Под маской скромности / 表面矜持

Бам. Ся Юй с силой захлопнул дверь. Взбешенный отец и безвольная мать остались позади, а он молчаливо опустил голову и бесцельно побрел вперед. Ветер свистел в ушах, и ранние пташки во всю голосили, но Ся Юй не разделял воодушевленное настроение просыпающейся природы. Он не поднимал головы и продолжал идти, пока лодыжка не начала адски болеть, да так сильно, что наступать на ногу стало почти невозможно. Споткнувшись несколько раз и дважды упав, Ся Юй наконец замедлился, зашел в укромный темный переулок и сел, прислонившись спиной к стене. На его лбу выступила испарина, а лицо болезненно побледнело. Ся Юй не обратил внимание на кровоточащие колени и локти и даже не посмотрел на опухшую лодыжку. Он просто молча сел на кирпич, оставленный кем-то в переулке, запрокинул голову к небу, закрыл глаза и продолжил глубоко дышать. Перед глазами стоял суровый образ отца, а из головы не шло растерянное и испуганное лицо матери. После произошедшего Ся Юй просто не мог не спросить самого себя: в какой семье он вырос? Что за люди его родители? Короткий разговор разрушил убеждения, которых он придерживался на протяжении десяти лет, и полностью уничтожил прежнее впечатление об отце и матери. Родители действительно его любят? Или они завели ребенка только для того, чтобы тот женился и наделал им побольше внуков? А если Ся Юй откажется от этого предназначения? Они так же отрекутся от него, как и от Ся Чжао? Ся Юй не знал, о чем все эти годы думали родители, и искренне не мог их понять. Что дальше? Как теперь смотреть им в глаза? После этой ссоры их отношения уже никогда не будут такими, как прежде. Задавая самому себе вопрос за вопросом, Ся Юй положил голову на кровоточащее колено и несколько раз глубоко вздохнул. Один… Два… Три… Однако чувства продолжали давить, а мысли — кружиться в хаотичном и беспорядочном танце. Ся Юй снова закрыл глаза. Так раздражает. Как же все достало. …Шло время, и солнце выше поднималось в небо. В переулке между домами все так же пролегала густая холодная тень, но легкий ветер приносил с собой немного тепла. — Ся Юй? — откуда-то внезапно раздался знакомый голос. Ся Юй поднял голову и увидел Чжоу Дина. — Что ты здесь делаешь? — удивленно спросил он. — Я живу тут рядом. — Чжоу Дин сделал несколько шагов перед. — Увидел тебя из окна и решил подойти. Когда капитан захотел прилететь в Санью, лучшие номера и домики уже были забронированы предусмотрительными туристами. Рядом с таунхаусом Ся Юя также не оказалось мест, поэтому Чжоу Дину пришлось довольствоваться тем, что осталось. Но даже так номер, который ему удалось урвать, находился в невероятно красивом месте. В раздумьях капитан простоял на террасе всю ночь. А под утро, когда он наконец решил вернуться в комнату, увидел поникшего Ся Юя, идущего по улице в пижаме и босиком. Очевидно, что тот только проснулся, но почему вышел, даже не переодевшись? Чжоу Дин посмотрел на его расстроенный и хмурый вид и сразу все понял: Ся Юй поссорился с родителями, и, вероятно, очень сильно. Капитан стремглав спустился и нагнал его у переулка, но так и не посмел подойти. Он чувствовал: Ся Юю необходимо дать немного времени, чтобы побыть одному и прийти в себя. Чжоу Дин простоял за углом почти час, прежде чем вышел из тени и поздоровался. Капитан посмотрел на раны и ссадины на коленках Ся Юя, а затем — на огромный синяк на шее, и спросил осторожно: — Ты в норме? — Сойдет. — Ся Юй подпер подбородок рукой, поднял кончик носа и принюхался. — От тебя пахнет куревом. Есть еще сигарета? Чжоу Дин похлопал по карманам и вынул пачку. — Угу, осталось несколько. — Тогда одолжи мне одну, — попросил Ся Юй, непринужденно протянув руку. Чжоу Дин подошел ближе, передал ему сигарету и услужливо помог прикурить. С первой затяжкой кончик сигареты затлел, и в переулке повеяло дымом. Ся Юй зажал сигарету двумя пальцами и снова прислонился к стене. Прищурив глаза, он глубоко затянулся, поднял голову и резко пустил клубы дыма изо рта. И как-то на душе сразу стало спокойней, словно выпускал он вовсе не дым, а всю обиду и досаду, накопленную в груди. Серый дым вырывался из легких, поднимался вверх и мгновенно рассеивался на ветру, гулявшем в узком переулке. Ся Юй закрыл глаза и сделал очередную затяжку. Чжоу Дин ничего не говорил, просто стоял и завороженно смотрел на него. Белая кожа Ся Юя еще сильней выделялась в тени, а черные волосы и густые ресницы казались намного ярче. Даже кровь, засохшая на коленках, выглядела очаровательно. Капитан оглядел его с ног до головы, невольно задержавшись на ярких фиолетово-красных отпечатках, оставленных на шее, на синяках на запястьях и локтях, на пижаме, испачканной при падении, и на пальцах ног… Ся Юй выглядел грязным, несчастным и жалким, но даже так Чжоу Дин просто не мог отвести от него взгляд! Такой хрупкий, такой очаровательный…. Капитан выдохнул и с огромным усилием потупил взгляд, затем подошел к Ся Юю и сел рядом. — Поссорился с родителями? — спросил он, пытаясь сохранить непринужденный тон. Ся Юй медленно кивнул. — А твои ушибы… — Чжоу Дин покосился на отметину на шее. — Просто упал. — Да, я видел. На самом деле Чжоу Дин видел целых два падения, но находился слишком далеко, поэтому не успел помочь подняться. Смахнув пепел, Ся Юй проницательно посмотрел на капитана. — Выходит, ты стоял здесь довольно долго. — Угу. — Почему не подошел раньше? — Думал, что ты хочешь побыть один, — серьезно ответил Чжоу Дин. Капитан знал, какого это дуться после ссоры с родителями и в порыве злости сбегать из дома. В свое время он очень сильно ругался с предками. Однажды семейная ссора оказалась настолько яростной, что Чжоу Дин в трескучий мороз выбежал на улицу без куртки. Тогда он совсем не чувствовал холода и тем более не заботился о том, что может заболеть. Он только и делал, что злился. Чжоу Дину было больно и обидно, но он совсем не искал утешения. Он хотел только одного — забиться в угол и спрятаться, чтобы побыть в одиночестве и справиться с бушующими чувствами. Кроме того, всю прошлую ночь Хэ Синян поучал капитана, настоятельно рекомендовал держать себя в руках и лишний раз не беспокоить Ся Юя. Чжоу Дин решил подчинить сильные чувства и предотвратить все импульсивные поступки. Он не хотел еще больше отпугнуть Ся Юя, поэтому взял себя в руки и поумерил пыл. Таким образом, как бы сильно ни хотелось отвести Ся Юя в больницу, заботливо обработать его раны и утешить после ссоры с родителями, Чжоу Дину пришлось сдержаться. Услышав его ответ, Ся Юй засмеялся. — Тогда почему ты все-таки подошел? Капитан ничего не ответил. Ся Юй сделал еще одну затяжку и выдохнул дым. — Чжоу Дин… — Да? Ся Юй снова посмотрел на голубое небо. — Твои родители знают о твоей сексуальной ориентации? — Не думаю. Чжоу Дин покачал головой. Он и сам понял все не так давно. — А если бы они узнали, как бы отреагировали? — снова спросил Ся Юй. «Так значит, Ся Юй открылся родителям?» — подумал капитан и тайком взглянул на синяки на его шее. На светлой и нежной коже Ся Юя любой отпечаток выделяется особенно сильно. Чжоу Дин отвел взгляд и наконец ответил: — Не думаю, что они вообще как-то бы отреагировали. Мои родители свободных взглядов. Они долгое время проводят за границей, поэтому ко многому относятся более толерантно, чем другие. — Это здорово. Ся Юй усмехнулся. В его голосе прозвучали очевидные нотки обиды и зависти. Он глубоко вздохнул, опустил взгляд и потушил сигарету, а затем внезапно спросил: — Давай переспим? — А? — Чжоу Дин растерялся. — Давай переспим. — Прямо сейчас? — Да, прямо сейчас. Ся Юй посмотрел на капитана. В его черных глазах появился какой-то странный блеск. Чжоу Дин не мог понять, о чем в этот момент думал Ся Юй, но ясно ощущал изменения в его привычном поведении. Капитан не стал копаться и задавать личные вопросы, лишь неуверенно спросил: — Может, сначала в больницу? Нужно обработать раны. Ся Юй опустил взгляд на ссадины и донельзя распухшую лодыжку и махнул рукой. — Эти царапины?.. Не о чем беспокоиться. После ссоры на душе Ся Юя остался неприятный осадок. Сейчас ему скучно и тоскливо, хочется немного развеяться и поднять настроение. Он повернулся, вызывающе приподнял подбородок и посмотрел на Чжоу Дина решительным и нетерпеливым взглядом. Не заметив на лице капитана ни намека на отказ, Ся Юй хитро усмехнулся, понизил голос и намеренно придал ему толику двусмысленности: — Я еще не завтракал. В этой простой на первый взгляд фразе Чжоу Дин услышал одни лишь намеки и уловки. Он сжал руку в кулак, пытаясь сдержать остатки самообладания, и молча посмотрел на Ся Юя, чьи пухлые красные губы растянулись в соблазняющей улыбке. — Тогда тебе обязательно нужно поесть… — прошептал капитан. Чжоу Дин арендовал целую виллу недалеко от переулка. Переступив порог дома, они отбросили показную невозмутимость и принялись страстно целоваться. Заперев дверь, капитан стиснул Ся Юя в объятиях и крепко прижал к себе. Через одежду они оба ясно почувствовали яростное возбуждение друг друга. Чжоу Дин подхватил юношу на руки и, не прерывая поцелуй, отнес в спальню, бросил на кровать и плотно задернул шторы. Как только окно спряталось за куском непроницаемой ткани, в комнате повисла кромешная тьма. В закрытом пространстве не было слышно ни звука, кроме шуршания одежды и тяжелого прерывистого дыхания. — Включить свет? — спросил Чжоу Дин в коротких перерывах между поцелуями. — Нет. — Хорошо… — Обними меня крепче. Чжоу Дин сжал его в объятиях и подарил мягкий успокаивающий поцелуй, затем спустился ниже и оставил на шее, усыпанной яркими синяками, несколько влажных следов. Эти отметины поставил Ся Юю родной отец… Капитан нахмурился. При мысли об этом, у него начинало болеть в груди. В полнейшей темноте, опираясь лишь на воспоминания, он нежно коснулся губами каждого синяка. Эти небольшие, но яркие следы въелись в его сознание и прочно засели в подкорке, вызывая в душе неоднозначные, смешанные чувства. Капитан целовал шею, терся о Ся Юя и всюду касался, словно, подобно животному, пытался оставить на нем свой запах и отвадить самонадеянных людей. — Больно было? — шепотом спросил Чжоу Дин. Ся Юй вспомнил тот момент, как отец схватил его за шею, и покачал головой. — Вовсе нет, но… Теплое дыхание коснулось уха Чжоу Дина, вызвав зуд на коже и в сердце. — …Но я не против испытать боль сейчас. Этот слабый и сдавленный голос… Ся Юй умело включал кокетство и соблазнение, от которых капитан просто сходил с ума. — Хорошо. — Чжоу Дин сглотнул. — Если хочешь, сегодня можешь быть грубым [1]. — Почему? — Чжоу Дин помедлил. — А почему бы и нет? Уши капитана тут же вспыхнули, а тело напряглось. Он неосознанно задержал дыхание, и прежде чем успел что-то ответить, притягательный и сбивающий с толку голос озвучил очередное приглашение: — Хочу пожестче. Сегодня будь со мной погрубее, ладно? Кадык Чжоу Дина дернулся, дыхание участилось, а руки сжались в кулак. Бесполезно сдерживаться, он просто не может сопротивляться. — Как пожелаешь. (П/п: Здесь более глубокий подтекст. Ся Юй говорит «我想坏掉» — дословно: я надеюсь сломаться (как личность). Китайцы разделяют три основных этапа, при которых личность человека можно считать сломленной: физическое, психологическое и эротическое. Последнее относится не только к изнасилованию, но и к жесткому сексу, поэтому во многих азиатских комиксах и романах подчинение персонажа заканчивается сексом. Это показатель того, что теперь человек полностью сломлен/подчинен. В данном случае Ся Юй, испытав глубокое эмоциональное потрясение, просто устал. Он хочет покончить с прошлым, «сломать» себя и идти дальше. А Чжоу Дин слышит просьбу о жестком сексе.) …Окна в комнате закрыты, а шторы плотно задернуты. На улице вовсю светит солнце, толпы туристов гуляют и веселятся, болтают, хохочут и даже не догадываются, что творится за стенами крошечной виллы. В полумраке два юношеских тела плотно сплелись воедино. Их кожа покрылась потом от напряжения и удовольствия, которое раз за разом прокатывалось по телу. Их глаза горели, а мысли путались. Остались лишь одни инстинкты и желания, которые обуздать оказалось не так просто. Раз за разом они доходили до кульминации, но просто не могли остановиться: словно два диких животных во время гона, что могут думать только о спаривании, они начинали эту безумную гонку снова и снова, снова и снова. Чем быстрей и активней становились толчки капитана, тем меньше Ся Юй сдерживал голос. Он уже давно отбросил стыд и реагировал на каждое прикосновение и движение Чжоу Дина честно и открыто. Какой смысл скрываться? Хотя бы в постели он хотел оставаться самим собой. Ся Юй снова ощутил прилив наслаждения. Дыхание сперло, а к горлу подступил очередной громкий стон. Ся Юй прикусил губу, выгнулся и вздрогнул, а затем почувствовал, как на живот вылилось нечто теплое и вязкое. Немного переведя дух, он предложил сменить позу, но, двинув ногой, тут же зашипел от боли. Его брови резко сошлись у переносицы, длинные ресницы задрожали, а черные глаза заблестели от слез. — Что такое? — спросил Чжоу Дин и успокаивающе поцеловал его пухлые губы. — Ничего. — Ся Юй тяжело выдохнул и покачал головой. — Я случайно коснулся кровати разодранным коленом. Неважно, уже не болит. Чжоу Дин заметил, с какой силой Ся Юй сжал край подушки, и настойчиво попросил: — Возьми меня за руку. Когда их пальцы переплелись, Чжоу Дин в очередной раз подумал: какие все-таки у Ся Юя красивые руки. Тонкие изящные кисти, белые длинные пальцы с розовыми подушечками и нежная бархатистая кожа… Они словно произведение искусства, которое так и цепляет взгляд: идеальны, очаровательны и соблазнительны, как и их владелец. На первый взгляд Ся Юй выглядит сдержанным и холодным, но стоит узнать его получше, как замечаешь кокетливую и обольстительную сторону, которая вызывает безумный зуд и невыносимое желание поддаться чарам и попасться на крючок. — Ся Юй… Юноша слегка нахмурился, закрыл глаза и небрежно фыркнул в ответ. — Так я перехожу черту? Чжоу Дин мягко потер кончики его пальцев и поцеловал в щеку. — Даже не знаю, — Ся Юй медленно выдохнул, пытаясь снизить возбуждение, поднял черные слезливые глаза на капитана и взглянул с неподдельным вызовом. — Почему бы тебе самому не попытаться определить эту черту? Чжоу Дин сжал зубы, полностью поддавшись на провокацию. Он наклонился, чмокнул Ся Юя в губы и объявил низким и угрожающим тоном: — Тогда не думай сбегать.