Cupid Carries A Gun

Смех, такой ядовитый и отталкивающий, тянул её и завлекал. Завлекал своей неизведанностью, превобытностью и загадочностью. Черные, практически угольные глаза, влекли её. Заставляли идти за ними, заставляли неотрывно смотреть в них и тонуть. В этом была вся Дэбэра Свайлт, девочка чьи волосы были попыткой привлечения внимания в таком большом городе. Она была не самостоятельной, постоянно зависела от кого-то или от чего-то. Хватались как за спасительный круг или сточенный кирпич, на крыше многоэтажек которой повисла. И единственной её проблемой было то что её тянула неизвестность которая была ниже её ног, которая липким слоем повисла на ней ещё с самого младенчества. Опять тот развязанный смех, что током бил в голову, что был ей отвратителен и приятен одновременно. — Боже, детка, только ты можешь называть меня Алариком. — Да... Она тянет на выдохе как будто стонет. И мужчине это нравится. Он повторяет в трубку. — Скажи ещё... — так же на выдохе, он запыхался. — Мдааа... Она закусывает губы, что бы звук был чище. А на картинке в её смартфоне, красивый мужчина. Да в возрасте, но это не важно. Его брови сведены к переносице, а лицо сосредоточенно. — Повторяй, повторяй это... — молит он. — У меня есть кое-что поинтереснее для тебя. — специально коверкает голос на манеру влюблённой девчонки в сопливых мелодрамах. — Что же, детка? — вопрошает он, а его телефон ходит ходуном, вверх... вниз и так раз за разом. — Айлиш, дала мне работу... Он удовлетворённо смотрит толи от сказанных слов этой девчонки, то ли от своих умелых действий. — Я пока в шестёрках, но думаю из-за моей связи с ней я быстро пойду в гору. — А какой связи идёт речь? Он не доволен, не хочет своё делить с кем-то. А ей плевать, ей плевать с кем быть, все трое тянут её, тянут на столько сильно, что её голова болит, как будто мозг на части разрывают. Делят между собой. Ей плевать... Либо брюнетка, которая заставляет её задыхаться и делает на столько больно одним лишь взглядом, таким пронзительным, тёмным. Но от этой боли которую она крутит вместе, моральной-физической, ей хочется лишь сильнее прижиматься к ней и любить. Либо блондинка, опасная, холодная, мучительно закрытая. Которая властная, да настолько что если только бровью поведёт, Дэб с крыши прыгнет, если хоть как-то во взгляде эту мысль увидит. Либо мужчина, чья седина так ему идёт, так к его нахальному лицу. Он ей противен, противен на столько что блевать хочется, что живот сводит и она не поймёт как, то ли от боли, то ли от наслождения. И это ей нравится. Ей нравится нравится это контраст, что сжигает её, изнутри сжигает и приятные следы оставляет. — Я сплю с ней...она хороша. Но её мысли не обо мне. Так что сейчас я помогаю ей не думать о Долорес, которая может испортить все наши планы. И она смеётся так искренне и заливисто. — Роби не забудешь, она слишком яркая, она не из тех людей которых так просто забыть да и вообще... — молчит и думает как уколоть. — Ты ведь забыть её не можешь. — Да, Аларик, особенно её пальцы и рот. Девушка зло отрезает, и пытается в ответ ему по больнее сделать. — Угадай от кого она это унаследовала... Работай, Дэби, работай, ты знаешь наше задание, развалить чету О'Коннел. И звонок обрывается, так резко, что та дёргается и кидает на пол трубку. Она думает как же её так занесло, что теперь она купается во всём этом дерьме. Она знает что если бы не её дурная привычка искать боли от всех и везде. Она была бы как все. Сейчас она хочет быть как все. Даже если с розовыми волосами, то просто найти того кто её полюбит и жить спокойно. А сейчас она смеётся ведь, это максимально странно для неё, потомучто её спокойствие не удовлетворит, не доведёт её до той сладостной дрожи в коленях. Смотрит на время и понимает, что ей вот вот нужно будет заказать машину, что бы отправится на концерт. Айлиш всё-таки отправила ей её билет, и теперь она курит, курит самокрутку с добавлением в неё какой-то хрени и ждёт. Ждёт свой долгожданный приход. Её накрывает, кроет с такой силой, что она думает, что встать не сможет но она встаёт и спускается вниз. Садится в машину и тихо бросает фразу с адресом. Смотрит в окно и ничего не видит как всегда. А Айлиш волнуется, переживает, ведь ей хочется увидеть Долорес. Обнять Долорес, и вдохнуть её запах, приятный такой и долгожданный. Но ей кажется что та не прийдёт, не прийдёт потому-что обиделась на неё, или забыла. Билли думала все эти две недели о Роб. Думала и хотела позвонить, написать. Но времени не было, его и вправду не было. А её любимый брат, просто отобрал у неё телефон, что бы та о песни думала, что бы не отвлекалась. И он был прав сделав так, они закончили в два раза быстрее. Но тем самым он выстроил стену между блондинкой и человеком который дорог ей. — Эй, Пайрет, Долорес...— сердце пропустило удар, кто он или она? — пришёл. — А Робин с ним? — задаёт вопрос надеется. — Не знаю, Биллс, он сейчас прийдёт спросишь у него. Небрежно бросил парень, а на звезду уставились несколько пар глаз. Та же Зои и та же Мэгги смотрели с непонимание. Отец сегодня не смог быть с дочерью на концерте, он заболел, но она его не винила, не за что. — Билли, детка, Робин? — Мэгги так любяще смотрела на дочь, что так приятно внутри становилось. — Да-да, Билли, детка, Робин? — Зои кривляла слова и смеялась, смеялась так искренне, что Айлиш подхватила её. Дверь с тонким скрипом открылась. Певица подняла взгляд, думала что сейчас увидит одного из близнецов, но лишь яркая макушка показалась в проёме. — Свайлт, чёрт тебя за ногу... — Ебёт... — язвит. А Мэгги не нравится, ей не нравится эта девушка и она вообще не понимает, что их связывает с её дочкой. — Воу простите я не... — Да ты никогда не, Свайлт, я привыкла. — парирует Билли. — Не злись, милая! Дэбс пытается подойти ближе, обнять, но Бейрд не даёт, она не её ждала. Она ждёт другую, к которой сама подойдёт, которую сама обнимет. Зои стоит ашарашенно, она не в курсе кто это, да и не хочет даже знать этого человека. Видит же что Билли она противна. Не хочет что бы её подруга психовала и начала скандал перед концертом. — Биллс... Тянет Зои, а дверь опять открывается и входит брюнет. А Зои на него смотрит, ей интересно становится, интересны ей эти серые глаза. А он её даже не замечает. — Ого, миссис О'Коннел, мы с вами давно не видились, вы чудесны, как вам это удаётся. А Мэгги радостно на душе, ей нравится этот парень, она за сына его считает, солнечный мальчик такой, милый, воспитанный. — Тебя вижу, Джоан, и на лице улыбка, ты же знаешь. — улыбаются друг другу по семейному. — Дэн, Дэн, Дэн, вот ты как раз мне и нужен. — певица прыгает на его спину и тот подхватывает её. — Где твоя сестра, Долорес. — А так ты её ждала, а не меня?! — щурится и улыбается. — Не говори чепухи... — молчит. — Да не переживай ты так, здесь твоя ненаглядная, с Клау и Финном, они уже в зале. На лице у девушки появилась улыбка. Такая странная, но до боли красивая. — Эй, Айлиш, — Зои, её голос она узнает из тысячи. — Тебе пора, давай на сцену, мы подойдём. И она кивает, спешит в зал, и не к тому бесчисленному количеству человек, что ждут её, скандируя её имя. А всего к одному. К одному который скорее всего даже смотреть на неё не будет, но слышать, слышать будет чётко. Песня за песней, выкрик за выкриком, прыжок за прыжком. Зал ни разу не умолк. Зал всё повторял и повторял движения, мимику, слова за певицей. И лишь Долорес ничего не делала, не вторила желаниям другого человека, но взгляд она к нему приковала намертво. И Айлиш чувствовала, чувствовала чужие глаза на себе, и ухмылялась. — Эй, и так, — она запыхалась. — ребят, — смеётся, красиво так. — сейчас будет песня которая в этот момент ближе всего ко мне и к ситуации в моей жизни. Все люди, сколько их было пять тысяч, десять она не знала, но каждый на этой площадке, ждал. Ждал именно песни, что бы понять, что же творится в душе у девушки. А она всё так же смотрела, смотрела закурив сигарету. Песня лилась из Бейрд совсем легко, она распивала каждое слова с какой-то особой теплотой. Но её взгляд, взгляд был стыдливо опущен вниз. With you the nights could never be alone, ooh, ooh-ooh, ooh. Трогает так трогает эта песня. Сейчас она честна, честна с ней, не ледяного взгляда к которому они вернуться, не той надменности в голосе, сейчас только чистая правда. Haven't slеpt in a week, or two, or two. Она улыбается, ей приятно, приятно слышать откровения. I think I might have fallen in love. Она знает, что это всего лишь слова песни, обычной песни, но часть правды же есть в них.? What am I to do? И блондинка смотрит на неё, смотрит пронзительно и честно. Задаёт немой вопрос. А Долорес пожимает плечами и улыбается. Билли выдахает спокойной, когда заходит за кулисы. Тёмный коридор встречает её прохладой, а гримёрная неприятным розовым цветом. — Что ты здесь делаешь? — Айлиш резко подходить, и упирается в кресло в котором сидит Свайлт. — Тебя жду, ты говорила же что бы Долорес меня не видела. — ведёт бровью и хмыкает. — Да, но могла вообще не приходит... — Ну что ты, Билли, — тянет на себя за шиворот футболки. — А как же мой тебе поцелуй, за такую отличную работу. И она целует, целует и тянет это поцелуй. Билли не нравится так, она хочет грубости, хочет и делает. А сзади Азраель стоит и смотрит на это. — Знаешь... — Билли отрывается и испуганно смотрит в чёрные, такие злые глаза. — Я ведь пришла сюда поговорить с тобой, но вижу ты занята. Желчь так и льётся из голоса брюнетки, и ей плевать сейчас с кем она говорит. А Свайлт улыбается, так по гнилому улыбается. — Проваливай, Дэбс! — зло рявкает певица. — А ты! — хватает за руку, как когда то в ресторане. — Не говори так со мной. Как только дверь закрывается, тело оказывается прижатым к стене. К холодной стене, такой же как и взгляд Айлиш сейчас. И Роби теперь страшно, колени подкашиваются, но Пайрет держит её за руки, вклинив бедро между ног девушки. — Я то думала ты пела мне, ту безвкусную песню. Её толкают в стену ещё сильнее, а замок на руках точно оставит пару синяк, как тогда. — С чего ты взяла что я для тебе это делала? Айлиш задумчиво проводит носом по шее другой, выдыхает, а потом с жадностью вбирает в себя тот тёрпкий запах. Смотрит как под выпущенным ею воздухом мурашки чужие бегают. — Ты смотрела на меня. — скользит по чужой ноге и выгибается, шумно выдыхает, кусает за ухо другую и языком проводит. — Признай просто, что хотела что бы я пела эту песню именно для тебя. Блондинка скользит языком верх, а потом резко кусает, да так что Долорес вскрикивает, а потом носом где-то под скулой водит, её запах с ума сводит. — Не буду признавать... Тихо выдаёт та, но Билли её затыкает, целует жадно, но не грубо. Резко, но не больно. Приятно, слишком приятно обоим от такой близость, и им нравится. Вторая же поддаётся, целует вязко, губы чужие кусает, но как-то нежно что-ли и понимает, что остановиться не может. А О'Коннел всё напирает, вдавливает в стену, руками за талию хватаясь, будто сама упадёт сейчас. И Робин понимает это, притягивает к себе за шею и обнимает. И теперь точно спокойно становится. Поцелуй короткий, короткий, но понятный, понятный для каждой. Звезда отрывается, но перебирать волосы руками не останавливается. — Тебе не нужно говорить, что бы я понимала... Это была твоя песня. Тихо шепчет на ухо, и Долорес тянет её на себя, прижимается к ней и стоит так. А Айлиш не против тоже так делает, и воздух по лёгким гоняет, такой вкусный воздух. Что бы он её изнутри всю наполнил теплотой.