Заснеженные края

Сегодняшнее утро в Снежной значительно отличалось от вчерашнего вечера, когда буйный ветер колотил по окнам, порываясь нагло проникнуть внутрь тёплого дома. За долгую ночь вьюга прекратилась и теперь на улице стояла ясная погода, что для ледяной страны было большой редкостью. С неба до сих пор сыпались крупные снежные хлопья, но те спокойно кружились в медленном вальсе и так же опускались на мёрзлую землю, покрытую высоченными снежными сугробами. Солнечные лучи пробивались в уютную спальню сквозь распахнутые настежь шторы, создавая в комнате знакомую атмосферу далёкого от этих краёв Мондштадта. Итэр, лёжа на животе в обнимку с мягкой перьевой подушкой, внезапно заёрзал по кровати в поисках удобного положения, которое случайно нарушил своим неожиданным пробуждением. Простынь за прошедшую ночь сильно смялась, видимо по той причине, что путешественник долго засыпал и постоянно крутился из-за непривычной обстановки вокруг. Сейчас он уже и не помнил, когда именно провалился в глубокий сон, но в памяти чётко отпечатался момент, как перед этим его крепко обнимал Тарталья и ещё какое-то время убаюкивающе глядил по светлой макушке, пока парень не начал тихонечко сопеть. Замучавшись крутиться и ползать туда-сюда по всему матрасу, путешественник открыл глаза, перевернулся на спину и сонно глянул в незнакомый потолок, на секунду потупив взгляд в попытке вспомнить, где он вообще находится. Солнце за окном заставило парня зажмуриться. Он повернулся в сторону пустующей половины кровати, смутно припоминая, что на самом деле уже просыпался сегодня утром, когда Чайльд раным рано поднялся на ноги, легонько чмокнул Итэра в висок и скрылся за дверью комнаты. Тогда путешественник лишь промычал что-то невнятное и завалился спать дальше, а сейчас грустно водил ладонью по холодной простыне рядом с собой, немного расстроившись из-за того, что не смог заставить себя проснуться вместе с предвестником. Даже несмотря на это под пуховым одеялом было так тепло и комфортно, что блондину совершенно не хотелось вылезать из своего кокона и идти на поиски рыжеволосого, который, по всей видимости, сейчас чем-то очень громко звякал и бренчал в кухне. Он вытянул руки вверх над собой, потом в стороны и широко зевнул, как вдруг снизу отдало резкой, пронзающей болью, которая вмиг заставила парня побагроветь от смущения. В голове мельком пронеслись воспоминания минувшего вечера, когда они с Аяксом занимались всякими непотребствами прямо на ковре в гостиной. Итэр прикрыл ладонями лицо и плюхнулся затылком обратно на подушку, мысленно проклиная себя и Тарталью за их несдержанность. Он и представить себе не мог, как теперь будет смотреть маленькому Тевкру в глаза и при этом не выдавать всей своей неловкости. Тут в кухне что-то очень громко упало на пол и послышались недовольные восклики на пониженных тонах, — видимо нарушитель тишины боялся ненароком разбудить гостя, — только вот принадлежали они совершенно точно не Чайльду, а его младшему брату.       — Что он там вообще делает? — тут в душе Итэра проснулся инстинкт старшего брата, коим он каждый раз ощущал себя в присутствии Теврка. Парень натянул на себя шорты, которые ещё около двух минут пришлось искать по всей спальне Тартальи, и вышел из комнаты.       — Да как это вообще делается?! — маленький мальчик настолько сильно разозлился, что швырнул ни в чём не повинную кастрюлю в самую дальнюю часть кухни. Она прокатилась по полу на ребре и остановилась, когда врезалась в ножку стола, так и не долетев до стены. Сам мальчик недовольно надул щёки и плюхнулся на табуретку, поджав ноги к груди. Итэр остановился в дверном проёме, с ужасом глядя на весь бардак, устроенный руками всего лишь одного огорчённого своей неудачей ребёнка. Стол, за которым ещё вчера ужинала вся троица, сейчас был целиком усыпан мукой и изляпан в липком жидком тесте. Столешниц эта участь тоже настигла. Они выглядели не менее удручающе. На полу валялась грязная скалка, скорлупки от яиц и, конечно же, само их содержимое. Два небольших, наполовину опустошенных мешка с мукой, свисали со стула, а посреди всего этого бедлама сидело понурое рыжеволосое чудо в клетчатом передничке.       — Архонты, Тевкр. Что здесь произошло? — маленький мальчик испуганно обернулся на знакомый голос и тут же спрыгнул со стула, сложив руки за спиной.       — П-прости, Итэр, я тебя разбудил… — младшенький виновато опустил синие блестящие от слёз глазки в пол. — Я… Я лишь хотел сделать вам с братиком сюрприз… Но у меня совсем ничего не получается… В этой книжке ничего непонятно… — только сейчас блондин обратил внимание на толстенный поварской справочник, в раскрытом виде валяющийся на столе среди мучных гор.       — Ох, Тевкр, мне безумно приятно, что ты так старался нас удивить, но давай-ка мы с тобой поскорее здесь приберёмся, пока Тарталья не вернулся, — судя по тому, что сюрприз от младшенького превратился в самый жуткий кошмар Сян Лин, предвестника явно не было дома уже довольно долгое время. Такого беспредела он бы точно не смог допустить. — Я помогу тебе. Вместе порадуем твоего старшего брата вкусными блинчиками по моему любимому Мондштадтскому рецепту, — Итэр потрепал мальчика по его рыжей головушке и лучезарно улыбнулся.

✧✧✧

Они провозились на кухне больше часа, избавляясь от последствий неудачной готовки, а Тарталья всё никак не объявлялся. Путешественник хоть и понимал, что никаких поводов для волнения нет, ведь Чайльд как-никак Одиннадцатый предвестник Фатуи и звание это получил вполне заслуженно, но почему-то в голову то и дело лезли жуткие мысли, не дающие блондину покоя. Тевкр и сам не имел никакого понятия, куда подевался его старший брат с утра пораньше, а главное — с какой целью. Вчера он никого не предупреждал о своём раннем уходе, сегодня утром тоже не потрудился преждевременно унять какие-либо волнения, рассказав или хотя бы намекнув сонному Итэру, куда собирается пойти. Стрелка часов перевалила за полдень и в гостиной громко забили старинные механические часы, вызывая у путешественника новую волну переживаний. Младшенький же был совершенно спокоен. Видимо Тарталья вытворяет что-то подобное уже не в первый раз. Тевкр терпеливо ждал возвращения брата, лишь иногда бросая быстрый взгляд на время, стараясь из детской ребячливости примерно предугадать момент, когда из прихожей послышатся два коротких стука в дверь. Путешественник вздохнул полной грудью, отгоняя нехорошие мысли куда подальше, натянул на пояс клетчатый передничек, и принялся рыться по всем ящикам в поисках нужных ему продуктов. Он поднял на стол два мешка с остатками пшеничной муки, достал бидон свежего коровьего молока, а затем аккуратно разложил по деревянной поверхности яйца, строго наказав маленькому мальчику следить за тем, чтобы те никуда не укатились, пока сам Итэр будет искать все необходимые ему приборы.       — Тарталья часто готовит, да? — внезапно поинтересовался желтоглазый, когда, открыв один из ящиков, поразился огромному количеству находившихся внутри кастрюль и сковородок. Он достал одну из глубоких мисок и, поставив её на стол, разбил внутрь два яйца, а так же высыпал столовую ложку сахара. — Хорошенько помешай это по часовой стрелке, — блондин протянул помощнику венчик.       — Не-а, совсем не часто. Только когда появляется настроение. Его и дома то почти не бывает. Он приехал всего на неделю… — Тевкр заметно поник, когда разговор зашёл про постоянное отсутствие старшего брата в родном доме, но всё-таки принялся смешивать белки и желтки, как сказал ему путешественник. — А ты? Ты надолго к нам приехал? — синие глазки мальчика в надежде засияли.       — Боюсь, что нам с ним вместе придётся вернуться в Ли Юэ. Меня тоже ждут важные дела, — рыжеволосый недовольно вздохнул и обижено надул щёки, — но я обязательно ещё приеду к тебе в гости и брата твоего за шкирку притащу. Не успеешь и глазом моргнуть, как мы снова встретимся, — тут мальчик весело расхохотался и вернул себе былой энтузиазм. Итэр решил слегка разнообразить стандартный рецепт «Хорошего охотника» и принялся нарезать мелкими кусочками найденный в корзинке с фруктами спелый закатник. Парень высыпал к получившейся у Тевкра смеси три сотни грамм муки, ещё немного помешал, затем добавил масло, щепотку соли и кусочки сочного фрукта для более сладкого и насыщенного вкуса.       — Никогда не видел, чтобы кто-то так готовил блинчики, — поразился младшенький и с нескрываемым любопытством заглянул в миску. — Это точно съедобно?       — Обижаешь, Тевкр, — путешественник самодовольно улыбнулся, уже представляя, как мальчик будет уплетать угощение за обе щеки. — Пальчики оближешь! Горячее масло шкварчало на сковородке. Желтоглазый вылил жидкое тесто на раскалённую поверхность, подождал пару минут, затем перевернул наполовину готовый блин румяной стороной вверх, и ещё через некоторое время, когда бледная половина хорошенько прожарилась, вынул целиком, положив на отдельное блюдечко для пробы. Вся кухня и гостиная вмиг пропахли приторным ароматом закатника и свежей выпечки.       — Как вкусно пахне-е-ет! — радостно протянул рыжеволосый, предвещая наивкуснейший в своей жизни завтрак, и уже был готов пускать слюнки от желания поскорее попробовать первый кусочек столь аппетитного лакомства. В этот же момент кто-то постучал в дверь и, что блондин, что младшенький, синхронно обернулись в сторону прихожей. Тевкр, громко визжа, побежал встречать старшего брата, а Итэр наконец-то вздохнул с облегчением, вновь переключив всё внимание на шкварчащую сковородку.       — Братик!       — Доброе утро, Тевкр. Что это вы тут делаете? Пахнет просто бесподобно! — даже у Тартальи, как у самого настоящего маленького ребёнка, разгорелось любопытство. Он, сняв на пороге только уличную обувь, прямо в верхней одежде пробежался по гостиной и с интересом заглянул в кухню. Перед глазами предстала прекрасная картина. Блондин стоял возле плиты в его огромной красной рубашке, в клетчатом передничке, и увлечённо готовил что-то с улыбкой на лице. Тот всеми силами старался игнорировать присутствие Чайльда, но это смущённое выражение лица выдало всю его радость. Предвестник не смог остаться к этому равнодушным, а потому скинул тёплое пальто с плеч прямо там, где и стоял, подошёл к любимому и крепко обнял того со спины, несколько раз — пока Тевкр ворчал в коридоре и поднимал с пола мокрое шмотьё брата — чмокнул в светлую макушку, как делал это обычно. Этот жест казался Итэру самым приятным и нежным из всех. Он каждый раз пробуждал дремлющих в животе бабочек, но сейчас путешественник начал очень яро протестовать, боясь, что младший непременно застукает их в таком виде — смущенных и безнадёжно влюбленных друг в друга. Не будь он ребёнком, то наверняка бы давно догадался, что к чему, а пока что эта небольшая тайна продолжала оставаться для всех чем-то сокровенным. Как только мальчик вбежал в кухню, пыхтя на Тарталью от негодования, рыжеволосый тут же отпрянул от блондина и бессовестно стащил с блюдца тот самый «блинчик на пробу», который должен был достаться Тевкру. Теперь между братьями завязалась настоящая война за первый укус. Они бегали друг за другом вокруг стола и смеялись, пока одному из них не надоело и он не пнул неугомонного предвестника по ноге, заставив присесть на корточки. Тут то он и забрал обратно принадлежащее ему угощение, за долю секунды запихнув его в рот целиком, чтобы больше никто не смог позариться на лакомство. Синие глаза вновь засияли и мальчик вдруг воскликнул с набитым ртом:       — Вкушно! — затем пролез под столом и принялся скакать возле плиты в поисках ещё одного кусочка.       — А ну-ка садись за стол, попрошайка, — строго сказал Тарталья и, подняв младшенького за плечи, усадил на стул. — Следующий уже мой, — хитренько усмехнулся рыжеволосый и стащил горячий, только что выложенный на блюдечко блин. Он поделил его пополам и протянул Итэру.       — Попробуй тоже, а то Тевкр потом всё слопает и сам того не заметит, — Итэр многозначительно взглянул на Чайльда, что продолжал ехидно улыбаться, сам себе на уме — в хорошем смысле этих слов — но всё-таки не стал перечить и открыл рот. На вкус тесто получилось сладким, точно таким, каким себе и представлял Итэр, когда решался добавить в него кусочки фруктов. Он гордо приподнял подбородок и взглянул на парня, дожидаясь его реакции. Тот промычал от наслаждения и даже облизал пальцы, настолько ему понравилось угощение.       — Просто объедение! Я и не знал, что ты так вкусно готовишь, Итэр, — щёки блондина зарумянились от столь приятного комплимента.       — Надо будет почаще готовить ему что-нибудь вкусненькое, — подметил для себя путешественник и наконец-то пригласил всех кушать, поставив в центр стола большую тарелку горячих с пылу с жару блинчиков по обновлённому Мондштадтскому рецепту. За завтраком все втроём снова переговаривались: Итэр с Тартальей рассказывали какие-то истории из своих путешествий по Тейвату, а Тевкр слушал их с таким нескрываемым интересом, что совсем не хотелось останавливаться. Кружки быстро опустели во время увлечённого разговора и вновь наполнились холодным молоком, которое прекрасно сочеталось с горячей выпечкой. Сытный и вкусный завтрак выдался на славу. Все наелись до отвала, готовые вот-вот повалиться на диван и пролежать на нём весь оставшийся день, но в планы Чайльда такое бессмысленное времяпрепровождения не входило, а потому тот решил в благодарность за угощение сам прибраться на кухне после еды, пока путешественник наблюдал за каждым его действием, всё ещё сидя за обеденным столом. Рыжеволосый ходил по комнате взад-вперёд, собирая грязную посуду и перекладывая её в одно место.       — Почему ты не предупредил, что уйдёшь рано утром? Просто взял и испарился, — всё-таки спросил Итэр, хотя в мыслях он постоянно спорил сам с собой, стоит ли в это лезть или нет.       — Ты так сильно за меня переживал? — самодовольно улыбнулся предвестник.       — Теперь можешь не отвечать. Уже не так интересно, — нахмурился путешественник.       — Хей, я же пошутил, — чуть опешил Тарталья. — Я всего-то ходил прикупить тебе тёплых вещей.       — Тёплых вещей? Зачем они мне?       — А ты планируешь всю неделю просидеть дома? — блондин не ответил, так как отчасти это была правда. Он и в самом деле не собирался выползать из тёплого уютного местечка на колючий мороз, — Хочу показать тебе окрестности, пока прекратилась вьюга. Давненько не выпадало таких деньков, как сегодня, — Чайльд рассказывал о прогулке с такой радостью, что отказать ему было бы также грешно, как и Тевкру. Ох уж эти рыжеволосые подлизы из Снежной.       — Ладно, я не так уж и против.

✧✧✧

Никогда в жизни Итэр не представлял, что однажды ему придётся прочувствовать на себе нелёгкую участь качана капусты. Тарталья постарался на славу. Нарядил его, кажется, во всё, что только смог найти: в колготы, тёплые носки, непромокаемые штаны, кофту с длинными рукавами, поверх которой ещё натянул колючий вязаный свитер с высокой горловиной; из верхней одежды тёплое меховое пальто, традиционное в здешних краях — в таком ходили почти все жители Снежной — шапку ушанку, туго завязанную на два узла под подбородком и широкий шарф, замотанный по самый нос. Даже Тевкр по сравнению с ним был одет как-то уж больно легко, но тот наверняка давно привык к леденящей стуже, а за здоровье путешественника Тарталья, откровенно говоря, боялся, так как прекрасно помнил, какой жуткий холод тому приходилось терпеть по пути от границы до города. Курносый мальчик внезапно распахнул входную дверь настежь, заставив всех внутри тёплого дома поёжиться от резкого порыва морозного ветра, и выбежал на белоснежную улицу, громко хохоча на всю округу. Итэр неохотно вышел следом, скрипя валенками по чистому снегу. Сначала он стоял на месте, пуская изо рта облака пара и долго разглядывая оставленные за собой следы, а затем резво побежал вперёд, ощутив неописуемую детскую радость, какую не испытывал уже давным давно. Пейзаж вокруг был похож на сказку. Все деревья и дома были укрыты белой пеленой. Всё блестело, искрилось и переливалось. По бокам широкой тропы возвышались снежные сугробы, превышающие рост не только низенького Тевкра, но и путешественника. У Тартальи это вызвало нескрываемый восторг и умиление, отчего тот громко засмеялся и уже через секунду отхватил от блондина шлепок по спине, получившийся не таким сильным благодаря варежкам. Это рассмешило рыжеволосого ещё больше и тот согнулся пополам, схватившись за живот. Блондин недовольно надул щёки, зачерпнул немного снега и, в качестве мести, высыпал его за шиворот мехового пальтишка предвестника. Тот взвыл и тут же выпрямился. Теперь смеялся уже Итэр, быстро убегая с места преступления вслед за фигурой Тевкра, что — будучи уже где-то вдалеке — катал по земле снежный ком для будущего снеговика. Чайльд прошипел, со скрипом закрыв дверь дома на ключ, и медленным шагом направился к ребятам, не скрывая своей счастливой улыбки. Наверное одной из его мечт всегда было увидеть блондина вот таким — беззаботно резвящимся в снегу, словно малое дитя, и совершенно позабывшим обо всех невзгодах и переживаниях. И это желание наконец-то исполнилось, оставив после себя приятное чувство в душе. Никакой мороз не мог противостоять тому теплу, что разливалось по всему телу Чайльда, когда он глядел в эти искрящиеся безграничной радостью глаза Итэра, который с восторгом глядел на огромные сугробы и размышлял о том, что было бы, если бы он в них нечаянно провалился.       — Чего вы плетётесь как черепахи? Идите скорее сюда! — громко закричал младшенький, изо всех сил маша своим спутникам руками с высокого пригорка. Путешественник, более не медля, тут же побежал к нему наверх, без труда поднимаясь по скользкому склону. Он и не на такие холмы забирался. Когда же блондин оказался рядом с мальчишкой, тоже начал криками и взмахами подгонять неторопливо идущего к ним Тарталью. Тот слегка усмехнулся и всё-таки ускорился, дабы не будить в своём нетерпеливом возлюбленном зверя.       — Какой же ты иногда медленный, — возмутился блондин.       — Это вы просто носитесь, как заведённые, — Чайльд опустил на парня глаза и вновь по-доброму улыбнулся. Тот смотрел на него снизу вверх через щель между шарфом и шапкой. Щёки и нос уже заметно порозовели, ресницы намокли от снега, как и длинная светлая коса, свисающая вдоль спины.       — Меньше слов и больше дела. Объявляю поединок снежками открытым! — Теврк бросил заранее скомканным снегом в старшего брата и нырнул за стену, которую успел соорудить, пока парни неспеша ковыляли к нему от дома. Путешественник быстро среагировал и тоже принялся лепить снежки, глазами выискивая местечко, где бы тоже смог спрятаться от непрекращающихся снарядов младшего, заранее заготовленных для беспощадной битвы. Он тут же нырнул за широкий ствол старого голого дуба и принялся в ответ швыряться снегом в соперника. Оказавшись посреди поля битвы, Тарталья, не придумав ничего лучше, убежал вслед за Итэром и тоже спрятался за столбом.       — Вот же затейник. Хорошо подготовился, — с неким азартом в голосе произнёс рыжеволосый и присел на корточки, комкая шары из снега и подавая их блондину. Снаряды летали по округе, врезаясь то в сугробы, то в землю, то друг в друга. Один снежок прилетел Чайльду в бок, второй в спину. Путешественник вообще целиком попал под обстрел, когда тоже попытался построить из снега что-то на подобии стены, как у Тевкра. Лишь маленький мальчик до сих пор был чистенький и аккуратненький, прячась за своей надёжной баррикадой. Когда атака внезапно прекратилась, парни, тяжело дыша и смеясь, принялись вдвоём лепить снежки, чтобы потом одновременно напасть и забрать победу себе. Предвестник на время остановился, переводя дыхание, и пододвинулся поближе к путешественнику.       — Ты не замёрз? — решил он уточнить, чтобы утихомирить своё волнение.       — Совсем нет. Мне, на удивление, очень даже тепло, — улыбнулся желтоглазый и тоже остановился, уронив свою голову на плечо Тартальи.       — Тогда я спокоен. Главное, чтобы ты не заболел, — рыжеволосый заботливо приобнял Итэра. Блондин поднял голову и в ту же секунду растворился в синих глазах Чайльда, глубоких и таких чувственных. Они смотрели в самую душу, но с такой нежностью. Парни молчали, без каких-либо слов понимая чувства друг друга, что прямо сейчас вновь показались наружу.       — Можно я тебя поцелую? — внезапно спросил рыжеволосый, не сводя с путешественника глаз. Этот вопрос совершенно не требовал ответа. Сейчас и сам Итэр был готов бездумно наброситься на парня и впиться в его губы жадным и жарким поцелуем, но страх быть пойманным с поличным пока что сдерживал этот порыв. Тарталья чуть приблизился к путешественнику, не встретив накакого сопротивления, и припал к его сухим и холодным губам, о которых мечтал с самого утра. Тут уже и блондин не сдержался — крепко обвил его шею руками, совсем позабыв о каких-либо осторожностях, и углубил поцелуй, которого жаждал не меньше предвестника. Пока парни были отвлечены друг другом, Тевкр незаметно подкрался к ним, стараясь не скрипеть снегом под ногами — хотя те бы всё равно не обратили сейчас на посторонний шум никакого внимания — и, стоя прямо за деревом, громко воскликнул:       — Вдвоём на одного не честно! — мальчик громко засмеялся и со всей силы ударил ногой по дереву, и тут же убежал обратно на свою снежную базу. Итэр и Тарталья резко отстранились друг от друга, но не успели что-либо сделать или сказать, как их тут же завалило снегом, сверху посыпавшимся с веток. Чайльд весело хохотал, оттряхивая одежду блондина, пока тот застыл на месте, боясь пошевелиться. Сердце колотилось с такой силой, что вот-вот готово было выпрыгнуть из груди, но вовсе не от бушующих внутри чувств по отношению к рыжеволосому, который, казалось бы, не придал этой ситуации никакого особого значения, а от страха. Итэр тяжело задышал, руки его предательски затряслись и Тарталья, заметив резкую перемену настроения блондина, тут же прекратил смеяться, крепко обхватив его ладони своими.       — Прости... — его взгляд был направлен в пол. Он боялся поднимать глаза на блондина, ощутив сильное чувство вины за случившееся.       — Зачем ты извиняешься? — замотал головой путешественник, поняв, что такая его реакция вызвала некоторые недопонимания. — Всё в порядке, правда. Я просто испугался, что он нас видел... Ты совсем не виноват, — парень вытащил свои ладони из хватки предвестника и крепко обнял его, уткнувшись носом в чёрный мех пальто. Чайльд ничего не ответил. Он лишь медленно положил свои руки на спину путешественника и плотнее прижал того к себе, всё ещё не уняв волнение. Парни вновь отстранились друг от друга, так как терпению Тевкра рано или поздно пришёл бы конец, и постарались сделать вид, будто бы ничего не произошло. После долгого поединка снежками, в котором непобедимым лидером бесспорно оказался Тевкр, они успели слепить кучу снеговиков, обязательно дав каждому из них по имени, построили замок, который в конце концов был разрушен случайно поскользнувшимся на снегу предвестником — в отместку мальчик с путешественником затолкали его в сугроб — и, когда день уже близился к вечеру, принялись пробираться через снежные завалы обратно к дому, все поголовно насквозь промокнув. Вся троица залетела в тёплый дом, тут же стянув с себя влажную верхнюю одежду, шарфы и шапки. Чайльд сразу поторопился на кухню, чтобы согреть молока и найти что-нибудь перекусить, а то никто из них после вкусного завтрака так и не клал ничего в рот. Итэр и Тевкр уселись возле камина. Огонь хоть и не горел, но прогретые горячие угли до сих пор источали приятное тепло. Путешественник выставил мокрые ледяные ноги вперёд, чтобы поскорее их отогреть. Хоть в самом начале прогулки ему и было тепло, даже почти жарко, то уже под конец, когда на улице резко понизилась температура, колючий мороз снова начал пробираться под меховое пальтишко. Парень поджал к себе ноги и крепко обвил их руками, сидя в одной только свободной рубашке — свитер тоже промок и его пришлось повесить сушить вместе с остальными вещами — и немного съёжившись от холода. Через пару минут Тарталья зашёл в гостиную с большим подносом в руках. На нём стояли три дымящиеся кружки, наполненные горячим молоком, а также тарелка с горкой наспех сделанных фруктовых шашлычков. Угощение они сметелили за пару минут, будучи безумно голодными, а согревающий напиток принялись растягивать на долгое время, пока тот постепенно остывал у них в руках. Чайльд притащил из своей комнаты чистое полотенце, затем сел позади путешественника и распустил его длинную светлую косу, принявшись сушить мокрые волосы. Тевкр же решил придать огласке все свои сегодняшние достижения, ещё раз припомнив, как парни нечестно поступили, решив объединиться против него в битве снежками. Тот увлечённо нахваливал свою сообразительность, — это когда он стукнул ногой по дереву, вспомнив, что на ветвях толстым слоем лежал снег, — при этом размашисто жестикулируя руками. Что старший брат, что Итэр, поражались тому, сколько в этом маленьком организме таилось энергии, раз после такой прогулки он продолжал вести себя не менее активно. Вскоре Тевкр убежал в комнату за Одноглазиком, вновь оставив парочку наедине в пустой гостиной. Путешественник заёрзал на месте и отодвинулся чуть в сторону, вспомнив, что они вдвоём точно так же сидели вчера на этом же ковре и к чему это в конце концов привело. Тарталья, словно прочитав его мысли, усмехнулся и обвил парня со спины, с ехидной ухмылкой заглядывая тому в лицо.       — О чём это ты сейчас думаешь? — он чуть прищурил глаза, наблюдая за тем, как щёки и уши блондина медленно покрываются румянцем.       — Ни о чём я не думаю, — запротестовал Итэр, отведя взгляд в противоположную от парня сторону. Тот сдаваться не спешил, а потому переложил голову на другое плечо блондина и снова заговорил, в попытке вывести желтоглазого на чистую воду.       — Неужто вчерашний вечер вспоминаешь? — путешественник аж вздрогнул, не ожидая, что предвестник скажет это вслух, да ещё и так прямо.       — Д-да с чего бы это? — он вновь отвернулся от Тартальи.       — У тебя на лбу всё написано, — блондин непроизвольно дотронулся до лба и надулся, поняв, что его раскрыли прямо на месте преступления.       — Какой же ты иногда противный, — Чайльд рассмеялся, продолжая крепко обнимать парня со спины.       — Зато ты милый даже тогда, когда бесишься, — он, ради того, чтобы ещё немного подразнить путешественника, принялся целовать его шею, как и в прошлый раз, из-за чего тот, хохоча от смущения, начал отталкивать от себя прилипшего как банный лист предвестника, но как только позади послышался топот быстро приближающихся шагов младшего, оба прекратили дурачиться и отстранились друг от друга, застыв в одном положении, как две каменные статуи и, кажется, на секунду даже перестали дышать. Рыжеволосый мальчик долго играл с блондином, вручив ему фигурку какого-то храброго воина с мечом в руках, а сам атаковал Одноглазиком. Пришлось ему подыграть и пасть от рук плюшевого руинного стражника, но уже совсем скоро Тевкр задремал в сидячем положении и заклевал носом. Тарталья, будучи полностью погруженным в свои тяжёлые мысли, сначала вовсе и не заметил, как в комнате повисла тишина. Он потерялся в своём сознании, неотрывно наблюдая за тлеющими в камине угольками и постоянно вспоминая испуганное выражение лица Итэра, когда их чуть было не раскрыли во время прогулки. Чайльд тяжело вздохнул, наконец-то вернувшись в реальность и переключил всё внимание на младшего брата, тихонечко посапывающего на плече путешественника. Чайльд ласково улыбнулся и аккуратно взял его на руки, потащив в самую дальнюю спальню. Итэр же поднял с пола пластмассового раненого мечника, а так же плюшевого Одноглазика, с которым тот бесстрашно сражался столько раз подряд, и зашагал следом за Тартальей, желая утешить своё любопытство и лично запечатлеть, как его возлюбленный будет укладывать маленького ребёнка спать. Предвестник медленно положил рыжеволосого головой на подушку, по плечи укутав в тёплое пуховое одеяло, и, когда тот уже было собрался уходить, подумав, что Тевкр давно спит крепким сном, мальчик схватил брата за рубашку, не желая никуда отпускать.       — Братик, ты разве не будешь читать мне сказку на ночь? — обычно ему перед сном всегда кто-то читал, будь то Антон, Тоня или кто-то из взрослых. Сон мальчика с детства был довольно беспокойным, даже сейчас, будучи очень уставшим и вымотанным, он не мог заснуть, а книжки хорошо помогали его успокоить.       — Конечно буду, — Чайльд вновь улыбнулся, взяв с полки одну из книг, и присел на край кровати. Итэр, ранее стоявший в дверном проёме, облокотившись на косяк, тихонечко зашёл в комнату и, положив руинного стражника на подушку рядом с младшеньким, устроился на полу возле кровати. Предвестник принялся читать с того момента, на котором, по всей видимости, остановился в прошлый раз, так как рассказ начался уже с определённых обстоятельств. История на слух казалась какой-то уж больно знакомой, словно путешественник однажды уже читал её, а потом понял, что это была та самая сказка, которую Эмбер когда-то случайно дала ему вместо руководства по использованию планера. Итэр улыбнулся, вспомнив тот день и тот лётный экзамен, который пришлось сдавать, основываясь лишь на быстрых и кратких объяснениях скаута. Голос Тартальи хоть и был довольно громким и резким, но сейчас звучал так спокойно и бархатисто, что невольно даже блондин начал постепенно засыпать. Его голова медленно легла на матрас рядом с предвестником, веки потяжелели и опустились, и вскоре он тихонечко задремал, всё ещё иногда улавливая обрывки истории из книги на слух. Итэр размеренно задышал в синхрон с Тевкром, провалившись в сон, наверное, даже раньше самого мальчика. Рыжеволосый запустил ладонь в светлые волнистые локоны путешественника, убаюкивающе поглаживая того по голове и перебирая отдельные прядки между пальцами. Когда вслед за Итэром уснул и младший братишка, Тарталья закрыл книгу, но совсем не торопился будить так сладко дремлющего рядом с ним парня. Тусклый свет из коридора падал на его умиротворённое выражение лица. Предвестник не сводил с этой чарующей картины глаз, поглаживая подушечками пальцев нежную гладкую кожу. Итэр чуть поморщился от щекочущих прикосновений и улыбнулся прямо во сне, уткнувшись лбом в ногу Тартальи, а тот продолжал с интересом разглядывать лицо спящего парня, вновь погрузившись в свои мысли.       — Хочу всему миру рассказать, какой ты у меня красивый... Внутри Чайльда сражались между собой желание поведать всем на свете о своей любви к этому прекрасному созданию, и поганое чувство страха перед неизвестностью, которая поджидала их двоих в случае раскрытия своих отношений. Это постоянное противостояние каждый раз заставляло предвестника желать большего, но сам по себе решать такие вещи он бы не посмел, так как прекрасно понимал опасения Итэра и уважал его небезосновательное мнение. Парень вдруг прекратил двигать рукой, остановившись на светлой макушке, и печально вздохнул, всё-таки с огромной неохотой поднявшись с кровати. Он присел на корточки, обхватил одной рукой спину путешественника, вторую поместил по коленями, и поднял его на руки, словно лёгкую пушинку. Тот в полудрёме промычал что-то невнятное и прильнул щекой поближе к груди, продолжая тихонько сопеть, но не проснулся. На лице Чайльда в который уже раз за этот день появилась улыбка, вновь вызванная никем иным, как Итэром и его невероятно умилительным поведением. Предвестник перенёс блондина в свою комнату, аккуратно уложил на кровать и сам вскоре тоже пристроился рядышком, крепко прижимаясь к Итэру всем телом. Он укрылся одеялом вместе с ним и наконец-то потушил ярко-горящую лампу, что стояла на тумбе.       — Доброй ночи, Итэр, — шёпотом сказал Тарталья и ещё раз на последок поцеловал парня в губы, окончательно завершив сегодняшний, насыщенный множеством разнородных событий, день.