Call me whatever you want

Чайлд открывает глаза. Утро солнечное, тёплое и спокойное — это первое, что он осознает. Очень ленивое. Именно такое, какое подобает воскресенью. Чайлд вернулся пораньше, как они и договаривались — в пять утра, чтобы Чжун Ли не волновался за него. И сейчас, в два часа дня, когда уже давно стоило вылезти из объятий сна и приготовить обед, они просто лежат в обнимку. Чжун ли уже давно не спит — лишь смотрит на него своими пронзительными змеиными золотыми глазами. Ни сил, ни желания вставать с кровати нет. — Чем хочешь заняться? — Шепотом спрашивает Тарталья своего возлюбленного, приоткрывая один глаз и утыкаясь взглядом в широкую голую грудь. Кхм. Они очень любили так лежать, переплетясь ногами и руками, периодически сжимали пальцы друг друга в ладонях. Чжун Ли иногда начинал гладить его вдоль запястья, если не спал, но двигаться было очень лень. Так он выражал свою нежность. Тарталья иногда вертит головой, пытаясь найти удобное положение, так как шея безбожно затекает, и терпит он это только ради Чжун Ли, чтобы тот мог обнять его своими сильными руками и сжать до болезненного хруста в особенно страдающих отделах спины. Ему приходится елозить то вверх то вниз, чтобы улечься поудобнее и уткнуться носом в шею своего преподавателя. Абсурд. Такое только в грязных фантазиях может сниться. На это касание брюнет тихо шикает, открывая глаза полноценно и выходя из дымки сна. Через несколько секунд его хитрая лиса, довольная реакцией, стремится расцеловать любой доступный сантиметр кожи на груди Чжун Ли, чередуя поцелуи с короткими засосами. Причина, почему Чжун Ли постоянно носит рубашки. — Что такое, Сяншен? — Наигранно ласково спрашивает Тарталья, очень довольный реакцией, когда поднимает на него глаза с высунутым кончиком языка. — Ничего. — Тот немного шевелит ногами под одеялом, обнаруживая, что одно бедро Тартальи закинуто на его. — Всё в порядке. — А? — Легкое непонимание появляется в глазах младшего. — Я тебя разбудил? Чжун Ли низко усмехается. Улыбка растягивается на его губах. Чайлд широко раскрывает глаза. — Так ты не спал! — Нет. — Мггхмх!.. Брюнет щурит глаза и беззвучно смеётся, обнимая его еще крепче, от чего Аякс задыхается и кряхтит, но прижимается к его шее, и удивленно-смущенно распахивает глаза. Рука Чжун Ли оживляется. Гладит мускулистую спину, покрытую шрамами — об их происхождении остается только догадываться, лопатки, мышцы, плавно переходящие в изящную для такого атлетического юношеского тела талию, поясницу, вдавливает пальцы. — Мхх… Ненадолго останавливается. Вслушивается в звук. Кажется, весь мир замер, и тишина поглотила мягкий выдох Аякса. Идет дальше. Обводит рукой бедро, упругую ягодицу, пришлепывает под недовольное пыхтение, но чувствует, как пальцы сжимаются на его плечах, а чужие ноги ёрзают снизу. Чжун Ли усмехается, приподнимая голову, чтобы опустить подбородок к груди и посмотреть своему возлюбленному в глаза. Его встречают пронзительно-синие глаза. Пучина, гипнотизирующая и утягивающая в свою глубь. Оковы запретного и кровожадного оплетают руки и врастают в кожу. Убийство ради блага. Грех ради добра. Ну как в них можно не влюбиться? — Аякс… — Тихо говорит мужчина, смотря ему в глаза. Голова медленно склоняется к плечу, как у змеи, оценивающей степень опасности добычи. Чайлд вопросительно мычит, поднимая на него взгляд и медленно заводит бедро дальше, чтобы обхватить его и рукой и ногой. Пушистые рыжие волосы щекотят ему же шею, от чего парень немного выгибает ее, но взгляда не отводит. Почему у него такие глаза? Глаза, которые слишком много повидали. Глаза, которые молчат. Глаза, которые лишились возможности говорить, и смотрят из-под толщи воды под призмой светопреломления. Глаза, которые, возможно, никогда больше сами не увидят. — Я смотрю в твои глаза, — Чжун Ли, после короткой паузы, наконец, формирует более-менее связную мысль, выбирая из веретеницы того, что происходит в его голове, что-то адекватное. — И иногда мне кажется, что я тебя совсем не знаю. — Ты меня не знаешь? — Вопросительно смотрит Аякс, чувствуя себя как под какими-то незнакомыми наркотиками от такого пристального взгляда. Чжун Ли будто пытается залезть ему в мозг через глаза. Экстремальненькая такая лоботомия. — Да. — Кивает тот. — Например? — Например то, откуда у тебя так много шрамов. Почему у тебя два телефона, и в одном из них нет сим-карты. Куда ты пропадаешь в университете, испаряясь как ветер, после занятий. Аякс недоуменно хмурит брови и вытаскивает из пространства между их тел одну руку, потирая висок. — Ух… Ну что за вопросы, Чжун Ли… Чжун Ли осознает, что, возможно, не стоило спрашивать это настолько в лоб. — Как на допросе, ей богу. — Парень тяжело вздыхает, прикрывая глаза. Своим видом пытается показать, чтобы Чжун Ли не переживал о том, что залез в его личное пространство. — Я уже говорил тебе, что долго занимался боксом и борьбой, от туда и шрамы. Телефон — один рабочий, второй для общения. А куда пропадаю… — Тарталья закусывает нижнюю губу, отводя взгляд. Ну не может он сказать, что готовит ему предложение! Не может! — Так… Дела. — Ты будто мне не доверяешь. — Чжун Ли шевелится и приподнимается на локте, подпирая голову рукой и смотря на него немного сверху вниз, приняв полу-деловой вид. Сползающее по диагонали и обнажающее грудь одеяло немного не соответствует задумке. — Чжун Ли… — М? — Тот приподнимает бровь, словно ничего такого не сказал. — Я не знаю огромной части твоего прошлого. Как захочешь — сам расскажешь, я не настаиваю. — Брюнет улыбается уголком губ и наклоняется, целуя Аякса в хмурую морщинку между бровями. — Главное, что нам комфортно друг с другом. А тянуть из тебя секреты — дело неблагодарное. — Чжун Ли… — Всё-таки, я ходил к психотерапевту после развода с Нин Гуан, и учел ошибки. — Начинает он свою оперу, поднимая глаза в этом до ужасе знакомом выражении к потолку, и Чайлд хватает его за руку, суматошно тряся. — Чжун Ли! — М? — Снова приходит в себя, беззаботно улыбаясь. В его постели лежит красивый молодой юноша, полный энергии, обладающий смешным для Чжун Ли чувством юмора и милыми веснушками на лице, плечах, спине, груди, пояснице и заднице. И почему он вообще столько прожил с Нин Гуан? — Я… — Аякс, столкнувшись с ним взглядами, за секунды потерял запал. — Я готовлю тебе сюрприз. Глаза Чжун Ли заинтересованно прищурились, а брови приподнялись. Он крепче обнимает свободной рукой его за талию, притягивая к себе для ленивого поцелуя в губы. — Сюрприз, говоришь… — Проговаривает он, отстраняясь и смакуя вкус поцелуя на губах и языке. — Ага… — Но мой день рождения только в конце декабря. — Это не ко дню рождения. — А к чему же? — К св-… Мгмх! Вот опять заболтал меня! — Чайлд очаровательно жмурит глаза и шлепает его по груди много-много раз. — Я чуть не проговорился, Чжун Ли! — Что поделать, родной. — Пожимает он плечами и ласково улыбается, поглаживая того вдоль талии. — Мне теперь интересно. — Не порть сюрприз. — Бурчит себе под нос Тарталья, а затем и сам поднимается на одной вытянутой руке. Чайлд целует его щеку, замирая в нескольких сантиметрах перед лицом мужчины, и обворожительно улыбается. — У нас же сегодня выходной? — Да. — Давай фильм посмотрим? Я закажу что-нибудь перекусить. Вообще, Чжун Ли был сторонником высказывания, что завтрак — главный прием пищи за день, и его нельзя пропускать или пренебрегать им. Тарталья предлагает пиццу с ролами. Чжун Ли усмехается, думая про себя — «типичный студент». Скрипя сердцем и атеросклеротическими бляшками в сосудах, соглашается. - Есс. - Победно хихикает Тарталья, прижимая кулак к груди. - Ты согласился на что-то вредное. Еще немного и я сломлю тебя на поездку в Макдональс. - Иди лучше сломи сон Сяо. - Чжун Ли отрывает деревянную после хорошего десятичасового сна спину от кровати и садится, свешивая ноги с кровати. - Уже поздно, ему пора вставать. А то ночью не ляжет. - У-у-у-у-у, папочка, хорошо, я передам ему. - Тянет игриво Тарталья, шатаясь из стороны в сторону, пока ходит по комнате как в прострации и ищет свои вещи. Найдя домашнюю одежду, так как они оба спали только в нижнем белье, он подходит к зеркалу и причесывает рукой лохматые рыжие волосы, чтобы выглядеть поприличнее перед Сяо. Чайлд закатывает глаза. Господи, сколько он делает для этого вредного подростка, лишь бы спокойно жить с его отцом. Громко и протяжно зевнув, Тарталья выходит в коридор, словно извещая все дорогие предметы интерьера о своем пробуждении. Направляется он в комнату Сяо. Дверь, ничем не отличающаяся от других, слегка-слегка приоткрыта, и Тарталья замедляет темп и подходит чуть ли не на цыпочках, и прислушавшись, слышит голоса. -....Да я не знаю, если честно. Мне бы этот семестр как-нибудь дожить. Математика с физикой меня убивают. Я их совсем не понимаю, Сяо! Тарталья различает знакомый звонкий голосок их общего друга Венти. Но звук немного искажен. Видео-звонок? В самой же комнате, Сяо, в полной темноте и задернутыми тяжелыми шторами сидит за своим столом, ковыряет гелевой ручкой ластик и пачкает себе пастой пальцы, ворча под нос, но сосредоточено кивая на каждое слово Венти. Он может слушать его голос вечно. - Можешь скидывать мне домашку или тесты, помогу с решением. - Просто предлагает он, совсем не понимая, как такое предложение вырвалось из него. Сяо никому раньше не помогал. - Если тебе похуй на этот предмет. Тем более он не профильный. - Хмм... - Венти по ту сторону экрана складывает губки трубочкой и задумчиво мычит. - Главное не пались, пиши там, хотя бы иногда, на четверки. Может повезет и зачет автоматом получишь. Венти подбирает ногу к себе, сидя на высоком стуле посреди однокомнатной квартирки-студии и обнимает колено под огромной безразмерной футболкой. В одной руке у него сигарета, пепел от которой он периодически стряхивает в коробочку из-под яблочного сока с обрезанной верхушкой, поскольку заговаривается, и не замечает, как тлеет кончик, в другой - кружка кофе. Сяо завтракает энергетиком и вчерашним батончиком, который нашел в сумке. - Мне-то всё-равно, но если препод увидит мою взлетевшую успеваемость, то появятся вопросы. - Венти делает глоток кофе, а затем делает затяжку сигаретой. Форточка за его спиной закрыта, а потому дым скапливается вокруг неплотным туманом. - А если решит еще вызвать и спросить, то всё, совсем труба. - Обреченно вздыхает он, опуская взгляд. - Эй. - Сяо, завидев его поникший вид, протягивает руку и чуть не пачкает чернильными кончиками пальцев монитор компьютера, и очень жалеет, что не может прикоснуться к Венти через экран. Коснуться его щеки, приласкать, успокоить. - Рано голову опускать. У тебя всё получится. - Решительно говорит Сяо, глядя ему прямо в глаза, что начали слезиться из-за дыма - Сяо хочется так думать. - А я помогу. Сдашь ты эту физику. - Тебе легко говорить, ты программист... - Хнычет Венти, обнимая оба своих колена руками и откидываясь назад, издавая тихий всхлип. Честно признаться, у Сяо немного трясутся руки, когда Венти начинает плакать. Что ему делать? Как успокоить? - А я... - Ты филолог, и пишешь прекрасные стихи. - Быстро, но спокойно выпаливает Сяо - даже корпусом к монитору подается. - И похуй на эту физику. Невозможно быть преуспевающим во всем. - Но Альбедо... Сяо удивленно округляет глаза. Пару секунд думает, вспоминает, кто это вообще такой, а затем хмурится. - Забей ты на этого ботана. - Недовольно ворчит он, откидываясь назад и берется дальше ковырять ластик ручкой, наковыряв там приличную дырку. - Света белого не видит, сидит в своих тупых книжках... Да пусть хоть сдохнет с ними. Венти тихо кашляет, но сразу же после этого начинает влажно смеяться, прикрывая глаза и вытирая ладонью щеку. - Почему так агрессивно... - Я не знаю. - Бурчит Ли, дырявя, все-таки, ластик, и тихо матерится себе поднос. - Бесит он меня просто. - Ого. - Венти слабо улыбается и подносит сигарету к губам, снова делая затяжку. - Кому-то удалось вызвать у тебя хоть какие-то эмоции! - Смеется он, шатаясь на своем стуле так, что Сяо думает, что Венти упадет. - Ты тоже вызываешь у меня... эмоции. Улыбка Венти незаметно переходит из веселой в более мягкую, и он по-птичьи склоняет голову к плечу, водя большим пальцем и нажимая на изрезанные запястья, что прячет под огромной футболкой мятного цвета. - Как мило. - Тихо говорит он, опуская взгляд из-под ресниц. Сяо какое-то время думает, оценивает внешний вид и примерное состояние Венти, хоть и не знаток в этом. Нужно еще что-то сказать, чтобы показать, как он для него важен. Он вспоминает слова Кэйи, что у Венти на днях опять случились его приступы, и ему очень нужна поддержка от Сяо. Альберих написал ему накануне ночью, предупредив, что с утра Венти точно будет дома. Сяо не спал, чтобы выгадать время и позвонить ему в двенадцать часов, поскольку Венти в свой единственный выходной отсыпался за всю неделю. Да, Сяо его разбудил, пока он спал. Но в прошлый раз Венти жаловался, что опять всё проспал и ничего не успевает, так что это было во имя его блага. Сяр тихо признается в темноте своей комнаты в воскресное утро. - Я еще не встречал такого человека. - Начинает Сяо, медленно складывая руки перед собой и пальцы из-за переживаний хватают первое, что попадается под руку - ручку, которой он ковырял свою стёрку минутами раннее. - Который бы так на меня влиял. Только Чжун Ли. Глаза Венти округляются, и он, прислушавшись, медленно поднимает голову, не веря услышанным словам. Сяо поставил Венти на одну строчку его уровня доверия с Чжун Ли. - Ты же привыкал к нему три года. - А к тебе меньше чем за год. - Отвечает ему Сяо. - Я... Нгх. Ладно. - Он отводит взгляд. - Неважно. - А-а-а-а-а? - Венти вдруг неожиданно оживляется, приподнимается, подается телом вперед и пытается заглянуть в лицо Сяо, спрятанное за челкой, через экран. - Ну говори! - Что? - Недовольно бурчит Сяо. - Что ты хотел сказать? - Ничего. - Ну Сяо! Дальнейший разговор Тарталья не собирается слушать. И так услышал слишком много лишнего. Врываться посреди такого было бы высшей степенью невежества, да и просто как-то по-ублюдски получилось бы. Пусть это останется на его совести. Он и его подслушивания. Аякс тихо и бесшумно, насколько позволяют отработанные годами навыки, отходит от комнаты Сяо, переступает скрипящую часть паркета и проскальзывает в ванную. Принимает быстрый ледяной душ - привычка еще со времен жизни в России, - и вылезает из ванны, обматываясь в полотенце по пояс и вставая перед длинным вертикальным зеркалом, созерцая свою подтянутую, атлетическую фигуру. И шрамы. Много шрамов. Какие-то от выстрелов оружия различного калибра, какие-то от ножевых ранений, где-то застрял осколок от взрыва, а где-то - покусали сторожевые собаки. На правом боку под ребрами - след от лапищ здорового алабая. На груди и спине крестообразные шрамы от швов, сделанных в полевых условиях на скорую руку дражайщим доктором Дотторе. На предплечьях и запястьях шрамы от колючей проволоки, которой ему неоднократно связывали руки при пытках. На концевых фалангах - депигментрованные участки кожи вокруг ногтей - последствия того, что их неоднократно вырывали. В области бедра ближе к колену и на самом колене - следы от спиц, которые ему вставляли при переломах. Пожалуй, Тарталья сломал половину всех костей, имеющихся в его теле, как минимум по одному разу. Два раза отрывало пальцы, но удалось пришить. Первый - от неудачного взрыва гранаты, второй - от выстрела врага, пуля срикошетила. Отвратительные ощущения. У Аякса иногда до сих пор трясутся руки, стоит только вспомнить. Это только то, что видно снаружи. Внутри же... Внутрь лучше не заглядывать. Тарталья наспех вытирает влажные волосы, умывает лицо и шлепает на лицо какой-то увлажняющий крем, который дал ему один его хороший знакомый-Предвестник из России, со словами, что за собой нужно всегда следить, если он хочет отхватить себе такого же мужчину, как и сам Панталоне. Такого мужчину Аякс видел только в страшных снах. Он старался свести их с Дотторе общение до минимума и вообще работать настолько чисто, насколько это возможно, чтобы к нему не попадать. Разумеется, получи он какую травму, ехать в Россию к проверенному мафиозному врачу - не вариант. А в Америке страховки нет. По итогу приходится ходить к Альбедо, которому он почти не доверяет. - Кароче, я заказал суши и пиццу. - Говорит Аякс, когда выходит из ванной, переодевшись и посвежев. Он заходит в спальню и не обнаруживает там Чжун Ли, поэтому идет искать его на кухню. - Прошел мимо и даже не заметил. - С тихой усмешкой говорит Чжун Ли, стоя к нему спиной, а к чайнику - лицом, когда услышал его шаги. - Э-э, я смотрел в телефон и делал заказ. - Тарталья неловко чешет шею, улыбаясь и склоняя голову к плечу. - Потерянное поколение. - С тяжелым вздохом повидавшего жизнь ветерана проговаривает Чжун Ли, для пущего эффекта понижая голос и медленно качая головой. Тарталья улыбается, слегка закатывая глаза и плавно, маневрируя между столом и стульями, подходит к нему со спины, обходя со стороны и элегантно опираясь на столешницу одной рукой, игриво выгнув бровь и отведя бедро. Старший молча переводит на него взгляд и прищуривается в хищном выражении, оглядывая его силуэт и позу с ног до головы. Аякс заигрывает с ним бровями, будто специально встав так, чтобы одно плечо было выше другого, а футболка в интересном виде сползала с нижнего, обнажая острые ключицы с шариками пирсинга. Чжун Ли ставит чашки обратно на стол. - Если не хочешь, чтобы я нагнул тебя и трахнул прямо на этом столе, не делай такое шлюшье выражение лица. - Проговаривает он медленно, четко, с расстановкой своим низким голосом с хрипотцой, от чего колени Аякса непроизвольно слабеют, а на лице возникает какое-то выражение азарта, интриги и надежды. Мазохист. Чжун Ли, не увидев признаков разумности в этой рыжей макушке, резко оказывается перед Аяксом и ограничивает его пространство своими руками, уперевшись ими по бокам от него и шагнув вперед, вжимая своими бедрами его таз и поясницу в край столешницы, от чего парень тихонько болезненно стонет, поднимая на него взгляд из-под ресниц. - .....Давайте я просто вас оставлю. - Резко раздается низкий голос Сяо из-за спины, и Чайлд, как пойманная в свете фар лисица, выглядывает своими огромными синими глазами из-за плеча Чжун Ли, который стоит неподвижно. Однако тело его напряжено, словно он усиленно думает, как выйти из этой несколько неловкой ситуации. - Извини, Сяо. - Спустя длительную паузу и неловкую тишину, наконец, говорит Чжун Ли, отстраняясь от Тартальи, но придерживает его за талию, ставя ровно и немного за свою спину. Пока Чжун Ли объясняется, тот тихонько выскальзывает с другой стороны и берет их кружки чая, ставя на стол и садясь с совершенно непринужденным видом. Возможно, американский или, раз уж на то пошло, китайский менталитет не привык жить в большой семье, как жил и сам Аякс, будучи удосуженным расти со своей младшей сестрой в одной комнате до шестнадцати лет в период пубертата, поскольку в доме просто не хватало комнат. В то время, пока отец не достроил второй этаж, было всего две детских, и Тоня жила с Аяксом, а Антон и Тевкр друг с другом. Как старший сын и потенциально заинтересованный в освобождении захваченных этой женщиной территорий, Аякс активно помогал отцу в строительстве в свободное время. А потом даже вызвался перенести все вещи Тони наверх. Он и не знал, что у него столько свободных шкафов, которых просто нечем было заполнять. На одежде единственной дочери никогда не экономили, но вот сыновья... Сыновья часто оставались с одной парой обуви на шесть-семь лет, а если та начинала разваливаться - суперклей в помощь. Денег на обновки каждому из четырех детей не всегда хватало. Отец зашивался на вахте и бывал дома раз в месяц, а мама работала учителем иностранных языков в местной деревенской школе, до которой пешком сорок минут каждое утро через речку по едва живому мосту. Время шло. Дети росли. Денег нужно было еще больше. А потом Аякс стал внезапно пропадать до поздней ночи, прогуливал школу и связался со странной компанией, которая не нравилась никому из его взрослого окружения. Аякс пропал, а деньги появились. Большие деньги. Настолько, что за одну такую "получку" могли покрыть четырех-месячную зарплату отца. Мама закрыла глаза и стала молчать. Аякс в принципе ничего не говорил. Так и жили. Появились деньги и на еду подороже и покачественнее свинины и гречки с макаронами, и на новую одежду, и на средства первичной и вторичной необходимости, и даже на строй-материалы, чтобы достроить тот самый второй этаж дома. Сейчас же Аякс стабильно переводит по шестьдесят тысяч рублей родителям в знак материальной помощи, а младшим - по десять тысяч на карманные расходы. Что сейчас девяносто тысяч для семьи из пяти человек, где двое из детей уже в этом году выпускаются. Соответственно нужны деньги на репетиторов, учебные пособия и автобусы, поскольку до города идти уже не сорок минут, а два часа. Тоня с Антоном очень стараются хорошо учиться, но все-таки деревенская школа дает о себе знать. Мама помогает чем может, занимается с ними по вечерам, и очень надеется, что Тоня поступит на бюджет. Аякс говорит, чтобы она слишком не истязала любимую дочку, ведь даже если та не сможет, он готов оплатить платное обучение. Мама не готова брать со старшего сына денег. Аякс до сих пор талдычит ей одно и то же, когда приезжает летом домой, что ему не сложно и он хочет им помочь, раз есть лишние деньги.

Приложение Сбербанк Онлайн. МИР Зарплатная. Перевод на сумму: 10000,0 р. Кому: Тоня Дмитриевна Т. Клиенту Сбербанка. Приложение Сбербанк Онлайн. МИР Зарплатная. Перевод на сумму: 10000,0 р. Кому: Антон Дмитриевич Т. Клиенту Сбербанка. Приложение Сбербанк Онлайн. МИР Зарплатная. Перевод на сумму: 10000,0 р. Кому: Тевкр Дмитриевич Т. Клиенту Сбербанка. Приложение Сбербанк Онлайн. МИР Зарплатная. Перевод на сумму: 60000,0 р. Кому: Наталья Анатольевна Т. Клиенту Сбербанка.

Отправив последний перевод маме, он откладывает телефон и подпирает голову рукой, смотря на фигуры Чжун Ли и Сяо, совсем не вникая в суть их разговора. Привычка Чжун Ли, благодаря которой он поддерживает свою прекрасную фигуру и здоровую кожу — преимущественно здоровые перекусы. Никакого печенья, чипсов или конфет. На замену им — фрукты, овощи, йогурты, орехи и салаты. В остальной же рацион входило мясо, крупы и другое. Мужчина мастерски умел готовить. Тарталья, как студент, питающийся одним дошираком первые три курса, отдал свое сердце Чжун Ли за его еду. И душу. Конечно же, за еду и душу. Не обязательно в такой последовательности. Чжун Ли усмехается и на несколько секунд прикрывает глаза, а затем косится на Тарталью со скрещенными на груди руками. - Рот прикрой. - А... Только сейчас он осознал, что откровенно пялился на него. Тарталья немного краснеет, кашляет, и отводит взгляд. Сяо страдальчески стонет, закатывая глаза. Выражение "Как же ты меня заебал, рыжий" скрывается за глазницами в череп. - Чайлд заказал суши и пиццу. Будешь? Сяо скрещивает руки на груди и отходит к плите, упираясь поясницей в нее и смеряя нежеланного кавалера отца суровым взглядом. Аякс невинно хлопает глазами. - Нрх... Ладно. - Скрипя сердцем, соглашается он. - Но только потому что это суши. А еще Сяо хочет посмотреть, как Чайлд снова опозорится с палочками, которыми отец обязательно заставит его есть. - Ты давно проснулся? - Спрашивает Чжун Ли, когда садится на стул напротив своего возлюбленного, повернув голову в сторону сына. - Мгм... Ну можно и так сказать. - Сяо неоднозначно жмет плечами, на что Чжун Ли выразительно приподнимает брови. - Не слышал, чтобы ты встал и что-то готовил. - Я проснулся и говорил с Венти. - Тише отвечает Сяо, прищуриваясь и косясь на Тарталью по другой конец стола. Чжун Ли как ни в чем не бывало начинает пить чай, словно и не чувствует повисшего между ними напряжения. - Не хотел есть. - М-м-м. - Негромко мычит мужчина, прикрывая глаза. Словил какой-то свой внутренний дзен - думает Аякс. Наслаждается чаем - понимает Сяо. Поэтому решает последовать примеру отца и налить себе кружку. Он не знает, что Чжун Ли туда добавлял, какие травы или успокоительное, но после чая Чжун Ли в доме становились спокойнее все. Даже внутренние демоны Сяо ненадолго утихали, позволяя ему хотя бы пару часов побыть в тишине в собственной голове. Сяо не открывается другим людям, пока не узнает их достаточно хорошо (к Чайлду была какая-то огромная, внутренняя, личная неприязнь. Возможно, ему просто не давал покоя факт, что его отец встречается и спит мало того что со своим студентом, так еще и с парнем ненамного старше самого Сяо). С Венти же они общаются уже больше года, с того момента, как Сяо заступился за него. В начале первого семестра за университетом произошла какая-то стычка. Группа парней приставала к девушке, которой не повезло возвращаться в общежитие безлюдной дорожкой поздно ночью. Сначала они зацепились за ее зеленые волосы, затем до дистрофичной худобы и, наконец, до пирсинга на лице и в ушах. Венти, ярый борец за справедливость, на свою голову пошел в их сторону, по комплекции не слишком выигрывая у той девушки. Два хиленьких дистрофика против высокой элегантной девушки под метр восемьдесят и невысокого ростом, но очень агрессивного парня, в котором Венти узнал своего бывшего. Скарамучча. Внимание с девушки переключилось на него. Лучше бы он вообще не шел в эту сторону... Их недавнее расставание усугубилось психическим расстройством Скарамуччи, после чего тот бесследно исчез из жизни Венти и всех соц сетей. Венти старался не думать о том, что все угрозы самоубийства осуществились. Но нет. Вот он здесь, высокая девушка схватила его за руки и оттащила к стене, а бывший готовился выместить на нем всю свою злобу. Первая "жертва" исчезла с тихим "извини...". В тот момент Сяо возвращался из продуктового, слушал Centures - Fallout Boy, и только каким-то чудом сквозь громкость песни услышал, как Венти плачет. С того момента у него трясутся руки, когда он слышит слезы Венти. Да, он умел драться, но чтобы применять это в реальной жизни, а не в попытке кого-то убить... Сяо не мог поверить, что это сейчас его жизнь. Нет, нет... Точно не его. Не может же такого быть, чтобы такой как он кому-то

- А-агх?! Мой нос!.. Ты, убл-...

помогал.

Сяо не учили каким-то конкретным боевым искусствам. Скорее его умения можно было назвать... боевыми навыками. Понамешано всё, что только можно, но это всё было необходимо, чтобы уметь убивать и выживать. Ни больше, ни меньше. Остальному учился сам. Именно поэтому он сейчас смотрит на Тарталью и понимает: шрамы, которые он видел на его теле, не заработать в обычной жизни. Именно поэтому он вбивает низкого парня в стену, разбивая ему лицо удар за ударом с тошнотворным звуком ломающихся костей и хрящей, смазывая это все обильным количеством крови из чужого носа. Глаза зверя горят жаждой убийств. И он не остановится пока эту жажду не уталит. Даже сквозь содранные кулаки и вывихнутый палец одной из рук. Теряет хватку. Опыта давно не было. Расправившись с первым, Сяо резко обернулся на вторую, самонаводящиеся лучи смерти выслеживали новую жертву. Но ту как след простыл. Остался лишь трясущийся, плачущий и упавший на колени Венти. Сяо аккуратно садится на одно колено перед ним, складывая черные ангельские крылья за спиной, и подает ему руку. - Извини, что напугал. Я Сяо. - В-венти... - В шоке проговаривает Венти, смотря на того огромными от адреналина глазами. У Сяо огромные лишь зрачки.

Черт...