Заснеженные края

Снег. Вокруг только снег и ничего более. Дальше вытянутой руки обзор перекрывала бушующая, казалось бы, смертельная зимняя вьюга. Холод пробивался даже сквозь слои тёплой одежды, которую Итэру пришлось добывать с таким трудом, и того всё равно оказалось слишком мало, чтобы согреться. Сугробы скрипели под подошвой, пока путешественник медленно шагал куда-то в неизвестность, наугад выбирая лучший маршрут, который бы позволил ему не отморозить ноги и всё тело целиком. Тёплое пальто с меховым капюшоном совсем не спасало от колючего мороза. Руки заледенели даже несмотря на наличие тёплых шерстяных варежек, единственные более-менее плотные сапоги оказались ненадёжными и насквозь промокли, а торчащие из-под капюшона светлые пряди и ресницы покрылись слоем инея за весь тот долгий путь, что Итэр проделал от границы вечно ледяной страны. Даже горячее дыхание перестало согревать замёрзшие пальцы. Вокруг не было ни единой живой души. Не было слышно ни чьих-либо шагов, ни скрежета колёс какой-нибудь торговой повозки. Только ветер шумно завывал и сбивал путешественника с ног, пока тот продолжал свой нелёгкий путь до поселения, указанного в отправленном ему неделю назад письме. Несколько дней Итэр добирался до холодной Снежной, чтобы наконец-то исполнить обещание, данное когда-то давно своему близкому приятелю после очередного поединка в Золотой Палате. И если сначала идея приехать сюда казалась путешественнику хорошей, то сейчас его мнение сильно изменилось, когда морозный ледяной ветер начал пробирать до самых костей. Казалось, что было бы куда проще и быстрее вернуться назад, в тёплый Мондштадт, но ради одной этой долгожданной встречи было потрачено столько сил и терпения, что куда обиднее бы было бросить всё прямо сейчас, так и не дойдя до города. Ах, как приятно было бы сейчас оказаться в горячих банях Инадзумы или возле пылающего костра, оставленного в лагере Искателей Приключений. Ещё никогда Итэру так не хотелось владеть пламенной стихией Пиро, которая бы вмиг согрела его промерзшие насквозь конечности.       — Холодно… Очень холодно… И словно в этот момент молитвы парня были услышаны. Несмотря на снежную рябь перед глазами, Итэр отчётливо увидел вдалеке жёлтый, пусть и тусклый, но свет фонаря, рядом с которым стоял человеческий силуэт. Путешественник ощутил такое облегчение, которого прежде ещё не испытывал. В ногах словно бы появилось больше сил и юноша вмиг перешёл на бег. Поскальзываясь на снегу, он мчался навстречу незнакомцу, хотя бы ради того, чтобы просто спросить дорогу до города и узнать своё местоположение, но и тут судьба преподнесла ему неожиданный и приятный сюрприз. Возле фонарного столба стоял никто иной, как Тарталья. Его хитрую ухмылку кто угодно узнает за километр. Тот, по никому неизвестной причине, довольно улыбался самому себе и любовался поблёскивающими на свету снежными хлопьями. Треск быстро приближающихся по сугробам шагов вернул его в реальность и тот перевёл не менее заинтересованный взгляд на источник звука. Глаза предвестника расширились то ли от радости, то ли от удивления, и тот высунул руки из карманов своего мехового пальто.       — Итэр, я как раз ждал тебя. Ты прибыл даже быстрее, чем я рассчитывал, — Тарталья широко улыбнулся, но потом окинул быстрым изучающим взглядом замёрзшего и трясущегося от холода товарища, и тут же стянул с себя колючий тёплый шарф, плотно обмотав им шею путешественника. — Архонты, ты же совсем околел. Разве я не предупреждал, что здесь чертовски холодно? Почему ты не оделся теплее? — следом за шарфом рыжеволосый снял со своей головы шапку-ушанку и натянул на светлую макушку.       — Я и представить не мог, что ледяной ветер на Драконьем Хребте не пойдёт ни в какое сравнение со здешними морозами… — Итэр стоял неподвижно, пока его заботливо наряжали в уже нагретые тёплые вещи, а затем прильнул к Тарталье так плотно, как только мог, и обвил руками. — Зато я наконец-то здесь, как и обещал. Такому приветствию Чайльд был рад больше всего на свете, а потому в ответ прижался к низенькому парню и радостно сказал:       — Добро пожаловать в Снежную, Итэр.

✧✧✧

Благодаря Тарталье, который прекрасно знал самый короткий и быстрый путь до города, парни вмиг очутились на людной торговой улочке, где остановились у ближайшего источника тепла — уличной печи возле небольшого ларька с местными лакомствами. Итэр присел на корточки возле очага и, не снимая варежек, протянул руки поближе к обжигающему пламени, чтобы хотя бы немного их согреть. Со временем ладони оттаяли и костяшки пальцев начали неприятно ныть от боли, отчего путешественник недовольно поморщился и прошипел.       — Прости, кажется мне стоило выслать тебе парочку тёплых вещей, прежде чем звать сюда, — Тарталья опустился на корточки рядышком и обхватил ладони парня своими, после чего принялся греть их горячим дыханием.       — Тебе и правда стоило это сделать, — начал было вредничать Итэр, но тут же весело усмехнулся и продолжил. — Не представляю, как вообще можно жить в такой холодине…       — Если одеваться теплее, то и снежная лавина будет нипочём, — самоуверенно произнёс предвестник.       — Не неси ерунды, — блондин закатил глаза и поднялся на ноги, потянув за собой Чайльда. Казалось, что здешний народ настолько привык к подобным снежным вьюгам, что никто уже вовсе и не обращал на жуткий мороз никакого внимания, и все продолжали шагать себе спокойно, куда хотели. Не понаслышке Итэр знал, что Снежная — страна вечного снега и льда, но никогда и представить себе не мог, что здесь может быть настолько холодно и даже по-своему жутковато. Пейзаж совсем отличался от того, который парень рисовал у себя в голове, основываясь на рассказах путешественников из гильдии и земляков. Хоть сквозь снежную пелену было трудно отличить вообще что-либо друг от друга, но фантазии явно отличались от реальности даже по ощущениям. Пусть слова Тартальи про лавину и прозвучали чересчур глупо и самоуверенно, но сейчас, глядя на местных жителей, казались не таким уж бредом. Ещё какое-то время парни шагали по шумной улочке, что вела прямо к тёплому и уютному дому, где путешественника непременно будет ждать горящий камин и обещанная миска согревающего супа с необычным и забавным названием — «Борщ». Чайльд всегда с таким энтузиазмом нахваливал блюдо родных краёв, что невольно хотелось однажды тоже ощутить этот «невероятный и насыщенный», по мнению предвестника, вкус. Всю дорогу Тарталья крепко сжимал ладонь Итэра, всунутую в собственный карман, и радостно рассказывал о том, как его младший братишка обрадовался новости о приезде путешественника. С того самого дня, когда Тевкр приехал в Ли Юэ, они больше ни разу не виделись, зато сам Итэр частенько получал от мальчика письма, написанные слегка корявым детским почерком, а потом отправлял ответ и какой-нибудь небольшой сувенир в подарок. Пусть общение между ними и не прекращалось, но данное в тот день обещание о встрече осталось прежним и вскоре тоже будет исполнено. Миновав ещё несколько кварталов, юноши остановились у двери небольшого домика. Пока Тарталья стучался, Итэр невольно запереживал, как на него отреагирует семья Чайльда и как будет лучше себя вести, чтобы не показаться странным или чудаковатым, но как только в щёлочке показались сияющие синие глазки Тевкра, всё волнение сошло на нет. Дверь тут же открылась настежь и, не обращая никакого внимания на сильный мороз снаружи, курносый мальчишка выскочил навстречу старшему брату и путешественнику, чей приезд ждал больше всего на свете.       — Итэр! Ты приехал! — Тевкр прыгнул в объятия парня и радостно захихикал.       — Конечно, я ведь дал тебе слово, — парень потрепал рыжую макушку мальчика и принялся рыться в своём походном рюкзачке в поисках сувенира из далёкой Инадзумы. — Не знаю, понравится ли тебе мой подарок, но… — блондин достал из завязанного мешочка большую перламутровую жемчужину Санго, которую когда-то подобрал на острове Ватацуми, и протянул Тевкру. — Я хочу, чтобы она была у тебя. Ничто не может обрадовать ребёнка сильнее, чем неожиданный подарок. Он тут же забрал её из рук путешественника и принялся из детского любопытства рассматривать диковинку со всех сторон. Жемчужина была слегка тяжеловатой и еле помещалась в крохотных ладошках мальчика, но выглядела так завораживающе, что невозможно было отвести от неё взгляд.       — Она такая красивая. Где ты её достал?       — На одном из островов Инадзумы, — у младшенького засияли глаза.       — Ты там бывал? — Итэр слегка кивнул головой. — Ты ведь расскажешь мне? Расскажешь? — детское очарование взяло над парнем верх, и он уже было собирался ответить, как внезапно в диалог вмешался Чайльд.       — Обязательно расскажет, но только после того, как согреется, так что у меня для тебя есть очень ответственное поручение, Тевкр, — старший подошёл к братишке и положил руку тому на плечо. — Беги и скорее разожги камин, пока Итэр не превратился в ледышку.       — Понял! — Тевкр тут же умчался обратно в дом, крепко прижимая к груди подаренную драгоценность. Блондин с нескрываемым восторгом глядел на близкие отношения двух братьев и невольно вспоминал Люмин, что прямо сейчас бродила где-то по просторам огромного Тейвата. Путешественник тут же отогнал неприятные мысли и тоже проследовал в дом, наконец-то ощутив тепло и уют, которых ему так не хватало во время долгого пути. Какое-то время он упрямился и отказывался снимать с себя меховое пальто, рассчитывая на то, что в нём он согреется куда быстрее, но то было насквозь мокрым, а потому вскоре Тарталья не выдержал и принялся самостоятельно стягивать верхнюю одежду с плеч товарища, пока тот недовольно мычал. Дом был хоть и не шибко большим, но очень уютным и, как ни странно, выглядел изнутри довольно богато. В гостиной стоял длинный мягкий диван, а напротив, у стены, располагался тот самый камин, в котором Тевкр прямо сейчас разжигал огонь. К своему удивлению Итэр заметил, что кроме двух братьев и его, дома, вроде как, никого не было. Было как-то слишком тихо, учитывая, что семья Тартальи довольно большая. Парень присел на мягкий ковёр рядом с рыжеволосым мальчиком, и в эту же секунду Тевкр громко воскликнул, обрадовавшись своей маленькой победе. Щепки загорелись одна за другой, а следом огонь потянулся и к толстым поленьям. Лицо путешественника тут же обдало жаром. Он пододвинулся поближе к горящему пламени и вытянул холодные как лёд руки вперёд. Из его уст вырвался блаженный вздох. За окном продолжала бушевать смертельная снежная вьюга, а блондин сидел внутри тёплого дома, под защитой, и грелся у камина, мысленно благодаря Архонтов за такой приятный подарок судьбы.       — Идите кушать, пока не остыло! — тут со стороны кухни донёсся звонкий голос Чайльда. Итэр лениво потянулся и хотел было остаться у камина ещё ненадолго, но младшенький блеснул своими синими, словно два драгоценных сапфира, глазками и за рукав потянул парня к обеденному столу. И снова это детское очарование, противиться которому блондин не смог, а от того весело рассмеялся и всё-таки поднялся на ноги, послушно шагая вслед за Тевкром. Предвестник стоял над большой кастрюлей в клетчатом передничке и разливал горячий, только что разогретый суп по тарелкам. Путешественник сел за стол, рассчитывая на то, что на свободное место рядом с ним сядет Тарталья, но маленький мальчик опередил старшего брата и сел на стул первый. Парень хоть и улыбнулся, но всё-таки немного расстроился, а потом внезапно нахмурил брови, поняв, как по-детски он себя сейчас ведёт. Рыжеволосый поставил три тарелки на стол, вручил всем по ложке и сам присел на свободный стул напротив Итэра, который, насупившись, согнулся над столом и уже ковырялся ложкой в борще. Он зачерпнул немного супа и попробовал на вкус, после чего хмурое выражение тут же пропало с лица.       — Ты обязан написать мне рецепт. Я и не думал, что это будет так вкусно.       — Я рад, что тебе понравилось, — предвесник самодовольно улыбнулся, так как похвала его стряпни напрямую от товарища звучала куда приятнее, чем от других людей, — и буду ещё больше счастлив, если однажды ты приготовишь мне борщ своими руками, поэтому без рецепта я тебя точно не оставлю. Очень неожиданно Тарталью посетило желание немного подразнить Итэра, что сейчас кушал с таким аппетитом, которого зачастую не наблюдалось даже у Тевкра или Тони с Антоном. Он легонько дотронулся своей ногой до голых ступней блондина, и тот резко вздрогнул, подавившись супом. Путешественник закашлялся, и мальчик, сидящий рядом с ним, заботливо похлопал того по спине, как обычно ему делали старшие братья и сестра, когда тот неаккуратно кушал или набивал рот.       — Осторожнее, — с ухмылкой на лице произнес Чайльд и продолжил кушать, не сводя с товарища глаз. Останавливать свои поддразнивания парень не торопился. Он продолжал скользить по икре вверх, пока Итэр не отдёрнул ноги назад, смутившись того, что Тевкр мог запросто заметить эти движения сбоку. Блондин злобно зыркнул на Тарталью, но сейчас уже не так сильно жалел, что младший занял место рядом с ним. Все молча кушали, а когда пришло время пить чай, путешественник решил поделиться своими похождениями по островам огромной страны Электро Архонта. Он рассказывал о тамошних пейзажах, о людях, которых повстречал на пути. Вскользь упомянул охоту на глаза бога, но углубляться в эту часть истории не стал, чтобы лишний раз не пугать Тевкра перед сном. Рассказал, как стал командиром спец отряда «Рыба-меч II» и как сражался со множеством врагов ради справедливости и благополучия. Курносый мальчик с интересом слушал истории и параллельно жевал сладкий шоколадный пряник, ахая и охая с набитым ртом в те моменты, когда Итэр описывал ожесточённые битвы с самураями. Тарталья же сидел молча и всё это время, не отрываясь, глядел на Итэра, подперев ладонью подбородок. Он изучал взглядом каждую эмоцию, каждый жест и каждое движение его губ, ловя себя на мысли, что это занятие никогда ему не наскучит. Стрелка часов в гостиной перевалила за десять вечера и Чайльд ушёл укладывать младшего брата спать. Перед сном Тевкр пожелал путешественнику доброй ночи и, подхватив с дивана Одноглазика — игрушку, подаренную однажды Тартальей — побежал к себе в комнату. В гостиной без братьев стало очень тихо. Был отчётливо слышен лишь треск угольков в камине. Итэр вновь опустился на мягкий ковёр перед огнём и обхватил руками подушку, нагло украденную с дивана. Яркое пламя извивалось в отражении жёлтых глаз, которые так пристально, словно зачарованные, наблюдали за этим энергичным танцем. Непонятно, как долго парень сидел неподвижно и молча, наблюдая за огнём. По спине путешественника пробежали мурашки, и он сильнее вжался в подушку, чуть поежившись от холода. В этот момент блондину на плечи легло что-то тяжёлое и колючее, и поначалу он вздрогнул от неожиданности, но потом ощутил знакомое тепло ладони на своей макушке и успокоился. Чайльд подсел к парню сзади, просунув ноги по бокам, плотнее укутал того в шерстяной плед, и крепко обнял со спины, уткнувшись носом в светлые локоны. Он глубоко вдохнул их запах, сладкий, с нотками хвои и спелого закатника. Сначала Итэр неловко поёжился, ощутив эту неимоверную близость между ними, а потом полностью расслабился и чуть съехал вниз, уронив голову рыжеволосому на плечо. Он даже через колючий плед и одежду отчётливо ощущал быстрое сердцебиение Тартальи, и у самого парня из-за этого слегка участился пульс. Они сидели в полной тишине, но всё равно присутствовало такое чувство, что их мысли постоянно переговаривались друг с другом, чувства переплетались и подавали сигналы. Предвестник несколько раз ласково чмокнул Итэра в его золотистую макушку, затем в висок, легонько прикусил за мочку и наконец-то прошёлся губами по бледной шее парня, оставляя после своих поцелуев горячие, обжигающие следы. Щёки путешественника зарделись и тот издал еле слышный томный вздох, который нарушил повисшую в комнате тишину. Руки Тартальи более уверенно скользнули под плед, затем под белую рубашку, которую тот сам же и одолжил блондину, и одним своим прикосновением к голому торсу заставил всё тело парня пылать и дрожать от бабочек, поселившихся в животе.       — Жарко… — пронеслось в голове Итэра и он прильнул багровой щекой к Чайльду, тяжело дыша тому прямо на ухо. Во взгляде рыжеволосого проскочила искра, и тот вновь начал покрывать румяное лицо парня ласковыми и нежными поцелуями. Он легонько дотронулся губами до уголка глаза, заставив блондина прикрыть веки и раствориться в ощущениях, затем снова чмокнул того в щёку и тихо прошептал, словно боялся нарушить своим громким голосом всю атмосферу.       — Я так рад, что ты приехал. Путешественник приоткрыл глаза и туманно взглянул на такое же багровое и смущённое лицо предвестника. Он тяжело дышал, не сводил с парня своих бездонных лазурных глаз, и явно сдерживал себя, чтобы не сделать ничего лишнего. Итэр аккуратно отстранился от Чайльда, скинул со своих плеч шерстяной плед и развернулся к тому лицом, в этот раз перехватив инициативу на себя. Он запустил свои тонкие пальцы в копну рыжих непослушных волос и слился с парнем в жарком поцелуе. Тарталья чуть опешил, но вскоре его взгляд стал таким же туманным, и тот положил свою ладонь на загривок путешественника, углубляя и без того страстный поцелуй. Парни не отлипали друг от друга, делая секундные перерывы, чтобы перевести дух и набрать воздуха. Каждое прикосновение отзывалось волной мурашек по позвоночнику. В комнате становилось душно. Чайльд расстегнул свободной рукой верхние пуговицы на рубашке Итэра и стянул белую ткань с одного плеча, затем отстранился от припухлых губ блондина и принялся покрывать его бледные ключицы маленькими розоватыми отметинами. Горячие ладони вновь скользнули под одежду и принялись поглаживать сначала чёткие линии рёбер, а затем и плавный изгиб тонкой талии парня. Возбуждение нарастало с каждой секундой и сдерживать свои желания стало невыносимо трудно. Оба хотели большего. Хотели ощутить любовь друг друга сильнее. Хотели быть настолько близко, насколько представлялось возможным. Они давно любили друг друга. Их чувства зародились в той искре, что проскочила между лезвием меча и гарпуном во время их первой схватки в Золотой Палате. Нет, даже намного раньше. В момент их первой встречи, когда Тарталья помог Итэру сбежать от миллелитов и избежать обвинения. Ещё тогда они тонули во взгляде друг друга. Ещё тогда дыхание обоих спирало от одних только мыслей о возможной взаимности их чувств, и однажды, когда взгляд яркой лазури вновь пересёкся с глазами, полными света и тепла, они осознали, какое большое значение имеют в жизнях друг друга. В тот день их губы впервые соприкоснулись и не отстранялись всю ночь, до самого рассвета. Всем вокруг Итэр и Тарталья казались заклятыми врагами, вечными соперниками, но только они сами знали истинную природу их связи и хранили эту тайну в глубине своих душ, подальше от любопытных глаз. Только тогда, когда парни оставались наедине, как сейчас, они полностью раскрывались и дарили друг другу столько любви и тепла, сколько могли себе позволить. Никто не вставал на пути их чувств, никто не обсуждал и не осуждал их запретную связь. Трепетные сердца начинали биться в унисон. Тишину в комнате вновь нарушил вырвавшийся из уст блондина стон, когда язык Тартальи коснулся его сосков. Путешественник прикрыл ладонью рот, и щёки его побагровели пуще прежнего. Чайльд на секунду остановился от неожиданности, а затем довольно усмехнулся. Голос Итэра всегда был усладой для его ушей. Бархатистый и чуть сиплый, особенно во время смеха, а звуки, подобные тому, что блондин случайно издал прямо сейчас, вызывали такое чувство наслаждения, что хотелось слышать их всё больше и больше. Чайльд убрал руку парня от лица и поцеловал в самый центр маленькой ладошки.       — Позволь мне услышать это снова, — в синих глазах снова проскочила искра. Жадная, жаждущая большего.       — Но, там же Тевкр… — Итэр старался размышлять здраво, но Чайльд вновь напористо пытался перейти все границы, и это сводило с ума, заставляя разум и тело следовать на попечении у собственных желаний.       — Комната Тевкра далеко от нас. Он ничего не услышит, если мы будем осторожны, — предвестник вновь коснулся губами распалённой бледной кожи, оставив розовую отметину. — Дай мне насладиться твоим голосом вновь… — шёпотом, как бы умоляя, произнёс рыжеволосый и припал лбом к груди парня. Путешественник какое-то время колебался между диким желанием и здравым смыслом, но чувства захлестнули его с такой силой, что противиться им он бы не посмел, а потому блондин обхватил лицо Тартальи ладонями и со всей любовью, со всей заботой, чмокнул того в лоб, после чего расплылся в искренней улыбке.       — Только, прошу, не торопись. Чайльд просиял от счастья и вновь слился с Итэром в страстном поцелуе. Теперь он мог позволить себе гораздо больше. В каждом его прикосновении читалось неимоверное желание и то, сколько сил и терпения парень задействовал, чтобы сдерживать свой напор. Его руки смелее проникли под одежду, оттянули резинку домашних шорт, которые тот начал неспеша стягивать вниз. Белья под ними не оказалось. Все скрытые мотивы Итэра тут же всплыли наружу, отчего тот неловко отвёл взгляд и прикрыл ладонью яркий румянец на щеках. Тарталья же продолжал довольно улыбаться, ничего не говоря по поводу этой хитрой выходки, ведь всё шло ему только на руку. Рыжеволосый сжал ягодицы путешественника, пока тот дрожал и стонал одним только горячим дыханием. Блондин уронил голову на плечо предвестника и сжал в кулаке ткань его рубашки на груди. Та сейчас явно была лишней, да и Итэру казалось несправедливым то, что один он сидел на коленях Чайльда почти полностью обнаженный, пока тот был одет, как при параде. Он начал медленно расстёгивать пуговицы на его рубашке, стараясь делать это как можно аккуратнее, чтобы ничего не порвать и не испортить. Синеглазый помог ему сделать это быстрее и сам тоже церемониться не стал. Кое как стянул огромную белую рубашку с блондина, полностью оголив верхнюю часть его тела, а затем откинул в сторону и свою. Итэр приподнялся на коленях, полностью снял спущенные на бёдра шорты и тоже отбросил их к остальным вещам. Парни снова слились в глубоком и жадном поцелуе. Рыжеволосый чуть прикусил и оттянул нижнюю губу путешественника, после чего отстранился и переключил всё внимание на обнажённое и невероятно красивое тело блондина.       — Сдаюсь, Итэр… Ты просто великолепен. Ты такой же волшебно красивый, как та жемчужина.       — Жемчужина? — парень попытался провести параллель, не совсем понимая, о чём говорил парень, но спустя несколько секунд до него дошло, о какой такой вещице шла речь.       — Ты сияешь так же красиво, как она. И ты такой же ценный, даже ещё больше, чем та диковинка, — Чайльд убрал за ухо выпавший из косы светлый локон волос путешественника и ещё раз прошёлся взглядом по всему рельефу худощавого и столь привлекательного тела, — однако ты мой подарок и ничей больше, — то, как по-детски Тарталья ревновал Итэра к кому угодно, позарившемуся забрать его себе, вызвало у блондина смешок.       — Не переживай. Я не могу принадлежать никому, кроме тебя одного. Предвестник довольно улыбнулся и аккуратно повалил путешественника на мягкий ковёр. Он смочил два пальца слюной, дотронулся ими до розовой дырочки, и, очень медленно и осторожно, протолкнул внутрь сначала один, а сразу следом за ним и второй. Итэр невольно задержал дыхание и прикрыл ладонями рот, чтобы не шуметь, но Тарталья свободной рукой убрал их от лица и прижал к полу, чтобы у парня не было возможности сдерживать свои протяжные стоны. С каждым новым толчком тело блондина содрогалось. Он тяжело дышал и смущался от хлюпающих звуков где-то внизу. Чайльд продолжал покрывать бледную кожу уже не розовыми, а багровыми и яркими пятнами, в каждое из которых вкладывал всю свою безграничную любовь. Пальцы внутри дотронулись до чувствительной, мягкой точки, из-за чего по всему телу словно прошёлся мощный электрический разряд. С губ Итэра сорвался тихий стон. Он с ног до головы покрылся мелкими мурашками и выгнулся в спине. Путешественник хотел вести себя тихо, но это давалось ему с огромным трудом. Предвестник продолжал двигать рукой, постепенно ускоряясь и наращивая темп. Блондин освободил запястья из хватки Тартальи и обвил шею парня, плотно прижимая того к себе.       — Достаточно. Хватит… — сипло прошептал желтоглазый на ухо Чайльду. — Пожалуйста… Больше не могу терпеть… Предвестник и сам еле как сдерживался, а потому не стал тянуть с прелюдиями. Он расстегнул ширинку штанов и чуть спустил их на бёдра, чтобы ничто не стесняло движения. Сердце колотилось как бешеное, и, казалось, что будет готово вот-вот вырваться из груди. Дыхание Итэра ощущалось таким горячим, что Тарталье даже обжигало шею. Была бы его воля, он бы взял парня прямо сейчас, но прекрасно знал и помнил, как иногда спешка пугала путешественника. Даже сейчас он весь сжался, плотно закрыл глаза, и словно мог в любой момент убежать. Чайльд заботливо приобнял его и несколько раз поцеловал в щёку, успокаивая бушующие внутри этой светлой головушки мысли.       — Посмотри на меня, — тихонечко прошептал рыжеволосый и Итэр послушно поднял веки, взглянув своими жёлтыми солнечными глазами на предвестника. — Не бойся. Я буду осторожен, — Тарталья ласково улыбнулся и чмокнул того в крохотный, чуть вздёрнутый носик. Он придвинулся к блондину поближе и крепче прижал путешественника к себе, всё повторяя ему на ухо, как сильно его любит и как дорожит им, словно самым дорогим на свете сокровищем. Невольно парень расслабился, как тут же ощутил внутри себя что-то твёрдое и очень горячее. Он уронил голову на плечо Чайльда и простонал тому в ключицу, болезненно впившись ногтями в спину предвестника. Тот немного поморщился, но вместо каких-либо слов убаюкивающе потёрся носом о висок желтоглазого. Тарталья впился в губы Итэра сладким поцелуем и только после этого начал медленно двигаться. Было жарко и душно. Всё время не хватало кислорода. Сердце продолжало биться с бешеной скоростью и каждый удар пульсацией отдавался в голове, да и во всём теле целиком. Путешественник тихо стонал рядом с ухом Чальда, а тот растворялся в этих блаженных звуках, полностью потеряв связь с реальностью. Кроме бархатистого голоса блондина он не слышал ничего. Ни бушующую за окном вьюгу, ни треск углей в огне. Всё вокруг замерло и потеряло смысл. Почему-то именно сейчас его как никогда сильно посетило желание вновь поведать Итэру о своих чувствах. Он перестал двигаться, наклонился к парню, вновь прикоснулся к его губам своими и тихонечко прошептал в поцелуй:       — Я так сильно тебя люблю… — Чайльд прильнул ухом к бледной груди желтоглазого и стал слушать стук его сердца. Блондин чуть опешил, но эти слова так сильно растрогали его, что он был готов вот-вот заплакать, но вместо этого радостно усмехнулся и уткнулся носом в рыжую шевелюру Тартальи.       — Я тоже люблю тебя… — щёки путешественника вновь зарумянились и тот, не скрывая своего искреннего счастья, принялся выцеловывать макушку парня, придерживая его лицо за обе щеки. Предвестник обнял его так крепко, как только смог, и просиял не меньше первого, когда вновь услышал эти четыре слова, произнесённые однажды с таким смущением и неловкостью. Теперь они звучали уверенно. В них вкладывалось намного больше смысла и намного больше чувств, чем прежде. От этого всё внутри трепетало. Тарталья чуть отстранился и не сдержал своего детского довольного хохота, когда вновь взглянул в эти сияющие солнечные глаза.       — Почему ты смеёшься? — хоть Итэр и смутился, подумав, что мог нечаянно выпалить что-то глупое и сам того не заметить, но заразился настроением парня и тоже рассмеялся.       — Ты мой. Навсегда, — блондин кивнул головой и вновь прильнул к губам рыжеволосого, желая никогда не отпускать того из своих объятий.