнимал его. Это были его первые объятья за три года. Сайтама прокашлялся. — Ладно, понимаю, это слишком странно, да? Тогда неважно. Просто хотел, чтобы ты знал. На всякий случай. Хорошо? — он обошел Геноса и похлопал по его плечу. — Хочешь чай? Я вот хочу. Пойду заварю. Смущенный внезапной переменой в поведении Сайтамы (Он нервничал? Ему придется подумать об этом), Генос провожал взглядом уходящую на кухню фигуру сенсея. А потом он снова научился говорить. — Сайтама-сенсей? — Ау? — оглянулся Сайтама, и Генос снова понял, что не может посмотреть тому в глаза. Он опустил взгляд на свои ноги, его тело снова шумно загудело от сильной нагрузки систем. — Я бы… — сказал он, сжав руки по бокам. — …хотел… — он сглотнул и все же заставил себя посмотреть на сенсея. — … я бы хотел обняться. — Ох, ну ладно. Стопы Сайтамы мягко шлепали по половицам, Генос считал шаги — один, два три, четыре, между ними больше не было места куда ступить. Самые сильные руки во всей вселенной (а ещё самые красивые) обняли его и он прижался к сенсею. Он ужасный человек. Он смотрел на похотливые арты Сайтамы и себя, использовал их, чтобы удовлетвориться, и когда тот увидел некоторые из них, у него серьезно хватило наглости попросить обняться? Он вообще не заслуживал утешения от такого невероятного человека как Сайтама. — Эй, Генос? — Да, сенсей? — нервно сглотнул Генос. — Все нормально, да? — Да, сенсей. Сайтама отстранился, положив руки на плечи Геноса. — И ты говоришь это не потому, что я твой сенсей? — Нет, — взгляд Геноса скользнул в сторону. — Я люблю обниматься. — Круто. Я буду здесь, когда ты захочешь обнять меня, знаешь? Если только ты не захочешь обнять кого-то ещё. А если захочешь, то иди и обними его! — Сайтама натуженно рассмеялся и скрылся на кухне. Генос смотрел ему вслед, желая большего. — Вы единственный, кто у меня есть, сенсей, — пробормотал он. В квартире снова стало тихо и только звук закипающего чайника нарушал её, и стук кружек о стол. Генос стоял, не зная, что делать. Он все ещё хотел убежать. Он хотел сжечь ноутбук дотла, уничтожить все, что Сайтама видел (а особенно то, что он надеялся никогда, никогда не увидит). А ещё он хотел остаться и продолжать убеждать себя в том, что все в порядке. Сайтама высунул голову и уставился на него. — Ты только что сказал, что я…? Выражение лица Сайтамы было странным. Он побледнел и нахмурился так, словно его ранили. Генос кивнул, Сайтама молча выскользнул из кухни и притянул его к себе. — Я тоже, Генос, я тоже, — пробормотал он в его рубашку. — Хорошо, что мы есть друг у друга, да? — Да, сенсей. Это было не то, на что рассчитывал Генос. Но тогда, в объятьях Сайтамы, он смог закрыть глаза, крепко прижаться к чужому телу и притвориться, хотя бы на один недолгий миг, что все по-настоящему.

***

Три дня спустя Генос все ещё был почти убежден в том, что ему нужно уйти. Находиться рядом с Сайтамой было тяжело. Сегодня утром он снова вышел на крышу, слишком возбужденный тем, что сенсей вышел практически голый после душа, ища свои любимые боксеры. Он ненавидел себя за это, и даже многочисленные комментарии к его последнему посту не смогли переубедить его. Генос хотел остаться. Но он не заслужил. Сайтама как раз был на какой-то неожиданной миссии, выходящей за рамки его патрулирования. Генос не знал, когда тот вернется, он просто ждал. Или он мог начать собираться, чтобы уйти до возвращения Сайтамы. Побежденный, он начал собирать свои вещи. Его руки и ноги казались слишком тяжелыми, чтобы передвигаться по квартире, управлять ими было утомительно, словно он вернулся в то время, когда ему приходилось учиться жить в своем новом теле. Несмотря на это, он продолжил собираться, сгребая блокноты, карандаши, одежду, а также инструменты и его мелкие запасные детали. Он не мог найти носок. С радужными полосками. Которые подарил ему Сайтама. Генос порылся в шкафу, проверил сушилку на балконе и в конце концов нашел его в корзине для грязного белья. Странно, что он умудрился пропустить его при стирке. На него это не было похоже. С другой стороны, в последнее время ему было не до стирки, он постоянно был на нервах, выгонит ли его Сайтама или нет. Он взял носок, спрятанный под шортами Сайтамы. Ему нужно отнести его в ванную, вручную постирать в раковине, а после высушить горячим воздухом из сопла, наконец, упаковывая со своей парой. Когда раковина наполнилась теплой водой, он уставился на носок в своих руках. Эти носки были такими яркими, веселыми. Это был первый подарок от Сайтамы, после того, как Генос раскрылся. И Сайтама же принял его. Но Генос не смог остаться. Внезапно такое плевое дело как стирка показалась ему слишком сложной. Какое ему было дело до носков? Он, вероятно, никогда не наденет их, после того, как уйдет. Ему не нужны носки, это лишние вещи, которые портятся во время боя. Генос закрыл кран и рухнул на пол в ванной. Плитка треснула под его весом и он сделал мысленную пометку поменять ее до того, как Сайтама заметит. А это означает, что ему придется остаться немного дольше. Тело было тяжелым, неподъемным, поэтому он достал телефон и с него зашел в блог, просматривая старые комментарии, на которые он уже ответил, в отчаянной попытке найти вескую причину остаться. Анон: НЕ БУДЬТЕ ТАКИМ ТУПЫМ, ТОСТЕР! Не бросайте его! Если он не рассердился на вас, когда вы сказали, что ошиблись, то все в порядке! Тостер: Я не тупой и говорю серьезно. GameXPro: Пожалуйста, перечитайте мой комментарий и подумайте ещё раз. Тостер: моего решения это не изменит. IonMan: Чтобы между вами не случилось, не может же быть все настолько плохо? Иначе бы он сказал вам уйти. Оставить человека, которого вы любите, только из-за надуманных предположений? Тостер: со всем уважением, но вы не поймете. IonMan: нет, может быть я и правда не понимаю, но вы идиот. Разве вы не говорили, что ваш сенсей прямолинеен? Разве бы он не сказал бы вам тогда, что ему не по себе? Останьтесь. Когда вы пожалеете будет уже поздно. Тостер: я подумаю об этом. Анон: вы не можете принимать решения за других людей. Возможно, ваш сенсей был просто удивлен вашими действиями. Что вы вообще сделали? Тостер: то, что не имеет значения. Я предал его. И не заслуживаю жить с ним. Анон: ТОСТЕР, ПОЖАЛУЙСТА, ОН ЖЕ ЗАБОТИТСЯ О ВАС! Это видно даже по вашим постам. Вы не можете оставить его! Что он будет делать без вас? Тостер: ему же как-то удавалось жить до того, как я появился в его жизни. HomeRunner: хорошо, я понимаю, что тебе тяжело, но ты действуешь опрометчиво. Моя сестра говорит, что я король импульсивности, поэтому я знаю все об этом дерьме. Успокойся и подумай ещё раз! Тостер: спасибо за поддержку, но решение уже принято, оно основано на логике и фактах. Я не импульсивен. Я все обдумал, для моего сенсея будет лучше, если я буду держаться подальше от него. Были и другие комментарии, новые, на которые он ещё не успел ответить, но все они говорили одно и то же: ему нужно остаться. Но он не мог. На его HUD появилось предупреждение о приближении объекта, которым являлся Сайтама. Паника сдавила его грудь. Он почти собрался и был готов уйти! Он не мог позволить Сайтаме застать его за сборами! Ещё одна плитка треснула, когда он поднялся с пола. Он бросил носок обратно в корзину, выдернул затычку в раковине и у него осталось ещё немного времени, чтобы поспешно затолкать вещи обратно в шкаф, прежде чем Сайтама вошел в квартиру. — Привет, Генос! — … добро пожаловать, сенсей, — Генос устало прислонился к двери. — Ты в порядке? — Сайтама выглянул из-за угла, держа один ботинок в руке. — Я в порядке, сенсей. — Уверен? Ты довольно тихий. Опять спорил в интернете? Генос смотрел, как Сайтама снимает второй ботинок. — Я в порядке, — повторил он. — Все хорошо. — Конечно… — Сайтама исчез из поля зрения, ставя ботики на место. — Дело в том, что я знаю твое «хорошо», Генос. И означает оно совершенно обратное. — Сенсей? — Генос наконец осмелился выйти к нему. — Я не понимаю. Со мной все в порядке. — Ой, да перестань, чувак, — Сайтама встал перед ним в почти снятом костюме и перчатками в руке. — Ты затих после того случая. А мы должны притворяться, что не видели те картинки! — Мне очень жаль, сенсей, — Генос постарался сосредоточиться на глазах Сайтамы, а не на его оголенной гладкой мускулистой груди. — Если воспользоваться интернет-сленгом, то я не могу «развидеть» то, что увидел. — Ну хорошо. Что ж, мы можем подбодрить тебя. Знаешь, что поднимает мне настроение, когда мне грустно? Генос вопросительно выгнул бровь. Сайтама никогда не говорил, что ему грустно. Он, конечно, замечал изменения в его настроении, но он не знал, как помочь ему, а Сайтама никогда не поднимал эту тему. Любопытство взяло над ним верх. — И что же, сенсей? — Караоке, — ухмыльнулся Сайтама.

***

Как оказалось, у Сайтамы был ваучер в небольшой местный караоке-бар. Они заняли отдельную комнату на два часа, так же им принесли два бесплатных безалкогольных напитка. Геносу было не до пения. Он даже не знал, сможет ли выдать хоть что-то похожее на пение из своего механического голосового аппарата, ну, кроме одной идеальной ноты. Поэтому он сидел и смотрел как поет Сайтама, потягивая апельсиновый сок. Тот пел немного фальшиво, но все же у него был приятный певческий голос. В Сайтаме все было идеально. Голос, улыбка, его навыки готовки, чувство юмора, да даже выбор песен! И несмотря на это Генос чувствовал тяжесть на сердце. — Can anybody find me somebody to love, — пел Сайтама. Генос задумался. Сайтама одинок? Он никогда не казался ему одиноким, так как, ему чаще всего было просто скучно. Он выглядел депрессивно, но не одиноко. «Может быть, ему нужна девушка» — подумал Генос, сразу же отбрасывая в сторону мысль о Фубуки и Тацумаки. Слишком упрямы. И недостаточно хороши для его сенсея. — Find me, find me, find me, — закончил Сайтама, пристально смотря на Геноса. Генос поспешно поставил стакан и захлопал. — Потрясающе, сенсей! — воскликнул он. — Хех, и правда, было не плохо, — Сайтама хитро улыбнулся и протянул микрофон. — Твой черед. Генос нерешительно посмотрел на него. — Я бы лучше вас послушал, сенсей, — сказал он. — Ох, да ладно, чувак! — обиделся Сайтама. — Я спел три песни! Я тоже хочу услышать твой голос. — Я… — Генос отвел взгляд. — Я никогда раньше не пел, Сайтама-сенсей, — тихо сказал он. — Я не думаю, что смогу сравниться с вашим мастерством. — Ой, — Сайтама опустил микрофон. Он долго смотрел на Геноса, а затем кивнул сам себе. — Тогда споем вместе, чтобы тебе стало комфортно. — Дуэтом? Вы хотите спеть вместе, сенсей? — Генос поднял голову, его ядро загудело громче. — Ага, — Сайтама уже выбирал песню. — Возьми другой микрофон. Я спою женскую партию, а ты, думаю, хорошо справишься с мужской. Генос не хотел. Он действительно не хотел петь. Но спеть вместе с сенсеем это возможность, которую он не мог позволить себе упустить. Может быть, это будет последний раз, когда они сделают что-то вместе, ведь он точно собирается уйти. Так что сейчас можно вот так вот развлечься, верно? Песня началась, Генос взял второй микрофон. Сайтама подошел ближе и подтолкнул его. — Тебе нужно петь, когда слова появятся на экране, хорошо? — Хорошо, — кивнул Генос, крепко сжимая микрофон, концентрируясь на словах. — I got chills, they're multiplying and I'm losing control… О, он знал эту песню. Это было давнее воспоминание о его прошлом, и оно вернулось, пока он пел. Сайтама ухмыльнулся и присоединился. — You better shape up, 'cause I need a man and my heart is set on you… Он пел фальцетом, шевеля бровями в такт. Его улыбка была все шире, и Генос не выдержал, тоже рассмеялся. — Хорошо, а теперь вместе! — быстро сказал он, когда в песне появился хор голосов. — You're the one that I want, — спели они в унисон. Генос почувствовал, как голос его подвел и стал дрожащим, по сравнению с песней. — Эй, не переживай! — воскликнул Сайтама. Он обнял Геноса за плечи и весело подпел под аккомпанемент. Генос не знал, как смог пережить песню: он чуть не перегрелся, чуть не сломался, чуть не рассказал о своих чувствах Сайтаме. Но к финальному припеву он нашел в себе силы создать видимость веселья. Песня наконец закончилась, она и так казалась ему чересчур длинной, Сайтама похлопал ему. — Да, было здорово! — сказал он, взъерошив волосы Геноса. — Ты отлично справился! — Спасибо, сенсей, — он наклонил голову, позволяя себе немного улыбнуться. — А мы разбудили в тебе певца, да? Твоя очередь петь. А я посижу, попью вот. Горло пересохло! Генос собирался было отказаться, как понял: это можно использовать. Он может рассказать о своих чувствах через песню. Сайтама ничего бы не понял, ведь это просто караоке, а он бы избавился от веревки на шее и смог бы двигаться дальше. — Сейчас только найду хорошую песню, сенсей, — тихо сказал он, просматривая каталог. Он нашел ее довольно быстро, эта была та песня, что однажды играла по радио в лаборатории. — I’m starting to fashion an idea in my head, where I would impress you, with every single word I said… Песня напоминала ему Сайтаму. Когда он впервые услышал ее, то не мог остановиться, чтобы перестать проигрывать ее снова и снова, запоминая текст и делая ее смысл своим собственным. Пел он тихим голосом, не в силах выдержать слишком внимательный взгляд Сайтамы. Ему не нужно было смотреть на текст, поэтому он пел, склонив голову. Это была плохая идея. Он понял это ещё до того, как спел первый припев. А когда Генос дошел до последних строк, он был уверен, что дрожит, но системы говорили, что все в норме. — But for now I’ll look so longingly waiting, for you to want me, for you need me, for you to notice me… Последнее предложение он спел слишком быстро и резко, но если Сайтама и понял, то, похоже, его это не волновало, потому что тот хлопал в ладони и подбадривающе кричал. — Это было так круто, Генос! Не знал, что ты умеешь вот так петь! — Спасибо, сенсей. Я тоже не знал, — Генос поклонился и вернул микрофон на место слишком грубо, отчего подставка зашаталась. Он сел на диванчик, когда Сайтама сердечно похлопал его по плечу. — Думаю, теперь моя очередь? — Сайтама улыбнулся ему и вскочил, на его щеках играл румянец. — У меня есть хорошая песня на уме. Обрадованный тем, что ему не придется петь, Генос кивнул и изо всех сил старался не видеть в строках двойного послания, потому что… — I just can't get you out of my head, boy your loving is all I think about… Чуть позже вечером, как оказалось, очень поздно, Генос сел за ноутбук. Он был слишком взбудоражен, чтобы спать, но слишком уставшим, чтобы писать текст на маленьком телефоне с раздражающе маленькой клавиатуры. Он просто много раз проверит, что стер всю историю просмотров. «Замешательство и сомнение» выбрал он заголовок. После нескольких попыток привести свою голову в порядок он сдался и начал печатать. «Как вы все, возможно, знаете, я подумывал о том, чтобы оставить своего сенсея. Возможно, мои размышления по этому поводу стали такими заметными, что он пригласил меня на свидание, заявив, что меня нужно приободрить. Мы делали все то, что делают друзья: спели в караоке, затем поужинали. Нас было двое, так что обстановка была довольно интимная. Интересно, почему в караоке так много песен про любовь? Задачу это усложнило. Я изо всех сил старался повеселиться и насладиться вечером, который заботливо организовал мой сенсей, но где-то в процессе в мою глупую голову пришла идея спеть песню, которая бы выразила мои чувства. Он, конечно, ничего не понял. У него не было причин думать, что мой выбор был чем-то большим, чем просто песня. Я пожалел об этом на первой же строке. И все же я продолжал снова и снова. Я несколько раз говорил, что люблю его через песню, и это заставило меня тосковать по нему ещё сильнее. Это просто песня и для него она ничего не значила. Точно так же как и его выбор. Ох, там было так много песен о любви и желании, и пел он так эмоционально по сравнению с его обычным нейтральным тоном. Ничего это не значило. Я не мог себе позволить думать иначе. Позже, когда мы сели за стол в кафе, атмосфера ещё сильнее напоминала свидание. За соседними столами сидели парочки, очевидно, что кафе было очевидным выбором для них, а не для нас — двоих друзей (или сенсея и ученика), которые просто хотели поесть после напряженного дня. А он, казалось, не заметил ничего из этого. Что он действительно подметил, так это то, что я расслабился (а как я могу напрягаться, когда он так волшебно пел со счастливой улыбкой на невозможно красивом лице?). Он сказал, что хочет сходить как-нибудь ещё раз. Это не его точные слова. Если цитировать дословно, то это больше похоже на разговоры на свидании, хочу забыть их. Я не хочу попасться в ловушку, придавая его словам больший смысл. Совместная трапеза и разговор были более нормальными, чем любой наш разговор за последние несколько недель. Если не обращать внимания на его более мягкий тон или как он подпер подбородок рукой, слушая, как я пытаюсь объяснить техническую часть беседы. Вот эта нормальность заставляет меня сомневаться в своем решении уехать. Если я смогу нормально вести себя с ним, то, возможно, я смогу остаться. За исключением тех случаев, когда он коснулся моей руки и спросил, хочу ли я десерт. Мне захотелось взять его руку в свою, наклониться через стол и поцеловать его. Так что, возможно, «нормальное поведение» это не про меня, я на грани потери контроля. Сенсей явно не осознает, какой эффект его действия оказывают на меня, и я до сих пор не нашел правдоподобную причину бросить его. Я не хочу уходить. Но, возможно, надо. Осмелюсь ли я рискнуть самообладанием и остаться с ним ещё немного? Думаю, да.»