самая идеальная одержимость

      Дин всё ещё помнит, что такое стыд. Каково это — стыдиться, не того, что ты сделал, а самого себя, как будто квир — оскорбление, со злостью произнесённое отцом, а не сообщество, которое приняло его с распростёртыми объятиями. Как будто Джонни В. переворачивается в гробу от осознания, что ему так и не удалось выбить это из Дина.       Дин всё ещё помнит, что такое стыд, потому что иногда он ощущает его, как старую травму, которая так и не зажила правильно. Как болит его колено, когда надвигается шторм. Иногда он смотрит на Каса, спящего рядом, и голос призрака нашёптывает ему, что он всё делает неправильно.       Большую часть времени он вообще не думает об этом. Он почти не думает о гендере, своём или Каса, с тех пор, как его жизнь перестала казаться тюрьмой. Так легко просто быть с Касом. Так легко просто любить его и не беспокоиться обо всём остальном.       А иногда случаются моменты, когда его охватывает не стыд, а радостный трепет, эйфория от того, что он может получить это, получить Каса, получить всё, что захочет. До дрожи приятное ощущение от того, как три пальца Каса трахают его глубоко и медленно, и Кас шепчет ему на ухо: «Моя прекрасная шлюшка», удерживая на грани удовольствия так долго, что это почти причиняет боль.       — Ещё, — охрипшим голосом говорит Дин. — Пожалуйста.       Кас оставляет горячие поцелуи на его шее.       — Чего ты хочешь, детка? Хочешь мой член?       — Нет. Хочу, — Дин сглатывает, во рту у него внезапно пересохло. — Хочу твою руку.       Дин больше чувствует, чем слышит сдавленный стон Каса у своего горла, а потом Кас садится на пятки, смотря сверху вниз на Дина, раскрасневшегося и тяжело дышащего под ним.       — Ты сегодня жадный, хм?       — Не дразни меня.       — Или что?       Прежде чем Дин успевает придумать дерзкий ответ, Кас наклоняется и прикусывает его сосок, почти слишком сильно, но не совсем. Дин выгибает спину, резко выдыхая, а потом скулит, когда Кас вытаскивает из него пальцы.       Каким-то образом Касу удаётся найти смазку в простынях, продолжая играть с сосками Дина губами, языком и зубами, а затем сразу четыре пальца проникают в Дина, медленно и уверенно.       — Скажи мне, если будет больно, — говорит Кас таким тоном, которые не оставляет места для неповиновения. Дин отчаянно кивает, чувствуя улыбку Каса на своей груди.       Кас проталкивает пальцы глубже и дважды бьёт Дина по щеке.       — О боже, — шепчет Дин, уже буквально умирая от желания получить больше.       — Лучше тебе не кончать, пока я не разрешу, — говорит Кас. Дин кивает, зарабатывая ещё одну пощёчину, от которой его щека краснеет и горит.       Кас нежно целует его, а затем отстраняется, чтобы посмотреть, как его пальцы растягивают Дина. Дин думает, что ему должно быть стыдно от того, что он вот так выставлен на обозрение, умоляя о большем, но вместо этого, видя выражение на лице Каса, он чувствует, как член дёргается на его животе.       Дин чувствует, как большой палец Каса слегка надавливает на его анус, ещё не проникая, пока он трахает его в дразняще-медленном темпе.       — Кас, — шепчет Дин. — Пожалуйста.       — Ты не звучишь так, как будто хочешь этого, — говорит Кас, поднимая бровь.       — Пожалуйста, — снова говорит Дин, выгибая бёдра, чтобы попытаться получить больше. — Пожалуйста.       Последний раз, когда Дин принял в себе две игрушки, был даже не так давно, но пальцы Каса кажутся невероятно огромными, когда он медленно добавляет большой. Дин дёргает бёдрами ему навстречу, но Кас останавливает его, несильно сжимая.       — Хорошо? — спрашивает Кас.       — Да… хорошо… — отвечает Дин, даже не удивляясь тому, что его голос дрожит.       Дин любит руки Каса. Любит то, насколько они красивые, как они ощущаются, иногда нежные, а иногда грубые, на его теле и внутри него. Но теперь Дин вспоминает, насколько они большие, когда чувствует, как костяшки давят на его анус.       Кас выливает ещё больше смазки на руку, целуя внутреннюю сторону колена Дина, сгибая пальцы внутри него. Дин шарит рукой и ухитряется схватить Каса за плечо, чтобы притянуть его к себе для неуклюжего поцелуя. Изменение угла проникновения заставляет Дина ахнуть и откинуть голову, обнажая шею для поцелуев и укусов.       — О боже, — хнычет Дин, чувствуя, что растягивается всё сильнее с каждым медленным толчком пальцев, так близко. — Пожалуйста.       — Почти всё, милый, — бормочет Кас. — Ты отлично справляешься. Мой хороший мальчик.       И потом это происходит. Кас надавливает, чуть-чуть сильнее, и входит полностью, заполняя Дина до невозможности. Он чувствует, как его бёдра дрожат, когда выдыхает:       — О боже, боже, боже…       — Ты в порядке?       — Да, срань… — пальцы ног поджимаются, когда он слегка сдвигается, чтобы прочувствовать размер и вес Каса внутри. — Блядь.       — Ощущается хорошо?       Дин кивает, все слова вылетают у него из головы, когда Кас отстраняется, совсем чуть-чуть, растягивая края ануса, а затем снова толкается внутрь. Давление на простату просто ослепительно потрясающее.       — Думаю, ты снова сможешь кончить вот так, — мягко говорит Кас. — Я хочу, чтобы ты это сделал.       Дин кивает и поворачивает голову, чтобы найти губы Каса и втянуть его в небрежный, мокрый поцелуй. После Кас не отстраняется, сталкивая их носы, пока трахает Дина едва заметными толчками, настолько интенсивными, что Дину кажется, что он может просто разорваться на части.       — Просто… просто вот так, — стонет Дин.       Жар растекается по его телу, и из ниоткуда — или отовсюду, — его настигает оргазм, и он сжимается вокруг руки. Дин кончает долго и сильно, словно это идёт из самой глубины его существа, так хорошо, что после у него кружится голова.       — Хороший мальчик, — погрубевшим голосом говорит Кас, а затем начинает медленно вытаскивать руку. Пустота ощущается странно, но Дин всё ещё отходит от оргазма и едва замечает её.       Когда Кас отстраняется, Дин открывает глаза, чтобы посмотреть, как он двигает рукой по своему члену, всего несколько раз, прежде чем залить спермой растянутый анус.       — Боже, блядь, — выдыхает Дин.       Кастиэль слегка улыбается ему, шлёпает по щеке, а потом целует.       — Я люблю тебя.       — Люблю тебя сильнее.       — Ты невыносим, — говорит Кас и быстро целует Дина в лоб, прежде чем встать с кровати. — Подожди секунду, пожалуйста.       Дин слушает, как в ванной льётся вода, вообще не думая ни о чём, а затем Кас возвращается, чтобы аккуратно вытереть его полотенцем.       — Надеюсь, у нас есть чистые простыни, — говорит Дин.       Кас фыркает от смеха и забирается обратно в кровать, прижимаясь к Дину. Дин всё ещё слишком вымотан, чтобы двигаться, так и лежит, разведя ноги и согнув их в коленях.       — Я постираю, если нужно. Не похоже, что ты сегодня собираешься шевелиться.       Дин поворачивает голову, чтобы зарыться лицом в волосы Каса, и говорит:       — Спасибо. Не за стирку, потому что в итоге стирать всё равно буду я. За всё остальное.       Кас ухмыляется, прижимаясь губами к плечу Дина.       — Всегда пожалуйста.       Гита начинает скрестись в дверь.