Психо

      Глубокий сон помогает нам набрать потраченные силы и слегка придти в себя после чего-то сложного, но когда всё твоё тело горит огнём, и под предлогом нестерпимой боли не позволяет даже двинуться не сантиметр в сторону — сон превращается в наказание. Столь редкое и мучительное наказание пропускал через себя Тэхён, который вжавшись руками в простынку, всеми силами старался психологически заглушить пульсацию сломанных костей и ушибов. Только вот железная хватка, что нарисовала на руках синие ниточки вен, помочь уже не могла — отказ от медицинской помощи привёл парня к состоянию лихорадки. Его одновременно бросало и в дрожь от холода, и в жар от прилива лишнего тепла, потому вскоре, мозг напрочь отказался от силы воли и включил «Красный режим» восприятия. Больше терпеть Ким не смог — поднимаясь вместе с немыми криками на петляющие ноги и придерживаясь о стену, он медленно направился к кухонной стойке. Небольшой глоток прохладной воды, и в груди с приятным ощущением вспыхивает новая боль — боль, что затмевает остальную и позволяет Тэхёну выпрямить ноющую спину. Глаза невольно падают на мутное окно, где и остаются в неподвижном состоянии, запечатлев в зрачках высокий пикап и резкие движения знакомого силуэта. Правда срываться с места, или двигаться юноша не собирается — в голове давно стёрлись чувства самосохранения или страха, можно сказать, их специально уничтожили, сделав Тэ бесчувственным к опасным ситуациям.       — Лучше уж сдохнуть, чем так жить… — заключает парень, слыша тяжёлые шаги за дверью, а после и щелчок входной ручки.       На пороге тотчас появляется пугающий образ Психо, на лице которого чётко нарисована ненависть, смешанная с непреодолимым желанием «убивать». Однако он не кидается с кулаками и не приступает к разрушению помещения — нет — единственное, что делает Юн, это внимательно бегает пустыми глазами по чужой комнате, словно в поисках кого-то. Досмотр прекращается только когда дверь позади «Зверя» с грохотом захлопывается и оставляет парней один на один в замкнутом пространстве. Раз, два, … , шесть — считает про себя Ким секунды до нового взрыва боли, которого по-прежнему не следует, ведь Юнги стоит на месте.       — Если пришёл сводить со мной какие-то счёты, то самое время, — подал голос Тэ, не выдержав стойкого взгляда соперника.       — Не ты случаем… — начал язвить Психо, но резко замолчал, всматриваясь в белое лицо напротив.       Он наконец-то собрал в своём сознании очередную картинку — картинку, в которой сошлись и ночные похождения Чонгука с пакетиком лекарств, и болезненные эмоции на физиономии Кима, приводящие к правдивому ответу на не прозвучавший вопрос.       — А где твой сосед? — спустя некоторое время, бросил Юнги.       — Ушёл ближе к утру и ещё не возвращался,. — признался тот, опуская голову к полу, с надеждой уменьшить жжение внутри себя.       — Херовенько? — и без того зная ответ, спросил «Зверь», только чтобы в собеседнике появилась злость.       Именно эта мимолётная эмоция сыграла важную вещь в безысходном потухании Кима — он успел поймать в лисьем безжизненном взгляде отростки спасения, словно только этот психопат сможет протянуть ему руку помощи. Пропитанное болью тело, не спрашивая разрешения, начало переключать стоп-кадры, где Чимин с силой вжимается в своего старшего и всем видом пытается доказать окружающим, что его псих самый лучший. Лихорадочные видения всё-таки толкают Тэхёна на один шаг ближе к Юнги, а после молящий всхлип и попытка поймать бегающие глаза соперника.       — Мне ужасно больно, — скулит Тэ, удерживая на себе чужое внимание. — Я не могу даже держаться на ногах.       Слова Кима звучат отрывками, но это не отталкивает, а скорее, наоборот, даёт понять Юну, что человек напротив не врёт и не приукрашивает. Ноги действительно шатаются и медленно подгибаются всё ниже и ниже — всё это сильно капает «Зверю» на психику, от чего в памяти застревает наивные и добрые глаза младшего, избавиться от которых не могут и «демоны». Они с напором и насилием рисуют на лице парня высокомерную улыбку, но эта мимика держится на лице Психо не больше секунды, после чего, тот спрятав пульсирующие зрачки, подставляет Тэхёну свои плечи. Мгновение, и Тэ уже стоит в прямой стойке, которую контролирует не он сам, а совершенно другой человек — человек, которого раньше он считал врагом.       — Даю тебе всего один час на восстановление, — с безразличием предупредил Юн, подталкивая юношу к выходу.       — Мини не ошибается на твой счёт… — тянет про себя Ким, покорно прихрамывая рядом.       Дальнейшее развитие событий Тэхён видит сквозь пелену болезненного тумана, который лишь изредка пропускает образ психопата и очертания его «Форда». Кажется, что уже нет шанса почувствовать настоящие краски прекрасной жизни, но всё это продолжается только до тех пор, пока в вену юноши не втыкается тонкая игла. Тэ в ужасе распахивает зудящие глаза, решив, что Юнги вкалывает ему наркотик, но его догадка оказалась ошибочной — на пыльной панели автомобиля стояла маленькая баночка «Лидокаина». Это средство было безобидно и очень эффективно, ведь доза обезболивающего в его составе всего за минуту сделав круг по организму, дало парню долгожданное облегчение. Вместо боли, всё тело стало ватным и нечувствительным, словно его полностью оторвали от головы и пришили плюшевую версию второй половины. Пропала и белая плёнка перед глазами — вспышки мелькающих домов и колонны машин по обеим сторонам от пикапа, сейчас выглядели ярче и чётче, чем обычно. Хотелось от всего сердца поблагодарить Психо и согласиться со словами Пака, но строгое выражение водителя и взволнованные карие глаза дали понять парню, что его исцелитель погряз в более серьёзных проблемах.       — Что ты хотел узнать? — неожиданно спросил Тэхён, постепенно приходя в сознание.       Однако ответа не последовало — Юнги будто бы размышлял, расставляя в голове все «за» и «против». Сейчас в нём решала его вторая личность — личность, которая не спрашивала совета у демонов, не рвалась в центр огня и не старалась держать в себе чувство ненависти. Такая сторона «Зверя» была редкой и непроверенной, потому Юн чувствовал себя не в своей тарелке. Ему не нравилось помогать чужим людям, не нравилось долго размышлять над формулировкой вопроса, да и вообще переживать о чём-то. Парень больше склонялся к тёмной стороне — стороне, где ему не нужно думать — просто взял и спросил, стороне, где его не мучила совесть — взял и забыл, стороне, где он уверен в том, что сможет защитить самых близких ему людей. И наплевать на то, что «демоны» медленно выпивают из него силы и заставляют забыть о прошлом — он готов закрыть глаза на срывы и манию к ненависти, только бы отгородить своё «Я» от настоящего букета бесполезных эмоций. Как итог таких желаний — вспыльчивые жители по-новой встают во главенство и начинают диктовать соседней личности свои правила. С лица моментально пропадает эмоция «волнения», которая заменяется уверенностью, следом исчезают и размышления, ведь и без них можно предугадать очень многое. Появляется еле заметная ухмылка, предупреждающая Кима о смене настроения в его новом боссе.       — У ведьмы всегда такой стиль? — вымолвил Юн, не отрывая взгляда от лобового стекла.       — О чём ты?       — Разбивать тачки, это её рук дело? — бросил парень, ударяя по тормозам.       — Разбивать тачки? — повторил Тэ. — Это ты про «Астон Мартин»?       — Да.       — Тогда думать над проблемой у тебя времени нет. Она уже начала вычёркивать из жизни своего обидчика самое дорогое, — пояснил Ким, тотчас слыша издевательский смех.       — Только она не учла того, что я нарисую на ней красный крест быстрее, чем в её голову придёт новая попытка, — прошипел Психо, покидая салон.       По телу Тэхёна пробежали мурашки не только от пугающей угрозы Юнги, но и от яркого подтверждение этой угрозы — только сейчас он заметил, что машина стояла напротив старого двухэтажного дома. Эта постройка напоминала больше забытый или давно заброшенный жилой дом, стены и этажи которого строго разделяла невидимая грань — грань, что совмещает с одной стороны злость и боль, а с другой тепло и любовь.       — Такая себе атмосферка… — заключает Ким, оглядываясь вокруг.       Правда проверка территории резко обрывается, когда большая входная дверь выпускает наружу Психо — Психо с огромным ржавым ножом в правой руке. Сердце случайного свидетеля этой картины замирает с башенным постукиванием, пока мозг в панике внушает хозяину лишь одно: «— Беги! Беги отсюда!».

***

      В небольшом, по сравнению с пикапом, салоне оранжевой «Мазды» играла громкая, лёгкая для восприятия мелодия, что невольно двигала конечностями Раяна. Парень порой забывая держать руль — танцевал, ритмично качая и хлопая руками, а если песня была ему хорошо знакомой, то можно было услышать и дополнительную подпевку. Непринужденное и живое восприятие мира, отсутствие стеснения и открытость в новом товарище, зацепили Чимина настолько сильно, что он полностью расслабился. Иные чувства сидели в Намджуне — его строгие неподвижные глаза внимательно следи за каждым движением «выскочки», потому слежка быстро дала результаты. Когда юноша пританцовывая под любимую музыку, качнул головой, Джуну открылась чёткая картинка татуировки — татуировки, что идеально расположились на левой стороне шеи. Однако старший бы и не обратил на неё внимания, если бы не воспоминания, которые упёрто внушали юноше, что подобное он уже видел. Красивый и стильный силуэт скорпиона с ромбом на конце хвоста и вправду выглядел знакомым, отчего Нам напрягся ещё больше. Парень невольно перебирая папки памяти в голове, отвернулся к окну, но вместо пейзажа и попутных машин, он прокручивал кадры прошлого.       Ему чётко помнится время, что было больше года назад, когда у Юнги впервые переключился режим. Джун неосознанно поморщился, рассматривая кровавое слайд-шоу, где его лучший друг сцепился со старшекурсником. В тот день Нам и Хосок впервые познакомились с новой стороной товарища — с Психо. Даже сейчас, спустя долгий промежуток, легко воплотить тот бешеный образ, тот кровавый и безжалостный взгляд, ту необъяснимую мощь ударов и атмосферу ненависти. Страшно не только вспоминать, но и осознавать, что вся эта кровь и ярость принадлежит Юну — Юну, которого Джун видел всего несколько раз в своей жизни. Только вот, его задачей не является потревожить свои мысли или нервишки — его цель, это тату скорпиона, которая врезалась в память под кодовым словом, разгадать которое Намджун так и не смог. «Бесстрашный».       — Такое ощущение, что ты всё-таки знаешь моё имя, да и меня самого, — шепчет Нам, с уверенностью, что сквозь музыку его не услышат.       Однако Раян на мгновение замирает, бросая смешанный взгляд через зеркало заднего вида — его зелёные глаза будто бы потухли, будто бы пропустили по себе забытые воспоминания Нама.       — Расслабься, мы не знакомы… — лишь одними губами шепчет он, ловя от Джуна улыбку.       — Возможно… — подыгрывает ему второй и резко отворачивается к окну.