Doppio

      Когда в поле зрения Стефана появился мотоцикл, он опустил воротник пальто, которым укрывал шею от ветра. Подниматься самому не хотелось, поэтому он ждал на улице, приехав на такси. Парковка — дело сложное в выходной день в центре, где весь транспорт выглядел как сложенные друг на друга пятилетним ребёнком нелепые машинки, уже не говоря о трафике. Благо, он это предвидел и выехал заранее, успев дома переодеться более... подходяще случаю.       Бланш, что пристроил байк за ближайшим углом, наверняка между мусорных баков, вышел к нему, приглаживая волосы ладонями. Тёмные, аккуратно уложенные назад, они блестели из-за сияющих рядом окон, что мигом облизали его всего тёплым, словно солнечным светом. Когда он опустил руки, одна волнистая прядь выпала на его лоб, взгляд стал хищным, а походка изменилась. Он шагал, как большой опасный ягуар, знающий, что территория вокруг принадлежит ему, и Стефан — его жертва, что никуда не убежит. Стефан бы и не пытался.       Длинные ноги в строгих брюках, белые кроссовки и воротник рубашки, выглядывающий из-под куртки. Только рассмотрев его, Буато вдруг понял, что, вау, у него свидание вот с этим парнем?       Приблизившись, Бланш ухмыльнулся в ответ на его откровенно вожделеющий взгляд, и склонил голову на бок. По его глазам было прекрасно видно, что он знает, о чём сейчас думает Стефан, читает как открытую книгу.       — Прости, я немного опоздал, — парень вынул руки из карманов. — Почему ты не зашёл? Уже замёрз ведь, и не ври, я всё вижу.       Стефан улыбнулся, отрицательно качнув головой.       — Веди меня, я никогда раньше здесь не был, — Бланш поднялся на пару ступенек и продолжал, пока до Стефана дойдет смысл сказанного.       Для первого свидания, наконец настоящего, Буато выбрал идеальное место, как он считал. Крыша, отведённая на подобие верхнего этажа одной из высоток, в котором не так давно открыли что-то похожее на клуб для однополых встреч и знакомств. Заведение принадлежало его знакомому, а из-за того что весть об этом месте ещё не успела далеко разнестись, выбить себе билетик оказалось проще простого. По сути, это был стеклянный прозрачный куб, вмещающий в себя до пятидесяти человек максимум, и ничего не имел общего с пошлым понятием клуба как такового.       Внутри были расставлены арт-декошные стулья и маленькие столики только на двоих, взяв на баре коктейль, можно было сидеть за ним со своим собеседником хоть вечность. У кого-то из персонала можно было попросить или принести с собой пледы и провести вечер очень даже непринуждённо, но вместе с тем интимно. Фоном играла современная французская альтернативная музыка, но маленький танцпол пустовал, когда они вошли и сняли верхнюю одежду.       — Потрясно, не знал, что такая красота может быть под боком, — задумчиво сказал парень, прикоснувшись пальцами к гирлянде с большими лампочками размером с шарик для гольфа, что были развешаны по периметру вместо основного освещения.       20:22 Stephan:       Я рад, что тебе нравится.       Что-нибудь выпьешь?       Бланш достал телефон из брюк и сел за стол, к которому подвёл его Буато.       — Что-нибудь безалкогольное, я всё-таки за рулём.       Стефан кивнул, улыбнувшись, и отправился к бару, где написал на телефоне желаемое и показал стройной брюнетке за стойкой. Девушка сразу же принялась выполнять, а Буато надавил на переносицу пальцами, пытаясь сфокусироваться на чём-нибудь. Его так ослепила красота Бланш, что теперь мысли разбегались.       20:26 Stephan:       Почему ты согласился пойти со мной на свидание?       Он напечатал и отправил это ещё не отойдя от стойки, нервно покусывая губу. Вопрос о мотивах хотелось бы проговорить сразу же, и если из чувства обязанности угодить начальнику — тут же развеять его заблуждения. Потому что до сих пор было трудно поверить, что вот, потрясающей красоты человек снизошёл до Стефана по собственной милости.       — Потому что ты мне нравишься, — сразу сказал Гальяно, как только мужчина вернулся к нему с двумя стаканами и поставил их. Сев за стол, Буато с подозрением взглянул в его глаза. — Что? Требуются доказательства? — парень улыбнулся и, потянувшись к нему, взял его за пальцы левой руки, обжигая холодным, но мягким прикосновением. — Не стану врать, ты привлёк меня не сразу, как и я тебя. Но твоё отношение ко мне всё изменило.       Стефан решился перекрестить их пальцы и сразу увидел, как Бланш от этого преобразился. Из его плеч ушло напряжение, а лицо смягчилось. Эта инициатива давалась ему не легко, Буато его понимал. Ещё совсем юный, возможно, впервые с мужчиной, старше себя и выше по статусу. Как ни глянь трудно.       — Ты не воспринимал меня как инфантильного ребёнка, не указывал, что мне делать, считался с моим мнением, — Бланш опустил взгляд на их ладони, и Стефан погладил его большой палец своим. — Я ощутил влечение через недели две, и мне казалось, что ты тоже, но я не мог сделать первый шаг, из-за страха всё испортить. А теперь лучше расскажи мне что-то о себе, тебе обо мне уже известно довольно много.       20:30 Stephan:       Совсем нет.       — В любом случае, больше, чем мне о тебе, — Бланш разъединил их руки и, улыбнувшись, обхватил губами соломинку в коктейле, пронзительно смотря в глаза. — Могу я спросить, что случилось с тобой, что ты потерял возможность разговаривать? Если тема болезненна, не отвечай.       Стеф задумался, стоило ли омрачать свидание подобной историей, но решил, что если он хочет узнать — расскажет. Всё-таки, это была не такая уж и тайна, и произошло всё довольно давно. Эта ситуация уже стала шрамом, таким же, как на его шее. Боль не проходит, но с ней можно научиться жить.       20:38 Stephan:       Семь лет назад я попал в крупную аварию, в которой чуть не умер. Мне повезло, что недалеко проезжала скорая помощь, что возвращалась с вызова. Если бы мне не оказали помощь сразу же, я бы умер, потому что потерял огромный объём крови, в основном через травму на горле, но есть и множество других шрамов. Очнулся уже в больнице, чудом выжив и лишившись при этом возможности разговаривать навсегда.       — Мне так жаль, — Гальяно прикусил губу, кажется, дважды перечитав сообщение.       20:39 Stephan:       Это дело минувших дней, я прекрасно живу и так. Особенно в этот момент.       — О... — выдохнул Бланш, подняв на него взгляд из-под лба и улыбнулся, облизав губы. — Ты мне льстишь? Рядом с тобой был кто-то в то время?       20:43 Stephan:       Да. Я состоял в отношениях, но он ушёл, как только я оклемался.       — Он тебя бросил в таком состоянии? — одновременно возмущённые, осуждающие и сочувствующие нотки просквозили в его бархатном голосе сталью и мягкостью одновременно. Стефан увидел в его глазах тоскливое понимание.       20:52 Stephan:       Не бросил, ушёл, попрощавшись. Я хотел его остановить, но уже не мог ничего сказать, и эта мысль дала мне понять, что так будет гораздо лучше. Я навсегда останусь немым, и это было бы трудностью, к которой он не был готов. К тому же, в той аварии пострадал и он сам, в основном его лицо. Смотря на него, я ощущал свою вину, он, глядя на меня — жалость. Эти отношения больше не имели и шанса привести к чему-то хорошему.       А теперь давай поговорим о чём-то приятном. О тебе, например.       Стефан отложил мобильный, закинул ногу на ногу и выпил немного вина, что заказал для себя. Всё-таки, он не за рулём, мог себе позволить. Бланш снова перечитал сообщения два раза и тяжело вздохнул, решив видимо, всё-таки, что тема действительно щепетильная и не из тех, что по косточкам обсасываешь на свиданиях. Катастрофично необходимо было менять настроение и возвращать его в необходимое русло.       — И что же я могу поведать тебе нового? — проурчал Бланш, сделав свой голос совсем низким, таким, от которого Стефана прошили мурашки до самих костей. — О, моя любимая песня.       Буато намёк понял и привстал с места, мотнув головой в сторону зала. Гальяно расплылся в довольной улыбке и встал, сразу в руки Стефана, что обнял его за талию. Бланш, как и ожидалось, оказался не промах, вместо женской манеры положить руки мужчине на плечи, он и сам обнял его за пояс, приближая к себе и скрепляя руки в замок за его спиной. Буато не показал, как растерялся от этой инициативности и неожиданного сближения — в самом прямом смысле этого слова, они практически прикасались носами — и усмехнулся. В этом танце Стефан был полностью ведомым, пока ритм не сменился и он, притянув парня ещё ближе к себе, не затанцевал его. Бланш понравилась его настойчивость, он поддавался ближе, теснее, жарко дышал в его подбородок, критично близко ко рту.       — Я могу сказать тебе две важные вещи, хочешь услышать? — спросил парень, прикасаясь губами к его уху и опаляя его своим голосом. — Я записался на курсы языка жестов, и, хотя знаний мне ещё не достаёт, всё равно знаю, что ты не приглашал меня на свидание. Я знал, что Армель никудышний переводчик, — он рассмеялся в его скулу, заставив Стефана сжать руки на своей талии крепче, без слов говоря, что всё равно не отпустит. — А вторая: я не из тех парней, что не целуются на первом свидании.       Он чуть отодвинулся, взглянув в его глаза и облизав губы, что сразу заблестели в свете сотен маленьких лампочек. Если можно было бы сделать намёк ещё более откровеннее, Стефан бы удивился.       Поддавшись вперёд, он мягко подхватил нижнюю губу Бланш своими, облизывая. На вкус она была как его коктейль, кислая и цитрусовая. Языком приоткрыв рот, он стал исследовать его зубы. Буато думал, что как только у него откроются границы, он втиснет Гальяно в какую-нибудь стену, чтобы он не смог от него убежать, и будет его трахать языком в рот, кусать и сосать, пока Бланш не задохнётся. Но на деле даже так чувствовал себя потрясающе, Гальяно давал ему себя целовать, отвечая вяло, словно проверяя.       Стефан переместил одну свою руку на его затылок, приоткрыв глаза, чтобы видеть реакцию, и добавил в поцелуй страсти, показывая, что насколько он нежный, настолько и резкий партнёр. Глаза Бланш тоже оказались приоткрытыми, он усмехнулся в его рот и попытался перехватить инициативу. Буато принял это совсем не как любовную игру, он загорелся азартом, искренне желая победить.       Отстранились друг от друга они только когда песня закончилась.       21:07 Stephan:       Ты проверял меня?       — В своем роде, — Бланш облизал свои покрасневшие губы, подмигнув. — Мне нужно было понять, сойдёмся ли мы. Не смутит ли тебя моя пассивность и сможешь ли ты подчинить меня, если я попытаюсь подмять тебя. Я люблю, когда мужчина настойчивее меня.       21:10 Stephan:       И как я справился?       — Ну, как тебе сказать, — протянул Бланш, поколотив кусочки льда в своём коктейле соломинкой, опустив глаза. Стефан напрягся, всё его возбуждение схлынуло, а привкус Гальяно во рту исчез, оставив сухость. — Я ещё не распробовал. Повторим раза три-четыре, и я пойму, если кровь в голову вернётся.       Буато засмеялся, откинувшись на спинку стула.       Остальное время они обсуждали обычные вещи, которые принято обсуждать на первых свиданиях. Они оба считали их банальными, но оба начинали спрашивать о любимых фильмах, музыке, выставках, странах и, конечно, кулинарии. Бланш рассказывал смешные истории, которые случались с ним на работе, о многочисленных развивающих курсах, что он посещал, и Стефан пьянел от него быстрее, чем от какого-то там вина, что никак не могло сравниться с Гальяно. Вскользь он упомянул, что отношения с мужчинами для него не в новинку, что тоже в своём роде понравилось Буато. Он не любил иметь дело с девственниками, быть первым мужчиной — большая ответственность, которую он, даже будучи по своему скромному мнению достойным любовником, брать на себя решался не часто. Куда легче и лучше, когда оба знают, чего хотят, как доставить удовольствие себе и другому.       Хотя, конечно, он забегал далеко наперёд.       Они снова поцеловались в лифте. Так, как хотел Стефан изначально. Он вжал Бланш в стенку, сжав его волосы в кулаке, кусая его, прижимаясь к нему, выплёскивая на него весь свой голод. Гальяно отвечал не менее жарко, хватаясь за его бока, впиваясь в его кожу пальцами до синяков, даже сдавленно постанывая в его рот, отчего возбуждение только росло. И своим Стеф прекрасно чувствовал, как возбуждён парень в его руках. Извиваясь, потираясь и пытаясь прижаться, когда он отстранялся, дразня.       — Можно отвезти тебя домой? — когда они вышли на улицу, спросил Бланш, обнимая и прижимаясь грудью к его. Через тонкие ткани их рубашек ощущалось, какой он горячий и как колотится его сердце. — Хочу ещё немного побыть с тобой сегодня.       Стефан улыбнулся в знак согласия, пригладив его взъерошенные волосы, и выпустил из своих рук. Чтобы снова обнять его, когда он выкатил свою махину из-за угла, и они надели шлемы. Сидя за его спиной и смотря как мимо проносятся улицы, магазины и машины, между которых они лавировали, он сжимал Бланш в своих объятиях, как драгоценность. Париж проносился не мимо, а сквозь, сиял как никогда ярко и, не смотря на ветер и прочие погрешности, казался идеальным.       00:55 Stephan:       Зайдёшь?       — Я не совсем готов сегодня...       00:56 Stephan:       Не торопи события, я ни на что не намекаю.       Гальяно согласился, облегчённо кивнув и стянув с рук перчатки с обрезанными пальцами. Увидеть парня в своей квартире снова теперь было чем-то особенным, не таким, как впервые. Не было предлога зайти именно к Захеру, он пришёл к нему. Они расположились в гостиной. После того как Бланш наигрался и утомил котёнка, сел с ним рядом, прикасаясь бедром к его.       — Теперь пригласишь меня на ещё одно свидание сам? Можем конечно разыгрывать цирк перед Армелем, чтобы потешаться.       Приглашу, — прожестикулировал Буато, после чего положил ладонь на его колено. Парень расплылся в улыбке, накрыв его руку своей.       — У меня есть странное предложение, — приблизившись, прошептал ему на ухо Бланш своим мурчащим тоном, от которого у Стефа ускорялось сердце. — Мы можем сделать это через одежду?       Для Буато просьба была действительно странной, но он не подал виду. К тому же, Стефана было не смутить подобными вещами, потому что он обожал любого рода прелюдии и петтинг. Но даже для него это было в новинку.       — Прости, наверное, я слишком...       Стеф не дал ему договорить, запечатав рот поцелуем, начиная с медленного темпа. Уложив его на диван, нависнув сверху между его ног и поднявшись на руках, в который раз подумал, вау, чертовски большое вау.       Гальяно был под ним, для него, с ним. Открытый, доверивший ему частичку себя, отзывчивый. Дьявольски сексуальный.       — Держи мои руки сверху, — хриплым от возбуждения голосом то ли попросил, то ли посоветовал Бланш, удивляя Стефа снова. Ему понравилось, что он сам об этом сказал. Зажми его Буато подобным образом без указания, он бы сомневался, что это для него норма, а спросить не смог бы. — Прижмись ко мне, не жалея силы, толкайся, кусайся, делай, что захочешь и что сможешь через одежду, — бросил он карт-бланш.       Стефан понял, что это тоже своеобразная проверка, как он себя поведёт, возьмёт ли больше позволенного. Не выйдет ли он за рамки на кураже. Он бы не стал, даже если бы хотелось до трясучки.       Двинув бёдрами вперёд, заводя аккуратные кисти над головой, он ощутил, как Бланш задрожал, зачастил «да-да-да», и Стефан понял, сколько это добавляет ему уверенности. Ему не нужно спрашивать, он слышит, что ему хорошо, он знает это, он не примет ошибочно гримасу боли за удовольствие. Он чувствует.       Мужчина прижался губами к бледной шее, сумасшедшей жилке, лизнув её, одновременно толкнувшись снова. Бланш закинул ноги за его спину, сжимая пояс между безумно сильных бёдер. Перехватив его руки одной, он провёл носом по его щеке вверх, лизнул краешек уха, выискивая эрогенные зоны и пытаясь сконцентрироваться не на собственном желании, а на чужом теле в своей власти. Когда пальцы свободной руки нажали на сосок, Бланш издал гортанный стон, похожий на беспомощный скулёж, и Стефан взглянул в его глаза, подняв голову.       — Пожалуйста, сожми сильнее... — попросил парень, выгнувшись. Впадина между его ключиц стала глубже, шея напряглась. Румянец покрыл его щёки неравномерными пятнами, словно даже его организм не знал, как правильно смущаться. — Покажи мне какой ты, Стеф...       Мужчина улыбнулся, боясь, что выглядит как дорвавшийся до долгожданной жертвы маньяк. Сжав пальцами его подбородок, он откинул его голову назад и укусил под ним, там, где нежное тайное местечко. Кожа Бланш была по-юношески мягкой, немного солёной и горькой от его духов. Губами он провёл вниз и резко сомкнул зубы на соске. Ткань рубашки ощущалась на зубах неприятно, но стон Гальяно того стоил. От этого голоса, звука, реакции от всего, что слышал Стеф, его вело. Не смотря на то, что их члены, стиснутые одеждой приносили дискомфорт ровно такой же, как удовольствие. Было в этом что-то новое, какая-то особая боль, которую не хотелось прекращать и высвобождать, а вскормить до полного решающего предела.       Дыхание Гальяно участилось ещё больше, грудь заходила ходуном, а запястья под его ладонью напряглись, отчего Стеф сжал их сильнее, уменьшая шансы на то, чтобы парень мог вырваться.       — Как же хорошо... — зажмурившись, прохрипел Бланш.       Наигравшись с его грудью, Стефан взял его за волосы и провёл по приоткрытым губам, просясь в рот. Он затолкался ему навстречу интенсивнее, перебирая волны волос, поглаживая голую кожу хотя бы на его шее, и обсасывая язык и губы.       Когда парень, крепче сжав его ногами и подняв таз вверх, застонал в его рот, ему хотелось сказать «давай, кончи для меня». Но сожалеть об утраченной возможности ему было некогда. Поднявшись, он смотрел в лихорадочное лицо, когда Бланш скрутило оргазмом, из-за которого он закатил глаза, судорожно подёргиваясь всем телом. От этого вида и звука его голоса Стеф кончил на полминуты позже, прикусив губу, и выпустив его руки. Впрочем, оглушённый Гальяно забыл о них, не шевелясь, и восстанавливая дыхание. Буато испытывал на себе все его посторгазменные судороги в виде ритмичного сокращения его бёдер, мышц живота и подрагивания пальцев.       И, боги, как он при этом выглядел. Заласканный, обессиленный. Стефан поднялся с его тела, пока снова не возбудился, и хотя для этого ему нужно было время, он всё равно чувствовал себя мальчишкой. Потому что не кончал вот так уже с двадцать лет.       — Я живой? — хриплым голосом спросил Гальяно, смотря в потолок.       Стефан рассмеялся, прижавшись лбом к его плечу, и прикрыл глаза, когда руки зарылись в его волосы. Он мог сказать наверняка только то, что он действительно жив. И влюблён.