Сердце бьется чаще

—Вероника Александровна, вам в напарники назначен, – Мужчина чешет подбородок, а девушка пользуется этой заминкой. —Уверяю, Александр Владимирович, я справлюсь без сообщников, – Она держит в руках папку, смотрит с надеждой в глазах. В этот момент голубоглазая слышит стук в дверь, бросает взгляд за плечо и кривится, не скрывая раздражения. Она принимается за изучение кабинета, хотя уже была в нем до этого. Смотрит на фотографию Горбачева, которой нашли место на стене за спиной хозяина этого помещения. Взгляд опускается на деревянный большой стол, цепляется за табличку с гравировкой "Белов Александр Владимирович", а после и за него самого. Начальник сидит на дорогом кожаном стуле, пьет воду из граненного стакана и выводит девушку из мыслей своим зычным голосом. —Белова, вот и твой напарник на это дело, Боков Евгений Афанасьевич. —Знакомы уже, – Она еле сдерживается от того, чтобы закатить глаза прямо сейчас, – могу попросить кого-нибудь другого? —Отказано. —Могу я отказаться от дела? – Хриплый голос звучит сбоку, заставляя Веронику вздрогнуть, – У меня личное, не связанное с напарником. —Знаю я про твое личное, – Мужчина стучит кулаком по столу, – отставить. Вы что, не понимаете ничего? Там этот ваш серийник объявился, нужно выяснить. Самолет вечером, свободны. Она разворачивается к нему спиной, теперь позволяет себе почти беззвучно цокнуть языком и закатить глаза. Следует ровно за бритой макушкой, обладатель которой даже не подумал придержать тяжелую дверь, которая почти зажала девушку. Вероника целенаправленно громко прочищает горло, заставляя кареглазого парня развернуться к ней в пол-оборота. —Не рассчитал, – Он усмехается и снова отворачивается от неё, – нужно было еще и толкнуть, шо бы точно придавило. —Засуньте свое остроумие себе в жопу, Боков, – Она достает сигарету из дорогого портсигара, зажимает фильтр между зубов и проходит мимо парня, – если опоздаете на рейс, я вас прикрывать не буду. —Мне ваша помощь и не нужна, – Евгений вторит её действиям, протягивает руку, на что получает непонимающий взгляд, – документы у вас, Вероника Александровна. —Вам же моя помощь не нужна, Евгений Афанасьевич, вот и добудьте себе сами, – Она только юрко проскакивает мимо, попадая светлыми волосами по лицу собеседника, из-за чего он хмурится. Белова оказывается на крыльце, подкуривает сигарету от спички и делает глубокий вдох, чувствуя, как дым проникает все дальше. Рядом с ней появляется темноволосая девушка, а может она стояла там и до этого, да только Вероника не заметила её из-за гнева и недовольства. Густые брови сдвигает, смотрит на знакомую, которая бессовестно разглядывает её. —Ну что, Кира, что? – Она наконец выдыхает, потирая переносицу пальцами с аккуратно нанесенным слоем прозрачного лака, – Это просто пиздец. —Дай угадаю, Боков постарался на славу? – Писклявый голосок режет слух, хотя Белова обычно не обращает на это внимания. —И он, и отец, и Москва эта проклятая, – Она выкидывает бычок, достает новую сигарету, – везет тебе здесь, без надоедливых Боковых и дел из Москвы. —Женя меня тоже не любит, Ника, – Она пожимает плечами, смотрит на папку в руках приятельницы, – только не за то, что я – это я, а за то, что я дружу с тобой. —Ну давай, скажи, что корень проблемы во мне, – Белова поджимает губы, смотрит на свою ниву и оборачивается ко входу, – а не в этом напыщенном идиоте. —Я тебе говорю, он влюблен в тебя, – Кира слегка ударяет старшую в плечо, которая возмущенно взмахивает толстой папкой, – ну правда, Ника, присмотрись к нему в Москве.  —К мозгу своему присмотрись, – Вероника огрызается, спускаясь по лестнице, – а еще к врачу сходи, пусть таблеточки тебе пропишет, а то херню несешь. Весь полёт проходил относительно спокойно, не считая небольшой перепалки из-за того, что в самолете девушку захлестнула паника. Боков решил своей обязанностью указать на это напарнице, на что она привычно наказала ему следить за собой. Вероника ненавидела смену обстановки, а еще больше она ненавидела Евгения. Два этих обстоятельства слились воедино, накрыв ее лавиной тревожности и отрицательных эмоций. Вдобавок наложились аэрофобия и отсутствие никотина. Её сигареты закончились, а просить у напарника она даже не думала – слишком гордая, самостоятельная. —Шо вы, Вероника Александровна, не попросились на поезде поехать? – Парень подкуривает сигарету возле аэропорта, смотрит на подходящую к ним девушку. —Решила испортить вечер и вам, Евгений Афанасьевич, а то что же это такое, – Она скрипит зубами, когда смотрит на то, как он получает такой желанный ей никотин, – я работать еду, а мне вас приставляют. —Ну, шо вы тоже, это вас ко мне приставили, – Он смеется, а девушке так и хочется окунуть его самодовольную рожу в лужу на мокром асфальте, – не зря же Александр Владимирович меня в руководство по делу поставил, а не вас. —А вы, с Александром Владимировичем, случайно под одной крышей не жили? Больно у вас рассуждения схожи. —Вы меня с кем-то путаете, попробуйте в зеркало заглянуть, тогда поймете с кем он там под одной крышей живет. —Извините, что прерываю ваш разговор, но нам пора ехать, я Наталья Добровольская. Она ведет их до машины, пока Боков продолжает курить. Он забирается на переднее пассажирское сидение, не давая право выбора. Вероника сидит сзади, внимательно наблюдая за сменяющейся картиной за окном. —А вы у нас кто, Наталья? – Парень смотрит на девушку внимательно. —Старший следователь, – В ответ на свои слова она получает смешок. —Какой же вы следователь? Вы ж баба, – Наталья смотрит в зеркало заднего вида, резко дергается, из-за чего сигарета выпадает из рук Бокова. Перепалка продолжается еще около минуты, но Вероника решает ее прервать. —Евгений Афанасьевич, вы ваши выходки на Ростов оставьте, – Девушка получает благодарный взгляд от Добровольской и улыбается ей. —У нас тут накладка небольшая, недельку так нужно будет пожить, – Наталья внимательно на дорогу смотрит, – в доме отдыха только один номер, но комнаты там две, надеюсь, это не проблема. От обоих слышится громкое "Проблема", из-за чего старший следователь хмурится. Делает вывод о том, что Боков для всех не составляет приятной компании, но поделать с этим ничего не может. Она только молчит, выслушивая претензии от парня, пока Вероника все больше хочет закурить. Этот день становится хуже с каждой секундой. Она поправляет прилипшую ко лбу челку и запрокидывает голову, погружаясь в свои мысли. Ей бы очень хотелось сходить в душ и улечься спать, не выслушивая претензии Евгения хотя бы в комнате. Добровольская привозит их в участок, где знакомит с Виктором Хваном. Сама же девушка отлучается, видимо совсем устав от компании Бокова. Если честно, Вероника бы сама не прочь была свалить, но была вынуждена остаться. Она усмехнулась своим мыслям, потирая переносицу и наблюдая за мужчиной в камере. Отец Панова сидел прямо на полу, на нем была обычная белая майка и бежевые штаны. Он совсем не шевелился, только упирался взглядом в одну точку. Сердце Беловой сжалось, и она обратилась к оперуполномоченному. —Виктор, позвольте поинтересоваться, на каких основаниях Панов старший задержан?  —По статистике, обычно убийцами детей являются близкие родственники, – Хван пожимает плечами, – он задержан до выяснения обстоятельств. —До какого выяснения? Экспертизы брали? Невооруженным взглядом можно понять, что он не причастен к смерти сына. —Кабинет где? – Боков бесцеремонно влезает в разговор, кидая раздраженный взгляд на девушку. Оперуполномоченный приводит их в помещение на втором этаже. В нем расположено несколько столов, один из которых уже занимает Евгений, а другой – Добровольская. Вероника садится за стол напротив Натальи, закидывая ногу на ногу. Она просит сигарету у девушки, и та любезно оказывает ей услугу, передавая пачку и спички. —Вы нахрен со своей статистикой щас пойдете втроем. —Я про статистику ни слова не сказала, Боков, – Белова вдыхает дым, который она желала еще с самого появления в Москве. —Ты им компанию составишь, чтобы выделывалась меньше, – Бритый встает со стула, направляясь на первый этаж, – ну шо расселись здесь, пошли. Он открывает камеру, пересекает её в несколько шагов и оказывается рядом с мужчиной. Вероника вторит его действиям, присаживается на корточки и рассматривает руки Панова. Боков грубо забирает эту обязанность на себя, пока Белова закатывает глаза и пытается разговорить подозреваемого. —Та нахрен ты с ним говоришь, он тебе не скажет ровным счетом ничего, – Евгений встает, – у него явный шок после увиденного, а вы мужика сюда засадили и нихрена не делаете. Статистика-статистика, в жопу засуньте её себе. —Боков! Выражения подбирайте, – Вероника скрещивает руки на груди, – помимо того, что вы на работе, так вы еще и в окружении дам. Имейте совесть. —А вы когда это приличной стали, Вероника Александровна? Неужто после второго курса опомнились, – Он усмехается, – когда вы с Лизаветой… —Заткнитесь, пока я не воткнула вам ручку в сонную артерию, – Она почти что тычет своим указательным пальцем в его грудь, – нам еще жить в одном номере, и если вы будете мне надоедать, я задушу вас подушкой, пока вы будете спать. —Ну шо же вы такое говорите, Белова, да еще и при свидетелях. Добровольская, запишите это себе в протокол. И обязательно обновите статистику, в которой ведется учет насилия от сожителей. —Не волнуйтесь, я обязательно укажу, что с вашей стороны происходит психологическое насилие, – Наташа грубит, но делает это с такой приятной улыбкой на лице, что Вероника подхватывает её настрой. Втроем они выходят на улицу, где Боков начинает свою тираду в сторону Наташи. Он апеллирует тем, что всех под статистику грести нельзя, тем более гробить жизнь ни в чем невиновных людей. Его прерывает пришедший Виктор, который рассказывает о звонке мальчишки, выступавшего свидетелем. —Вы, Вероника, едете с нами. Один хрен нам в одно место потом. А ты, Наталья, иди и веди свое расследование, копай улики на Панова. Боков уходит, поджигая сигарету. Белова плетется за ним еле переставляя ноги. Усталость давила, да так, что глаза уже закрывались. Сев в машину на задние сидения, девушка почти сразу уснула. Проснувшись от сильной тряски, из-за которой ударилась головой о потолок, недовольно щурится и потирает место ушиба ладонью. —А вы всё спите, Вероника Александровна. Шо же это вам дома не спалось, в Ростове. —Судьба у меня такая, Евгений, что вы за мной по пятам таскаетесь, – Она выходит из машины, хлопая дверью и подкуривая сигарету, одолженную у Хвана. —Если хотите, оставайтесь в машине и досмотрите свой чудесный сон, пока мы, мужики, будем работать. —Вы, мужчина, свой гендер можете не приписывать в каждом предложении. А если уж вам больше нечем апеллировать, я в этом не виновата, – Белова закатывает глаза, следуя за парнем, который пропускает ее слова мимо ушей. Игорь Мальцев располагается на диване, забившись в самый угол и поджав под себя колени. Его мать предлагает что-нибудь из напитков, но следователи отказываются, ссылаясь на то, что они при исполнении. Боков садится на деревянный стул, предварительно поставив его напротив мальчишки. Пока Вероника стояла возле окна и старалась не вмешиваться в своеобразный допрос, она наблюдала за поведением родителей Игоря. Те вели себя крайне неуважительно по отношению к своему сыну. Говорили, будто он все выдумал, что его слова не стоит брать во внимание. А как это – не брать, если он единственный свидетель? Мальчик отдал представителям органов рисунок, на котором был изображен огромный мужчина с длинными волосами, а все тело его было в крови, держа ребенка. Вероника чешет собаку за ухом перед тем, как выйти и закрыть за собой деревянную дверь. Они уже едут от дома Мальцевых, когда Добровольская связывается с Хваном по рации. Она дает новые поручения, в которые Белова почти что не вслушивается, находясь в своих мыслях. —Так мне Бокова и Белову нужно устроить, – Виктор обращается к начальнице. —Высади Бокова по дороге, не маленький, сам дойдет. А вот Белова, если пожелает, может приехать ко мне. —Наталья, мы в морг едем, езжайте туда, – Евгений оборачивается на Веронику, которая пилит его взглядом, – что? —Что не так? —Нет, что у вас не так, Вероника? Вы будто хотите меня убить. —Как вы догадались, Евгений Афанасьевич? Я просто сплю и вижу, как совершаю это преступление. А потом сижу в тюрьме, но хотя бы в тишине, потому что вас нет рядом! —Белова, вы если перед моргом так трясетесь, скажите если шо. Мне же нужно быть готовым к моменту, когда вы потеряете сознание от страха и рассечете себе голову об угол. —Вы такой остроумный, Боков, могли бы проявить эту черту в каком-нибудь другом месте. Они заходят в одно из помещений морга спустя несколько минут. Прохлада окутывает, заставляя кожу Вероники покрыться мурашками. Перед глазами раскрывается отвратительная картина, которая вызывает порыв рвоты, но девушка его сдерживает. Всё же, за несколько лет работы она уже привыкла видеть трупы. Наташа, уперев руки в боки, молча рассматривала бледное тело. Когда его раскрывают полностью, девушка прикрывает лицо руками и отворачивается, не в силах на это смотреть. Боков описывает увечья, нанесенные убийцей, пока Вероника кажется забывает, как дышать. —Я правильно понимаю, шо все это с ним сделали после того, как убили? —Сначала перерезали горло, после уже было совершено остальное, – Эксперт прикрывает тело. —Мне завтра отчет сдавать, вечером самолет, постарайтесь закончить днем, – Боков кидает взгляд на Белову, – здесь остаетесь? —Вы сначала убийцу найдите, Евгений, а потом уже про полет говорите. Уверена, это не Панов, рано чемоданы собирать. Боков и Добровольская уходят, а Вероника остается стоять на месте, разглядывая крестообразный разрез на груди убитого мальчика. Она выходит из помещения со стеклянными глазами, не сумев развидеть недавно увиденную картину. Обычно трупы не действовали на нее таким образом, но сейчас такая жестокая расправа плотно засела в голову. Белова разглядывает территорию, на которой стоит несколько автобусов, пока Хван собирает показания от коллег Панова. Представителей правоохранительных органов отводят в транспорт, принадлежащий подозреваемому. —Он что, озабоченный что ли? – Виктор рассматривает фотокарточку, и Вероника подходит ближе, заглядывая через его плечо. —Ну просто красиво, что вы так сразу? – Один из свидетелей оказывается возле двери, а Хван и Белова переглядываются между собой. —Ладно, тут все понятно. Виктор, отвезите меня в отдел, пожалуйста. В кабинет Белова заходит ровно в тот момент, когда Евгений вешает трубку. На нем нет лица, и настроение явно было поникшим. Хотя, конечно, отличить его нормальное состояние от ненормального было почти невозможно. И если бы Вероника не знала его много лет, то даже бы не обратила внимание на эту перемену в нем. Но спрашивать о чем-то было бесполезно, тот бы едко ответил и испортил настрой девушке. —Вам родители звонили, Вероника Александровна, – Боков крутит сигарету в руке, наблюдая за вошедшей, – я сказал, что вы им перезвоните. Разговаривать с отцом совсем не хотелось. Тот, оставшись в Ростове, явно хотел знать больше информации по делу, которое расследовали его подчиненные. Белова подходит к телефону, крутит на нем знакомые цифры, ожидая ответа. Там, в Ростове, в родительском доме раздается звонок. Женщина в возрасте отвечает на него, прикрывая глаза. Звучит ласковый голос, с ноткой переживаний и заботы. —Ника, это ты? Ну наконец-то, я уже отцу все уши про тебя прожужжала! Как ты? Как там Женечка? У вас все хорошо? —Мам, извини, что не звонила. Тут очень много дел, а времени не хватает. У меня все хорошо, надеюсь, что скоро вернусь домой. У Бокова все как обычно, работает, – Она кидается взгляд в сторону парня, а тот усмехается, – мам, мне идти пора. Иди спать, поздно уже. Боков поджег сигарету спичкой, завороженно наблюдая за огнем. Он перевел взгляд на Веронику, которая скрестила руки на груди и присела на край своего стола. Она потирала лицо руками, весь её вид указывал на усталость. Красные глаза, опускающиеся веки, тяжелые движения. Обычно она двигалась плавно, быстро и была весела. Даже её разгоряченные монологи в сторону Евгения звучали не так агрессивно, как она хотела бы. —Хван на улице? – Бритый прерывает молчание и получает положительный кивок на свой вопрос, – Так и шо расселись, вы прямо здесь и уснете сейчас, поехали. Их отвозят до дома отдыха. Белова, зайдя в номер, даже не была настроена на рассмотрение интерьера. Она просто скинула свою сумку в отдельную комнату, а после взяла короткие шорты и черную свободную футболку. Включив свет в ванной комнате, девушка наткнулась на отражение в зеркале. Голубые глаза бегали по лицу с бледной кожей, по которой точечно раскиданы веснушки. Густые брови скрывала редкая челка, а светлые волосы еле доставали до плеч. Мягкие черты лица резонировали с большими глазами и пухлыми губами. Сняв с себя рубашку, Вероника заострила внимание на выпирающих ключицах и родимом пятне на груди. С такой внешностью и телосложением мало кто догадывался, что Белова работает следователем и ведет довольно крупные дела. Обычно люди думают, что она занимается чем-то связанным с финансами. Ростом Ника не вышла, но он её вполне устраивал. Так, если сравнивать с Боковым, она не доставала даже до его широких плеч. Лицом девушка была похожа на свою родную мать – Антонину Сергеевну, а вот тяжелый характер переняла от отца. Тот и был ее начальником в Ростове. В свои года мужчина дослужился до высокой должности, став примером для дочери. Тогда она решила пойти по его стопам и стать следователем.

***

Лежа в теплой постели, маленькая Вероника совсем не хотела засыпать. Время уже было поздним, и завтра ей нужно было идти в садик. Но долгое отсутствие отца заставляло её переживать, из-за чего она вынесла мозги матери и закатила истерику. Антонина, вскинув руки, пошла до домашнего телефона, чтобы набрать рабочий номер Александра. Но он не отвечал, и женщина уже не находила себе место. Она всё пыталась уложить дочь спать, читала той сказки и поила теплым молоком, но девочка только и заладила: «Хочу к папе! Хочу к папе! Хочу к папе!», а потом разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку. Её характер был невыносим с самого детства. И это нельзя было связать с тем, что родители ее разбаловали. Нет, совсем нет. Да, их семья жила в достатке и не нуждалась в базовых вещах для проживания, но Нику никогда не задаривали подарками с поводом и без. Просто она была папиной дочкой, хотела проводить с ним больше времени и засыпать под его сказки, а не под мамины. Но мужчина часто задерживался на работе допоздна, хотя старался звонить домой и разговаривать с ребенком перед тем, как та пойдет спать. Сегодня этого не случилось. Ступив на холодный пол босыми ногами, малышка прошла до коридора, обойдя маму. Она залезла на невысокую табуретку и начала крутить заученные цифры. Несколько гудков отозвались в её голове, и уже после пятого из её глаз вновь брызнули слезы. Отец не отвечал, видимо, был занят работой или вовсе не хотел говорить с ней. От этой мысли Вероника расплакалась еще больше, а Антонина схватилась за голову и пошла на кухню, чтобы выпить успокоительного. С такой семьей без него жить было невыносимо. Усевшись на небольшой диванчик возле входа, девочка забилась в угол и уткнулась лицом в собственные колени, тихо всхлипывая. Рядом появилась черная кошка, которая потопталась на месте и улеглась рядом с Вероникой, согревая её левое бедро. Белова опустила ладошку на спину животного и начала гладить, слыша как та начала мурчать. Так прошло еще минут десять, пока она не услышала ключи в дверном замке. Когда на пороге появился лысый мужчина, девочка ахнула и кинулась обнимать его. —А кто это у нас тут не спит? – Его добрый голос раздается в коридоре, и Антонина выходит, опираясь на угол, – Ты что, плакала? —Она мне уже плешь выела. Саша, ну я же просила, приезжай пораньше! Или хотя бы звони, ты же знаешь, она не уснет без тебя, – Женщина качает головой, уходя в спальню. —Эй, боец, мы же договаривались, что ты не будешь расстраивать маму, помнишь? —Помню, – Девочка смыкает руки в замок, – но я хотела услышать тебя. —В следующий раз ложись спать, пожалуйста. А когда я приду, обязательно зайду к тебе и поцелую, даже если ты будешь видеть прекрасные сны, хорошо? —Хорошо, – Она улыбается, – а сейчас почитаешь мне сказку?

***

Выйдя из душа, Вероника пересекла комнату с диваном, на котором уже расположился Боков. Он было хотел выразить свое недовольство тем, что девушка слишком долго была в ванной комнате, но не успел. Та с хлопком захлопнула дверь в свою и заперла на замок, надеясь на то, что это спасет её от разговоров с ним. Ранним утром, когда солнце еще не взошло, её разбудил настойчивый стук в дверь и голос парня. —Белова, подъем, поехали на поиски, – Он еще раз стучит, а когда дверь отворяется, усмехается, – ну и гнездо у вас на голове. —У меня хотя бы волосы есть, – Грубо кидает, пока направляется в ванную чтобы умыться. Приведя себя в порядок, девушка надела удобные черные штаны и рубашку такого же цвета. Светлые волосы уже были нормально уложены, и теперь она могла выходить в люди не стесняясь. В лесу было прохладно, рассвет только начинался, а в воздухе витала влага после прошедшего дождя. Влажная почва скользила под ногами, заставляя Веронику почти упасть. Цепкая хватка за локоть этого сделать не дала, но почувствовав знакомый аромат, она тут же отодвинулась от его обладателя. Боков надменно улыбался, продолжая держать её за руку и вести за собой. —Ну шо же это вы такая неуклюжая с утра, Вероника Александровна. Мне ваш отец не простит, если вас по конечностям придется собирать. —Что, за себя и свою должность беспокоитесь, что так печетесь обо мне? – Она вырывает свою руку, подкуривая сигарету, – Не волнуйтесь, Боков. Даже если со мной случится что-то, я уже оставила записку, указывающую на вашу вину. Так что вы в любом случае в пролете. —В следующий раз я дам вам разложиться на этой земле, лишь бы не слышать ваши противные заявления, Белова, – Парень уходит дальше, пока она смеется. Доводить Евгения было привычкой. Это было настолько же приятно, как получить повышение на работе. И не смотря на то, что Белова и Боков были одногодками, они обращались друг другу на «вы». Это уже стало особенностью их общения, чертой, которую никто не хотел переходить. Более того, даже не пытался. Все в окружении всегда смеялись с этого, но самые близкие даже перестали обращать внимание на такую манеру речи. Между этими двумя всегда витало напряжение, а колкие фразы не переставали литься. Иногда слова Бокова действительно задевали Веронику, но она старалась не показывать этого, чтобы не проявлять слабость перед ним. Её друзья не понаслышке знали, как Евгений бесит Белову, но только одна Кира осмелилась предположить, что между ними определенно есть химия. Ника на это всегда отвечала грубо, не желая даже обсуждать, потому что один только факт – слова Боков и любовь в одном предложении были чем-то несовместимым. Далеким и нереальным. Тем, что останется в больной голове Киры. Десятки оперативников были везде. Они прочесывали лес, исследовали все, что могло стать зацепкой по убийству ни в чем невиновного мальчика. Вероника следовала за макушкой Бокова, который стремительно направлялся до синего велосипеда убитого. Средство передвижения аккуратно стояло возле дерева, а вот рыба и удочки были разбросаны дальше. Этот факт заставил следователей поразмышлять. И пока Наташа выдвигала свои предположения, Евгений скептически отклонял их. —Но убийца не мог быть такого высокого роста, – Добровольская приходит к такому умозаключению, из-за которого Боков и Белова переглядываются между собой, вспоминая Игоря Мальцева. —Вообще-то, мог. Евгений, где рисунок? – Блондинка смотрит в карие глаза, пока их обладатель шарится по своим карманам, – Почему он не в отчете? —Хотите заниматься бумажками? Пожалуйста, хоть сейчас езжайте в отдел и прикрепляйте все улики, а я поработаю. —Бегу и спотыкаюсь, – Она выхватывает лист бумаги из его рук, передавая Добровольской. —Убитый не сопротивлялся, – Старший следователь приходит к этому после отчета Хвана. —Это точно не Панов, может мы уже перестанем под него копать? – Вероника закатывает глаза, скрещивая руки на груди. —Потрясающе, Наталья и Вероника Александровна, вам за такое гос.премия положена, – Евгений говорит это с такой иронией, что Беловой уже хочется заткнуть его рот кляпом, соорудив его из подручных средств. Боков начинает описывать примерные действия убийцы, показывая на разные участки земли и подробно рассказывая о способах неизвестного. Обе девушки внимательно следят и слушают, а перед глазами Вероники начинают всплывать картинки с места происшествия. Богатая фантазия разыгралась настолько, что она сморщилась от представленного и закурила, продолжая следить за действиями следователя и слушать его рассуждения. Они пускают рабочую собаку, которая берет след и начинает вести работников в нужном направлении. Там они находят следы от костра, в котором и была сожжена одежда с помощью бензина. Белова смотрит на следы, которые уходят в реку. На этом они и заканчивают, не имея возможности сделать что-то еще. Это раздражает, ведь такой жестокий убийца должен быть наказан. Он должен быть пойман, должен сидеть в тюрьме, а они все никак не могут собрать все улики воедино и выйти на след! —У Панова есть алиби. В момент смерти сына, тот находился на работе, – Хван докладывает об этом Бокову и Беловой. —Я же говорила. —Да вы прямо капитан очевидность, Вероника Александровна, – Евгений усмехается, – а шо же вы это никак не доказали? —Виктор, приведите Панова в кабинет, пожалуйста. Оба следователя расходятся по своим местам, пока оперуполномоченный уходит за задержанным. Он приводит его спустя несколько минут, снимая наручники по приказу Бокова. Андрей Андреевич молчит, и Белова подставляет ему граненный стакан с горячим чаем, в надежде на то, что это поможет. Евгений кивает, выражая одобрение. Он встает со своего места и подбирает успокаивающие слова. Когда Хван возвращается, он наказывает отвезти Панова в больницу. —Я на войне много человек убил. Один раз ребенка убил, его мать меня прокляла, – Андрей Андреевич вдруг начинает откровенничать, на что следователи вновь переглядываются, – это проклятье забрало у меня сына. Вы никого не найдете, это все джин. Белова прикрывает рот, отчаянно машет головой и садится за свой стол, прикрывая глаза. Это дело ужасное, и она обязательно раскроет его, даже если придется близко сотрудничать с Боковым.