Под маской скромности / 表面矜持

На глазах Ся Юя навернулись слезы. Он несколько раз моргнул, сметая ресницами влагу, и подавил рвущийся наружу горестный всхлип. — Я тоже, — прошептал он в трубку, — тоже соскучился. — И все же у тебя что-то с голосом, — подумав немного, Чжоу Дин предположил: — Неужели… Поссорился с отцом? — Да, — Ся Юй посмотрел в пол, — мы поругались. Он не хотел вдаваться в подробности и вываливать все проблемы. Чжоу Дин все еще не знал, что отца Ся госпитализировали, и думал, что Ся Юй на пленере. — Он тебя ударил? — Нет. Чжоу Дин вздохнул с облегчением. — Все ссорятся, не переживай так сильно. Чем старше люди становятся, тем сложнее их переубедить. У него своя правда, у тебя своя. — Знаю… — Знаешь, но все равно расстраиваешься? — Да, угадал, — Ся Юй мягко улыбнулся. Он поднял голову и устремил взгляд в окно. Темнело. Пусть он и выпал из жизни на несколько дней, это никак не отразилось на окружающих. Люди все так же варились в рутине. Время продолжало свой ход. Мир не рухнул без Ся Юя. И не рухнет, если он не будет таким, каким хочет видеть его отец. Так почему? Улыбка Ся Юя померкла. Почему он непременно должен меняться?.. — Вот бы люди не были такими сложными. Ся Юй не боялся быть слишком хорошим или же слишком плохим. Он боялся стать излишне противоречивым [1]. Родители Ся принадлежали именно к этой категории людей, хотя он сам считал, что хорошего в них намного больше, чем плохого. (П/п: 又好又坏 — и хороший, и плохой. Термин для определения человека, у которого есть как хорошие, так и плохие стороны, как преимущества, так и недостатки. Такие люди часто ведут себя непонятно и совершают поступки, с которыми сами же не могут смириться. Их сердца полны противоречий, которые часто ставят других и их самих в трудное положение). Своими идеалами отец довел старшего сына до суицида, и теперь взялся за младшего. Принуждение к браку за нелюбимого человека — невежественно и глупо. Одна лишь мысль об этом заставляет испытывать отвращение и ненависть. Если исключить этот момент, то отца в общем-то не за что упрекнуть. С самого рождения в Ся Юя вкладывались все ресурсы семьи. В два года отец начал обучать его рисованию и за руку провел в мир живописи, а чуть позже стал возить на всевозможные выставки и знакомить с мастерами своего дела. С детства Ся Юй посещал лучшие учебные заведения, занимался с лучшими репетиторами. На него были потрачены баснословные суммы, но отец и глазом не моргнул и делал все, лишь бы сын получил достойное образование. Пусть нагрузка и вгоняла в тоску и угнетала, однако если бы не жесткая дисциплина отца, Ся Юй не смог бы и в половину быть так хорош в учебе и искусстве. Мать пусть во всем и соглашается с отцом, пусть слушается его, как покорная прислуга, но это единственный ее недостаток. В остальное время она ласковая и заботливая мама, порядочная и ответственная хозяйка. Сколько Ся Юй себя помнит, они никогда не нанимали ни няню, ни домработницу. И даже сейчас все заботы по уборке и готовке на себя берет мать, невестка лишь слегка помогает. Она посвятила себя мужу, сыну и внуку. Всегда спокойная, ласковая и нежная. Порой она была похожа на скромную слугу, которая пыталась всем угодить. С самого детства Ся Юй наблюдал за тем, как отец обзывал и унижал ее, а мать вместо того, чтобы обижаться и злиться, принимала все как должное. У них традиционная семья, в которой властный муж зарабатывает деньги, а покорная жена хранит домашний очаг. Только Ся Юй и Ся Чжао не вписывались в рамки «нормы». Лишь из-за этого привычный уютный мирок семьи Ся перевернулся с ног на голову. Отец превратился в палача, а мать — в молчаливого соучастника. Они поставили Ся Чжао ультиматум и вынудили сделать выбор. Потом тоже самое провернули и с младшим сыном. Только подумав об этом Ся Юй снова тяжело вздохнул. Он уже давно сделал выбор — задолго до ссоры с отцом. Но сказать об этом вслух непросто… Что он за сын такой, способный пожертвовать семьей ради любви? Родители подарили ему жизнь, заботились о нем на протяжении всех этих лет. Что не говорите, а трудно отказаться от родных. Трудно разорвать отношения раз и навсегда. Если бы он только мог… то ни за что не пошел бы на столь решительный шаг. — Кажется, учитель Ся чем-то озабочен? — Да не то, чтобы… — Ся Юй снова уткнулся в колени лицом. — Просто не знаю что делать. Задачка попалась сложная. Очень-очень сложная. — В таком случае… расскажи. Кто знает, может я смогу помочь. — Помочь? — Ся Юй горько улыбнулся. — Отец поставил ультиматум: либо ты, либо семья. И чем здесь поможешь? — Все просто. Выбери меня. — А? — Говорю — выбери меня, — Чжоу Дин улыбнулся. — Я вынуждаю сделать выбор в свою пользу. Поэтому твой отец должен злиться и винить только меня. Ся Юй опешил на мгновение и безудержно прикусил губу. — С отцом такое не сработает. — Ся Юй, — Чжоу Дин внезапно стал серьезным. — М? — Просто следуй велению сердца. Прислушайся к внутреннему голосу и сделай выбор. Не думай о других. Следовать велению сердца? У сердца уже давно готов ответ, вот только… Хватит ли смелости последовать его воле? В конце концов, Ся Юй недостаточно хладнокровен и решителен. Он все еще сначала думает о родителях, а потом уже о себе. Ся Юй боится разбить матери сердце, боится разгневать отца и усугубить его состояние. Его беспокоит так много вещей, но… — Выбор есть всегда, — произнес Чжоу Дин, будто зная о мыслях, которые вертятся в голове Ся Юя. — Если не дашь ответ сегодня, то придется дать его завтра. Если не дашь завтра, то придется дать после завтра. Откладывай-не откладывай, ничего не изменится. Раз уж отец заговорил об этом сейчас, то почему бы не решить все раз и навсегда? — Знаю. — Учитель Ся. — М? — Не дави на себя слишком сильно. Ты можешь побыть эгоистом — это нормально. … В палате, как обычно, стояла тишина, и лишь аппарат, поддерживающий состояние больного, пикал в такт сердцебиению. Ся Юаньхан снова проснулся. Распахнув глаза, он почувствовал, как жена промакивает его слюну, скопившуюся в уголках губ. — Проголодался? — она поднесла стакан с теплой водой и заботливо напоила мужа. — Я отварила бульон на костях и добавила нежное тушеное мясо. Будешь? — Буду. Ся Юаньхан жестом попросил жену подложить пару подушек под спину и уселся поудобнее. Через мгновение на постель был поставлен маленький столик, и в пиалу налит наваристый мясной бульон. Жена выловила кусочек мяса и поднесла ложку ко рту мужа. — Вкусно? Ся Юаньхан ничего не ответил. Конечно, бульон без специй и приправ казался пресным на вкус, но был теплым. Мясной аромат щекотал нос, и наваристый бульон приятно обволакивал желудок, разогревая тело изнутри. Что ж, сносно. — Где он? — съев еще несколько ложек спросил Ся Юаньхан. — Юйэр? Я только что выходила, но не видела его в коридоре. Наверное спустился пообедать. — Он ушел, — вмешалась Чжао Пэйин, оторвав взгляд от книги. — Ушел? Куда ушел? Мать Ся обомлела. Ся Юаньхан тоже выглядел удивленным. — Разве отец не попросил его сделать выбор? Вот и ответ, — Чжао Пэйин подошла к больничной койке и положила на столик банковскую карточку. — Вот. Ся Юй попросил передать. На ней все его сбережения. Он сказал, что после выпуска, как встанет на ноги, будет ежемесячно перечислять вам часть зарплаты. Челюсть Ся Юаньхана, пережевывающая кусочек мяса, остановилась, и глаза уставились на банковскую карточку. — Он сказал что-нибудь еще? — спросил он после минутной паузы. — Нет, — Чжао Пэйин закрыла книгу, — он отдал карту и тут же ушел. Мать Ся прикрыла рот рукой, не смея проронить ни звука. Она обернулась на мужа и увидев, как его лицо начинает багроветь от ярости, успокаивающе погладила по спине. — Не сердись, не сердись. Тебе нельзя волноваться. Ся Юаньхан знал, что волнение из-за наглого сына не стоит здоровья, поэтому поспешил успокоиться. Он закрыл глаза и сделал несколько успокаивающих вдохов. Через какое-то время он поманил жену ближе, продолжая все также глубоко и размеренно дышать. — Зови адвоката. Я перепишу завещание. И ты тоже. Раз он сам так решил. Пусть так и будет. — Юаньхан, неужели… — Шустрей, — Ся Юаньхан терял терпение, — одна нога здесь, другая там. — Отец, — вновь вмешалась Чжао Пэйин, — Как именно вы планируете изменить завещание? — Не оставлю этому нахалу ни юаня! — выпалил он. — И отдам все Сяои. — Отец, так нельзя. — Чжао Пэйин решительно взглянула на обессилевшего старика на больничной койке. Ее рука сжала книгу, да так сильно, что костяшки пальцев побелели. — Ся Юй должен получить долю в любом случае. — Это мои деньги, мое имущество и я буду решать! — Ся Юаньхан закрыл глаза, явно устав спорить, и снова поторопил жену. — Быстрее. Зови адвоката. — Отец, подумайте об этом еще раз. Не стоит на эмоциях принимать столь важные решения, — взгляд Чжао Пэйин стал тяжелее. Она еще раз оглядела больничную палату. И еще раз посмотрела на немощного мужчину, что продолжал притворяться важным и свирепым, а затем на безвольную женщину, которая уже начала искать номер адвоката. Чжао Пэйин глубоко вздохнула и добавила: — Переписывать все на постороннего человека — неправильно. — Постороннего? — Ся Юаньхан нахмурился. — Я завещаю все Сяои, он ведь… — Именно, — перебила его Чжао Пэйин, — Ся И — посторонний. — О чем ты говоришь, как он может… — возмутился Ся Юаньхан, и через мгновение, будто что-то осознав, взорвался. — Не пори чушь! — Посторонний? Почему? — мать Ся впала в ступор и выронила из рук телефон. — Ничего не понимаю, на что ты намекаешь?! Чжао Пэйин не обратила внимание на свекровь. Ее взгляд был прикован к Ся Юаньхану, на лице которого смешались совершенно разные эмоции. — Если бы Ся Юй и Ся И поделили наследство пополам, я бы и слова не сказала. Но отдавать Ся И все — слишком. Я не допущу этого. Ся Юаньхан стиснул зубы. Он посмотрел на невестку и вдруг увидел в ней незнакомку. Взгляд, точно такой же как и у жены — ласковый и покорный, стал тяжелым. Блестящие глаза потухли, а на лице отобразилась скрытая угроза. Почему невестка так разозлилась? Ся Юаньхан не мог понять в ней эту странную перемену. Глядя на Чжао Пэйин, которая обозлилась на него столь же внезапно, как и строптивый сын, он почувствовал, что в висках запульсировало и затылок вновь прошибла резкая боль. Его лицо побагровело, а на шее выскочила толстая вена. Ся Юаньхан схватился за сердце и угрожающе ткнул пальцем в невестку. — Ты… Ты! — Отец. Чжао Пэйин с трудом подавила дрожь. Ее глаза горели, а голос был ледяным. Ся Юаньхан никогда прежде не видел невестку такой. — Ся И — не сын Ся Чжао. Поэтому, отец не зовите адвоката. Вы ведь не хотите оставить все имущество чужаку?