Осколки историй

      На Изнанку меня вытянул Раахэ. На глубокие слои, куда сам я даже в полном слиянии не спущусь. И мне бы было очень интересно, но… не сейчас.       Безумие Дара чертовски изматывает.       Вокруг плавал космос. Мелкие разноцветные звездочки в вечной серости, темной до черноты. Миры. А меж миров был шерх. В любимом своем воплощении дракона. Огромный! Весь мир — в одной чешуйке…       Мою спину подпирало его Отражение.       Сейчас думать не хотелось. И спрашивать тоже. Меж ушей была тягучая пустота, а подмораживало меня даже здесь и сейчас. Далеко зашел.       Раахэ молчал.       Честное слово, если бы он показательно злился, я бы дал ему в морду. Потом.       — То, что ты видел и называется Даром. Во всей красе.       Раахэ только кивнул — я почуял затылком.       — Дар — это не склонность. И даже не талант. И даже не безумная любовь с какой-то областью. И не быстрые успехи с ней. То есть, это может быть и дар, но не Дар.       Он стоял молча, не разжимая объятий. Хорошо. Потому что сам бы я стоять… смог, но предпочел бы сидеть. Впрочем, на такой глубине уже какая разница…       — Многие хотят заполучить себе Дары. Типа, это круто, престижно и сила сильна с тобой будет. Ага. Не, сила — не вопрос.       — Вопрос в цене.       — Вопрос в самой сути Дара. Нет, осваиваться область будет легче, чем в среднем. Колдоваться будет легче, проще. Понятнее. А потом эта легкость обернется первым Безумием Дара. Нет, если Дар только-только начинает раскрываться, то это не станет разрушительно. Прилив вдохновения, чудесные открытия и понимание сути вещей… Пока все будет ванильно и шоколадно. А со временем — уже не очень. Потому что в Безумии нет социальных правил. И морали тоже нет. В этом состоянии это все стирается как ластиком. Остается только интересная область, только твой проект, только это важно. Мало того, что окружающие пугаются, так и материалы не для всего колдовства — приятные и одобряемые. В Безумии нет слова «нельзя».       — Я видел не это, — усмехается Раахэ.       Ага. Называется, пугали ежика…       — Да, тут у многих начинается трагедия, но трагедия, на самом деле начинается далеко не здесь. Этим еще можно управлять. Дар — это энергетика. Особой конфигурации. Личная энергетика пропускает через себя энергию, ты ж колдуешь. Много. Масштабно. Зачастую — до истощения. Дар желает гореть. И творить. Ты желаешь.       — Слишком много.       — Да, однажды станет слишком много. И тело не выдержит. Банально мозги. Свихнуться можно. Это будет плохо. Очень плохо, — прикрываю глаза, — убить в таком случае — ложный хороший выход. Перерождение хорошо стирает безумие предыдущего тела. Но только, если убивали в ясном сознании и лучше бы добровольно. Иначе все ляжет отметками на душу, энергетику — и велик шанс покатиться в безумие вновь. Не в Безумие Дара, а просто, — поправляюсь, — различные психические нарушения вроде бы «из воздуха» на ровном месте. Дар все равно потом прорвется… и все будет еще хуже. А убить в процессе Безумия Дара — это вообще веселую следующую жизнь организовать, хрен его знает, как перемкнет.       — Это решаемо, — осторожно замечает Раахэ.       И это не то, что ты видишь, ага.       — А однажды может не выдержать потока не тело. А душа. И будет «хрусть» и все. В осколочки. Тупо сметет, потому что слишком сильно. Через нас же шарашит эта энергетика. Она вроде как наша. Но откуда она берется — так, что в разы превышает наш вроде бы «изначальный» магический уровень — а Бездна его знает. Берется. И оно обычно более-менее соразмерно силе души… Но Дар — это всегда аффект. И однажды ты просто не остановишься. Ты, на самом деле, никогда не останавливаешься. Пока не закончишь. Или не свалишься.       Раахэ меланхолично пропускал меж когтей пряди моих волос.       — А если Даров несколько?       — Перемкнуть может по нескольким причинам. Они не гасятся и не балансируются. Разве что внимание распределено по нескольким областям — может поможет, а может и нет.       — Но Дар свойственен только вам.       — Ага. Только душе. Иная структура подобного не имеет. У них свои заморочки.       Шерх все так же ощущался большим, теплым и спокойным. Хорошо.       — А если не только душа, в слиянии с чем-то?       — Ну, натурных испытаний не видел. Не знаю. Может, уничтожится все вместе, может, останешься на стабильной структуре, вероятно — с сильными травмами. Есть возможность проверить, — усмехаюсь.       Меня не трогало. Впрочем, меня сейчас ничего не трогало. А это — уже давно. Безумно давно. Еще с Нар`Рассы. Когда нам это объясняли в аудиториях. В чем-то, я сейчас это и повторил. Это — наша лестница во тьму. Нет. Не так. Во тьме. Где навернуться со ступеней легче легкого, а лететь высоко-высоко.       Не так это уже и важно. Дар можно и зарыть. Загасить, отсрочить, заблокировать. Видел я такие исследования.       И видел, что осталось от тех, кто им поверил. Дар, что та вода — дырочку найдет. И сметет нахрен всю плотину. Хуже, чем если его использовать. А бывало и гасили. Совсем. А потом вылезал другой Дар. И все. Да и гасить… все равно, что не жить. Не развиваться.       Слои энергетики чуть потягивало. Не сильно. Привычно. Выложился я и впрямь хорошо. Давно так в этот запой не уходил. Восстанавливаться придется и прилично по времени. Не беда — время есть.       Шерх молчал.       Надеюсь, он там думал не про то, что может восстановить даже убитую в хлам душу. Если был с ней знаком, если хорошо знает и помнит — он сможет.       Порой даже интересно, чем я думал, воплощая существо, что много сильнее меня. Он привязался, и не скажу, что я не привязался в ответ. Но серьезная неравность сил. При сильной привязанности. Риск в чистом виде, как не посмотри.       — Дар слишком легко назвать проклятием, — замечает Раахэ.       — Его и называют. В девяти случаях из десяти. Если это прям настоящий Дар. Редкая все же штука.       — Ты не называешь.       — Ой, да перестань, — вяло открещиваюсь, — Вся чушь про бессмертную душу — чушь. Душа просто находится как бы немного в ином пространстве, пересекающимся с тем, что мы видим. И это энергетическая часть нас. Мы просто не задумываемся о том, как ей живем, примерно так же, как не задумываемся о процессе всасывания полезных веществ в своих же кишках. Но душа — смертна. Просто это реально долго для ее воплощения, и пройдет не один десяток воплощений, даже не тысяча, но душа однажды угаснет. Все в мире смертно, — усмехаюсь, — все и все. Так какая разница от чего?