Cupid Carries A Gun

Она чувствовала тепло, тепло внутри себя. И ей нравилось это. Долорес несколько дней подряд просыпалась с нежной улыбкой на лице и ощущением того что она наконец-то не мёрзнет. Но всему хорошему как всегда приходит конец. И этому ощущению тоже. От Айлиш ни звонка, ни привета, а Робин тоже не собиралась делать первый шаг, хотя ей этого хотелось. Ей хотелось ещё хотя бы одну ночь. Хотя бы пару часов с О'Коннел в обнимку, что бы потом опять наслождаться чем-то до изнеможения приятным внутри себя. Но гордость обеих не позволяла идти навстречу друг другу. В какой-то момент в голове Азраель пробежала мысль, что всё, у неё опять будет тихая, спокойная жизнь. Что Айлиш оставила её так как та желала. И если в самом начале их общения это было и вправду так, то сейчас эта мысль не покидала красивую голову последней. Ей не нравилось то, что звезда больше никак не проявляла к ней интерес. Не нравилось то что Пайрет больше не заезжала к ней и не искала больше встречи. Это так раздражало брюнетку. Она думала что Бейрд просто проигралась и выкинула. Да, может пару недель назад она не думала, что блондинка вела какую то игру против неё, но сейчас это казалось очевидным. Слишком очевидным, ведь Билли добилась того, что Роб не могла выкинуть её из головы. Тоскливо почему-то было от этого. Даже сейчас, Роби уронила голову на стол и закурив, думала о том как хорошо ей было ночью когда холодный нос, опалял своим дыханием её кожу. Сигорет становилось всё меньше, а такой завораживающий дым большими клубами летал где то под потолком. Неприятное ощущение уже давно осело на стенках трахей, ведь табак уже не казался таким сладким и лёгким. Сейчас сигореты не помогали. Девушка раз за разом варила себе такой ненавистный чай, как то делала Айлиш. Она пыталась воссоздать его полностью, один в один, что бы опять почувствовать некую заботу. Заботу о самой себе? Это так странно звучит, и на самом деле не понятно для Долорес. О ней не заботились, только если брат и то изредка, ведь она не принимала заботу. Не хотела чтобы та приелась к ней и потом вновь оставаться ни с чем. Это было бы так нечестно. А теперь когда за всего неделю она принимала ту самую заботу. Такую странную и непривычную даже со всеми убийствами и преступлениями, ей было хорошо. Как будто больше нет никаких проблем и недомолвок. Как будто её любили. Но сейчас ей так не казалась, сейчас она винила себя что всё-таки решила почувствовать что-то неизведанное, и что-то на столь приятное. — Боже, Долорес, у тебя что подростковая депрессия началась! Громко хлопнув дверью, зашёл красивый парень. Ха, Роби словила себя на мысли о том что её брату ведь тоже не везёт, но он сейчас не задыхается в удушливой комнате. Он быстро подходит к окну. Двигает занавески и яркие лучи солнца пробирают в туманное помещение. Ветер что теперь бьётся в открытое окно, как будто чистит голову девушки и она трясёт ею, в попытках собраться. — Дэн, мне двадцать три о какой подростковой идёт речь? — хмыкает, пытается отшутиться. — Роб, я не знаю, что с тобой происходит, я не могу читать твои мысли, но я чувствую, что что-то не так. Может скажешь мне что? Кидает брюнет через плечё. Он моет посуду за младшей Долорес, он любит её. Он переживает. И сейчас ему не стыдно как две недели назад, сейчас ему так же плохо как и сестре, потому-что он чувствует её. Она молчит, а ему не нравится это. Не хочет что бы сестра как когда-то закрылась. Как когда-то когда отец сказал ей, что бы она это сделала. И она послушала, что бы быть идеальной. Он садится напротив неё, смотрит так нежно и бережно, и она принимает, такую его безмолвную заботу. Больше не бежит от неё, только лишь молча смотрит ей в глаза. — Давай, ну же, Роб, не будь как Фин когда что-то не так. И ей не нравится то что он вспоминает про любого из О'Коннелов. Ей не нравится когда её сравнивают. — Не говори о них... — тихо кидает, и парень молча кивает. — Тебя не было ночью, я переживала, пиши хоть что тебя не будет или с кем ты. Она тоже заботиться, ведь она умеет и может это делать. Теперь она понимает это и делает. — Я был с Биллс, — она скривилась, — помогал с новой песней, они с Финнеасом писались. Вот и всё. — Ну ясно, да, знаешь, я почему-то именно так и думала. Что ты с этой чёртовой Айлиш. — она хмурится, не нравится ей всё это. — Да что с тобой? Чем тебе опять Пайрет не угодила! Даниэль закипает, ведь как бы сильно он не пытался оградить сестру от чего то неправильного. Айлиш этим самым неправильным не являлась. — Она кстати попросила тебе отдать это. Пачка сигарет. Такая маленькая, практически невесомая, но тёплая. — Мне не нужно от неё ничего. В следующий раз скажешь своей подружке это. — парень берёт её руку и вкладывает в неё приятный яд. И она открывает пачку. Думает что там есть что-то, какая-то записка или хотя бы маленький клочок бумажки. Но нет, ничего, совершенно ничего. Она думает что Билли опять играет с ней, напомнит-уйдёт и так по кругу. Она этого не хочет, но закуривает, что означает, что она опять принимает заботу. Такую долгожданную, ведь у неё давно закончились сигореты, что купила для неё О'Коннел. Такую мучительную, ведь последний раз девушки видились, две чёртовых недели назад. Такую убийственную, ведь она и вправду так умело не замечала того, что она на лезвии, прыгает по нему и всё никак не пораниться. А сигарета всё кончается, пальцы жжёт, а ей всё чаще откровенно плевать на это. Плевать на ожоги. Такие заботливые ожоги... А Айлиш думает сейчас о девушка, думает и представляет как та с изголодавшимся выражением лица, закурит её сигорету. Она улыбается и глаза закрывает. Такие красивые, практически прозрачные, что в них можно увидеть её душу. При желании это было бы настолько легко сделать, но этого желания ни у кого не было. Вот она и оставалась чёртовой загадкой для всех. — У тебя такая улыбка красивая... Тихо летит где-то с плеча. Плеча на котором устроилась розовая макушка. Так удобно Дэби сейчас, приятно. Даже приятнее чем с Роб. Ведь с певицей опаснее, с певицей она ловит какой-то небывалый мандраж, что усиливает каждый её приход. Усиливает на столько что ничего не видит и не хочет видеть. Свайлт достаёт самокрутку, подкуривает. А Айлиш не нравится это, она ведь не переносит наркоту, она думает что Долорес никогда бы так не поступила рядом с ней. Долорес не такая, как эта девушка, она намного лучше её, просто потому-что Айлиш так сказала. Просто потому-что сердце, от упоминания даже похоже имени, начинает приятно щимить. — Выкинь эту дрянь. — Бейрд подходит к окну и выкидывает в него отраву. — Детка, ты ведь сама распространяешь... Блондинка подлетает к кровати. Хватает за шею и перекрывает сонную артерию, так что бы воздух под её пальцами застрял, что та не вдохнуть, не выдохнуть не смогла. И это у неё получается. А нижняя не боится, по её телу мурашки табуном носятся, а живот снизу горит так, что кажется прикоснёшся и сам гореть начнёшь. Она смотрит снизу вверх, таким невинным и в тоже время таким безвольным взглядом. Она даёт понять Айлиш, что у той на неё, прав больше чем у самой себя. Что она может хоть зарезать её прямо тут, срезать по маленькому участку кожи с её груди. И всё равно Дэбс будет только её, только ей подчиняться. Только на неё так смотреть. А О'Коннел думает, что сейчас она не права, не права перед Азраель, она чувствует будто изменила ей. А на самом деле она изменила своим принципам. Отпускает руку. — Собирайся и проваливай отсюда. — она оборачивается и опять хватает, — И если Долорес узнает хоть что-то, хоть малую каплю того, что сейчас происходит между нами, ты откусишь свой язык. — А если я останусь без языка, как же я тогда смогу... И она впивается грубым поцелуем таким, как две недели подряд её целовала. Как будто убить хочет, а перед этим утешить. Проталкивает свой язык ей в рот и получает чужой в свой. Длинный такой, хватается за него и кусает, кусает с такой силой, что думает и в правду, вот вот и Свайлт лишится его. Краюшки её глаз слезятся, а она стонет прямо в поцелуй, опасный такой, ведь ей приятно, до искр в глаза приятна эта боль. — Ты меня поняла. Отрывается, и слизывает чужую кровь с губы своей. Та кивает и падает на кровать, падает с таким удовлетворением, глаза пытается закрыть. — Не спим, Свайлт, поднимаемся и валим отсюда. Тебе здесь не отель. И Дэбэра слушается, быстро на себя вещи натягивает. Смотрит прямо в глаза Айлиш и ничего не видит. Не заботы, не любви ни даже ненависти. Одно лишь презрение и она не понимает к кому к себе или же к ней. — Когда у тебя следующий концерт? — Завтра, я скину билет если хочешь. — Билли спокойная и отстранёная. Та кивает. — Окей, но если... — Да-да, я уже поняла, что такой прекрасной и обожаемой мисс Долорес о нас знать не нужно. — Какая умничка, слово в слово запомнила. — сарказм. — И ещё, с ней ты больше тоже не спишь. — Хе, тебе можно, а ей нельзя? — такой безэмоциональный разговор. — Именно. Ты будешь работать на меня. В дури я так понимаю разбераешься ты хорошо, а твоя аудитория это одни торчки, так что без глупостей, Свайлт, иначе... — Иначе твои люди меня найдут, закопают или чёт того. Я всё это уже слышала. Обнимаешь на прощанье? Билли ничего не говорила, смотрела в окно, думает как лучше ей сделать. Она просто молчала, сосредоточенно так молчала. Она искала в контактах Свайлт, что бы отправить ей билет. А Перед глазами пронеслась фамилия Долорес. Это был Дэн, её хороший друг. Она всё думала об этом, о том что ей повезло, взаправду повезло с ним. Светлым таким, что перед ним она была безоружна. Кликает по экрану и два билета улетаю к близнецам Долорес. Разным таким, но с одинаковой любовью друг к другу.