самая идеальная одержимость

      Когда Кас приходит домой, Дин лежит на его коврике для йоги на заднем крыльце.       — Здравствуй, красавчик, — говорит Кас, прищурившись. — Что ты тут делаешь?       Дин улыбается ему, ярко, как солнце.       — Медитирую, что же ещё.       — Интересно. А пиво и бонг часть твоих медитаций?       — Уходи, я занят, — Дин закрывает глаза и тянет: «Ооомммм».       — Ты смешон, — говорит Кас, седлая бёдра Дина и выхватывая бонг из его рук. — Так вот чем ты занимаешься, когда я обедаю с Лизой?       — Нет. Обычно я обнимаюсь с малышкой Ягг и чахну по тебе.       Кас закатывает глаза, щёлкает зажигалкой и затягивается. Выдыхая дым, он говорит:       — Бен решил, что хочет стать «знаменитым писателем». И у меня не хватило духу сказать ему о явном недостатке гламура в этой профессии.       Дин смеётся, и Кас обожает его смех.       — Он уже что-нибудь написал?       — Вообще-то да. Он прислал мне почитать. Надеюсь, не о вампирах.       — Разве ты сам как-то не писал о вампирах?       Кас окидывает Дина возмущённым взглядом.       — Они были ифритами, и ты это знаешь.       Теперь смех Дина больше похож на хихиканье, но Касу всё равно удаётся сохранить сердитое выражение лица. Потом Дин приподнимается на локте, чтобы сделать глоток пива, и Кас крадёт у него поцелуй, терпкий от алкоголя и сладкий от черничной травки.       — У меня возникла одна идея во время анахатасаны сегодня, — говорит Кас.       — Я без понятия, что это значит.       — Тебе эта поза отлично удаётся, — отвечает Кас, наклоняя голову. — Но возвращаясь к моей идее… я кое-что купил для тебя.       — Что-то пошлое?       — Не скажу. Я пойду в душ, а ты можешь посмотреть свои подарки на диване.       Дин идёт за Касом в дом, но Кас поворачивает к лестнице, а Дин направляется в гостиную. Гита, как обычно, спит, свернувшись калачиком на подушке Дина, и Кас останавливается, чтобы почесать её за ушком, прежде чем вынести её в коридор и начать раздеваться.       Холодная вода приятно расслабляет ноющие мышцы, и он стоит под струёй, думая ни о чём и обо всём, думая о Бене и о том, что он каким-то образом умудрился стать примером для подражания, думая о Дине и том, что он каким-то образом умудрился влюбиться, думая о сумасшествии и о том, как ему удаётся балансировать на этой грани. В целом в своём уме, испытывающим счастье, почти слишком большое, чтобы умещаться в груди, почти слишком сладкое на вкус.       Он всё ещё стоит в душе, когда заходит Дин с подарками в руке. Кас чувствует тяжесть его взгляда на себе, и слегка выгибается, красуясь, зная, что Дин наблюдает.       — Чем я могу тебе помочь? — говорит Кас, голос отдаётся эхом в кабинке, и глаза Дина поднимаются с того места, куда он смотрел, на его улыбающееся лицо.       — Иди ты, — говорит Дин, краснея. — Так, эм… — он поднимает помаду и подводку, которые выбрал для него Кас, вопросительно встряхивая рукой.       — Ты не должен, но я подумал, что ты будешь выглядеть прекрасно, а потом ещё лучше, когда я сделаю с тобой ужасные вещи.       Румянец Дина становится ещё гуще.       — Я подумаю об этом, — бросает он через плечо, выходя из ванной, но они оба знают, что это ложь.       Кас не спешит выходить из душа, теперь думая только о том, как красив Дин, его зелёные яркие глаза, его розовые восхитительные губы, и как он будет выглядеть, если подчеркнуть их. О том, как размажется помада, когда Кас будет трахать его рот. О том, как следы от слёз будут отчётливо видны на фоне веснушек.       Решив, что у Дина было достаточно времени, чтобы подумать, Кас выходит из ванной и зовёт:       — Дин?       — Одну секунду! — кричит Дин, явно из гостевой ванной.       Босые ноги Дина тихо ступают по паркету, и Кас сразу же оборачивается, вытирая волосы полотенцем.       — Вот и ты, — улыбается Кас, даже не замечая, как полотенце выпадает из его рук. — Вау, — выдыхает он.       Прежде чем Дин успевает подумать о том, что что-то в нём не идеально, Кас подходит к нему, обхватывая подбородок, чтобы хорошенько рассмотреть.       — Ты просто великолепен.       — Да уж, — говорит Дин, его губы тёмно-розовые, почти красные.       — Не думал, что когда-нибудь снова почувствую вкус помады, — говорит Кас, улыбаясь, а потом целует Дина, желая его, желая заставить его дрожать и краснеть.       — Мм, да, — говорит Кас, отпуская лицо Дина, чтобы обхватить свой член. — Сегодня я повеселюсь.       — А я тоже повеселюсь, или сегодня ночь пыток Дина?       — Зависит от твоего поведения, — ухмыляется Кас. — На колени. Рядом с кроватью, но лицом ко мне.       Дин наклоняется и опускается на колени, смотря на Каса, милый и ждущий, его щёки очаровательно розовые.       — Открой рот, — говорит Кас, и Дин подчиняется, идеально растягивая губы для члена Каса. — Хороший мальчик, — улыбается Кас и проталкивает головку между тёмными губами. — Соси.       Кас, затаив дыхание, наблюдает, как Дин начинает медленно сосать. Восхитительно, томно, горячо, и Кас довольно мурлычет, когда его член упирается в горло Дина, и тот поднимает взгляд — такой очаровательный с подведёнными глазами, — а потом сосредотачивается на поставленной перед ним задачей. Он так хорош в этом, что даже не помогает себе руками, просто опуская их на бёдра.       Кас запускает пальцы в волосы Дина, и Дин расслабляется.       — О, правда? — ухмыляется Кас. — Хочешь чего-то?       Дин приглушённо хмыкает, и вибрация проходит по коже Каса.       — Сегодня я чувствую себя великодушным, — говорит Кас, хватая Дина за волосы, чтобы удержать на месте, и толкаясь в его рот.       Дин давится и отстраняется, и Кас просто следует за ним, но даёт секунду, чтобы он снова мог расслабиться, прежде чем проникнуть глубже. Кас продолжает продвигаться вперёд, тесня Дина, пока тот не упирается головой в край кровати. Кас отпускает его волосы, чтобы схватиться за матрас, трахая рот Дина, пока не перестаёт чувствовать ничего, кроме горла, сжимающегося вокруг головки его члена.       Кас толкается глубже, подстёгиваемый пошлыми влажными звуками, пока Дин не начинает задыхаться. Глаза Дина начинают слезиться, но слёз нет, поэтому Кас зажимает ему нос, продолжая делать глубокие толчки, полностью забирая у Дина воздух.       — Боже, Дин, — говорит Кас, наблюдая, как чёрная слеза стекает по его щеке. Он ждёт, когда глаза Дина закроются, чтобы отпустить его нос. Вид того, как Дин пытается отдышаться, пока член всё ещё глубоко в его горле, — просто удар под дых, и Касу приходится отстраниться, пока он не передумал и просто не кончил в этот жаждущий рот вместо того, чтобы воплотить в жизнь другой план.       Дин кашляет и говорит:       — Я в порядке. Не нужно останавливаться.       Касу требуется секунда, чтобы ответить, потому что он слишком отвлечён размазанной помадой на губах Дина и чёрными полосами на его щеках, но, наконец, ему удаётся сказать:       — Нет, думаю, я хочу кончить на твоём члене.       — О. Да. Это… мы можем это сделать.       Кас закатывает глаза.       — Кажется, ты не особо в восторге.       — Эй, — говорит Дин, сердито смотря на него и кивая на свои штаны, через которые виден напряжённый член. — Думаю, что очень даже в восторге.       Кас смеётся и наклоняется, чтобы поцеловать его в лоб.       — Я обожаю тебя.       — Обожаю тебя сильнее.       Кас легко шлёпает Дина по щеке, а потом говорит:       — Встань и разденься.       Дин, пошатываясь, встаёт, в то время как Кас ложится на кровать, приглашающе раздвигая ноги, и тянется за смазкой. Дин спотыкается, пытаясь снять штаны, а потом присоединяется к Касу, целуя его долго и сладко. Кас чувствует вкус помады на губах Дина, чувствует, как она размазывается и по его губам, когда их языки соприкасаются.       Кас хватает Дина за волосы, оттягивает его голову и даёт пощёчину, а потом суёт ему в руку бутылочку со смазкой.       — Ты же больше никогда не позволяешь мне делать это, — улыбается Дин, смазывая пальцы.       — Ты тратишь на это кучу времени, — отвечает Кас, и Дин закатывает глаза, зарабатывая ещё одну пощёчину, которая заставляет его всхлипнуть и облизать губы.       Судорожно выдыхая, Дин садится на пятки, наблюдая, как его пальцы кружат вокруг ануса Каса, надавливая одним пальцем, пока мышцы не поддаются напору, а потом отстраняется, прикусывая нижнюю губу.       — Видишь, — говорит Кас, хотя его дыхание уже сбилось, — слишком долго.       — Может, это просто ты слишком нетерпеливый, — отвечает Дин, но всё же проникает внутрь двумя пальцами, растягивая Каса неглубокими толчками.       Кас тихо выдыхает и выгибает спину, насаживаясь на пальцы.       — Мы делаем это недостаточно часто, — говорит он, как и всегда в тех редких случаях, когда Дин трахает его. Проблема в том, что как бы Касу это не нравилось, Дин любит это сильнее, а Кас так и не научился говорить ему «нет». Не научился быть эгоистом, когда есть шанс заставить Дина извиваться на простынях, дрожать и умолять. Возможно, это его личный вид эгоизма.       Кас хватает смазку и размазывает её по члену Дина, хотя пальцы всё ещё толкаются в него медленно и глубоко.       — Трахни меня, — говорит Кас. — Но тебе нельзя кончать.       — О, боже, серьёзно?       — Серьёзно.       — Типа, совсем?       — Пока нет.       — Ненавижу тебя, — говорит Дин, но Кас знает, что он будет послушным, он всегда такой.       Дин медленно проникает в него, всегда медленно, но одним плавным движением, поэтому Кас сразу чувствует его целиком, легко принимая этот прекрасный член.       — Боже, как в тебе хорошо, — бормочет Дин, наклоняясь, чтобы уткнуться носом в шею Каса и целовать его, начиная двигать бёдрами.       — Как будто ты серьёзно, — говорит Кас, обхватывая ногами талию Дина, притягивая его.       — Я серьёзно.       — Жёстче, Дин.       Дин дважды толкается жёстче, а потом снова возвращается к томному и глубокому ритму, пока Кас не дёргает его за волосы, чтобы снова дать пощёчину, достаточно сильную, чтобы щека покраснела, а бёдра непроизвольно дёрнулись.       — Вот так, детка, — бормочет Кас.       Дин подтягивает бёдра Каса повыше и трахает его, глубоко и жёстко, так, что изголовье кровати с каждым толчком ударяется о стену. Кас уже был на грани, когда засунул член в горло Дина, и сейчас он снова близко. Но, прежде чем он успевает кончить, Дин внезапно останавливается, выходит из него и прижимается лбом к его груди.       — Чёрт, прости, я чуть не… просто дай мне секунду.       Кас нежно гладит Дина по волосам и говорит:       — Спасибо. Ты такой хороший для меня.       Когда Дин поднимает голову, Кас неожиданно поражается тому, насколько он красив с размазанными по коже розовыми и чёрными следами преданности, обожания и любви Каса.       — Я люблю тебя, — говорит он.       — Я люблю тебя сильнее, — говорит Дин и целует Каса, не давая тому ответить.       Не разрывая поцелуя, Дин снова направляет свой член в Каса, открытого и готового для него.       — Как будто ты правда в это веришь, — говорит Кас, их губы всё ещё соприкасаются.       Дин хороший, хороший мальчик, и не проходит и минуты, как Кас запрокидывает голову, впиваясь ногтями в спину Дина, ближе, сильнее, больше.       Дин тянется вниз и дрочит член Каса, быстро и безжалостно, в такт толчкам своих бёдер, и Кас приближается, приближается, и оргазм обрушивается на него, как волна, разбивающаяся об океанский утёс. Дин кусает его за плечо, пока Кас пытается отдышаться.       А потом Дин стонет, и Кас чувствует горячую сперму внутри.       — О боже, — дрожащим голосом говорит Дин. — Чёрт, прости, я… немного отвлёкся. Прости.       — Шшш, всё в порядке, — отвечает Кас, гладя его по волосам. — Ты идеален.       Дин глубоко вдыхает, выходя из него.       — Нужно было быть внимательнее.       — Ты можешь загладить свою вину, позаботившись об этом, — говорит Кас, указывая на белые полосы на своём животе и груди, а потом уточняет, — своим ртом.       Дин одаривает его маленькой застенчивой улыбкой, но, не теряя времени, приступает к делу и тщательно вылизывает Каса дочиста, не забывая и о его члене. Как только Дин заканчивает, Кас толкает его на спину и оказывает ему ответную услугу, пока Дин наблюдает за ним потемневшими глазами.       Кас падает на кровать и притягивает Дина в свои объятия, даря ему сладкий долгий поцелуй.       — Спасибо, — бормочет Кас.       Прижимая его ближе к себе, Дин бормочет в ответ:       — Всегда пожалуйста.