Doppio

      По статистике французы пьют кофе больше, чем вино или даже простую воду.       Именно по этой причине Стефан не уставал благодарить своего деда — Закарью Буато за то, что тот некогда ухитрился открыть именно кофейню практически в центре Парижа. После его кончины он сразу взялся всё менять и начал с названия, что если поначалу и сбивало с толку, то такого удачного и весьма выгодного расположения это всё ещё не меняло. Ранее популярная кофейня «Les Paradis» превратилась в более современную тематическую кофейню «Doppio», что недостатком посетителей не только не болела, но и стала ещё популярнее.       Стефан успокаивал себя тем, что деду понравилось бы, если бы он увидел, что он сделал с его обожаемой кофейней. Сам Стеф никогда не думал, что это дело перейдёт ему, поэтому не слишком серьёзно воспринимал страсть Закарьи к своему заведению при его жизни, но неожиданно привалившее наследство заставило его поменять своё мнение. А ещё открыть в себе неожиданный талант к управлению людьми и деньгами.       Он бросил стабильную работу в офисе и стал заниматься кофейней, рискуя пускай не заоблачными в его понимании суммами, но всё-таки своей так называемой подушкой безопасности. Цифры на его банковских счетах растаяли быстрее снега на улицах Парижа, как только он начал делать косметический ремонт. А потом, внезапно, на него хлынул успех. Шутка ли, кофейня, из которой открывается вид на пресловутую башню (её кусочек, если справедливо) была обречена на успех. Очередь собиралась ещё до открытия.       «Doppio» пришлось по вкусу не только французам, у которых вместо крови вырабатывался кофеин, но и туристам, что моментально раскрутили его заведение. Оказалось, стиль, который он выбрал, сейчас назывался никак иначе чем «инстаграмным», и это сыграло роль не меньшую, чем стилистика, которую Стеф выбрал. Если людям было относительно наплевать на то, что цветовая гамма заведения это градация оттенков кофе — от тёмно-коричневого, до тёпло-белого как молочная пенка, — то обслуживающий персонал из девушек в костюмах горничных не оставлял посетителей равнодушными.       Лучший друг Стефана — Армель, был единственным мужчиной из персонала, что одновременно взял на себя роль и бариста, и администратора. Его униформа была сделана под классическую форму дворецкого. В купе с его харизмой и контактностью вышло, что штат его работников целиком угождал обоим полам. Мужчины могли свободно наслаждаться юными красавицами в платьях с пышными юбками в белых чепчиках, а женщины — зрелым красавцем в строгом костюме, что мог как без умолку болтать, так и внимательно слушать, круглосуточно улыбаясь. Казалось, у Стефа вышло угодить всем.       Всё, что он потратил на «реставрацию», успешно окупилось уже за несколько месяцев. Он, само собой, надеялся на успех, но не рассчитывал на такой ажиотаж.       Сам он чаще предпочитал приходить в собственную кофейню ближе к закрытию или после него, с наступлением времени, когда посетители переключались на вино. Почему-то он так чувствовал себя комфортнее: он мог занять свой любимый стол у окна и сидеть за ним в одиночку. У них в принципе в национальном менталитете не принято пить кофе в одиночку тогда, когда его можно — читай, нужно — пить в компании. Даже если приходилось его пить не в обществе друга, а совершенно незнакомого человека, и это считалось нормальным. Это была традиция, которую Буато откровенно не любил, потому что бо́льшая половина таких случайных компаньонов пыталась с ним заговорить.       Вечером же потребление кофеина уменьшалось, и он мог провести один-два вечера в оправданном одиночестве. Не потому что он замкнутый домосед или угрюмый тип за столом напротив, а потому что просто никого не было.       — По тебе хоть часы сверяй, — улыбнулся Армель, поставив перед ним на стол чашку цвета слоновой кости, в которой покачнулся чёрный как нефть кофе.       Сам мужчина сел напротив, закинув за диванчик руку и расслабленно выдохнул. Казалось, за день через него проходил такой же поток людей, как через турникет в метро. Стефан бы такого темпа не выдержал и думал, что ему даже в чём-то повезло.       — Знаешь что, у меня уже год не было отпуска. Считаю, пора мне на месяц загулять за твой счёт, а? — Армель хитро прищурил глаза, принимая хищный облик.       Сколько? — жестом уточнил Стефан, сделав возмущённый вид. — На месяц я дам тебе только больничный. Но с условием, если тебя на него отправлю я сам.       — Я же пошутил, а ты сразу драться, — обиделся Армель, тоже по привычке начиная двигать руками, сопровождая свою речь сурдопереводом. — Дней десять всего.       Стефан тяжело вздохнул и прижал свою чашку к губам, отвернув лицо к окну.       — Ну что ты, не переживай так, я уже подыскал временную замену на своё место. Не успел я вывесить табличку «ищем сотрудника», как он тут же нашёлся. Словно и не терялся, — пошутил мужчина, улыбаясь. — Ответственный парнишка, хоть и молодой. Я уже староват для такой работы, совсем меня не щадишь.       Мы с тобой одного возраста, — напомнил Буато, нахмурившись.       — Да неважно, — протянул Армель, поддавшись вперёд и сложив руки на столе. — Действительно толковый парень, кстати, наш постоянный клиент. А уж мордашка у него... Если даже окажется, что руки у него не оттуда выросли, ничего не будет, потому что он чудовищно обаятельный и ему даже убийство за улыбку можно простить.       Ты меня пугаешь, — Стефан дёрнул бровью. Чтобы бабник Армель так расхваливал кого-то кроме себя? Да ни в жизнь. — Решил сменить команду?       — Ни в коем разе, — мужчина поднял ладони, качнув головой. — Это была реклама для тебя.       Буато закатил глаза, решив занять руки своей чашкой, и отпил кофе. То, что Стеф предпочитает свой пол, он рассказал товарищу недавно, делая ставку на то, что их дружба, что прошла испытание временем, достаточно крепка и этот факт её не пошатнёт. В итоге это пошатнуло только нервы Стефана, потому что с тех пор Армель всячески пытался его свести с мужчинами разного типа. Парочку раз Буато даже сходил на свидания, не потому что действительно хотелось, а просто чтобы не обижать Армеля, ведь он действительно принял его и даже старался помочь ему устроить личную жизнь, но теперь эта одержимость друга его раздражала.       Если бы он хотел, он бы нашёл кого-нибудь сам. Всё-таки в технологичном мире живёт, мозги работают, а руки и все остальные части тела ещё функционируют. Он мог, просто не хотел. Людей обычно смущала тишина, что он носил с собой. Стефану становилось неудобно, что кому-то из-за него дискомфортно, но со своей немотой он смирился.       — Стеф, хватит дуться, для тебя же стараюсь.       Спасибо, — Буато опустил взгляд на столешницу. Такая забота ему была ни к чему, но опять же не хотелось огорчать единственного дорогого друга. — Так когда ты уйдёшь в отпуск?       — Собственно, завтра, — Армель встал и виновато улыбнулся, делая медленные шажки назад, опасаясь гнева начальника. Не зря опасаясь, к слову. — Ну, знаешь...       Стефан только вздохнул и допил свой кофе, мученически сведя брови. Наградила же жизнь другом. Жаловаться Буато было поздно, он знал этого разгильдяя со школы, и все двадцать пять лет, что они знакомы, он оставался таким. Шебутным, несерьёзным и ветреным, хотя при желании он мог быть собранным и преданным. Когда хотел. А хотелось ему редко.       Хорошо, — решил Стефан, покрутив маленькую чашку за ушко. — Может, он понравится мне больше и я возьму его на работу, а тебя уволю к чёртовой матери, — мужчина улыбнулся, смотря на вытянутое от удивления лицо друга.       — Эй-эй, если он тебе понравится — я только рад буду. Бери его куда хочешь, в каких хочешь позах и сколько хочешь раз, но своё место я ему не отдам, — решительно заявил Армель.       Не раздражай меня, — посмеиваясь, попросил Стефан.       — Я рад, что мы всё обсудили, а сейчас мне пора идти. Завтра заедь перед открытием, я попросил Бланш придти, чтоб ты на него взглянул, — Армель осёкся и засмеялся, поймав на себе его недовольный взгляд. — Имею ввиду, как на работника, исключительно как на работника, друг. Проведёшь свой краш-тест.       Я думал, ты его уже утвердил, раз решил уйти в отпуск и сообщить мне об этом так вовремя, — дёрнул бровью Стефан.       — Ну... — протянул Армель, пожав плечами с невинным видом. Будто его вовсе и не упрекали. — Так и есть. Я просто пытаюсь сделать видимость того, что у тебя есть выбор. Если серьёзно, то если он тебе не понравится — не бери, просто в отпуск я всё равно уйду.       Стефан кивнул, потому что, ну, что тут уже скажешь.

***

      Истинного любителя кофеина можно определить по трём вещам: какой именно он пьёт кофе, как он это делает и какого размера у него синяки под глазами. Так Стефану говорил его дед, и, наверное, был полностью прав.       В то, что Бланш их постоянный посетитель Стефу хотелось охотно верить, если бы парнишка не выглядел как ребёнок. Ему хотелось налить свежевыжатого апельсинового сока, потрепать по щеке и дать денег, чтобы он купил себе булочку в школьной столовой. Только вот на действительно довольно смазливом юношеском лице оказались взрослые глубокие синяки.       Первым вопросом, что Буато хотелось ему задать, как только Бланш поднял на него взгляд, было «ты знаешь, что такое сон только из рассказов?»       Вторым было «ты не ошибся?»       Бланш выглядел не как человек, что без труда вписался бы в тематическую атмосферу его заведения. Хотя бы потому что вместо брюк его длинные ноги были затянуты в блестящую на свету кожу, что очень сильно бросалось в глаза. Стефан считал себя эстетом, и в понятие этого слова слабо вписывался парень в ботинках под колено, косухе с железяками на водолазку, и с дюжиной серебристых колечек в ушах и на пальцах.       — Здравствуйте, — поправив шапку, под которой скрылись все его волосы, слегка хриплым, низким и бархатным голосом поздоровался Бланш. Совсем не таким молодым голосом, как от него ожидал услышать Буато. Парень протянул ему ладонь, привстав с диванчика, на котором расположился, для приветствия, и достаточно крепко сжал его руку. — Меня впустил сюда Армель, а сам уехал по делам. Вы мсье Стефан? Меня зовут Бланш Гальяно. Рад с вами познакомится. Пока я не знал, что вы владелец, у меня не было вопросов, но теперь позвольте поинтересоваться, почему вы пьёте лунго , а кофейню решили назвать в честь доппио?       Буато растерянно приоткрыл рот. В его возрасте (Армель сказал, Бланш двадцать два) он не мог связать и двух слов в разговоре с незнакомым человеком. Тем более, говорить так уверенно и свободно, при этом напирать на человека, который должен задавать вопросы тебе. От обилия информации, что он выдавал за раз гудело в голове.       Достав телефон, Стефан напечатал ответ и протянул мобильный Бланш: Откуда ты знаешь, что я пью?       Способу его ответа парень совсем не удивился. Значит, Армель его предупредил.       — У меня прекрасная память, в том числе и на лица. Я знаю, что берёт в этой кофейне практически каждый её постоянный посетитель, потому что сам часто здесь бывал. Разрешите? — Бланш взял его мобильный в пальцы и улыбнулся до неглубоких ямочек у краешков губ, двинув выразительными скулами. Стефан, слишком впечатлённый его способностями, разрешил. — Сам я пью именно доппио без сахара и считаю, что здесь его делают самым вкусным, лучший в Париже. Хотя и хуже, чем в Риме, — он сделал паузу и, судя по всему, взяв его номер, вернул ему мобильный, полуулыбнувшись. — Шучу, иначе вы не возьмёте меня на работу.       Стефан улыбнулся, мол, ничего страшного, и сел за стол, приглашающе махнув на миниатюрный бежевый диванчик, с которого юноша встал, рукой.       — Спасибо, — кивнул Бланш. — Для удобства можете писать мне в мессенджер, мы пользуемся одним.       Буато опустил взгляд на мобильный, где над иконкой приложения появился значок «+1» и открыл его. Новое сообщение от пользователя Sucre в виде улыбающегося эмодзи.       Буато поперхнулся, пытаясь сдержать смех.       Парень весь в чёрной коже, с волевым характером, любящий самый крепкий кофе без сахара с таким прозвищем? Из сладкого в нём явно только лицо.       — Эй, я знаю, что вы думаете. «Какое стриптизёрское прозвище», да? Я работал в кондитерской и меня почему-то так прозвали там. Хотя я сладкое вообще не люблю, — Бланш улыбнулся, потирая свою щеку. Ближе и при более ярком свете оказалось, что у него даже глаза цвета кофе: тёмно-карие, густые и вязкие. — Когда Армель предложил мне поработать в моём самом любимом месте во всём Париже, я не мог не согласиться.       06:46 Stephan:       Предложил? Мне он сказал, что он просто искал работника, а ты сам вызвался.       — А? Так он наврал, — как само собой разумеющееся ответил Гальяно и засмеялся, прижав ко рту кулак, будто закашлялся, смотря на экран своего мобильного. — Ничего не предвещало беды, я как обычно зашёл попить кофе, а Армель попросил меня здесь поработать, пока его не будет, банальная история, даже внукам рассказать нечего будет.       06:48 Stephan: Что он тебе за это пообещал?       — Меня не нужно было уговаривать, — хмыкнул Бланш, сонно потирая глаза. — Я умею обращаться со всеми доступными на данный момент человечеству приспособлениями для варки кофе. Могу не только нажимать на кнопки, но и владею навыками заварки через гейзеры, пуроверы, капельные методы, колбы, мензурки, призыв через пентаграммы и всё в этом роде. И вообще, обещаю, вы в меня просто влюбитесь.       Стефан удивлённо поднял брови и не успел прикоснуться большим пальцем к раскладке, как тот завис, а вопрос, что он хотел задать выветрило из головы.       — Я о том, что если доверите мне должность администратора, я с лёгкостью с ней справлюсь и не создам никаких проблем. Это я могу вам гарантировать, — Бланш мотнул подбородком на его руки, мол, что он хотел написать, и мужчина опустил глаза.       06:53 Stephan:       Если ты работал в кондитерской, откуда столько знаешь о приготовлении кофе?       — Я вообще умный парень, много чего знаю, — принял оскорблённый вид Бланш. — Я много где работал, но всегда в гастрономической сфере, и где бы я ни оказался, пытался как можно лучше разобраться в том, с чем имею дело. Кстати, насколько я успел узнать, у вас тут есть своя маленькая кухня, где готовятся десерты. Я могу работать не только администратором, официантом или бариста, но и кондитером. Свадебных тортов из трёх ярусов обещать не могу, но бланманже от крем-брюле отличаю.       Стефан снова удивлённо заморгал, опустив мобильный, как бы показывая, что у него нет слов. Бланш пожал плечами, положив свой телефон на стол, и встал.       — Хотите я приготовлю вам кофе? — предложил Гальяно, указав на стойку. — С этого и надо было начинать... Лунго без сливок с кусочком сахара.       Не дожидаясь ответа, он встал с места и, нырнув под перекладину, отделяющую зону бариста от зала, прицепился к эспрессо-машине, поглаживая её пальцами, украшенными серебряными кольцами, как живое существо. Со стороны он выглядел так, словно пытался подружиться с бездушным железом и задобрить его, прежде, чем сделать кофе. Проще говоря — как сумасшедший.       Десерты «Doppio» действительно делала самостоятельно. Точнее, конечно, их делал нанятый работник с почасовой оплатой. Партии выходили маленькими и их обычно разбирали за несколько часов, именно поэтому очередь появлялась ещё до открытия. Стефан изначально не рассчитывал на то, что их будут разбирать, поэтому решил заготавливать их по минимуму, но именно ограниченность количества так манила клиентов. Что странно, потому что совсем рядом было полно всяких кафе, булочных и пекарен, где готовили сладости на уровень качественнее, чем у него.       — Попробуйте, — вывел его из размышлений парень, поставив чашку на стол, а сам сел на своё место, держа в руках свой кофе.       Стефан кивнул в благодарность и отпил, после чего сразу поднял на Бланш удивлённый взгляд. Гальяно отвлёкся, рассеянно смотря в окно и сонно прикрыв глаза.       Обычный стандартный кофе, что давно пил Буато теперь был другим на вкус. Насыщеннее и с лёгким ореховым привкусом, не таким, как он привык. Раньше Стефан пил доппио, поэтому так и назвал кофейню. Но возраст брал своё, сердце больше не выдерживало такого количества кофеина, и он вынужденно перешёл на более лёгкий лунго, и собирался уменьшить интенсивность потребление ещё больше.       Буато облизал губы, рассматривая перспективного мальчишку. Армель знал, что он ему понравится, если не внешне или как человек, то как специалист — точно. Только вот Стефану понравилось всё. Амбициозность, самоуверенность, характер, дерзость, способности, знания и это светлое родимое пятно у него на левой щеке тоже...       — Оплату и обязанности мы обсудили с Армелем, он же передал мне униформу, что он подготовил для меня. Но если вы не возьмёте меня, то я не стану возражать...       Стеф сглотнул, почувствовав в его обволакивающем тоне странные нотки. В прошлый раз он подумал, что ему просто показалось, но теперь мог отдать голову на отсечение, таким уверенным был, что это было взаправду. Бланш баловался и флиртовал с ним, пытаясь расположить к себе. Буато понимающе улыбнулся. И эта черта ему понравилась. Больше Бланш не нужно было ничего.       07:01 Stephan:       Ты принят, можешь приступать к работе прямо сейчас.

***

      В общем-то, думалось Буато, не всё так уж плохо. Если Бланш во время собеседования выглядел как человек, что голыми руками может шею свернуть как себе, так и кому-то другому, то после преображения он поражал воображение. Переодевшись в униформу, он вышел к нему совсем другим человеком.       Конечно, первым, что бросалось в глаза, были его каштановые кудри, что он прятал под шапкой. Естественные мелкие завитки спадали на лоб и слегка оттопыренные уши, с которых он снял все серёжки, хотя Стефан его об этом и не просил. Ничего против пирсинга Буато не имел, но Бланш, наверное, сам оценивал то, как он вписывался в атмосферу.       Узкие строгие брюки, лёгкие туфли, отутюженная рубашка и тугой жилет с серебристой цепочкой (у Армеля такой не было, наверное, это уже было от себя, но Буато понравилось), что подчеркнул то, какой парень всё-таки вытянутый и стройный. А ещё казалось, словно в нём прибавилось сдержанности, а осанка стала ровнее, чем была. Одежда явно украсила его.       — Ну как вам? — явно довольный собой спросил Гальяно, поворачиваясь к нему то одной, то другой стороной.       07:15 Stephan:       Водолазка в униформу не входит.       Буато мотнул подбородком и указал на свою шею. Бланш опустил взгляд с его лица чуть ниже и тут же отвёл взгляд, уткнув его в телефон, чтобы прочитать сообщение.       Стефан прочистил горло и сглотнул слюну, отняв руку. Как-то он забывал, что после аварии, что лишила его голоса, у него на горле вместо кожи сплошной шрам. Будто голову пытались от тела отделить тупыми ножами. Сам он не стеснялся его вопреки уродству, потому что ничего не мог с ним сделать. По этой причине Стеф не ходил в наглухо закрытой одежде и практически забывал о том, что с ним «что-то не так». Но так же он понимал, что другим людям не доставляет удовольствия видеть что-то такое неэстетичное, а сам случайно акцентировал на этом внимание.       — Это проблема? — Бланш тряхнул волосами, и кудри упруго подпрыгнули. — Понимаете, у меня здесь синяк. Ничего такого — цацка, упал с мотоцикла. Воротник рубашки не скрывает, а я думаю, посетителям смотреть на это ни к чему, не думаете? Через несколько дней сойдёт.       07:18 Stephan:       Ладно, выглядишь всё равно здорово.       — Вот и круто, пойду попрошу девчонок мне лицо нарисовать человеческое. Надеюсь, среди них есть Донателло от мира визажа, иначе сделать из меня человека всего за десять минут до открытия не выйдет, — снова не дожидаясь ответа, парень развернулся и отправился к девушкам в костюмах горничных, что наводили порядок, протирая столы и окна.       Сотрудниц Бланш ожидаемо сразил наповал за первые же три минуты общения: улыбнулся, пошутил, тряхнул своими кудрями. И все растаяли, как рафинад. Может, в этом и была причина того, почему он Сахарок.