Call me whatever you want

Кэйа очнулся, осознав, что послезавтра день сдачи зачётов для допуска к сессии, а у него нет половины конспектов и лекций. Он так замотался в течении семестра, пытаясь поддерживать идеальную успеваемость по всем предметам и быть в первой десятке рейтинга кандидатов на повышенную стипендию, что совсем забыл про такие, казалось бы, пустяковые, но крайне необходимые вещи. В судорожной панике он взял телефон и начал пролистывать фотографии с коллоквиумов, лекций и семинаров, в надежде найти презентации, половины из которых не было. Как так. У него нет конспектов, и его не допустят к экзамену. Он же отличник, как он мог такое допустить? Идеальная успеваемость, идеальная внешность, идеальное отношение, и все это разрушится под одним жирным незачетом в его зачётной книжке. Это полный крах. Покусывая кончик ручки, Кэйа пролистывает список друзей в соцсети, надеясь найти кого-нибудь онлайн днём в воскресенье. Разумеется, все либо спят, либо проводят время с возлюбленными, семьями или друзьями. Кэйа же отходит от похмелья. Однако… Дилюк Рагнвидр? Эта недоступная башня с отстранённым лицом, онлайн, и возможно, его последняя надежда. Кэйе нравилось добиваться людей. Красивых, амбициозных, серьезных, властных — он даже один раз переспал со своим преподавателем, который вел у них дисциплину права в начале этого курса, но к Дилюку, определенно, нужен был другой подход. Вероятно, по достижению двадцати лет какой-то пазл в его мозгу встал на место, и Альберих понял, что хочет долгих, крепких отношений. Какой-то стабильности в его неспокойной, с постоянными переездами, в бегах, жизни. Разумеется, он Дилюка почти не знал, но что-то в нем притягивало. Какое-то странное магнитное поле, которое чувствовал только он, словно был всего лишь электричеством, и все, что нужно было, это замкнуть цепь. Уже не говоря про то, что Дилюк в принципе довольно красив… Формальная переписка звучала как хорошее начало для повода снова написать. Kaeya: Привет, спишь ещё? Дилюк был в сети, но сообщение почему-то не читал долгие десять минут. Как же Кэйю раздражали эти танцы с бубном. Kaeya: Я хотел просто спросить у тебя конспекты с занятий за последнюю неделю. Где-то там, на другом конце сети, Дилюк устало закатил глаза, читая его сообщения, после вчерашней долгой смены в кафе и утренней тренировки. Он только закончил с отчётностью за месяц и тоже готовился к зачёту. Diluc: Ебусь с маркетингом. Diluc: По какому тебе предмету? Kaeya: История восемнадцатого века. Дилюк ненадолго задумался, пробегая глазами по их переписке. И ни одного сердечка, ни одного ласкового прозвища и ни одного голосого томным голосом? Совсем не похоже на Альбериха. Дилюк хорошо общался с Джинн, его преподавателем по экономике — близкой подругой его отца, и девушка, ненамного старше самого Дилюка, один раз показала ему их с Кэйей переписку, когда тот пытался с ней флиртовать. В итоге, конечно, выяснилось, что у Джинн есть жена, и Кэйа тактично не стал напирать, лишь иногда писал, спрашивая что-то по поводу занятий или кидал мемы. Сейчас же он общался как-то.прохладно. Не то что бы Дилюка сильно волновали дела Кэйи… Diluc: *Прикрепил 27 вложений* Да почему он вообще об этом думает?! Diluc: Приятной дрочки. Kaeya: Чем занимаешься? Diluc: Только за подготовку сел. Kaeya: Поздновато, не находишь? Diluc: В отличии от некоторых я просто повторяю материал, а не прошу конспекты за несколько дней до зачёта. Дилюк закатывет глаза, а затем отводит взгляд в сторону, поджимая губы. Приспичило блять обоим готовиться к зачёту в последний момент. Разумеется, Дилюк врёт, потому что показаться каким-то неидеальным противоречит его принципам. Kaeya: Ой, ну извини что я решил оторваться в клубе вместо того, чтобы тухнуть на «любимой» работе в кафе. Diluc: Это мне говорит курящий и бухающий будущий врач со сбитым режимом сна? Kaeya: В медицинском по-другому никак) Придурок. Свое же здоровье портит. Kaeya: У тебя завтра тоже зачёт? Diluc: Ага. Кэйа широко распахивает глаза, перечитывая три буквы, присланные Дилюком Ага? АГА? АГА? После чего сразу же переключается на переписку с Венти, скидывая скриншот. Kaeya: ОН ОТВЕТИЛ МНЕ АГА. Venti-sa: ХАХВХАХХАА Venti-sa: Значит, у него хорошее настроение, когда он переписывается с тобой)) Kaeya: Господи, ВЕНТИ Venti-sa: Тш-ш-ш-ш, мой хороший, без паники. Возможно, ты ему тоже нравишься. Venti-sa: Когда ты уже позовешь его на свидание? Kaeya: После того, как он отшил меня в кафе, мне кажется, у меня нет шансов. Venti-sa: Кэйа, ты заебал Venti-sa: Venti-sa: Я же говорил, и ДИЛЮК говорил, у него просто были дела. Venti-sa: Ты, блять, молодец, догадался позвать его в будний день Venti-sa: Давай, пробуй ещё. Venti-sa: Только больше трёх раз не надо, будет какой-то кринж Kaeya: Хорошо… Kaeya: Что, прям сейчас? Venti-sa: Нет, подожди, пока он усомнится в своей гомосексуальности через несколько лет, найдет хорошенькую жену, нарожает хорошеньких красноволосых детишек, возьмёт загородный дом в кредит, заведет собаку и уйдет на пенсию Venti-sa: МК не Тогда, возможно, вы, милые старики, встретитесь, и будете почивать остатки своих дней сожалея о своей нерешительности. Kaeya: Это ТЫ мне говоришь про нерешительность??? Смотрю по Зенли, ты сейчас гуляешь с Сяо!!! Venti-sa: Это… Другое. Kaeya: Ну да. Venti-sa: Пизда. Kaeya: Твоя. Venti-sa: Показывай Kaeya: Слит.

***

Кэйа немного опаздывает. Буквально на пятнадцать минут, когда все уже заняли свободные места и повторяют материал для сдачи устного зачёта. Он тихо открывает дверь, но его старания по непривлечению внимание не оправдались — множество цепей и подвесок на его одежде звенят при каждом шаге, когда он идёт мимо стола преподавателя. — Я Вас впервые вижу, молодой человек. Кэйа останавливается и оборачивается, молча смотря на мужчину. Это… Не их преподаватель. Поставили кого-то на замену. Он его тоже впервые видит. — Познакомимся поближе? — С толикой самодовольной иронии спрашивает преподаватель. — Давайте. — С хитрой улыбкой отзывается Кэйа, полностью оборачиваясь к нему. — Если есть желание. — Тогда прошу к доске. В этот момент дверь вновь тихо открывается, и в аудиторию заходит Дилюк, замерев на пороге. Его глаза распахиваются в немом шоке, когда он видит Кэйю, что обрёк на себя внимание одного из самых придирчивых преподов в универе. Варка Гуннхильдр, дядя Джинн, которая преподает в этом же месте. Кэйа вздыхает, закатив глаз: — Не в настроении. В аудитории повисает гробовая тишина. Кэйа был одной из самых загадочных персон в мед группе, а одногруппники Дилюка, с которыми у факультета психологии был смежный зачёт, и вовсе выпали в осадок. — Ваше имя? — Кэйа Альберих. И, ох, с какой гордой интонацией он это произнес, словно имя Кэйи носит какую-то особенную славу, заставило Дилюка сглотнуть напряжение. Хорошо, если парень все же выйдет к доске, возможно, он сможет незаметно пройти к своему месту. — Альберих? — Острая улыбка обнажает белоснежные зубы Варки. — Вам случайно ни на что не намекает имя Илион Альберих? Кэйа скрещивает руки на груди, выгнув бровь. Сердце пропускает удар, когда мужчина произносит имя его отца. — Я его сын. — В таком случае, вы опровергаете пословицу. Невозмутимое лицо Кэйи остаётся таким же. Но он пересиливает себя, идя на поводу мужчине. Надо подыграть. — Какую пословицу? — «Яблоко от яблони недалеко падает.» Вы, по всему видимому, приземлились за оградой сада. На эту шутку даже Дилюк издает тихий смешок. Но не злой, — добрый. Почему-то он остаётся на стороне Кэйи и уверен, что тот сможет отстоять свою фамилию, кем бы ни был его отец. — Ваш отец, кстати, был превосходным студентом. И таким же превосходным врачом. Пока не ушел в медицинскую практику. — Да? Ну и расскажите, чем отличался мой отец, когда был студентом? — Приходил вовремя на зачёты. Кэйа издает слышимый смешок, пожимая плечами. Он прикрывает здоровый глаз и ухмыляется, делая несколько шагов вперёд. — Ну так чем же я хуже? Я всё-таки пришел. Или вы с таким нетерпением ждали моего появления, чтобы начать принимать? — Он достигает преподавательского стола, садясь перед ним и в беззаботной манере перекидывает ногу на ногу. — Вы так самоуверенны? Готовы ответить прямо сейчас на все вопросы? — Усмехается мужчина, с любопытством смотря на студента. — Вы мне определенно симпатизируете, Кэйа Альберих. — Ваша симпатия взаимна, господин?.. — Кэйа впивается взглядом в мужчину, который только по приближению начал ему кого-то смутно напоминать. Острое лицо, блондинистые волосы, глаза небесно-василькового цвета, собранность и уверенность, характеризующая его личные качества. Родственник Джинн? Она упоминала в переписке, что ее родственники ближе, чем кажутся. Милая Барбара, ее младшая сестра, на сестринском деле тому пример, но была ли она единственной? — Гуннхильдр. — Вы меня удивляете, господин Альберих. Первый, кто угадал мою фамилию с первого раза. — Не угадал, сэр. — Поправляет его Кэйа, протягивая руку к билетам. — Я возьму? — Прошу. — Улыбается ему мужчина, внимательно наблюдая за лицом сдающего, но к своему сожалению не обнаруживает никаких признаков паники или удивления. — Так а что тогда? — Нетворкинг*, сэр.

***

Историю Кэйа закрывает на отлично. И курит целых пол часа в туалете, восстанавливая нервные клетки. Нет, он не переживал. Но потратил очень много сил, готовясь через жуткую головную боль. Он ненавидел историю. Как будущий врач, как человек, да и просто как очередная ячейка общества, которая не шла в политику, чтобы углубляться во все нюансы американской истории. Тем более, что это не его родная страна. И зачем он всё это учил — он не знал. Через несколько минут заходит и Дилюк, замирая на пороге перед видом Кэйи, оперевшегося поясницей на подоконник и опустившего голову с закрытым глазом. Его нос сразу же пробивает запах сигарет, что заполонил всё помещение, и красноволосый морщится в отвращении, подходя к раковине, чтобы охладить лицо. — Ты как? — Раздается тихий голос из-за спины. Кэйа приоткрывает глаз, неподвижно смотря на него через отражение в зеркале. — Нормально. Четверка. Хотя Дилюк и держал в своих руках огромный денежный оборот благодаря прибыли со всей сети кафе по городу, он все равно не хотел получать тройки и слетать со стипендии. Со своими деньгами он мог учиться хоть на платке, но это было выше его принципов. Кэйа вздыхает, делая ещё затяжку. — Не кури здесь. — Тебя это раздражает? — Мне не нравится этот запах. — Фыркает Дилюк, выпрямляясь, и вытирает бумажным полотенцем лицо. Слегка красные щеки от напряжённой мозговой работы — он еле наскреб на эту четверку, — говорят о ещё несошедшем напряжении. — Но можно сделать скидку на твою слепоту, из-за чего ты не заметил знака на двери туалета. — Мне тоже много чего не нравится. — Кэйа не реагирует на провакаци, отвечая с холодным спокойствием. — Тц. — Рагнвидр цокает, закатив глаза. — Ты всегда такой невыносимый? — Только для тебя, солнце. Наконец, Кэйа отрывается от подоконника и тоже подходит к раковине. Он всегда, сколько его видел Дилюк, носил черные кожаные перчатки без пальцев с шипами на запястьях, что, признаться, выглядело довольно эффектно, но без них он не видел Кэйю даже на физре. Словно тот что-то скрывал. И умывается он сейчас также — только кончиками обнаженных пальцев. На прозвище Дилюк снова фырчит и идёт к окну, слегка оттолкнув Кэйю плечом, чтобы проветрить помещение. — Обиделся что-ли? — С лёгким весельем в голосе спрашивает Альберих, наблюдая за показательным игнорированием. — А, ну да. Давай играть в молчанку. Ведешь себя как маленький ребёнок. — Я не играю ни в какую молчанку. — Бурчит Дилюк, привстав на носочки, чтобы дотянуться до ручки. Внезапно его руки касается ладонь Кэйи, ведёт выше и помогает достичь цели, но свою не убирает. Пальцы Дилюка нервно сжимаются, щёлкая отпирающий механизм, но тянуть на себя не спешит. Это облачное присутствие Кэйи за спиной заставляет мышцы напрячься, не зная, что делать — оттолкнуть и бежать или просто подождать и посмотреть, что будет. — Там, на зачёте… Варка сказал, что был удивлен твоим красноречием и наглостью. Что ты прям копия своего отца. — Внезапно выпаливает Дилюк. И в ответ слышит, как тихо выдыхает Кэйа куда-то ему в затылок, слышит, как тот отворачивает голову и хмурится, щёлкая языком. Слышит, как ему не нравится то, о чем сказал Дилюк. — Я не мой отец. — Говорит он через несколько секунд тишины немного подавленным голосом. — Лишь единицы из этого университета знают его. — Ещё одна тайна в копилку темной личности Альбериха. — Это было неприятное напоминание, Дилюк. — У тебя хотя бы есть отец. Лучше живой, чем мертвый. — Не ёрничай. — Резко отрезает Кэйа. — В моей случае я бы предпочел поменяться с тобой. — Он снова поворачивается к Рагнвидру, медленно убирая ладонь с его руки. Дилюк моментально выдыхает напряжение, державшее воздух в лёгких под давление, но боится обернуться и посмотреть на Кэйю, который дал ему лишь мнимую свободу, ведь он все так же стоял за его спиной. — Лучше уж мертвый с благородной памятью, чем живой бандит. — Твой отец бандит? Кэйа молчит, кажется, что-то обдумывая. Стоит ли ему говорить полу-правду? — Что-то вроде того. Он в бегах, я с ним не общаюсь. Но здесь он завоевал свою долю славы, и старые преподы требуют того же от меня. Некоторые даже были его одногруппниками, и пытаются меня расспрашивать о нем, потому что он оборвал все связи. Но я либо ничего не отвечаю, либо лгу. — И часто ты так? — Дилюк немигающим взглядом смотрит в окно, пока призрачное отражение Кэйи пристально смотрит на него через стекло, и отключаясь от зрения, сосредотачивается больше на своих тактильных и температурных ощущений. Несмотря на то, что тело Кэйи было очень близко к нему, он не ощущал никакого тепла. Только холод. Словно мертвец, непоколебимой хваткой вцепившийся в свои тайны в могиле, стоял за спиной. Дилюк чувствовал себя каким-то экзорцистом. Стоя перед его надгробьем, возвращающий ему жизнь, он слушал, как Кэйа пытается выбраться из гроба через три метра земли. — Лгу? — С мрачной усмешкой уточняет парень, кладя обе руки на подоконник по бокам от Дилюка. Подайся бедрами назад, попробуй отступить или дернуться, и уткнешься в его пах. — Постоянно. Все лгут. Я не исключение. Кто-то больше, кто-то меньше, а кто-то как я — живёт этим. Фальшивой жизнью и фальшивыми эмоциями. Фальшивыми целями и фальшивыми амбициями. Я редко встречаю людей, которые вызывают у меня такой эмоциональный отклик, Дилюк. Ты, как раз, исключение. — Кэйа тихо смеется. — А исключения — враги стабильности, как говорит дражайшая Райден. Теперь я наконец-то понимаю её. И с этими словами он плавно отстраняется, делая несколько шагов назад. У Дилюка трясутся руки, но он открывает окно, чтобы сбить табачный запах и самому вдохнуть свежего воздуха, охладить вновь ставшие красными щеки. — Навонял тут своими сигаретами. — Фыркает Дилюк. Он исключение? — Попробуй не дышать. Он уходит. — Извини, не имею склонность к мазохизму. Альберих украткой смотрит на него с усмешкой, закрывая дверь. Если Кэйа даже себя исключением не считает, то кто для него Дилюк? Объект очередных игр, короткой интрижки, секса на одну ночь? Такой же человек, которым можно поманипулировать? Или он все же хочет исправиться? Попробовать открыться ему, Дилюку, больше, как сейчас? Такие откровения, как бы иронично не звучало, озвучиваются именно в подобных местах. Общественные туалеты, подсобки… Места частого посещения людьми, настолько обезличенные, что болезненная правда, изъедающая душу месяцами, а может и годами, звучит, и растворяется в воздухе, не оставляя и следа. Только отпечатком трафарета правда, слышимая двумя людьми, разделяет между ними тайну.

***

Кэйа заходит в кафе Доля Ангелов и не встречает ни своих одногруппников, ни людей с параллельных групп и курсов. Видимо, не только они с Дилюком сдают сегодня допуски к сессии. У Розарии на журналистике сегодня тоже история и какой-то профильный предмет, Тома на менеджменте сдавал досрочно экономику, так как учился на заочке, Тарталья физику, а Венти какой-то из многочисленных дизайнов. Все были заняты, и в кафе не было ни одного знакомого лица, кроме милого молоденького мальчика с длинной золотой косой, которого Кэйа начал замечать в последнее время здесь то как нового официанта, то как бармена, то как уборщика. Наверное, тоже студент, раз берется за любую работу — им всегда нужны деньги. В любом случае, имя на бейджике гласящее «Итер» ему ни о чем не говорило. Парень был милым, вежливым и улыбчивым, но чересчур застенчивым, и Кэйа не смог ощутить ту развязную атмосферу, как когда на смене присутствовали его друзья. Он выпивает кофе с круассаном и собирается уходить, накидывая пальто. Итер подходит и взглядом спрашивает, нужно ли что-то упаковать с собой, пока между его ухом и плечом зажат телефон: — Да ладно тебе, Люми, ну скинь алгебру, пожалуйста! Я здесь до десяти вечера, домой только к ночи вернусь, а нам к первому уроку завтра. Кэйа слушает. Стоя в пол оборота, его вид не выражает ни капли заинтересованности, и он отрицательно качает головой на вопрос, хотя на самом деле всегда внимателен к мелочам. Он часто посещает это место, и ему нужно знать как можно больше информации о работниках Дилюка. В голове Кэйа уже начал составлять расписание его смен, чтобы точно не прогадать, когда позовет на свидание. — До свидания, спасибо за приятное обслуживание. — Очаровательно улыбается Кэйа, заставяя Итера немного покраснеть и остаться с приоткрытым ртом прямо посреди разговора. Пока парень отвисает, Кэйа дает ему двадцать долларов чаевых. Если школьник вынужден работать в будний день до десяти вечера, то у него очевидно тяжелая финансовая ситуация. — С-спасибо Вам, сэр. — Запоздало отвечает Итер, в благодарность ярко улыбнувшись и подает Кэйе его шарф. — Не забудьте. У нас часто на стульях и вешалках забывают верхнюю одежду. — Я захожу сюда каждый день, но спасибо за беспокойство. Вижу, Вы очень ответственный сотрудник. — Мягко улыбается Кэйа, пробегаясь по мальчику взглядом. Боже, вблизи еще моложе. — Просто не хочу, чтобы люди лишний раз ехали от дома обратно сюда за оставленной вещью… — Итер смущенно фыркает, отводя взгляд. — Почему же? Лишний раз вернутся — лишний раз что-нибудь купят с собой. Лишаете мастера Дилюка прибыли. — Смеется он. — В-вы знаете нашего директора? — Итер испуганно смотрит на Кэйю. В его голове моментально возникает множество мыслей о том, что это была какая-то проверка на его проф пригодность как нового сотрудника, ведь он устроился всего пару дней назад. Нет, он, конечно, знал, что попасть в кафе такого уровня очень сложно, но чтобы настолько… — Извините, если сказал что-то не так, я просто не хочу доставлять людям неудобства. И тем более не преследую мысли, чтобы сократить прибыль кафе, пожалуйста, не рассказывайте мастеру Дилюку… Кэйа смеется, прикрыв глаз и мягко кладет ладонь Итеру на плечо. — Боже мой, не нервничайте так, Итер. Мы просто в одном университете учимся, и там почти все знают, что он здесь владелец. Так уж и быть, я не раскрою вашу маленькую альтруистичную тайну. — Спасибо, сэр?.. — Кэйа. Можно на ты. — Хорошо… — Итер смотрит, как он проверяет часы и собирается к выходу. — Всего хорошего, Кэйа. — Еще увидимся, Итер.

***

Какая квартира? Кэйа стоит у подъезда самого обычного, ничем непримечательного дома, и понимает, как смешно и глупо выглядит, когда не может вспомнить номер квартиры, где прописался его лучший друг. Он задумчиво хмурится и роется в переписке, проверяя, не говорил ли об этом Тарталья. — Здравствуй, Кэйа. — Неожиданно к нему подходит Чжун Ли, останавливаясь рядом. Кэйе немного неловко рядом с человеком, который выше него. — Добрый вечер, господин Ли. — Дружелюбно улыбается он, поворачиваясь к мужчине. Их преподаватель истории и по совместительству парень Тартальи, все еще в очках — видимо, тоже только вернулся с университета, закончив принимать экзамен. — Ты к Чайлду? — Спрашивает он, доставая ключи из пальто, и открывает перед ним дверь. Кэйа по правилам этикета придерживает её рукой, пропуская старшего мужчину вперед. — Да. Мы договаривались встретиться сегодня после зачетов и поиграть во что-нибудь. Чжун Ли кивает, проходя вперед, и в который раз подмечая воспитанность молодого человека. Кэйа был одним из его любимых студентов — вежливый, прилежный и сдержанный, — хоть и учился на медицинском факультете. Хорошо, что Чжун Ли не знал, что Кэйа всем сердцем ненавидит его предмет. — Кстати, господин Ли, сегодня на зачете Вас заменял другой преподаватель. Какую он ведет дисциплину? — История нового века. — Отвечает Чжун Ли, игнорируя лифт, у которого остановился Кэйа. Молодой человек нервно улыбнувшись следует за ним. Чертов… Он же живет на восьмом этаже. Курящие легкие Кэйи не были готовы к такому испытанию, поэтому он тяжело дышит, достигнув финиша, в то время, как мужчина даже не вспотел. Теперь ему постепенно становится понятно, почему их преподаватель в такой хорошей форме. Каждый день-то подниматься до восьмого этажа пешком. — Не видел его…раньше. — Кэйа, тяжело восстанавливая дыхание, держится за перила, пока Чжун Ли дожидается, чтобы ему открыли дверь. — Он начнет у вас вести с четвертого курса, когда я с вами распрощаюсь. — Жалко будет вас терять, Чжун Ли. — Приторно приправив свою ложь, с сожалением говорит Кэйа. — Мне тоже, Кэйа. Я вижу, вы способный студент. Дверь перед ними открывается, и на пороге стоит Тарталья в коротких шортах и свободной футболке, на ногах розовые тапочки. Кэйа пытается не смеяться с его милого видка грозного драчуна. — Эй, твой любимый способный студент ждет тебя уже пять часов. — Дует он губы, смотря на Чжун Ли исподлобья. — Здравствуй, любимый. — Без стеснения тепло говорит Чжун Ли, шагая вперед в объятия Чайлда, которые тот наигранно-неохотно раскрыл для него. Кэйа слышит удовлетворенный расслабленный вздох, когда его лучший друг обнимает своего любимого человека и кладет голову ему на плечо, закрыв глаза, и не заметив, собственно, самого Кэйю. — Я скучал. — Тихо говорит он, не поднимая головы. — Я тоже. — Отвечает Чжун Ли. Маска строгого требовательного преподавателя моментально пропала, стоило ему оказаться дома. В этом не было ничего удивительного. Дом должен быть тем местом, куда ты хочешь возвращаться к родным и любимым, отдыхая от сложной жизни. Кэйа хотел бы хоть такое испытать по возвращению в свою съемную квартиру. Дверь, следующая дальше по коридору, тоже открывается, и в коридоре появляется Сяо, так же в домашней одежде и с причудливым пучком на голове. Он подозрительно щурится, заметив Кэйю, но ничего не говорит. К нему он относился более терпимо, нежели к ухажеру своего отца. — Привет, пап. — Негромко здоровается он, вздыхая, и уже тянется за ручкой, чтобы обратно исчезнуть в своей комнате. Сяо становилось некомфортно от такого большого количества людей в их доме. — Привет, Сяо. Подожди, ты ужинал? Я же ничего не готовил еще. — Останавливает его Чжун Ли, медленно гладя Чайлда по спине и немного отстраняет от себя, чтобы поговорить с сыном. — Нет. Не переживай, я не хочу. — Отмахивается он, вынужденно задерживаясь в коридоре еще дольше, и снова переводит взгляд на Кэйю, который мило улыбается ему, здороваясь кивком головы. — Ты давно вернулся домой? — С курсов, час назад где-то. — Он неуверенно трет шею, морщась. — И совсем не голодный? — Настаивает Чжун Ли, позволяя Тарталье снять с себя пальто, когда тот наконец-то заметил своего друга и начал негромкий разговор с ним, чтобы не перебивать старшего. — Пап. — Серьезнее говорит Сяо, выпрямляясь, и скрещивает руки на груди. Опять закрывается. Чжун Ли тихо вздыхает, посмотрев на него извиняющимся взглядом. — Если все-таки передумаешь, приходи на кухню где-то через час. Сяо так же тихо выдыхает. Кэйа с улыбкой подмечает, что даже манера вздохов у них схожая. — Забей. Отдохни лучше, я в магазин схожу если что. Тарталья с Кэйей уходят в его комнату, куда парень уже успел перевезти игровой компьютер со всем оборудованием из своей основной квартиры. Они с Чжун Ли все-таки решили съехаться, и хоть Сяо до сих пор недоволен поздними приходами Чайлда, вся профессиональная аппаратура в новой занятой комнате его заинтересовала. Как Чайлд и обещал, он нашел с ним хоть какую-то точку соприкосновения. — Включи пока комп и запускай стрим, я сейчас приду. — Говорит Тарталья Кэйе, вылетая из комнаты и захлопнув дверь. Он идет за своим возлюбленным в спальню, наблюдая, как тот переодевается, и садится на кровать. Движения Чжун Ли немного медленные, уставшие. Даже одежду он с неохотой развешивает по вешалкам, и Чайлд не может долго на это смотреть, поднимаясь с кровати и идет к нему, снова обнимая. — Ты устал? Опять сегодня поздно освободился. — Да, извини, родной. Пришлось задержаться.  — У всех же зачеты были. — Непонимающе хмурится он, на что мужчина тихо смеется и целует его в губы, прося расслабиться. — Меня и Сяо еще днем отпустили. — Комитет активистов предложил мне интересную программу по подготовке к сессии. Она же у вас через две недели? Сдаете все зачеты и готовитесь к предметам. По сути, пар у вас не будет, поэтому мне показалась их задумка очень многообещающей. — Загадочно улыбается он, обнимая Тарталью за талию одной рукой. — Мнх. Сессия… Тяжело об этом думать, когда ты наконец-то дома. — Мурлычет Чайлд, радуясь долгожданной нежности и ластится ближе. — Ну, ладно, раз эта хрень стоила твоего времени, то ты обязан рассказать мне. — Конечно, родной. Пошли на кухню и расскажу. По пути на кухню Тарталья задерживается в своей комнате еще на десять минут, объясняя ситуацию Кэйе. Друг его прекрасно понимает и отправляет провести пол часа с любимым человеком, пока он разогревает чат и проводит несколько вводных каток с командой. Даже у Томы сегодня есть свободное время, раз он сказал, что может сегодня следить за чатом. Впервые за всю неделю Аято дал ему вечерок расслабиться с друзьями. — А Чайлд? — Спрашивает он по видео-связи, надев игровые наушники. — Минут через тридцать придет. Они там ужин готовят. Учитывая количество и так присоединившихся людей, Кэйа не говорит вслух, с кем там занят их любимый стример, подогревая всеобщий интерес. — Ой ребят, да не парьтесь, он с семьей. Тома по-доброму фыркает, оборачиваясь и смотря куда-то через плечо.

***

— Та-а-а-ак, что за идею предложил наш кружок активистов? — Подперев голову рукой, спрашивает Чайлд, наблюдая за домашней суетой Чжун Ли за плитой. Он бы рад помочь — да готовить не умеет. — Ко мне подошли Розария, Тома и Венти с предложением провести полторы недели на природе в палаточном лагере в горах. Подышать свежим воздухом, развеяться и подготовиться к экзаменам, как они сказали. Абстрагирование от стрессов мегаполиса должно помочь разгрузиться и сосредоточиться. Отдых для тела и ума — дословно Венти. — Улыбнулся Чжун Ли, прищурив глаза. — Только беспокоился за Сяо. Знает, что тот не любит большие компании, и вообще он домосед. — Глобальный план Венти закадрить твоего Сяо. — Заливисто смеется Тарталья, хватаясь за голову. — Боже, да это же гениально! Он не будет думать ни о ком другом, потому что ни с кем кроме Венти не общается. — Я все-таки думаю, что главной целью было помочь студентам подготовиться к сессии, потому что Венти староста. — Задумчиво отзывается старший. Но, действительно, было очень мило и приятно, как он выразил беспокойство за Сяо и его нелюдимость. — Думай как хочешь, но я знаю точно! К концу кэмпинга они начнут встречаться. — Шепотом говорит он, чтобы Сяо даже в теории не услышал слова Чайлда. — Что ты вообще о нем думаешь? Чжун Ли немного думает, доставая курицу с картофелем из духовки. — Венти довольно милый спокойный юноша, очень добрый и открытый, всегда помогает чем может, даже когда приходится использовать все ресурсы. — И хоть успеваемость его хромала, Чжун Ли оценивал Венти, основываясь только на его человеческих качествах. Если бы такой вопрос ему задали в университете, он ответил бы совершенно по-другому. — Помогает Сяо социализироваться и проводит с ним время, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Ему это очень нужно. Также, он был в принципе первым человеком, с которым Сяо настолько сблизился, насколько я его помню. — Ну тут всё очевидно, любимый. Взаимная симпатия, но они просто слишком стесняются об этом поговорить. — Нет, я думаю, им просто пока рано. — Спокойно высказывает свою точку зрения Чжун Ли. — Если время в лагере их сблизит — то хорошо. В учебные будни его и так мало. — Мне всегда мало с тобой времени. — Вздыхая, немного грустным тоном говорит Аякс. — Мы слишком заняты всей этой чепухой. Учеба-работа, работа-учеба. Я с тобой ночью провожу больше времени в постели, чем днем. — Не моя вина, что у физ-мата один час истории в неделю, родной. — Мягко усмехается Чжун Ли, подходя к столу с двумя тарелками еды, и поставив их, гладя Чайлда по голове. Но замечая поникший вид любимого мягко заводит пальцы за уши и к затылку. — Милый, посмотри на меня. — М? — Лениво поднимает он голову, прищурив глаза. — Я тебя люблю, ты же знаешь это? — Чжун Ли выжидающе смотрит в глубокие синие глаза, пока не услышит тихое «конечно». — И я буду проводить с тобой все доступное мне время. Только подожди еще немного. Я понимаю, в ожидании оно тянется мучительно медленно, но мне тоже так не хватает его с тобой. — Я тоже тебя люблю, Сяншен. — Вздыхает Аякс, поворачивая лицо, чтобы уткнуться в его ладонб лицом и поцеловать её. — Просто постарайся меньше задерживаться в универе. — Обязательно. Они оба затихают, когда слышат какие-то звуки из коридора, и Чжун Ли идет проверить. Неужели Кэйа собрался так рано уходить? — Сяо, ты куда? Сяо не отрывается от зашнуровывания своих высоких берц, когда слышит голос отца. — Я погулять с Венти. Можно же? — Он знал, что Чжун Ли уж точно не остановит его уже одетого в коридоре, но возможность вечерней прогулки предоставилась буквально десять минут назад. Десять минут, за которые Сяо уже успел расчесаться, одеться и накраситься, и придет быстрее Венти, как обычно. Чжун Ли медленно осматривает его внешний вид, чтобы тот был тепло одет. -Можно конечно, но я думал, что ты поужинаешь с нами. — Он подходит чуть ближе, когда Сяо выпрямляется и с обеспокоенным взглядом смотрит на него. — Это из-за Тартальи? Сяо опешивает на несколько секунд, быстро моргнув два раза. Но затем приподнимает руки и берет Чжун Ли за ладони, покачав головой. — Боже, нет конечно, пап, ты чего? С ним все… нормально. Просто Венти позвал, и я уже согласился, было бы некрасиво отменять все в последний момент. — Видя, как его отец расслабился, он тоже успокаивается. — Я в следующий раз предупрежу тебя, окей? Извини, я поужинаю, когда вернусь. Можешь ложиться, буду поздно. — Давай хотя бы не до часу ночи, как обычно. Я переживаю. — Чжун Ли скрещивает руки на груди. — Не переживай, больше нервных клеток останется. — Фыркает Сяо, хватая ключи и телефон. — Ладно, пока. — Давай. Вернувшись на кухню он видит ухмыляющегося Чайлда.