died before I met you

      Я открыл глаза, находясь в темноте, на полу. Мое дурацкое тело, все так же болело. Как же хочется уже от него избавиться! На самом деле, мой поступок, это не только попытка избавления от жизни, но и от тела в целом. Никогда не понимал, как люди могут доживать до старости? С каждым годом твой организм постепенно умирает, кожа обвисает, морщины появляются, что-то начинает болеть… Я и так то не славился хорошим здоровьем, из-за моего образа жизни. В общем, я бы в любом случае не вынес этого, грохнул бы себя до тридцати, но просто слишком рано понял, к чему все идёт, и что смысла в этом совершенно никакого нет.       Дверь со скрипом открылась, и тонкая полоска света растянулась по полу. Один из амбалов с туманной головой, подхватил меня с моего лежбища и потащил куда-то. Руки, кстати говоря, у меня были связаны за спиной, и вроде, мне нельзя было смотреть на них, бессмысленные правила. Меня тащили по коридорам, пока не вывели в некое пространство, напоминавшее мне аквариум, из-за того, что стены были прозрачными, и за ними было какое-то шевеление.        — Здравствуй, Джерард! — я оторвался от рассматривания всего вокруг, и поднял взгляд на девушку, появившуюся передо мной из ниоткуда. Она выглядела в точности как та, вчерашняя стерва, только лет на десять моложе, и была одета в красное. Я пытался разглядеть что-то в ее лице, что-то за ее спиной, но в глазах все так мутнело, словно я сейчас потеряю зрение вовсе.        — Сегодня у тебя будет продуктивный день! — она так улыбается, словно сейчас действительно происходит что-то радостное — Ты сможешь своими глазами увидеть, какие возможности упустил, прервав свою жизнь! — она просто искриться от счастья! Меня уже начинает тошнить, от этого больного оптимизма, мне вот, что-то совсем не весело, я устал, подавлен и хочу как можно скорее это остановить.        — А можно как-нибудь поскорее начать уже? Быстрей начнём, быстрей закончим, так ведь? — с надеждой покосился на неё я.        — Милый, тебе отведено десять дней, и даже если мы за сегодня все посмотрим, для тебя все равно найдут занятие! — она продолжала лыбиться, а я лишь тяжело вздохнул, черт.        — Ладно, пойдём. Сначала у нас по плану — твой упущенный карьерный рост!       Чувствую себя, как на экскурсии в зоопарке. Вот, мы стоим перед гигантской стеной из прозрачного стекла, за которой я вижу себя, выпускающегося из колледжа искусств. А что, мне идёт эта мантия выпускника. Девушка без умолку болтает что-то о моих достижениях, которых, мне теперь уже никогда не достигнуть. Я особо не вслушиваюсь, просто тупо пялюсь на церемонию вручения аттестатов, затем на выпускной бал, затем, на то, как устраиваюсь на работу, как мне поступают заказы, как я становлюсь успешным художником, бла, бла, бла. Это все равно, что наблюдать за персонажем в симсе.       Все что они здесь показывают — не есть правда, это лишь вариация будущего, при чем самая удачная, ну, по их мнению. А то, что весь этот успех мне нафиг не нужен, никого не волнует. Они хотят, чтобы я пожалел сейчас о том, что не стал великим художником, затем, о том, что не завёл жену и детей. Можно подумать, что если бы я остался в живых, так и было бы, ага конечно, все не так просто.        — Теперь, Джерард, давай посмотрим на твою семью, которую ты оставил! — с нездоровым восторгом, произнесла девушка и поманила меня к следующему стеклянному загромождению.       Наш дом в Джерси, мама и мой братик. Хорошо, что последний год я жил не с ними, и это не на их долю выпало обнаружить мой холодный труп. Мама была бы в ярости, хотя, я давно готовил ее к такому исходу событий.        — Джерард, посмотри, как мама радуется твоим успехам! — за стеклом происходил семейный ужин и, видимо, обсуждение моих заслуг. Я усмехнулся, ей никогда не нравилось то, чем я занимаюсь, так что, это все, тоже не правда.        — А это кто? О, Джерард, ты только посмотри! — там, за стеклом, мой младший братик уже повзрослел и обзавёлся девушкой. Там, за стеклом, на его лице уже нет синяков, оставленных мудаками из школы. Там, за стеклом, даже отец вернулся в семью, и мягко приобнимает мою мать за плечи, и никому не важно, что они жутко ссорились все годы, что были в браке, и мать выгоняла его из дома, вытирая слёзы. Там, за стеклом — неправда.        — А теперь, Джерард, посмотри на себя. — девушка с восторгом подвела меня к очередной прозрачной стенке, где я стоял в пустом пространстве. Точнее, не я, какой-то парень, похожий на меня, он не может быть мной.       У этого парня не было той болезненной худобы, как у меня, наоборот, его тело было в меру упитанным, но при этом подтянутым. Кожа, не была как у меня, мертвенно бледной, она была здорового цвета. Не было синяков под глазами, не было хаотичных порезов и ожогов по всему телу, волосы были густыми, чёрными как смоль, без отросших корней, как у меня сейчас. И главное — на его лице была улыбка. Такая довольная, будто ему хорошо в этой жизни. Мерзость, одним словом.       — Это, мог бы быть ты! — заискрилась девушка.        — Нет, не мог бы! — выкрикнул я, скалясь. Стало так противно.        — Джерард — девушка подошла ко мне, резко схватив за плечо — Это все, твоя жизнь, это все, ты. Так могло бы быть — ее глаза как-то почернели, а улыбка стала уродливо кривой. Пугающе. Особенно, от того, как ее когтистые пальцы впиваются в мое плечо… — Но ты выбрал уйти! Закончить! И теперь, все что тебе остаётся — страдать! — на этом моменте она мерзотненько засмеялась, продолжая сжимать мое плечо, что я аж почувствовал, как кость в нем хрустнула, а второй рукой она схватилась за мое горло. Так.        — Ты, глупенький ублюдок, который ничего не ценит! — вся ее приветливость куда-то улетучилась, и она со злорадством начала сжимать мое горло — Как же меня достали такие как вы! Нихера не цените! — воздух в легких заканчивался, вот бы отключиться уже и не видеть ее противного искривлённого лица, пожалуйста.       — И это, только часть всего! Я, в отличие от тебя, могу смотреть на перед и видеть то, что будет дальше, и там — сплошные мучения!       Она орет так громко, и этот ее смех, чувствую себя, как в ночном кошмаре. Но, к счастью, чёрные пятна все больше заполняют обозрение, и вскоре я проваливаюсь в темноту.