Девять причин почему

…В борьбе с бессонницей, в этот раз, я всё так же прогуливался по лагерю. Дорога завела меня в её ответвлённую часть. Оттуда доносились радостные голоса. Я наткнулся на компашку Зика. Идти на попятную не было смысла: меня заметили. Ни смотря на то, что нам теперь запрещено было разгуливать по территории после десяти, ребята таки нашли укромное место. Точно знаю, что в домике им отсидеться был не вариант: они попросту бы там не поместились. Здесь присутствовали спортсмены из его класса, несколько из нашего и пару девчонок. Да там даже оказался Флок. И тут я пожалел, что отказался на приглашения Саши. Там были Армин, Микаса и Марко. Они собирались устроить вечер страшилок, но тогда мне эта затея показалась детским садом. Вот и завело меня гордое одиночество туда, куда не следовало. Я молча сидел, смотря на танцующие языки огня, греясь и стараясь никого не разглядывать. Они были совершенно не интересны. Ребята устроили настоящий кострище. Девчонки пытались меня подбодрить и задействовать. Компашка собиралась играть в бутылочку. Я твёрдо отказался. Всем было весело. Я же чувствовал себя не в своей тарелке. Лишь звёздное небо могло меня успокоить. Всё же, под общий шумок, мне удалось слиться. Когда я возвращался, меня подцепил мистер Захариас и расспросил, где остальные. Я не стал их огораживать и указал направление. Я же вернулся в пустой домик и сразу от усталости отключился. А на утро произошло вот что: после завтрака начался внеплановый контроль: учителя проверяли наши сумки. У Хитч и ещё парочки старшеклассников нашли запрещённые вещества и изъяли. Зик же, видимо, хорошо спрятал своё «добро». По прибытию домой ребят ожидала взбучка. В следующую ночь, как и другие, я не придерживался комендантского часа. Мистер Акерман и мистер Закариас произвели патруль и удостоверившись, что все на своих местах, разошлись. Мне же было не очень занятно засыпать в компании Зика и Флока. Хотя Зики, как ни странно, даже не приставал, а просто шелестел пакетом чипсов и активно с кем-то переписывался. Форстер чего-то напряжённо вертелся. В последнее время он пресмыкался передо мной. То в столовой занимал мне место с готовым стаканом кофе, то за дежурством пытался вывести меня на диалог. Он даже принёс извинение за то, что произошло тогда с Кристой. Неужели чувствовал вину? Он всегда был тихоней, я никогда им и не интересовался и ничего особо не знал. И общался вроде бы со всеми и в то же время ни с кем. Люди всегда, состоя в какой-либо группе, разбиваются по парочкам или объединяются в трио. Есть компашки и побольше, а Флок общался с парочкой ребят, но точно чьим либо другом его нельзя было назвать. Райнер решил не затягивать со следующий записью и начал слушать новую. Покинув парк, он шёл по опустевшим улочкам. Когда перевалило за полночь, я решил незаметно пробраться к берегу. Правда, по дороге я заподозрил неладное — шелест и непонятные шорохи. Нет, понятно, что в лесу можно сойти с ума, если хорошенько вслушиваться в звуки природы и нафантазировать всякого… Я и сам так подумал, пока не решил обернуться. В двадцати метрах от меня стояла фигура. Неподвижно, а лица было не разглядеть. Признаюсь, это меня перепугало не на шутку. Я сменил курс. Я шёл быстрым шагом, оглядываясь по сторонам. Я уже двигался к направлению к лагерю и остановился с замиранием сердца, когда увидел ту же безликую тень. Тут я присмотрелся — на лице была маска. Этот человек ведь никак не мог меня перегнать! Я напрягся, глядя на преследователя. Обернувшись, обнаружил, что злоумышленников оказалось несколько. Идентичные по образу, в масках. Они пытались перекрыть мне пути отхода. «Это не смешно», — сказал я, пятясь назад. Сталкер резко сдвинулся с места, стремительно направившись ко мне. Долго размышлять не пришлось, я сразу рванул, куда глаза глядят, а они за мной. Пока бежал, я проклинал себя, проклинал этот лагерь и всё вокруг. Я решил держаться леса, чтобы затеряться. К счастью, оторваться мне удалось. Не знаю точно, но километра два я преодолел. Я передохнул на зоне привала. Благо, здесь были скамьи. До трассы было недалеко. Обратно я уже возвращался спокойным шагом. Да на большее у меня не хватало бы сил — я снова захромал. В лагере было тихо: лишь стрекотали сверчки. В хижине я никого не застал. Ребята могли сбежать к кому-то в гости. А я так просидел пару часов, не смыкая глаз. Немного поразмыслив, я пришёл к выводу, что эта могла быть не шутка, а месть. Кроме учителей, трёх классов и парочки местных работников на территории больше никого не было. Можно было подумать, что у старшиков было такое развлечение. И исходя из последний событий… Вечеринка, наркотики, нагоняй от учителей… Не трудно догадаться, что таким образом меня могли запугать. Я бы и не удивился, что среди ряженых придурков мог оказаться Зик. Ну а почему нет? Я не вписался в вашу компашку. И ушёл ведь раньше. Вы подумали, что я сдал вас? Поэтому вы решили преподать мне урок? Но вот интересно: вы просто решили меня погонять или намеривались догнать и сделать что-то ещё? Я не выдавал вас, вы выдали себя сами. Просто утром, когда о ночи меня расспросил мистер Акерман, я не стал ничего отрицать. Сказал, что вы были там. А мистер Захариас уже будто что-то заведомо знал о препаратах. На следующую ночь произошло ещё кое-что… Эрен выдержал напряжённую паузу. Дело подходило к концу, что не могло не радовать Райнера. Начал накрапывать дождь. Парень надел капюшон и поправил наушники. Они уже не были такими удобными, как потерянные. Предупреждаю: эта часть не для слабонервных. И сам до сих пор не могу поверить в то, что произошло. Я бы, наверное, никому бы никогда об этом не рассказал. Мне уже, просто, нечего терять, не так ли? Все те, кто уже был на прошлых записях, можете выключить сообщение, пока не поздно. Уверяю, повторно вас здесь не будет. Возможно… Можете считать, что я вас простил. Ну а теперь к теме записи. Если что, я предупреждал. Следующий день прошёл обыденно: в этот раз решили обойтись без походов и соревнований. Все расслабленно пластались по территории. Я же решил помочь старшеклассницам на кухне. Мисс Зое доверила мне сдать столовую другим дежурным. А потому я вернулся поздно. «Да. К нам переезжать ты постеснялся. Хоть я заговорил об этом снова, когда помогал тебе переносить тару с водой, пока Пик и Имир мыли посуду. А ты даже забыл меня здесь упомянуть.» Райнера это обидело, как и то, что Эрен избегал его на следующий день. В хижине меня поджидали трое в знакомых масках. Я усмехнулся. Да что бы они могли мне сделать? Я лишь сказал: «У нас костюмированная вечеринка?» Шутку вы не оценили. Вместо этого вы схватили меня, я и пикнуть не успел. Мне закрыли рот ладонью, затем поднесли к носу какую-то резкую дрянь. Браун сжал кулаки. Хоть я пытался отбиваться, вы меня крепко держали. Я совершенно не понимал, чего именно вы хотите. Когда меня прижали к кровати, я начал чувствовать, что немеют конечности. Мне завязали глаза. Я всё надеялся, что надо мной просто решили подшутить. Но с каждой секундой дела обстояли всё хуже. Спасибо, можно сказать, вы дали мне передышку. Правда, ваше молчание…напрягало. Скрипнула дверь. Я всё ещё на что-то надеялся. Походу, кто-то из вас покинул домик. Я был обречён. Меня уже не удерживали. Я мог шевелиться, но очень слабо. Моё тело меня больше не слушалось. Только тогда пришло осознание. Я попытался что-то сказать, но не смог. Я широко распахнул глаза, замычал, и попытался отстраниться, но кто-то навалился, выворачивая руки и крепко вжимая меня в кровать животом вниз. Грубо сорвал чëртову мастерку, но я особо не чувствовал боли…кроме той, что последовала позже. Когда он… Когда ты… Послышался скрип. Слова с его губ срывались бурным потоком, а теперь он запнулся, наверняка воспоминания заставили ощутить то, что было. Совсем не церемонился, приспустил джинсы, вместе с бельём, ремнём поцарапав мою кожу. Совсем не слышал что такое «прелюдия», да? По телу пробежался холодок. Стало так противно. Казалось, что Райнер видит это наяву, но не может помочь. Он крепко сжал челюсти, закипая от злости. И тут вырвалось твоё краткое «расслабься». Так, будто это какой-то пустяк. Может для тебя оно так и было, а для меня нет. Но не мог контролировать ситуацию. Браун тревожно ходил взад-вперёд. Как оказалось, он забрёл на детскую площадку и на автопилоте наворачивал круги. Я лишь мог тихо скулить в ткань. Глаза мне тоже перевязали. Оставалось лишь сознание. И как же я жалел, что не мог отключиться, чтобы не переживать дальнейшее. Да, вы всё правильно поняли, что со мной произошло. Ты поимел меня. Эрен затих. Стало жутко. Райнер глубоко задышал. С каждым словом слушать было всё труднее. Он закрыл глаза и постарался восстановить прежний ритм дыхания. Я не мог трезво реагировать. Судя по тому, что кончил ты быстро, тебе всё это нравилось… Животное. «Кто же это? Эрен, скажи!!!» Райнер со всей силы сжал железный брусок турника. Хотелось разделаться с насильником прямо сейчас. Это ещё не всё. Ты, думал я, наконец оставил меня в покое. За дверью звучали какие-то голоса, но разговаривали вы тихо. Я не толком не смог что-то расслышать. Может прошло пару минут, а может и больше — время для меня теперь было размытым. Я не мог трезво мыслить, да и реагировать на всё это тоже. Повторяю, я всё ещё был обездвижен, не смотря на то, что меня больше не держали. А мысли мои лились бурным невнятным потоком. Я не мог их остановить. Кажется, я был обдолбан. Ночь удалась, ха-ха… «Серьёзно, тебе смешно?» … ты оказался рядом. Ты меня перевернул. Твоё дыхание касалось меня. Ключиц, лица. Затем ты лизнул шею и добрался до уха. Ты вынул тряпку из моего рта и вместо неё засунул свой грязный язык. Жаль, что я не смог тебе его откусить. Не знаю, в какой наркоз вы меня ввели, но вы, видимо, знали, что делали. Целовал ты меня неловко, неопытно. Поэтому ты на это решился? Потому что знал, что тебе ничего бы не светило, если бы я был в состоянии? Да, относился ты ко мне по-другому. Бережнее, если конечно, можно сказать так в подобной ситуации. Я понял: то, что было до этого, сделал другой человек. Райнер ударил по забору. Не помню точно, но ты что-то прошептал про мои глаза и то что ты хотел бы на них посмотреть. Но ты так и не снял с меня повязку. И ты будто медлил, раздумывал. А когда я смог издать что-то невнятное, ты принялся за дело. Может, это означало, что вскоре я смогу вернуть контроль над своим телом, поэтому ты заторопился? Кулак произвёл ещё удар о шероховатую каменную кладку. Ты шептал, что у меня красивые волосы. Повторял, что у меня красивые глаза. Мягкая кожа. Что я красивый, как кукла. И ещё. …Но меня нужно как следует наказать. Потому что я плохой. Потому что я жестокий. И ещё сильнее. А потом ты сказал: — Поверь, я лучше Жана. Он не видит тебя. Не принимает тебя. А я бы смог тебе подарить любовь, если бы ты замечал меня. Если бы ты не был таким грубым… А если бы я мог, то непременно засмеялся в голос. Знаешь почему? Потому что такие ублюдки как ты не знают что такое любовь. Ты просто воспользовался мной. И моей невозможностью тебе ответить! Кажется, ты увидел подобие моей улыбки, ведь я старался напрячь мышцы изо всех сил, а тебе это не понравилось. И как же я надеялся, что смогу вскоре пошевелиться и надрать тебе зад. Извините, но в этот момент драли мой. У меня дёрнулась рука и ты это не заметил. Я думал, что у меня будет шанс это прекратить. Если не получится, но хотя-бы я смогу сорвать повязку. Но когда я постарался задействовать всё тело, ты разозлился не на шутку, и ударил меня по лицу, назвав шлюхой. — Нет, нет, НЕТ!!! Здравствуй, биполярочка. Ты стал резче. Да, ко мне возвращалась чувствительность. Теперь ты вжимался в меня, а я ощущал, как ты наматывал волосы на кулак и стягивал. Грубо толкался, протыкая до боли. Каждый новый толчок был как удар ножом. Райнер активно заколотил стену. Всё, на что меня хватало — лишь на мысленные мольбы, чтобы это поскорее прекратилось. И как же это было унизительно. — Тебе всё равно никто не поверит, — говорил ты. И тут я попустился. Я понял, что не смог ничего сделать. Не смог за себя постоять. Не смог… Мне стало всё равно. Я уже начал свыкаться с мыслью, что это всё реально. Что это не дерьмовый сон. Меня драли как последнюю шлюху. С ненавистью. С особой жестокостью. Тут я даже начал думать, что заслужил это. — Не говори так… Мои руки были свободны. Я вырвал их из пут. Но было поздно. Поздно для того, чтобы что-то менять. Ты ведь уже насладился моей беззащитностью? Моей болью. Это ведь тебя так возбуждало? — Мерзкий подонок! Я найду его! Как же…как же так случилось, Э-эрен? Райнер прислонился спиной к забору и скатился вниз. Я бы мог умолять остановиться. Но слова застыли в горле… а мои глаза даже не смогли выпустить и слезинки. Я привык к постоянной боли. Нет, я не о физической. Я о душевной. Каждый день. Каждый час. Почти каждую минуту я ощущал боль. Я осознал, что сам загнал себя в эту ловушку. Понял, что мне уже не выпутаться. Это уже со мной произошло. Чувствуя, острую боль, кровь, я отбросил все попытки сопротивляться. Да и смысла уже не было. Всё было кончено. Я не двигался. Не потому что не мог, а потому что уже не хотел. Теперь я чувствовал себя опустошённой оболочкой. В этот момент я окончательно понял, что умер. И ничто, после такого не сможет меня вернуть к жизни. По щеке скатилась слеза. С пальцев спускалась кровь. Рука дрожала. Только сейчас Райнер заметил, что разбил костяшки. — Эрен, — прошептал он. — Почему ты… никому не сообщил? Я не мог рассказать. А кому идти парню в такой ситуации? Если девушка не может себя защитить, то что говорить о парне, которого, к тому же, все считают неадекватным… Который даже с друзьями умудрился серьёзно поссориться. Так и всё же, куда? В полицию? Да это бы ничего не решило. Папе я просто бы не смог. Ах, а может быть ещё кому-то из взрослых? Директору, мистеру Акерману или мисс Зое? Ну ей я пытался… у меня не хватило духу. Я начал разговор, но перевёл в другую тему. Ком в горле мешал хоть что-то произнести. Да и ведь я сам это допустил! Сам виноват. Ах, какой же позор… Какие-то ублюдки воспользовались мной… Нет, не так. Они трахнули меня! По очереди… Ладно, спасибо, что не в раз. Первого хватило лишь на пару минут чтобы позорно кончить. Ой, извините за подробности, но мне необходимо поделиться впечатлениями! А второй на столько одержимо гладил мои волосы, что я их возненавидел. Мне хотелось их отрезать или забиться головой об стенку… да сделать хоть что-то, чтобы ты их не касался! Спасибо тебе за всё это. Спасибо вам. За то, с чем я больше не в силах жить. Со стыдом и позором. Да, надеюсь, что ты вы сгорите в аду! И по возможности я захвачу вас с собой.

***

— Тебе помочь? — спросил Райнер. Эрен покачал головой и погрузил свой багаж. — Я сам могу о себе позаботиться. Он вяло кивнул Брауну на прощание и поднялся в автобус. Спортсмена что-то тянуло к Йегеру, но намёк был понят: пора отвязаться и не досаждать. Он выдохнул и направился к своему классу. Эрен огляделся, старясь ни с кем не пересечься взглядом. Почти все расселись по местам. Завидев блондинистую макушку рядом с Марко и свободное сиденье рядом с Микасой, он поторопился к ней. Тут подлетел Армин. Йегер замялся и неловко спросил: — Ну тогда…можно я сяду позади? Армин вспыхнул: — Нет, Эрен. Ты обидел Микасу и рассорил меня с девушкой! Я уже устал от того, что всё вертится вокруг тебя. Я не хочу больше видеть твою «важную» физиономию. Эрен кивнул, вжимая ногти в лямки рюкзака. Он вылетел из транспорта, но его остановил мистер Акерман. — Эй, я же сказал, чтобы поссать заранее сходили! Мы уже должны отъезжать! — Я не… — Нет? Тогда куда так рванул? — Юноша стоял сгорбившись, опустив взгляд. — Давай, дуй обратно. Подкашивались ноги. На ватных ногах Йегер вернулся в автобус. Мистер Акерман всё проверил, пересчитал детей и приказал водителю: — По коням. Шофёр завёл мотор. Леви усадил Эрена и расположился рядом. Школьный автобус последовал за другими. Эрен отметил, что они наконец покинули лагерь. Дни пролетели почти незаметно и у отдохнувших накопилось много приятных воспоминаний… Многие ребята болтали и смеялись. Эрен же погрузился в себя, прислонив голову к окну. «Вы нужны мне. Но я не смею вам мешать. Вы заслуживаете лучшего. А я лишь всё порчу», — думал Эрен о друзьях. — Эй, малыш, будешь? Мистер Акерман легонько толкнул его локтëм. Парень обратил внимание на контейнер с сэндвичами в руках учителя. Дело шло к обеду. Эрен в отказ мотнул головой. Леви пожал плечами со словами: — Дорога долгая. Ну, как хочешь. Он раздал състное другим проголодавшимся подросткам, пока ученик пытался устроиться поудобнее. — Чего елозишь, неугомонный ребёнок? — Ничего. После этого парень старался лишний раз не шевелиться, чтобы не беспокоить мужчину. Тот надел наушники и прикрыл глаза. Эрен сдерживался, чтобы не взвыть от боли, что саднила зад. Он ведь ещё не задумывался, что так скоро лишится девственности. Невольно… Утренние сборы ему дались не легко. Вокруг носились парни, выполняя поручения педагогов, а он ни на минуту не мог позабыть о произошедшем. Всё шло своим чередом, в лагере кипела жизнь: ребята занимались уборкой и укладывали вещи. А он думал, что сойдёт с ума, вслушиваясь в их разговоры и пытаясь уловить знакомые голоса. Выстроилась нелицеприятная цепочка событий: Имир и Жан пустили губительные слухи, Зик и Криста и не подумали их опровергнуть, а другие воспользовались этим. Это оказало воздействие и несущийся поезд смерти уже невозможно было остановить. Когда Эрен лежал там и терпел, он постарался мысленно уйти от реальности. Он подумал, что позволил бы себе это сделать с Жаном или … с девушкой: Кристой или даже Микасой. Возненавидев себя за свои размышления, он сорвался. Эмоции переполняли. Эрен прикрыл рот, из-за чего послышался глухой всхлип. Он больше не мог сдержать наворачивающиеся бурным потоком слëзы. Со стороны мистера Акермана что-то послышалось и Йегер аккуратно на него взглянул. Учитель произносил что-то невнятное во сне.

***

Директор осторожно зашёл в кабинет, различив яркий знакомый голос ученика. Он подумал, что коллега разговаривает с ним, но картинка не клеилась — обладатель этого голоса в тяжёлом состоянии. Если он и из него и вышел, то Смит наверняка об этом уже знал. Отворив дверь в лаборантскую, он понял, что звук исходит из динамика ноутбука. — Леви? Завидев дрожащие плечи Акермана, Смит подорвался к нему на помощь. — Этот мелкий засранец… Как он мог? — с силой утягивая мужчину за галстук, дрожащим голосом произнёс брюнет. — Этот парень. Он ведь был таким нервным. Всё это было на виду и я мог это увидеть… Я мог, понимаешь?! Эрвин обнял Леви, пальцы которого больно впились в его плечи. — Леви, ты не виноват. Так бывает.