Любовью лечат души.

Паттайя. Брайт и Вин стоят у высокого административного здания и негодующе тыкают пальцами в телефон. Стоят они примерно метрах в семи друг от друга. Те, кому они звонят отвечают на звонки одновременно у обоих парней. Вин: — Ты серьезно, пап? Мне выступать здесь? Из трубки послышался в ответ строгий, но вместе с тем и заботливый голос. — Слава начинается с малого, сын. Признает средний класс — признают все. — Как это мелочно, пап… Боооже, после Парижа и больших театров и…. А ты где сам? Почему не пришёл? — Это благотворительное выступление, сын, я приеду как раз к твоему выступлению. — Что?! Я же четко дал тебе понять… — Вин, поговорим дома. Тебе через сорок минут выступать. Звонок сбросился. — Как всегда! Брайт: — Отец? Ты серьезно? Голос из трубки Брайта был тоже строгий, но любящий. — Да, Брайт, тебе надо бывать в таких кругах. — Ты не отступишь? — Мне нужны внуки и невестка. Я все сказал…. — Отец! Тут я точно… — Не перебивай! Я приеду через двадцать минут. Звонок сбросился. — Но я люблю парней! Восклицания после сброса звонков их отцами парни гневно и одновременно проорали в телефоны, но их уже никто не слышал. Услышав друг друга, они резко развернулись на звук. Несколько секунд рассматривая Вина, Брайт успел подметить, что он красивый, но какой-то пустой. «Пианист. Надменная пустышка» Вин оценивающе осмотрел парня с головы до ног и отметил для себя, что одет он не для такого благотворительного вечера: рваные на коленях, облегающие, чёрные джинсы, темно-синяя, лёгкая водолазка и кеды в цвет джинсам. «Что он тут забыл?! Как его туда вообще пустят?!» Оба парня одновременно сложили руки у груди и, кивнув головой, извинились друг перед другом. Вин пошёл ко входу первым, Брайт за ним следом. Когда Метавин подошёл к двери, из неё вылетела какая-то девушка. Она так спешила, что врезалась в него и, извинившись на ходу, унеслась прочь, а музыкант оказался в объятиях Брайта. Прижавшись к его груди спиной, он почувствовал напряженные мышцы и учащенные удары сердца. Сзади послышался низкий, красивый голос. — В порядке? Не ушибся? Спохватившись, Вин поспешно отстранился от него. — Да, в порядке. Извините. Брайт не успел ничего ответить — музыкант быстро зашёл в здание. — А спасибо где? Все музыканты такие надменные?! Брайту почему-то очень захотелось послушать, как он будет играть и на чем. Его длинные, красивые пальцы говорили о том, что он пианист, как и подумал Брайт. Благотворительный концерт уже начался. Первыми выступали танцоры, потом певцы, и следующим должен был выступить Вин. Брайт был далёк от творчества от слова совсем. С детства он занимался спортом, а в частности боксом. На ринг не выходил, если только по-дружбе, в соревнованиях не участвовал, но тренировался ежедневно с личным тренером. Была причина, по которой он не дрался серьезно за какой-либо титул — если дело касалось соперничества он не мог себя контролировать и бился насмерть. Были в этом и плюсы — внешний вид не помялся, не было переломов, отбитых ушей, сломанного носа и других вытекающих подобных проблем. Хотя, говорить, что Брайт был полным профаном в теме искусств, наверное, не стоит. За последние три года, с того момента, как его отец узнал, что его сыну нравятся парни, а не девушки, Брайт регулярно посещал всевозможные культурные мероприятия по наставлению отца. Он не-то чтобы принял это в штыки или осуждал сына, но, как минимум, не воспринимал всерьёз его «увлеченность мальчиками». Как бы Брайт ни старался доказать ему, что это не временное помутнение рассудка, отец не обращал на его потуги никакого внимания. И, надо отметить, что музыка исполненная на пианино нравилась Брайту больше всего. Вот и сейчас с самых первых звуков вырвавшихся из-под пальцев Метавина, Брайт сразу же поймал себя на мысли, что это лучшая музыка, которую он когда-либо слышал. Он словно остался один во всем зале, а вокруг только эта мелодия. Парень очнулся от резких аплодисментов. Пианист закончил своё выступление и сейчас благодарно кланялся зрителям со сцены. Многие хлопали стоя. Боксёр сидел в самом первом ряду прямо перед сценой и мог разглядеть тонкую чёрную ниточку, приставшую к белой брючине Вина. Он один не аплодировал. Метавин заметил это и посмотрел на него с легким презрением. «Руки что ли отвалятся?! Надменный какой» Отвернувшись от него и приняв несколько букетов, Вин ушёл со сцены. Рядом с Брайтом сидел его отец. — Сын, после концерта будет ужин, на котором я хочу тебя познакомить кое с кем. — Отец, опять, да?! — Не устраивай сцен. Не опять, а снова. Концерт продлился ещё полтора часа и ничем особенным не выделился. После все прошли в банкетный зал. Брайт шёл за отцом, который направился к столику своего друга. После долгого приветствия и усаживания отец решил представить сына дочери друга. — Винай, ты ведь помнишь моего сына Брайта? — Конечно! Но я его еле узнал сегодня! (Отца Брайта, кстати, зовут Ноа) — Да, он сильно изменился за последние годы… Ноа нервно глянул на сына. — А это твоя дочь? Винай, где же ты ее скрывал, ахаха? Такое сокровище надо миру каждый день показывать! Девушка, сидевшая рядом с другом отца приняла комплимент весьма спокойно — она не покраснела, не захихикала, как дурочка, а лишь легко улыбнулась и сложила руки перед собой в благодарном жесте. — Спасибо, Кхун. Брайт заметил, что Винай тоже, как и его отец, немного напряжён. — Ноа, друг мой, ты всегда говоришь правду. Спасибо. Наннан, познакомься, это Брайт. Кхун’Ноа ты помнишь, а это его сын. Девушка недолго думая протягивает через весь стол руку Брайту, он автоматически тянет свою в ответ и пожимает ее. — Наннан, ахах…! Она долго жила за границей, ещё не привыкла к здешним правилам общения… Пока отцы обменивались извинениями и напряжённо отшучивались, Брайт не заметил во взгляде девушки никакой заинтересованности им, как мужчиной. Она просто дружелюбно и спокойно ему улыбнулась, сказала, что ей очень приятно и снова приняла прежнее положение — откинулась на спинку стула, скрестила руки на ногах и молча продолжила разглядывать гостей. Время шло, отец Наннан стал рассказывать об их путешествии в Африку отцу Брайта. — Папуля, можно я пойду увижусь с ВинВином? Мы с ним так давно не виделись, очень соскучилась. Винай немного оторопел и растерянно посмотрел на Ноа и Брайта. Парень нашёл выход из неловкой ситуации. — О, Наннан, ты же про того самого ВинВина говоришь?! Я его тоже знаю! Думал, что он ещё только завтра приедет…. Видимо, сюрприз хотел сделать! Пойдём вместе. Брайт уже встал и подошёл к девушке, чтобы отодвинуть ей стул, когда она встанет. Как ни странно, Наннан не стала удивляться словам Брайта. Ведь он, на самом деле, понятия не имел, кто этот ВинВин, но девушка прикинулась, что все это правда. Ноа подозрительно посмотрел на сына. — Вот уж и представить не мог, что такие совпадения бывают, сын. И кто этот самый Винвин? — Он выступал сегодня на концерте. — Да, Кхун’Ноа, это правда и так неожиданно, что Брайт тоже его знает. Оба отца недоверчиво переглянулись, но в итоге отпустили молодых. Когда они отошли подальше, Брайт подтолкнул Наннан к большому растению, которое их скрыло от глаз заботливых папаш. — Так, я должна сейчас незаметно свалить, ты, как я поняла, тоже. Слегка оторопев, Брайт кивнул в ответ. — Ты на самом деле знаешь ВинВина? — Нет, просто надо было как-то слинять, вот и поддержал тебя. — А ты не так туп, как выглядишь… Девушка засмеялась, по-дружески хлопнула Брайта по плечу и не убрала руки. — Слушай сюда. Сейчас идём по направлению вон того дальнего столика и делаем вид, что оживлённо болтаем. Можешь смеяться. Наши папули ведь не просто так нас сводят, надо сбить их с толку. Брайт смотрел на девушку и не мог понять, как она так быстро сменила личину. — Эй, Брайт! Ты слушаешь меня? Боксёр снова кивнул. — Не доходя до столика сворачиваем направо, я делаю вид, что вижу кого-то и махаю рукой, ты повторяешь за мной, а дальше мы выходим в коридор и на свободу. Понял? — Да. Наннан хотела уже отойти от огромного цветка, но Брайт ее остановил. — Дай свой номер. Ты классная, давай дружить. Тебе ведь тоже часто бывает нужно алиби в виде парня?.. — Да, ты определенно не тупой. Достав телефон из сумочки, Нан дала его Брайту — на экране высветился ее номер. Брайт переписал его на свой телефон и они пошли выполнять свой план. Оказавшись в коридоре, девушка ответила на телефонный звонок. — ВинВииин! Привет! Все уже собрались? Я бегу, дождитесь меня. Сбросив звонок, она повернулась к Брайту. — Не стесняйся — пиши. Я побежала, меня ждут. Тебе сколько лет, кстати? — 25, а тебе? — Мне тоже. Обойдёмся без Пи и официоза, Окей? — Окей. Улыбнувшись, Наннан протянула руку для «дай пять», после чего быстро удалилась со звонким криком «На связи, Брайт». Отец Брайта, да и сам Брайт владели сетью ресторанов в Паттайе. Парень был неглупым, он с пятнадцати лет помогал папе вести дела, а к двадцати двум годам Ноа подарил ему один ресторан с небольшой гостиницей, управлением и делами которых Брайт полностью занимался сам и назвал его «Karma». У отца были рестораны и в других городах Таиланда. Отец Метавина – известный дирижёр и музыкант. Зовут его Сакда. А папа Наннан владеет тремя крупными торговыми центрами в Паттайе и не только. Итак, свалив со скучного благотворительного ужина, Брайт решил заскочить на работу, чтобы проверить обстановку. В ресторане все было отлично: полная посадка, никто из гостей не жаловался, все подавалось вовремя и парень решил выдать всему рабочему персоналу по небольшой премии. Он так делал часто, поэтому у него никогда и никто ещё не уволился за эти три года. Брайт гордился этим. Вечером у него была запланирована встреча с друзьями в клубе. Боксёр полгода назад расстался с парнем, с которым встречался два года, и друзья не давали ему впадать в уныние и развлекали, как могли. За что он был им благодарен. Хоть он и наплевал в эти шесть месяцев на все правила приличия и вёл себя некрасиво — спал со всеми, кого хотел, обещал перезвонить, но уже через минуту забывал имя любовника, грязновато флиртовал налево и направо, но он был счастлив, по-своему. Честно говоря, отношения с тем парнем были токсичными, а сейчас он просто кайфовал, пусть и от такой разгульной и развратной жизни.