Облако номер семь

      Разбудили назойливое солнце и громкое пение птиц. Если от первого могли бы защитить шторы, то от последних не спастись вовсе.       Несколько минут Нил пытается игнорировать орущих пернатых. Переворачивается на другой бок — спиной к окну, — накрывает голову подушкой. Бесполезно. Оголтелый — даже сквозь закрытую раму — птичий гомон взрывает мозг.       Нил приподнимается на локте, дотягивается до тумбочки. Нащупывает телефон — первым под руку попадается мобильный Эмиля. Щурясь, Нил вглядывается в засветившийся экран. Со стоном падает обратно на подушку.       Они уснули около трёх. Нет, позже. Значит, поспать удалось от силы часа четыре. Хорошо, что хотя бы не пили.       — Сколько времени? — сонно бормочет Эмиль на галльском.       — Без двадцати восемь.       — Пора вставать?       Кокон из одеял начинает шевелиться, съезжает в сторону, демонстрируя лохматый затылок, красное ухо и скулу, усыпанную маленькими веснушками. Надо же, а он вчера их даже не заметил.       — Нет. — Нил перекатывается к нему, вынуждая Эмиля улечься обратно. — Ещё рано.       — Точно?       — Угу. Спи. — Он суёт руку под одеяло, притягивая Эмиля к себе. Прижимается к горячей спине, утыкается носом в шею. От него пахнет кедром и табаком, к которым примешивается ванильный аромат мыла. Благородно и сладко.       Не сумев сдержаться, Нил чмокает Эмиля в загривок. Легонько пробегается пальцами по его животу — вниз от солнечного сплетения и обратно. Повторяет ласку, задевая ногтями горошины сосков.       — Так я вряд ли засну, — жалуется Эмиль. Уже на датском.       — А так? — Рука Нила перемещается к нему на пах, сгребает в ладонь мягкую податливую плоть.       — Обнадёживающе.       — А сейчас? — Нил проводит кончиком языка по впадинке на шее. Сжимает пальцы сильнее, лаская.       — Тепло, — Эмиль придвигается плотнее, ёрзая.       Собственный член отзывается мгновенно. Приподнимается, тяжелея.       — А если вот так? — Нил трётся им между ягодиц, чувствуя, как у Эмиля тоже встаёт.       — Ты почти у цели.       — Хочешь сверху?       — Что сверху?..       — Быть сверху.       Эмиль перестаёт двигаться. Кажется, даже дышать.       — Я?.. в тебя?..       — Ты раньше не?.. — догадывается Нил. Продолжая целовать, спускается на ключицу. — Можем попробовать. Если хочешь, конечно.       — Прямо сейчас? — В его тоне не заметно энтузиазма.       — Или потом. — Нил приподнимается, стаскивая с них одеяло и отбрасывая в сторону. — Сейчас мы можем… Вот так, например.       Он привстаёт на колени, мягко переворачивает Эмиля на спину. Обхватывает его член рукой у основания. Наклоняется, опускаясь рядом на бок.       — Моя бывшая говорила: если хочешь заняться сексом с утра, но лень чистить зубы, просто сделай мне куни. — Нил аккуратно дотрагивается губами до набухшей розовой головки. Проводит по ней языком, посасывая и давая Эмилю привыкнуть. Подмигивает ему: — По-моему, с тобой такое тоже прокатит. Герр Огромный снова рад меня видеть.       Эмиль замирает, опираясь на согнутые локти.       — У тебя были девушки?       — У тебя — нет?       Эмиль мотает головой.       — Никогда? — зачем-то уточняет Нил.       — Ну... В седьмом классе я целовался с одной. Так… Ничего серьёзного. Это же не считается?       Нил садится, продолжая ласкать член Эмиля рукой.       — А я однажды чуть не женился. На девушке. Давно. Первая любовь, все дела.       — А когда ты понял, что тебе нравятся парни?       — Тогда же, когда начали нравиться девушки. Шальной был, хотелось экспериментов. Старался ни в чём себе не отказывать. В старшей школе особенно, — Нил не может сдержать смеха, вспомнив собственные похождения. — И потом здесь, в Канаде, когда поступил в университет. На слабо мог трахнуть даже старушку.       — Удобно. Когда со всеми… — Эмиль переворачивается на бок, укладываясь щекой на ляжку Нила. Осторожно проводит по его члену пальцами, обхватывает крепче за головку, двигая кулаком вверх-вниз.       Нил прерывисто выдыхает, чувствуя, как приятно тянет в паху.       — А ты всё ещё… ну… — Эмиль смущённо запинается. — Экспериментируешь?       — Со старушками-то?       — Вообще.       — Не особо.       — А с девушками?       — Неа.       — Это хорошо.       Эмиль наклоняется ближе. Облизывает головку, проводит языком по краям, дразня. Проходится по всей длине, продолжая скользить туда-сюда и помогая себе рукой. Задерживается ртом в самом низу, накрывая член указательным пальцем. Переключается на мошонку, старательно вылизывая каждую складку.       Нил закусывает от удовольствия губу, со стоном опускает руку на вихрастый затылок. Запускает пальцы в густые, непослушные волосы — совсем не такие, как их хозяин, — и тянет вверх, вынуждая остановиться. Приподнимает его лицо за подбородок, встречаясь с Эмилем взглядом.       — Что же ты со мной делаешь, а?       Эмиль отвечает искрящейся улыбкой, смотрит на Нила преданно, благодарно, как будто ему только что признались в любви. Берёт его за пальцы, кладёт их себе на язык, посасывая. Облизывает средний, прикусывая. Пошло, но крышесносно.       — Я смотрю, герр Огромный только прикидывается скромным мальчиком, а сам знает толк в извращениях.       — Не понимаю, о чём ты.       — Неужели?       Нил шутливо хватает Эмиля за плечи, рывком опускает его на спину, вжимая лопатками в подушку. Переворачивается, оказываясь над ним на четвереньках — так, чтобы получилось просунуть в горло член и достать до его.

***

      Воздуха не хватает. Нил входит толчками, одновременно проталкиваясь в горло и насаживаясь ртом на член Эмиля. Зажав его голову икрами, постепенно убыстряется.       Эмиль пытается контролировать движения, удерживая за бёдра — чтобы попадать в ритм и случайно не поранить нежную кожу зубами. Потом, когда собственный член заныривает в горло Нила слишком глубоко, контролировать движения не выходит.       Эмиль расслабляется, закрывает глаза, опуская руки и максимально широко раскрывая рот. Мозг плывёт от удовольствия, в паху вибрирует, но кончить не получается. Кажется, вот-вот, прямо сейчас он взорвётся, но в следующую секунду оргазм срывается. Страсть тлеет, как угли в костре, постепенно разгораясь снова. Возбуждение нарастает до пика и опять затихает.       Эмиль чувствует, как ноги разводят шире, раздвигая его ягодицы в стороны. Обжигают дыханием ложбинку между ними. А потом… Таким горячим, влажным, приятным может быть только язык! Эмиль замирает, на миг забывая дышать. А следом в анус вонзается палец Нила, толкается глубже — первые сантиметры на пределе, дальше — плавно и легко.       — Вста… тавь мне то... же, — просит сверху Нил.       От его голоса, сиплого, уверенного, по телу словно пропускают электрический заряд. Эмиль собирается выполнить просьбу, но не успевает. Член снова оказывается во рту Нила, и по мышцам идёт приятная дрожь.       Эмиль непроизвольно дёргается, цепляется пальцами за простынь и со стоном выплёскивает в глотку Нила собственное удовольствие. Слишком много удовольствия.       Ещё через мгновение, когда оргазм отпускает, Нил слезает, перекатываясь набок рядом. Встаёт, шлёпает в ванную босыми ногами. Эмиль с недоумением приподнимается, наблюдая, как тот возвращается оттуда с прижатым к паху полотенцем. Раскрасневшийся, злой.       — Что случилось?       — Стучат в дверь. Я сейчас.       Разве? Он ничего не слышал.       Когда Нил исчезает в прихожей, Эмиль садится. Подтягивает к груди согнутые колени. Потом на всякий случай залезает под одеяло, продолжая прислушиваться.       — Просьба «Не беспокоить» ни о ч…       — И тебе доброе утро, — в незнакомом бархатном мужском голосе отчётливо сквозят язвительные нотки, — Солберг.       

***

      — Дай мне пятнадцать минут.       — Обойдёшься. У тебя ровно десять. Встретимся внизу.       Секунд пять они выразительно смотрят друг на друга. Нил борется с искушением послать Юля, вернуться в постель и как минимум закончить начатое. Потом — выспаться. Принять душ, спокойно позавтракать, без спешки проводить Эмиля…       Он бы обязательно так и сделал, но Томас Юль, его друг и коллега, стоит напротив него и напоминает брошенного пса. Бледный, помятый, несчастный. С красными уставшими глазами, в которых помимо тревоги застыла вселенская грусть.       Нил мысленно посылает в бездну и его, и их задание, и Бюро со всеми боссами. Но отказать не имеет права.       — Возьми что-нибудь пожрать. И кофе. За углом есть кафешка.       Взгляд Юля становится добрее, но не счастливее.       — Что-нибудь это что?       — Всё равно. Пончики, печеньки… Лучше с мясом. Обязательно кофе. Крепкий. Очень. И, — Нил с мольбой смотрит на него, — ради всего святого, Юль. Иди медленно. Ползи.       Когда он возвращается в комнату, Эмиль сидит на кровати — в трусах и рубашке, явно наброшенной впопыхах и застёгнутой на одну пуговицу. Участливо интересуется:       — Проблемы?       — Работа. — Нил скручивает полотенце в комок и, прицелившись, швыряет на кресло. Промахивается — оно не долетает и падает на пол рядом с ножкой. — Любимая, но иногда не вовремя.       — Ты, кстати, кто? Ну, кем работаешь?       Нил едва сдерживает горькую усмешку. Отличный вопрос, очень правильный. Тоже ведь «вовремя», тролль его дери.       — Айтишник. Участвую в проектах. По большей части секретных.       — Военных? — Эмиль совсем по-мальчишечьи складывает руки на колени.       — Иногда. Но больше частных. О которых начальство не любит, чтобы другие болтали. Боятся конкурентов.       Врать получается легко, не в первый раз. Нил садится на край постели. Разглядывает Эмиля, любуясь. На солнце серые радужки кажутся светлее — почти пепельными, а непослушные вихры, торчащие во все стороны, непривычно полыхают огнём.       — Он кто? — Эмиль кивком указывает на прихожую: — Твой босс?       — Юль-то? — У Нила вырывается смешок. — Нет. Друг. Коллега. Крутой аналитик, просчитывает риски. Мы вместе работаем над одним проектом. Пытаемся исправить… то, что поломалось. Я забыл ему вчера позвонить, когда приземлился. Вот он и злится.       — Ясно.       — Слушай, тебе необязательно уходить. Можешь оставаться здесь, сколько захочешь. Правда. Выспишься за двоих. Завтрак, кстати, до одиннадцати. Так что успеешь.       — А ты скоро вернёшься?       Нил задумчиво кусает губу, с сожалением пожимает плечами.       — Вряд ли. Надо разбираться, что тут натворили. Это долго.       — Ясно. — Загоревшаяся в глазах надежда гаснет. — Тогда я лучше домой.       — Уверен?       — Угу. Я же только со смены. Много дел накопилось. А вечером… тоже… буду занят.       — Я помню. Ты говорил. — Нил заискивающе улыбается. — Не переживай. У меня полно работы. На всю ночь хватит. Но я буду скучать.

***

      Пока Эмиль чистит зубы, Нил успевает принять душ и теперь крутится сзади, причесываясь. Бодрый, весёлый, довольный. А ещё голый — полотенце сиротливо болтается на двери. Он тихо напевает себе под нос. И вообще ведёт себя по-домашнему, будто они давно живут вместе и проводят вот так каждое утро. Не чувствуется ни смущения, ни неловкости.       Эмиль напрягает память, отчаянно стараясь вспомнить, с кем ещё ему было так легко после первой ночи. Конкурентов у Нила нет. Круто, если бы он согласился переехать к нему. Ночью в кафе он так и не ответил, только пообещал подумать над предложением. Эмиль не решился настаивать.       — Тебе ещё долго учиться?       Он приподнимает голову, встречаясь с Нилом глазами в зеркале над раковиной. Сплёвывает воду.       — Уже закончил. Осталась практика и финальный тест. Если не завалю, через полтора месяца получу лицензию.       — А потом? — Нил возвращает расчёску на полку. — Будешь искать работу или продолжишь летать?       — Как получится. Без опыта платят мало. Наверняка придётся совмещать какое-то время. Или искать другую подработку. А что?       — Просто. Интересно.       Эмиль сам не знает, какую причину хотел услышать. Разочарование неприятно покусывает, хотя видимых для него причин нет. Он снова наклоняется над раковиной, споласкивая зубную щётку.       — Эй, — зовёт за спиной Нил. — Ты чего?       — В смысле?       — Эмиль, — Нил делает шаг к нему и заставляет развернуться к себе. — У меня здесь, — он касается своей груди ладонью, легонько сточит у сердца, — детектор лжи. Можешь соврать, но я пойму и не отстану. Всё равно докопаюсь до правды. Поэтому предлагаю короткий путь. — Он наклоняет голову набок, удерживая за плечи. — Что не так? Я не то сказал? Или сделал?       — Всё так, — Эмиль опускает взгляд. — Тебя ждут.       — Подождут. — Нил продолжает буравить взглядом, не ослабляя хватку. — В чём дело?       — Я… Я не… — Он смущается, осознавая, что ведёт себя сейчас как несмышлёный ребёнок. Они всего лишь провели вместе ночь. Это ни к чему не обязывает ни одного из них. Они ведь едва знакомы и вообще… — Мы же ещё увидимся?.. — вырывается у него против воли.       Нил расплывается в улыбке. В дьявольски обаятельной улыбке.       — Конечно. Ты ведь так и не поиграл на моей дудочке. — И целует.       — Подожди… Стой! — Эмиль пытается его отпихнуть. — Не вкусно же…       Нил только крепче стискивает его плечи, вдавливая в стену.       — Ты вкусный, — он смешно выпячивает испачканные в зубной пасте губы. Медленно облизывает их, с удовольствием причмокивая, как будто ел сейчас какой-нибудь деликатес. — Даже не надейся от меня удрать.

***

      Нил оглядывается на застывшего у тёмного внедорожника Юля с двумя стаканами на подносе и болтающимся на запястье бумажным пакетом с названием кафе. Конечно, оно у него имеется, но ночью не слишком интересовало.       — Позвони, когда доедешь. И потом. В любое время.       — Я же буду отвлекать, — смущённо улыбается Эмиль.       — Отвлекаться полезно. Стимулирует избирательную направленность восприятия.       — Неужели?       — Ага. — Нил наклоняется, мягко поцеловал Эмиля в губы. — Я серьёзно. Если не смогу ответить, перезвоню, как только освобожусь.       — Точно не помешаю?       — Звони в любое время. Если, конечно, не хочешь, чтобы дудочка засохла от тоски.       — Сделаю всё, что в моих силах, чтобы её спасти. — Эмиль со смехом обнимает Нила. — Я позвоню.       — Договорились.       Он надевает шлем, залезая на мотоцикл. Ловко, уверенно. Вся его очаровательная стеснительность мгновенно улетучивается, как вчера, когда они мчались по лужам в отель.       Разве это было только вчера? По ощущениям, они знакомы как минимум неделю. Или месяц. Какое-то безумие.       Как только Эмиль отъезжает, Нил торопливо шагает к внедорожнику.       — Какого члена, Юль?! Обязательно врываться в такую рань? Восемь утра же.       — Ага. Мы договаривались встретиться ещё вчера вечером, но кое-кто решил меня продинамить и отключил телефон.       — Так получилось, — Нил совсем не чувствует вины, хотя по-хорошему стоило бы. Машинально оборачивается, но мотоцикл Эмиля уже исчез за поворотом.       — Где ты его нашёл?       Нил деловита забирает сэндвич и кофе, на удивление ещё горячий.       — Вместе летели. Между прочим, первый стюард в моей жизни.       — Но вряд ли последний, — с иронией отзывается Юль, отпивая из своего стакана.       — Нет, правда. Я думал, так только в кино бывает. Чтобы сразу из аэропорта в отель… на мотоцикле в дождь… Романтика. И вообще было отлично, если ты понимаешь, о чём я, — Нил многозначительно вскидывает брови. Облокачивается на капот и бубнит с набитым ртом: — Учти, Юль. Если он не перезвонит, будешь отдуваться за него. Всю командировку.       — Я женат.       — Твои проблемы.       — Я плохой любовник. Это уже твои.       — У тебя симпатичная задница. Мне хватит. — Конечно, не хватит. Пятая точка друга уже давно не вызывает энтузиазма, хотя в самом начале их знакомства Нил пытался с ним заигрывать. Но симпотная аристократичная помесь галльских и датских кровей оказалась до безобразия гетеросексуальной.       — Потом не жалуйся.       — Угу. Ну, что тут у вас стряслось без меня?